Жить стало лучше, жить стало веселей

"Привет, дорогой Кью-чан! Надеюсь, ты пребываешь в добром здравии и живёшь хорошо. Мы все очень жалели, когда в Америке ты внезапно исчез, и сейчас скучаем по тебе, даже Тет-чан. Если у тебя будет возможность, пришли нам письмо, напиши, как твои дела, где ты устроился и что делаешь. А пока я расскажу тебе, что у нас произошло за это время. У нас всё хорошо, ты не волнуйся. Магазинчик процветает и за финансовую стабильность можно не беспокоиться, несмотря на падение курса доллара и возможность экономического кризиса. Да и вообще всё у нас пучком, живём, гамбургеры жуём. Нет, Граф, конечно, гамбургеры не ест, да и я не ем. А вот Тет-чану они очень нравятся, ну и другим тоже. Последние полгода мы живём в Австралии и, наверно, останемся тут надолго. Граф сейчас совсем не стремится переезжать с места на место, как раньше. До этого мы жили в Японии. А ещё раньше немного в Германии и Италии, там тоже было интересно, правда поначалу не слишком весело. Знаешь, когда мы сбежали из Лос-Анжелеса, Граф всё время был очень грустный, запирался в своей комнате и сидел там один, ни с кем не хотел играть и разговаривать, даже чай с пирожными пил редко. И с покупателями почти не общался. Мы, конечно, сочувствовали Графу, утешали, как могли, но он всё равно тосковал. Я и не знала, что ему настолько нравилось жить в Америке. Но потом мы приехали в Токио (это в Японии) и устроились в китайском торговом центре. Ох, видел бы ты, Кью-чан, какой этот центр огромный и красивый! Мы там сразу замечательно расположились, и Граф был доволен. Только вот наследнику торгового центра, господину Лау Ю Фэю, наш магазин сначала почему-то не понравился. Он каждый день приходил и ругался с Графом, грозился нас выгнать и даже сдать в полицию! Я немножко боялась, хоть Тет-чан меня и успокаивал. А вот Графу совсем не было страшно. Он с господином Ю Фэем очень смело разговаривал, постоянно над ним подшучивал и ещё сладким чаем угощал. И вскоре мы заметили, что Граф становится почти таким, как раньше, даже улыбаться опять начал! Мы, конечно, очень обрадовались, когда поняли, что в Японии Графу нравится так же, как и в Америке. Я решила, что просто климат оказался подходящий, это ведь важно для организма. А Сфинкс почему-то сказала, что я глупая девочка и всё пойму, когда вырасту, да ещё и улыбнулась своей хитрющей улыбочкой. Терпеть не могу, когда со мной обращаются, как с ребёнком! Что она имела в виду, может быть, ты знаешь, Кью-чан? Так что скоро стало ясно, что никуда нас Лау Ю Фэй не выгонит. Наоборот, он к магазинчику привык и с Графом подружился. Он приходил всё чаще и чаще, помогал нам, если надо было, подарки приносил и вообще так привязался к магазинчику, что даже ночевать оставался. Хотя нас, зверей, господин Ю Фэй, наверно, немного опасался: Граф его на ночь всегда в свою спальню уводил. Правда, ссориться Граф и господин всё равно не перестали. То есть, я самих ссор не слышала, но по утрам часто оба выходили в синяках, то на шее, то на запястьях, да и среди дня у Графа иногда причёска оказывалась растрёпанной, если они вдвоём оставались. Но Граф не жаловался, выглядел радостным и вмешиваться нам запретил, даже Тет-чану. Так вот мы и жили. А однажды не поверишь, что случилось! Приехал наш старый знакомый детектив Леон Оркотт! Просто зашёл прямо зашёл в магазинчик. А мы как раз чай пили. И я, и Тет-чан, и Тенко, и Граф, и господин Ю Фэй... Ой, что тогда началось! Детектив кричал, Граф кричал, Тет-чан орал и на всех (кроме меня) бросался, господин Ю Фэй сначала молчал и глаза в изумлении таращил, а потом тоже как закричал! Ужас что такое было! Я даже заплакала от испуга и зажмурилась, только слышала крик и стук, а ещё звон бьющихся чашек. Кстати, Кью-чан, того фаянсового столетнего сервиза, который тебе так нравился, больше нет... Что там у них дальше случилось, я не знаю, саламандра пришла и меня с собой увела. Я удивлялась, почему Граф встретил детектива так негостеприимно, ведь они друзьями были в Америке. Но и на следующий день лучше не стало. Граф заперся в комнате и никого к себе не пускал. К нему и детектив рвался, и господин, но Тет-чан дверь накрепко охранял. А потом мы из торгового центра съехали и поселились где-то на окраине города. Магазинчику, конечно, всё равно, но район совсем не такой богатый и красивый, да и обстановка кругом не интересная. Впрочем, покупатели