Яблоки северных фьордов

В середине мая Эльза отправилась штурмовать фьорды, подгибать под себя города – смахивать с них спокойствие одним своим именем. Спокойно минуя леса и топи, переносила акклиматизацию, питалась дичью, спала под открытыми звёздами и не простужалась. Весна Эльза не первый раз отправлялась на север. Этот самый север встречал её полярным сиянием, разбойниками, вьюгой и необходимостью в утеплении доспехов – ожесточился с последнего её визита. Скарлетт поняла, что ей придётся задержаться надолго, и ей это совсем не нравилось. Будь с ней Нацу – она была бы счастлива. Было бы весело. Лето только начиналось, в его объятиях не было ничего вульгарного, но не все были ему рады. Праздник короля драконов отгремел фантазиями и теориями о прошлом, пожилые кивали головой, одобряя соблюдение традиции, а молодые передавали из рук в руки древние книги. Потратив налоги, правители начали думать, чем опять занять население. Эвергрин окружала себя цветами и шутила, не станет ли она Титанией, если Эльза не вернётся? Бикслоу увёл её подальше от гнева громовержца, он был внимательнее и учуял запах озона. Август грохотал. Он, видно, беспокоился. Багровело золото в полях, разжигался греческий огонь в душе бога на небесах. Магнолия наполнилась ароматом яблок, варенья, апельсиновых улыбок. Самые красивые в мире плоды лежали в корзинах на столах гильдии, накрытые цветами из сада. Отсутствовавшей Эльзе доверяли, её уважали и любили и берегли для неё лучшие плоды. На севере яблок не было. И сладкого тоже. Зато снег самый белый и крупный, похож на звёзды – Люси знает это лучше всех. Лаксас же знал, что от Эльзы наверняка будет веять северным морем и пыльной дорогой. Эльза вернулась к концу августа, к концу бешеных громов, в тихий и серый день, размеренно переставляла уставшие ноги. На лице цвела радость возвращения в родную гильдию, и сильнее боли в левом боку было лишь счастье. Воровкой Эльза прокралась в свою квартиру, в которой полудремал другой хозяин. На севере Титания спасла племя кочевников, спасла принцессу и принца, понесённым на спине булыжником загородила зловещую пещеру и почти отморозила себе руку. Эльзу почти сгрызли прибежавшие на запах магической крови чудовища и демоны. На севере Эльза погибала не раз и не два и возрождалась ровно столько же, так же, тогда же. Лучи солнца и капли тёплого дождя ласкали её обветренную кожу. После полного выздоровления она побывала во всех кафе магнолии, сдала доспехи на починку, вновь вломилась в дом Люси, вновь одолела Нацу – всё стало по-старому, стоило запаху лекарств выветриться из алых волос, стоило Зевсу сложить голову подле феи. Лаксас наблюдал за миром уже спокойнее, но лето кончилось, поцеловало фей с обещанием вернуться с новым сезоном сладких фруктов. Последняя в году гроза была захлопнувшейся за убежавшим августом дверью, и красная осень Эльзы прилетела в Магнолию из опустевшего Розмарина и сразу бросилась к порогу гильдии – бабьего лета не будет: сентябрь торопливо сдул своим остывшим по дороге дыханием последнюю надежду Эльзы побывать на пляже. Красная осень Эльзы не покажет своей слабости. Красная, как яблоки, как кровь, как рассвет в волосах, она стерпит. Красную осень ласкало прозрачное золото последних дней – так боги извиняются, гладят и баюкают, обещают. В октябре Эльза с новым запалом случайно громила здания, всё ещё превосходя в этом Нацу и Грея, связанных вместе. Ледяной маг всё ещё раздевался в самый неподходящий момент, создавал ледяных птиц, и то, что Джувия сменила причёску, тоже никого не удивляло. Люси готовила таблетки для своей битвы с простудой. Хэппи подозрительно косился на них с Нацу. Первые ноябрьские звёзды сыпались подобно снегу, и Эльзе не дано было их поймать. Колокола башни звенели, приветствуя новую свадьбу. На невесте было платье белое-белое, сплошной вихрь шёлка, и Люси, увидев его, ахнула в восхищении. Хэппи один знал, к чему это, да и Эльза поняла бы, кабы не ела торт на другом конце города. Добрую часть декабря на городских дорогах велись восстановительные работы после драки Нацу и Грея. Лаксас усмехался глупости юнцов, не зная, какой понимающей была улыбка Миры, когда она видела его адресованные Первой женщине взгляды. Эльза приняла эту улыбку молча, с уставшей благодарностью, с искрящимися глазами. Месяц январь, который всем обещал быть холодным, стал ленивым и запойным, окрашенным в праздники – и почти без миссий. В главном зале гильдии горели камины, свечи, лампы, люстры, глаза и сердца. Пока за окном бушевала вьюга и бесился зимний вечер, в Хвосте Феи отмечали огромную радость и триумф Хэппи. Свадьбу планировали уже на апрель, потому что Нацу знать не знал, что к такого рода событиям нужно тщательно готовиться. Девушки сочувственно смотрели на Люси, но та оптимистично улыбалась в ответ. Кто-то добрый вынес эль и грог. Виновники торжества стойко продержались час, принимая тост за поздравлением, поздравление за тостом, но на речи растроганного Эльфмана потеряли всякое желание держать лицо. Более не сдерживаемый своей невестой, Нацу буянил, Грей буянил вместе с ним, Эльфман – потому что мужик, а Фрид просто на дороге валялся. Раздражённые жители близстоящих домов наверняка ворчали и жаловались, но Эльза сомневалась, что Макаров будет тратить своё время на объяснения. На втором же этаже, где народу не было, по полу и между колоннами летал довольный отвоёванной у веселья территорией снотворный холод, бесстыже забираясь под одежду, выдувая всё счастье. Эльза поднялась туда в поисках отсутствовавшего Лаксаса, но он сам нашёл её, вышел из сумрака, встал рядом, почти касаясь рукавами шубы. Титания уверенно встретила его взгляд, отмечая в нём сталь собственных доспехов и заунывный вой северного ветра. Громовержец наклонился и коснулся губ единственной и первой во всём девушки. Когда-то боги так решили населить мир. Эльза воздела руки, зарыла пальцы в золоте пшеничных полей. Её яблочные щёки горели греческим огнём. В феврале Лаксас ушёл на север и вернулся, не успела Эльза вырвать листок на календаре. Зевс терпением не отличался. Они с Титанией планировали свадьбу на сентябрь. До ежедневных громов было всего ничего: капель, чужая свадьба, летний снег, праздник короля драконов да фруктовая напасть.