***
[Сегодня космос был холодным. Не таким, как прежде, а ледяным и обжигающим, будто пламя загнали тебе под кожу, и уже внутри тебя оно начало разгораться до невиданных размеров.] Сначала эфемерный взгляд, потом сосредоточенная фокусировка внимания на чем-то более похожем на космос. Спок была первой, кто догадался о взаимной симпатии капитана и доктора МакКой. Это было настолько очевидно, что до пытливого мозга вулканки никак не доходило, почему же остальные ничего не видят. Улыбки, рваные взгляды, скрытые прикосновения — так логично и просто, будто Спок не наблюдала за чувствами людей, а искала производную внутренней функции. Джим стал чаще получать незначительные, но очень заметные травмы, которые должна была осмотреть доктор, а у Леоны постоянно появлялись очень важные дела, которые обязательно требовали рассмотрения непосредственно капитаном. Спок просто была рядом. Полноценно выполняла свои обязанности и совсем не сразу начала понимать, что ненавидит Леонор Грацию МакКой. Ненависть — это чувство, а коммандер не умеет чувствовать. Но внутри девушки что-то вырастало, будто уголёк раздувался от несильного ветра: то загорится, то потухнет. В конечном итоге эмоции стали для брюнетки испытанием. Для неё было в новинку стискивать до боли зубы, сжимать за спиной кулаки и чаще моргать, чтобы глаза не слезились. В своих мыслях девушка уже бесчисленное количество раз повторила слова «нелогично», «непонятно» и в конце концов «глупо». — Капитан на мостике, — произнесла Ухура, и глаза Спок метнулись на открытые двери турбо-лифта. Кирк шёл с поднятой головой и сломанной рукой, а за ним быстрыми шагами чуть ли ни бежала Леона. Она тыкала ему в побитое лицо кучей медицинских приборов и с грозным видом ворчала что-то, что было слышно только Джиму. Он явно отмахивался от доктора, немного смеясь. Спок почувствовала неестественное ускорение ритма пульса и отвела взгляд куда-то в сторону, кажется, на панель управления. Коммандер приписывала эти явления к такому чувству, как переживание или волнение за капитана. И все же ей не нужно волноваться о Кирке, ведь для этого есть Леонор. Все правильные мысли приходят только после того, как эмоции заканчиваются.~
Рабочий день окончен. Спок тактично, сцепив руки за спиной в замок, кивала каждому, кто шёл ей навстречу. Невысокий каблук стучал по полу, но эти звуки терялись в разговорах уставших членов экипажа. С каждым шагом голова все тяжелела и тяжелела, не переставая пульсировать. Плохое предчувствие волной забилось в сердце вулканки, как только она сделала очередной поворот налево, так по обыденному ведущий к ее каюте. За углом стояла МакКой, которая, не смотря на Джима, что-то читала с падда. Кирк же внимательно рассматривал ее уставшее лицо. Спок спряталась обратно за поворот и начала прислушиваться к разговору, изредка посматривая на пару. [блондин мягко коснулся здоровой рукой немного растрепанных волос доктора, пальцами заправив темно-медовую прядку за ухо девушке. Она отвлеклась от нелепого текста и светло улыбнулась парню. — Ты могла бы и немного пожалеть раненого, Боунс — прошептал Джим, отчего брюнетка заметно вздрогнула. Доктор приподнялась на носочках, алыми губами касаясь синяка на щеке капитана. — Достаточно? И вообще, в том, что ты ранен, только ты сам со своим безрассудством и виноват, — шутливо-усталый взгляд МакКой переместился с глаз Джеймса на его губы. Парень медленно склонился к девушке, даруя ей поцелуй, который был без страсти и похоти, и казался таким уютным и домашним. — Вот так достаточно…] «Да. Теперь достаточно больно» — с горечью подумала Спок, и решив не досматривать окончание этой сцены, прошла к своей каюте обходным путём.***
[Космос неопределенным заражением распространяется по каждой клеточке тела. Будто раковая опухоль, которая прогрессирует в мозгу. С каждой секундой целые галактики стынут, умирая от холода и переставая что либо ощущать. Жизнь в них угасает стремительно.] Ревность — самая отвратительная химическая реакция внутри живого организма. [сразу после любви] Но в этом нет ничего удивительного: ревность — это нечто черное и порочное, пожирающее изнутри и заставляющее гнить душу. Ее можно назвать чувством подлецов и собственников, порожденное недоверием и злостью. Спок втянула в себя воздух, пропитанный запахом медикаментов, и прошла вглубь медчасти, глазами ища копну вьющихся волос, так обыденно собранных в пучок очередной ручкой. Коммандер неважно себя чувствовала