сразу узнали новый адрес и сюда тоже толпами приходили. И детектив приходил: один раз пришёл, Граф его почему-то не принял; второй раз пришёл, Граф его выгнал; третий раз пришёл и ворвался всё-таки. Ругались они много, но не столько, как в первый день. И потом он ещё стал приходить. Как-то, пока детектив у нас в магазинчике был, началась вдруг жуткая гроза; молния сверкала так, что свечей не надо, а гром гремел, словно небо пополам раскалывалось. Я перепугалась, я ведь грозы боюсь, бросилась к Тет-чану, он меня обнял, вроде не настолько страшно. А Граф вдруг к детективу бросился, я и не знала раньше, что он тоже грозы боится. Детектив Графа крепко-прекрепко обнял и в волосы его уткнулся, понимал, видно, как надо успокаивать тех, кто грозы сильно пугается, или сам тоже боялся. Граф даже всхлипывал, вцепившись в куртку Оркотта. В тот вечер детектив от нас уже не ушёл, в такую погоду собак на улицу не выгоняют, не то что старых друзей. А потом мы узнали, что он вообще к нам в магазинчик переедет. Мы не возражали. Согласись, Кью-чан, раз Граф предложил, для детектива это было гораздо экономнее, чем платить за гостиницу. Так мы и начали жить. Граф вёл торговлю, детектив устроился на какую-то работу, я не поняла толком, а мы как всегда за порядком в магазинчике следили. Сначала всё было хорошо. Правда, у Графа опять стали синяки на руках и на шее появляться, хотя они с детективом почти не ругались, но он сказал, что ничего страшного и чтобы я не волновалась. Но через некоторое время Граф снова загрустил. Всё время думал о чём-то, вздыхал, рассеянный был и невесёлый. С нами обращался ласково и с детективом не ссорился, однако улыбаться почти перестал. Потом вдруг исчезать начал, сегодня уйдёт на два часа, завтра на три, и нипочём рассказывать не хотел, где гуляет. Зато опять немного повеселел. Детектив почему-то весь извёлся из-за этого. Однажды Граф только из магазинчика ускользнуть собрался, я ему зонтик подавала, как пришёл господин Лау ю Фэй. Серьёзный такой, решительный. Граф ахнул, но тот его за руку взял, что-то сказал непререкаемо, в гостиную обратно завёл и в кресло усадил. Граф только руки заломил, но не спорил. И когда детектив с работы вернулся, они заперлись втроём и долго-долго о чём-то разговаривали. Весь вечер говорили и, всю ночь, наверно, точно не знаю, я спать ушла. Утром я в гостиную заглянула, а Граф один сидит, такой несчастный и бледный, что больно на него смотреть было. Я к графу подошла за руку взяла, он вздохнул и меня по голове погладил. "Только ты меня и жалеешь, Пон-чан", сказал. А я, конечно, жалела, хотя и не понимала, почему он страдает. Почти месяц мы одни жили, то есть Граф и мы все. Ни господин, ни детектив в магазинчике не появлялись. Я по ним даже скучала немножко. А как-то раз я с Хонлон играла в дальних покоях, вдруг Тет-чан примчался и с порога заорал, что у нас гости. Я за ним побежала и увидела, что посреди комнаты стоят Леон Оркотт и Лау Ю Фэй, серьёзные, но спокойные и уверенные, а Граф Ди смотрит на них сияющими глазами и улыбается. Знаешь, Кью-чан, с тех пор Граф всегда улыбается, я его больше грустным никогда не видела. Разве что в тот раз, когда к нам раненого белого тюленёнка принесли, но и то Граф бедняжку вылечил. В Японии мы затем долго не задержались, сначала в Монголию съездили, потом в Корею, а потом отправились в Австралию, где, как я уже тебе сказала, и живём последние полгода. Спрос на мечты и желания здесь так же велик, как и во всём мире, поэтому у Графа от клиентов отбоя нет. Лау Ю Фэй открыл в Сиднее гостиницу на восточный манер, а потом ещё две, они очень нравятся людям, так что денег хватает. Леон Оркотт устроился в местную полицию, и там на него не нарадуются с его американским опытом работы. Мы с Тет-чаном следим за порядком и вообще стали в магазинчике самые главные. И я вовсе не задираю нос, пусть Тенко так не говорит, я в самом деле, очень много помогаю Графу Ди! И Ю Фэй с Оркоттом нас тоже ценят. Господин к нам совсем привык и точно никого не боится; грозы тут очень редко бывают, так что детективу пугаться нечего. Однако оба они всегда спят в комнате Графа. Граф почему-то не возражает. Но наш Граф вообще очень добрый, правда ведь, Кью-чан? Так что всё у нас хорошо, мы все счастливы. Надеюсь, ты тоже счастлив, дорогой Кью-чан. На этом я прощаюсь, так как уже довольно поздно и мне пора спать. Пока, твоя Пон-чан." 24. 03. 2008.