Мелочи жизни

Трудно не знать ничего о человеке, с которым проводишь рядом много времени. Невозможно не знать ничего о человеке, рядом с которым спишь. Вигго знает, как Орландо любит незначительные вещи, вроде браслетов из бусин и полоски кожи, или клыка-подвески, или штуки непонятного назначения из переплетенных нитей и сушеных ягод, — вещи, которые многие выбрасывают как мусор. Для Орландо они имеют смысл — или же они обретают смысл с того момента, как он выбрал их из числа прочих. Вигго знает, как утреннее солнце прорисовывает мелкие родинки на его пояснице, когда Орландо захватывает всю освободившуюся постель, раскидывает ноги, подгребает подушки под голову и спит так сладко, что рука не поднимается будить. Но удержаться от мимолетного поцелуя следом за солнцем, рядом с солнцем тоже невозможно. Вигго знает, как Орландо смеется — об этом знают все на площадке. Его смех как знак того, что тьма еще не накрыла мир — или того, что он опять устроил какой-то дурацкий розыгрыш, на который никто не думает обижаться, это же Орландо, о чем вы. Вигго знает, что в Орландо немного влюблена половина работающих с ним. Он догадывается, что будет после премьеры. Он немного ревнует Орландо к будущим поклонникам. В актерской среде это нормально. Вигго знает, сколько удовольствия можно получить, растягивая Орландо, играя с ним, читая с лица, как с листа, все оттенки его удовольствия. Два пальца — дразнящее проникновение, блеск в глазах, тяжелое дыхание, подначки — «Разве так ведут себя с лихолесскими принцами?» Три — темнеющий от желания взгляд, полуоткрытый рот, сжатая в кулаках простыня, глухое, просительное «Вигго, пожалуйста», так что невозможно отказать. Четыре — на пределе, испытание, наслаждение от полузакрытых глаз, закушенных губ, от тугого обхвата, от власти над ним, от его незадумывающейся, нерасчетливой открытости. Это немного сводит с ума. Вигго знает, какими глазами Орландо смотрит на него. Поначалу эта откровенность казалась неестественной, он долго не мог понять, что за ней скрывается, пока однажды не озарило — да ничего, все так и есть, Орландо просто влюблен. В своего коллегу, в своего друга, в своего короля — все сразу, выбирай что хочешь. Вигго знает, как захлебывается Орландо, кончая, — воздухом, общим дыханием, эмоциями, как теряет способность думать и говорить, и все, что можно от него услышать в эти мгновения — «Вигго», тихо, громко, стоном, всхлипом, выкриком, как угодно, одно только имя и больше ничего. Иногда это причиняет боль — потому что кажется, будто так может быть всегда. Вигго знает, что все кончится с завершением съемок — но он запомнит эти дни, как запоминает все, имеющее ценность для сердца. Он не знает только одного — что через месяц после окончания съемок готов будет бросить все, только бы немедленно очутиться там, где Орландо, и узнать о нем то, что еще не успел.