Все мимо

      — Если кому-то не нравится моя картавость, мне на его мнение абсолютно все равно, — медленно проговаривает Тимур, мило улыбаясь, но в голосе его слышится не то угроза, не то смутная грусть. Радиоведущие неловко переглядываются между собой, а Ильяс удивленно смотрит на него. Его младший брат впервые в жизни смог дать отпор тем, кто решил подколоть его по поводу дефекта. Кажется, больше он не тот милый мальчик Тимурка, за которого в старшей школе приходилось откручивать его одноклассникам головы. А вроде все такой же мелкий и все такой же любимый, только зубки выросли.       И смотрит все так же хитро и ласково, как шесть лет назад, когда они только-только начинали выпускать песни, берегли каждую копеечку, чтобы потом сбегать на студию и записать трек. Они выходят из радиоцентра, закрывая за собой тяжелую дверь, а малой похож на лисенка, уже прирученного, но не потерявшего свою природу, как на их первом радиоэфире. Тимур достает сигарету и закуривает. И напевает себе под нос.       Все мимо.       Я никогда еще так сильно не любила.       — Знаешь, — произносит Ильяс, не глядя на брата, его глаза блестят, и он сейчас точно заплачет, если еще хоть раз взглянет на милое личико Тимура и на его волосы, и на его такое маленькое и очень хрупкое тело, — может, ну его все? Отменим концерты, гастроли и улетим куда-нибудь?       Прижимает рукав своей толстовки к лицу и отворачивается, наклонившись.       Чувствует только, как холодная рука берет его за запястье и осторожно поворачивает к себе. Большие темные глаза оказываются совсем близко, но чуть ниже. Ильяс наклоняет голову, чтобы спрятать лицо, и обнимает сильными руками своего брата. И чувствует, как холодные руки делают то же самое.       Тимур, ведь,       он такое солнышко…       — Ты меня уже достал! — она кричит. — Мы расстаемся!       — Ну, так чего ты ждешь, собирай вещи и уходи, — Тимур стоит в дверном проеме, оперевшись плечом на дверной косяк и сложив руки на груди, в его глазах горит холодная решимость, а в голосе звучит спокойная сталь. — Тебя никто не держит.       Все мимо.       Девушка несколько секунд вглядывается в его холодное лицо, потом берет сумку и начинает вытаскивать вещи из шкафа. Тимур равнодушно наблюдает за ней, сидя на кровати. Она выходит из комнаты, шуршит своей курткой в прихожей и открывает дверь. Слышно было, как она в неловкости застыла на пороге, словно думала, что все это шутка, что он сейчас одумается и побежит за ней. После она хлопает дверью, и слышны только ее шаги на лестничной площадке.       А он сам не хотел себе признаваться, но он тоже ждал чуда. Ждал, что она гордо встанет перед ним и твердо скажет: «Я не уйду. Ни сейчас, ни потом». Но этого, разумеется, не случилось. И в тот момент, когда она захлопнула дверь, его сердце пропустило один удар и начало глухо биться в пустоту. Что-то внутри Тимура погасло.       Дрожащими пальцами берет в руки телефон и набирает номер единственного человека, который мог его понять.       — Ильяс? — шепчет он, а глаза горят из-за слез, которые он не может выпустить. — Она… она бросила меня…       Этих слов хватило, чтобы брат все понял.       — Тимур, слушай меня, — раздается в трубке взволнованный голос. — Я сейчас приеду, я тут совсем недалеко. Ничего не трогай. Я знаю, что ты никого еще так сильно не любил, но если ты с собой что-нибудь сделаешь, я просто не знаю, как мне жить потом. Ты меня понял?       Тимур молчит. По щекам уже катится лед с привкусом соли.       Все мимо.       Я вновь теряюсь, ну какой же он красивый...       — Тимур?       — Хорошо. Не торопись, пожалуйста.       Он первый бросает трубку.       Ильяс невидящим взглядом смотрит на экран телефона, словно не понимая, что происходит и что ему делать теперь. Потом переводит взгляд на компанию, с которой зависал последние пару часов, и все осознает. Парень вскакивает.       — Простите, я должен ехать, — бормочет он, хватая свои вещи.       — Что-то с Тимуром? — произносит девушка, сидящая рядом с ним, но в спешке он даже не запоминает, кто она.       — Нет, — выдыхает Ильяс и мрачно добавляет: — пока что нет.       Все мимо...       Он чуть ли не выбегает из клуба, садится в машину и трогается, тут же разгоняясь до огромной скорости. Мимо летят фонари, дома, люди, сливаясь в сплошной поток, а Ильяс резко выкручивает руль то вправо, то влево и несется по переулкам. Вскоре он останавливается у подъезда, взлетает по ступенькам наверх. Дверь не заперта, поэтому он открывает ее и заходит в квартиру.       Он находит Тимура на балконе.       Парень сидит, окутавшись сигаретным дымом, а перед ним на столе почти распитая бутылка вина. Он слышит шаги и поворачивает голову. Его затуманенные глаза блестят от слез.       А-а-а...       Чувства к нему сильнее цунами...       — Ильяс? — шепчет он, кидая сигарету в пепельницу. — Это ты?       — Да, я здесь, — Ильяс порывается к нему и обнимает. Тимур встает на ноги, вцепившись в брата, как в свой спасательный круг.       Они стоят одни на балконе, вокруг шумит Москва, а Ильяс не слышит этого. Он только чувствует, как прерывисто колотится сердце его брата, как его малой судорожно глотает воздух, задыхаясь слезами, и кажется, будто сердце Ильяса сейчас тоже разобьется и разлетится на осколки по ветру.       — Я так боялся, что не успею, — шепчет он, боясь разрушить очаровательный момент, но слова сами рвутся наружу, и кажется, что он вот-вот заплачет. — Что могу опоздать. Я ведь не смогу жить без тебя...       А-а-а...       Меня накрывает его волнами...       И Тимур тоже чувствует это теперь.       Теперь он понял, что никто никогда не будет любить его так сильно, как брат. Тепло разливается по телу, и парень не понимает, вино это или что-то другое. Да это и не важно. Главное, что он знает, что Ильяс чувствует то же самое.       Поднимает голову и смотрит ему в глаза.       А в них — нет, не звезды. В них темнота, пронизанная огнями фонарей.       Парень привстает на носки, нежно, совсем робко касается губами его губ и закрывает глаза, успевая только заметить, как задрожали ресницы Ильяса. А тот думает о том, что он наконец-то нашел свое солнце. И ведь больше ничего не надо.