can i call you tonight?

Чувства подростков – самое чистое и искреннее, что может быть в столь жестоком и несправедливом мире. Ты испытываешь приятное головокружение, утопая в этом водовороте чувств, которые все сильнее и сильнее засасывают тебя. Об этом думал Ричи Тозиер, идя по школьному коридору, мимо мерзко и сопливо сосущихся влюбленных парочек, в то время как мимо него пробегали с воинственным видом первоклассники. Когда он видел подобных "влюбленных", вера в чистые и искренние чувства у него угасала. Слишком уж все это наигранно и показушно выглядит. Тногда он пускался в размышления о love, но тут же одергивался, думая про себя ;; "Что мне до них, есть какое–то дело чтоли. Меня вообще не ебет что с ними. Глупые розовые сопли. Не дай Бог, я буду как они, фу." Но вообще–то это было не так, от слова вообще. Он и сам втайне мечтал о том, что тоже будет не один и настанет момент, когда его тоже будут поздравлять с 14 февраля, дарить милые подарочки, а потом держаться за руки, сидя на крыше, глядя на уходящее в закат солнце. Так он обычно и ходил в большую перемену, развивая подобные монологи у себя в голове. Со стороны выглядело так, будто Ричи не от мира сего. — Чего такой кислый, мистер балабол, где настроение проебал? — подбежала к нему и похлопала по спине, в знак приветствия, рыжеволосая, улыбающаяся до ушей девчонка, в гигантском свитере с ромашками. Тозиер вдруг подумал, что в этот свитер, вместилась бы вся его семья. — Да вот, чувствовал твое приближение, — ответил кудрявый. — Пошел ты, шутник — рассмеялась она. Ах да. Знакомьтесь, это - Беверли Марш. Лучший друг и одновременно худший враг Тозиера. Ведь если подумать - именно этот божий одуванчик с именем Бев и привил ему любовь к сигаретам. А по ней и не скажешь что она курит, да? — Может пойдем в школьный двор, закинем по одной? — предложила Марш. — Оох, до конца перемены несколько минут, ты уверена? — Ну ты меня конечно и насмешил. Когда это нам хоть мешало? Если что, урок прогуляем. — Ну чтож, погнали. Пипи по коням, мальчики–девочки. — ответил Рич Беверли. Друзья пошли через парадный выход из школы, но Бев еще издалека заметила хитрый прищур охранника, ждавшего их там. Ричи тоже прищурился, но куда уж там Тозиеру, с его то зрением, что–то разглядеть! — Бежим на задний двор, быстрее, — прошептала Тозиеру на ухо рыжеволосая. Они побежали что было сил, но судя по всему – зря, ведь охраннику уже было не до них. — Ну вот и пробежка — засмеялась Бев — курящие зожники, да? — Да вообще — запыхавшись, ответил Рич. У него даже как–то настроение поднялось, что его сильно удивило. Отдышавшись, они сели на скамейку и Тозиер было потянулся за пачкой сигарет, но не нашел их в кармане рубашки. Руки его похолодели, а в глазах отразился страх, когда он вспомнил, что оставил сигареты в рубашке, которую носил неделю назад. Это был конец, мать его убьет. Бев, судя по всему, всего этого спектра эмоций на лице друга не заметила, и с невозмутимым видом продолжила искать сигареты в рюкзаке. — Стрельни сигу, — сказал Ричи, словно только что и не испытал дикий страх, от осознания ошибки, которую натворил, — а то у меня закончились. — Я их сама найти не могу, блять, где они там, — продолжила усиленно рыться в школьной сумке рыжая — а, вот, нашла. Жесть их помяло конечно, но лучше это, чем ничего. На, лови, забывчивый ты наш — Бев кинула Ричи сигарету. Тот ее поймал. Ну да, пять лет уже как они дружат с этой веснушчатой задирой, наловчился. Они оба затянулись дымом, и спустя полминуты напряженного молчания, Бев спросила: — Ты с какой ноги встал? — Да ни с какой, я по утрам обычно с кровати падаю. А что? — Странно, волновался о том, что обществознание пропустишь, да и ходил как–то не в себе. — Сам не знаю, чего это я так волновался. Бев задумалась на несколько секунд, но вдруг ее лицо прояснилось, она улыбнулась, растянув рот до ушей и пристально посмотрела на друга. Тот очевидно понял по одному лишь взгляду, что она имела ввиду. — БЕВ, НЕТ – сказал балабол, попутно заливаясь краской до ушей. — ДА, РИЧИ, ДА, Я ЗНАЛА ЭТО — буквально прокричала Марш ему в ухо, и засмеялась тем самым торжествующим хохотом, которым обычно смеются злодеи в фильмах, когда их задумки и планы воплощаются в реальность. — НЕТ, ЭТО ДАВНО УЖЕ В ПРОШЛОМ, БЕВЕРЛИ, ПОЧЕМУ ТЫ ВСЕ ЕЩЕ ПОМНИШЬ ОБ ЭТОМ. — Ну потому что другого стимула у тебя, ходить на тупое обществознание, явно нет, Рич, это же элементарно !! — Да нет же, я просто решил подтянуться по учебе, что непонятного, господи. Да, они явно оба говорили об одном и том же человеке. Ну а как же, Тозиер в шестом классе буквально прожужжал все уши Беверли о своем соседе по парте на обществознании. Думаю вас тоже стоит с ним познакомить. Это Эдс. Оops, исправлюсь, Эдди Каспбрак – который ненавидит, когда его называют Эдс. Патологический отличник, с прекрасным вкусом в одежде и прической а–ля "я упала с сеновала, тормозила головой", который проткнул сердце Ричарда насквозь и до сих пор тлеет угольками там. Конечно, не так сильно как в шестом классе, когда он буквально был богом для Тозиера, но все же. Ричи старался не подавать виду, что он до сих пор испытывает какие–то чувства к этому маменькиному сыночку. Он вообще старался не показывать свои чувства. Ну либо лишь их светлую сторону. — Ричи, пошли, уже звонок прозвенел, не хватало нам еще для полного счастья, чтоб нас завуч спалил, ага — сказала Марш полушепотом и взяв Ричи за руку, перелезла с ним вместе через ограду школы. — Ну что, по домам? — А как же... школа... — Да не парься, завтра у нас в расписании обществознание, наглядишься еще на своего пупсика — хихикнула Бев. — Он не мой! — закипел Рич. — Да поняла я уже — улыбнулась она — только ему об этом скажи. До встречи, спишемся если что, окей? — Окей — ответил Тозиер, улыбнувшись в ответ. Они толкнулись кулаками в плечо и потом дали друг другу пять. Это было их фирменное прощание. Друзья–прогульщики разошлись по домам, а Тозиер всю оставшуюся дорогу думал, что круто все таки, что у него есть такой друг как Бев. Когда он зашел за угол, ведущий к его дому, то увидел того, кого не хотел видеть вообще. Генри Бауэрс и Патрик Хокстеттер. миленько. — Какая встреча, вот и наш Ричи–хуичи пожаловал.