после прошлого задания и постоянные мигрени мешали продуктивности вулканки. — Доктор МакКой, мне нужна Ваша помощь, — произнесла брюнетка, отвлекая Леонор от разговора с медсёстрами. — Конечно, — Ленн развернулась к Спок с такой доброй улыбкой, что коммандер оказалась немного сбитой с толку. Девушки прошли к больничной койке, и Спок присела: прямая спина, руки аккуратно сложены на коленях, голова приподнята. Леона без замедления приступила к осмотру. Спок спокойно сидела, всматриваясь в лицо доктора. Она не понимала, какие смешанные чувства охватывали ее, когда она проводила взглядом невидимую линию по скулам Леоны и когда всматривалась в ее карие глаза. Что-то неразумно глупое забилось в истерике под рёбрами вулканки, когда МакКой прикоснулась пальцами к ее шее, прощупывая лёгкие ссадины. — Вы с Капитаном Кирком спите вместе, — [не] бесчувственно проговорила Спок, даже не пытаясь тактично, насколько это вообще возможно, превратить сказанную фразу в вопрос. — И ничуть не прямолинейно, — со смешком произнесла Леонор, продолжая делать свою работу, — Может, это что-то большее? Как же любовь? — прошептала доктор с улыбкой, скорее размышляя вслух, чем обращаясь к вулканке. — Ее слишком переоценили, биохимически это как съесть большое количество шоколада, — Спок выдохнула, когда Леонор ввела ей в шею лечебную сыворотку. Фраза коммандера осталась без какого либо ответа, она повисла в воздухе и в голове МакКой ещё до самой глубокой ночи.***
[Нет единого космоса. Он для каждого свой. У кого-то не хватает воображения, чтобы его описать, а некоторые могут разглядывать каждую мелочь своего холодного темноглазого космоса, у которого нежная улыбка и форма Звёздного Флота] Серьёзное лицо и высушенный выжженный голос. Спок быстрыми шагами прошла мимо МакКой, не задев плечом и не съязвив в сторону доктора. Вулканское воспитание и гордость не позволяли девушке даже взглядом или лишним вздохом намекнуть на агрессию. Эмоции всегда были для Спок ненужным дополнением к отточенному уму и расчётливой логике. Длинные чёрные волосы сегодня выглядели неестественно растрёпанными и прикрывали острые уши, которые вулканка всегда считала своей особенностью, из-за чего носила исключительно высокий строгий хвост. Если присмотреться, заглянуть в самую глубь глаз коммандера, то можно увидеть крупицу усталости. — Коммандер? Все в порядке? — голос капитана и его рука на хрупком плече вывели вулканку из некоего транса, с помощью которого она подавляла любые мысли про Леонор Грацию МакКой. — Так точно, — откашлялась девушка, кивнув Джиму. — Сегодня простое задание, — тише произнес блондин, почти по-дружески, — Если Вы устали, Спок, то… На капитанский мостик вошла Леона и с важным видом обратилась к Ухуре, начиная беззвучно разговаривать. Потом доктор кивнула и посмотрела в сторону Кирка. Она смущенно улыбнулась и прошла к дверям турбо лифта. — Все в порядке, — брюнетка сделала шаг в сторону от Джима, — Координаты, пожалуйста. [усталость? да. боль? некорректный вопрос.] Уже месяц Спок не может нормально спать и месяц, как Джеймс с Леонор официально объявили о своих отношениях. Еда перестала присутствовать в расписании, а внутреннее состояние вулканки было настолько человеческим, что в голове просто не укладывалось. Все чаще Спок спотыкалась о мысль о том, что ненавидит доктора далеко не из-за того, что Джим выбрал МакКой, а из-за того, что Ленн выбрала его. Настолько сильная и независимая девушка выбрала такого болвана, как их капитан. «Ленни» или «Боунс» — так ее ласково называл Джеймс, отчего Спок всегда хмыкала. Доктору не подходит это имя. Если бы коммандер могла, то называла бы ее «Ленн». Если бы она могла, то приносила бы МакКой крепкий чёрный кофе [конечно, на борту такого не найти] в конце каждого рабочего дня, когда она задерживалась, чтобы разобраться с ворохом документов или дописать отчёт. Если бы только была возможность, то Спок всю ночь не спала, дожидаясь, когда девушка зайдёт в их общую комнату, а ещё она не отпустила бы Ленн ни на одно из опасных заданий… не пустила бы ее в эти объятия несчастья.***
Flashback 2 недели назад
