Верь мне!

— И тут Джон — р-раз! — дергает за веревку, и два стражника грохаются с лошадей, как мешки с дерь... с яблоками!.. Мач сидел на бревне перед домом Матильды, с лепешкой в одной руке и кружкой молока в другой, и вещал для ребятни, которую тоже накормили вволю — накануне разбойники принесли муки, масла, сыру и много чего еще. Не забыли они и соседние деревни — предназначенного для замка провианта с четырех повозок хватило на три селения, да и самим осталось. На лбу Мача красовалась лиловая шишка величиной с яблоко-дичок, что придавало его словам особый вес. Сегодня лесные стрелки могли передохнуть: в Локсли никто не нагрянет — половина гарнизона и Вейзи маялись животами, о чем, хихикая, поведал Тэм, сын горшечника, служивший в замке помощником псаря. — Шериф бесится, орет, что, мол, отравитель завелся, да от нужника отойти не может, — Тэм схватился руками за живот и скорчил зверскую рожу, изображая Вейзи. — А сэр Гай в Лэмбли поутру уехал, вот и некому искать того отравителя. — А дальше? — старшая из девчонок подергала Мача за рукав, и он, проглотив остаток лепешки, продолжил рассказ. — Уилл и Джак — бац! — сшибают из пращей еще двоих! — он взмахнул рукой, и дети ахнули от восторга. — Только стражников-то две дюжины... — теперь все взволнованно охнули. — Алан с дерева швыряет сетку с грузилами — бдыщь! — и трое прямо с лошадьми бахаются оземь! А потом он прыгает и — бумс! — сбивает еще одного. — А Робин где был? — О-о... — Мач важно поднял палец. — Робину выпало самое опасное дело. Вы ведь знаете, что он не любит убивать... — Даже стражников? — спросил Остин, сирота, которого приютила семья Скарлетов, и потер плечо — два дня назад его хлестнули плетью. — Даже стражников, — кивнул Мач. — Ну разве что иначе никак. И вот мы гоним солдат к оврагу, где скрывается Робин. С дуба — фьють! — стрела, — фьють! — другая! Робин может восемь стрел в воздухе держать! Наконечники тупые, но из седла только так вышибают, и в голове сразу темень. Дети дружно издали восхищенный вздох. — Тут и мы подоспели, повязали оглушенных стражников и забрали все с повозок... — Лефешек тефефь буфет мнохо! — мечтательно сказала девочка лет шести, не вынимая изо рта палец. — Много, — из дома появился улыбающийся Робин. Левая рука его висела на перевязи — один из стражников, очухавшись, выстрелил из арбалета. К счастью, болт прошел по касательной и всего лишь рассек мышцы. — И лепешки будут, и мед, и похлебка с мясом, Джон поутру кабанчика принес. — Сильно болит? Остин осторожно прикоснулся к запястью Робина, и тот покачал головой: — Чуть-чуть. Матильда же волшебница, что угодно вылечит. — Ага, — Остин потянул с плеча рубаху, показывая подживающий багровый рубец. — Вот совсем заживет, и я к вам в лес приду. Мне уже почти тринадцать, я стрелять умею! — Ты лучше здесь помогай, — голос Робина стал серьезным. — Кто еще предупредит о засаде или передаст весточку? Вот, держи, — он здоровой рукой снял с шеи деревянную подвеску с вырезанным на ней луком в круге. — Теперь ты один из нас. Только спрячь. — Я не подведу, милорд, — голос Остина срывался от волнения. Он сжал подвеску в кулаке, остальные дети смотрели на него с восхищением и завистью. — А когда вы победите шерифа, возьмете меня в оруженосцы? — Конечно, — Робин потрепал его по волосам. — Верь мне! Мач при этих словах вздрогнул, а вышедшие на крыльцо Маленький Джон и Алан тайком перекрестились. — Сохрани нас святой Дунстан, — произнес Алан одними губами. — И Пречистая... — так же тихо добавил Джон, подняв глаза к небу.

***

— Отбили, значит, — зловеще произнес Гай, указывая на раненую руку Робина. — А это случайно вышло, да? Я тебе что говорил? — Ну, говорил... — вздохнул Робин и быстро шагнул за кресло, чтобы отгородиться. — Что Вейзи отправил две дюжины солдат, а не шестерых, как обычно. Что ты встретишь обоз на развилке. Что Уиллу и Мачу нужно выскочить на дорогу и тут же рвануть обратно в лес. Ты уведешь две трети отряда в погоню, а мы разберемся с остальными, отгоним повозки подальше и спрячем. — Молодец, все помнишь, — тон Гая стал еще более зловещим. — Так какого же дьявола ты устроил этот балаган? — Ну... опасался, что тебя раскроют, — пробормотал Робин. — Меня не раскрыли, когда я вытащил из темницы Джона и Уилла, прирезав, между прочим, двоих подчиненных. Когда подлил Вейзи сонного зелья, чтобы вы могли без помех выкрасть собранные налоги. Когда мы с Аланом отводили от Мэриан подозрения в том, что она — Ночной Дозорный. Когда я сбил с ног арбалетчика, который целился тебе в спину. А тут должны были раскрыть? Скажи лучше, что ты жить не можешь без того, чтобы ходить по лезвию клинка и дергать смерть за хвост! Гай отшвырнул кресло, увернуться Робин не успел, и сильная рука сгребла его за грудки. — Я... больше не буду, — просипел он, даже не пытаясь вырваться, хватка у Гая была — куда там капкану. — Честное слово... — Ты сколько раз обещал? — Гай встряхнул его, несильно, чтобы не потревожить рану. — Но все равно носишься по замку под градом стрел! А мне что прикажешь делать? Я не могу прикрыть тебя на глазах у Вейзи. И в каждой из этих чертовых... эскапад тебя могут десять раз убить!.. — Не убили же, — Робин солнечно улыбнулся, обнял Гая за пояс, ловко вытянул из штанов рубаху и просунул под нее руку. — И не убьют. — Это пока! — рявкнул Гай, собираясь снова его встряхнуть. Но потерял нить рассуждений — ласкающая поясницу ладонь загасила праведный гнев быстрее, чем ведро воды костер. А стоило разжать пальцы, как Робин применил коварный и безотказный прием — прижался к нему. Нужно было действовать дальше, пока Гай не спохватился, но мешала перевязь. Робин сдернул ее и зашипел — на рану словно кипятком плеснули. — Больно? — Гай тут же забыл, что подумывал задать безголовому графу трепку — конечно, с учетом его состояния. — Давай сменю повязку. — Терпимо, — Робин уткнулся ему в плечо — второй коварный прием. — Но повязку смени. А потом пойдем наверх, да? — Поклянись, что будешь согласовывать свои безумные планы со мной, — Гай потянул его за волосы, заставив запрокинуть голову. — Ну? — Я постараюсь, — Робин издал тяжкий вздох. — Очень постараюсь. — Я с тобой скоро поседею, — проворчал Гай, по опыту зная, к чему приводят эти старания. — Не поседеешь, — Робин снова просиял, поскольку гроза миновала окончательно. — Верь мне! — Иисус сладчайший, никогда! — с чувством произнес Гай и применил свой коварный прием, чтобы избежать их вечного спора — поцеловал его. Continied to be ))