По велению чёрного Сердца

-«Голубой листок летит, качается, -Смысл жизни вряд ли я найду. -Чую, бытие наше кончается, -Скоро будем все гореть в аду.» -Весьма... неплохо. – после небольшой паузы на осознание прокомментировал Орочимару мой экспромт, - с перепоя выданный на японском, - степенно спускаясь по ступенькам, которых в этой подземке было неприлично много. – Заразился от Джирайи? -А он сочинял что-то помимо дешёвой порнухи? Нет, просто место какое-то... депрессивное. Романтично-депрессивное, я бы даже сказал. Всё настолько плохо, что даже хорошо. Это точно Отогакуре? -И да, и нет... Деревня отличается от остальных – это сеть убежищ в разных странах и не только. И это не самое людное из них. – и на этом объяснения закончились. И даже несмотря на них, мне до последнего казалось, что мы спускаемся если и не в ад прямым рейсом, то где-то рядом точно сейчас выйдем. И присутствия людей не то что видно не было, его даже не ощущалось. Просто голый каменный коридор под углом без освещения и много, ОЧЕНЬ МНОГО ступенек. И мало того, он ещё и вилял, из-за чего конца видно не было. По ощущениям, километров на пять уже спустились. Ощущение наебалова пропало, когда я внезапно понял, что не чувствую поверхности. Не то, чтобы я такой неебацо сенсор, но, скажем так, пространство посреди леса и комнатушка в пещере весьма различаются и это вообще любой шиноби может ощутить. А когда прислушался к происходящему, начал замечать, как без чёткой периодичности СЦЧ облизывают едва ощущаемые барьеры. На весь немаленький остаток пути развлекал себя попытками понять, что именно они делают. Понять – не понял, но когда обернулся назад выхода не обнаружил. Ынтересна, ощень ынтересна... Спустя минут десять, в общей сложности проведённой за увлекательнейшим спуском в анальную бездну Страны Звука, мы вывалились в... комнату, наверно. Вроде бы всё тот же голый камень, но аккуратно обтёсанный, с ровными углами, проходами в другие помещения. И парой караульных, стоящих по разные стороны от спуска. -Свободны. – сухим голосом шуганул сопровождение, каким-то образом по пути потерявшее половину рядового состава, Орочимару, а потом посмотрел на меня и кивнул головой в сторону одного из проходов, куда и пошёл. Нацепив на рожу улыбку счастливого идиота, помахал ручкой в сторону прожигающей меня весь путь рыжеволосой сучки, которая от такого едва не рванула крепко и от всей души пожать мне горло, и пошёл следом за вивисектором. Практически сразу же мы из скучной пещеры попали в фантастическую, в каком-то смысле, лабораторию. Два поворота, три воротины и вот он, чудный мир неведомой хуиболы-иболы. Какие-то колбы, прозрачные стеклянные сосуды трёх- и четырёхметровой высоты с бултыхающимися в зелёной жиже телами и их запчастями. Десяток замотанных в закрытые комбинезоны, - ну чисто химзащита, - людей, наблюдающих за всем этим. В общем, работа кипела и не только в переносном смысле. Какой-то головастик в дальнем конце зала видать что-то не то в пробирках намешал и произошла стандартная ситуация – ёбнуло. Со звоном и орами оплавленной рожи, слишком близко поднесённой к смешиваемым жижам. -А ничего так у тебя тут, уютненько, ортодоксально и даже канонично. Прямо-таки образцовая берлога злого-презлого и крайне поехавшего по извилине доктора миронагибательных наук. -Рад, что тебе понравилось. – со смешком в голосе ответил Орочимару, распаковывая комплект... чего-то. – А теперь... – чпокнула крышка новенькой колбы крайне знакомого фасона. - ...раздевайся. -Прям совсем? -Ага. ... Ну что же... если до этого я сомневался, то теперь абсолютно точно убеждён в полезности атрофии сразу двух чувств – осязания и стыда. В процессе сдачи абсолютно всех анализов, о существовании многих из которых я даже не догадывался, хотя не раз и не два валялся в больницах по самым разным причинам, они бы мне ОЧЕНЬ сильно помешали. Материала с меня срезали, вытянули, оторвали и высосали столько, что от прежнего веса осталось едва ли процентов восемьдесят. И пока я ловил бэдтрипы на железном медстоле, набежавший со всех концов персонал фасовал добытые запчасти по баночкам-колбочкам и растаскивал по углам сего чудного заведения. А Орочимару собственной персоной, то ли планировав такое изначально, то ли воспользовавшись моим состоянием полного нестояния, зажёг на руках зелёный огонь и без спроса начать тыкать им в моё похудевшее тело, почти никак на это не реагирующее. Да, собственно, только мозг у меня сейчас и функционировал. И вот не нравится мне его поехавшая рожа. Как-то оно... не внушает оптимизьму. Подозвав очередного безликого миньона, Орыч начал тому надиктовывать абсолютно ничего не значащую для меня дичь, продолжая при этом тыкать в меня техникой. В какой-то момент я вообще словил нирвану и обнаружил себя плавающим на поверхности тёпленькой водички родных астральных далей. Проекция СЦЧ из такого положения напоминала не слишком красивое созвездие, вокруг которого то и дело вспыхивали зелёные огни. Очнулся так же внезапно, как и отрубился. Просто в какой-то момент понял, что смотрю не в бескрайнюю тьму, а в обычный голый потолок. А вместо тёплой жижи жопа мёрзнет на железке. -Орочимару-сама. – сразу же подал голос... кто-то. Мужик, лет под шестьдесят, с бородой, но абсолютно лысый. В белом халате поверх убогого «фракционного» костюма. Делал он то же, что и озвученный персонаж – тыкал в меня техникой. -М? А, сам в себя пришёл? Хорошо. – в зоне обзора появилась бледная рожа, смотрящая мне прямо в глаз. – А теперь расскажи нам ещё раз, что случилось с чакро-каналами. -И почему вы, молодой человек, ещё живой. – поддакнул вопросу дед. Это будет долгий, очень долгий, самый долгий санаторий в моих жизнях. Отмёрзшей жопой чую. -Что, что... песда им пришла. Опять же, со слов клона всё было так...