[пойми, смерть не случается с тобой… она случается со всеми вокруг тебя. со всеми людьми, которые стоят на твоих похоронах и пытаются понять как им жить остаток своей жизни уже без тебя]*1 [доктор медленно бездыханно скатилась по стенке на пол, зажимая рот рукой. Сначала голова только кружилась, а сейчас мысли в черепной коробке били изо всех сил, вынуждая слезы вытекать из глаз. То, что передали МакКой с базы Звёздного Флота ударило в солнечное сплетение и сломало рёбра. Леонор сделала вдох, настолько громкий и болезненный, что захотелось сразу же вытолкнуть обжигающий воздух обратно. Рыдания изначально были беззвучными, но как только доктор собрала последние силы, из груди вырвался нечеловеческий вопль, а лицо исказилось, смывая остатки нежных и спокойных линий улыбки и очертаний сосредоточенных глаз. Тонкие пальцы скользнули по растрепанным волосам, а после сжались в кулаки, ударяя холодное покрытие пола.[и ее космос падает на землю]*2
~
Недосып, множество успокоительных и морфия из запасов экипажа сделали своё дело — МакКой сдалась. Видя состояние доктора, капитан признал ее неработоспособной и отстранил даже от проверки документации, а работа была для Леоны последним отвлекающим занятием. В последние дни брюнетка просто лежала в постели, допивая третью [шестую] бутылку спиртного, настало время прекратить это. Происходящее наконец-то становилось более реальным, когда боль распространилась от запястий к локтям и предплечьям. Что-то красное [кровь] полилось по рукам, а после на пол, и пачкая колени. В голове стало светло. И когда казалось бы все вставало на свои места, перед глазами расплывалась чья-то фигура. Синяя форма и чёрные волосы, ее голос смешался с шумом космоса. МакКой почувствовала прикосновения ткани к запястьям]~
Час назад вулканка помогала доктору не истечь кровью на полу собственной ванной. Последнее время Спок замечала как с [ее] Ленн что-то происходило, поэтому остекленевший взгляд не удивил брюнетку. У капитана с доктором что-то тоже не ладилось и по логике хотелось бы радоваться, но почему-то вулканка чувствовала себя так, будто всю боль Леонор она бешеной дозой ввела себе внутривенно. Скальпель лежал близко к коленям МакКой, а руки уже были бордовыми. Дело казалось серьезней, чем ссора с капитаном. Леона не такая, не будет убиваться из-за романа — не в её компетенции. — Тише, дыши… Вот так, Ленн, все хорошо. Я помогу тебе, — Спок говорила успокаивающе тихим тоном, зажимая полотенцами запястья доктора. В жизни Леонор случилось непоправимое горе… — Моя малышка… — задыхаясь от слез твердила в бреду девушка, — Моя Джоана… Потом доктор рассказала, что ее дочь умерла. Это был не лучший их разговор по душам, но все же Спок спасла Леоне жизнь — это все, что было в силах коммандера. И душа МакКой тысячекратно избитая-перебитая была на краю бездонной пропасти. В самом миллиметре от конца. В эту ночь вулканка осталась спать с Ленн в медотсеке, положив свои длинные холодные пальцы на ладонь Грации. Последнее, о чем задумалась вулканка, когда закрыла глаза перед сном, что любовь — это метеоритный дождь. Так как он похож на дробь, которую она сама себе может выпустить в сердце. Любовь — это страдания. Спок весь день смотрела, как мучилась Леонор. Но волна дрожи и переживаний накрыла коммандера только сейчас, когда в такой тишине и спокойствии она держала свою любимую девушку за руку. Вулканка почувствовала влагу на щеках. И слезы эти — самые настоящие. Они разъедают лицо и прожигают пальцы, которые пытаются стереть ненужные капли с лица, похуже серной кислоты. Она запрокидывает голову вверх, не давая ядовитым каплям покинуть глаза. Она не хочет их видеть. Слёзы — это нелогично, но Спок плачет. Так сильно, насколько вообще может плакатьКонец Flashback
***
[ты — моя тихая ненависть. мое беспричинное бешенство и смысл прокаженного существования]*3 Всё казалось так… так, как должно было. Губы на губах, дыхание Леонор, ударяющее в нос. Всё довольно стандартно. Но было что-то ещё. Что-то выходящее за рамки физического. Нечто, что Спок чувствовала, не имело ничего общего с прикосновением губ, языка или кожи. Внутри что-то выжимало из сердца все соки, а микросхемы в мозгах пережили короткое замыкание.[космос начал таять]
Их первый поцелуй казался нелепостью или нарушением устава. Он случился через пару дней после того, как МакКой выписали из палаты. После него Спок окончательно пришлось признать, что в Джима она никогда не была влюблена; причиной всему всегда была только доктор. Сейчас сотни поцелуев кусались своей правильностью, давили небрежностью и смазанным в тысячу раз дыханием. Не было пошлости, не было грязи, лишь тёплые объятия ночью и нежные слова по утрам: — Ты заставляешь моё сердце дрожать, сжиматься и разрываться, Ленн, что в общем невозможно, — хрипло и тихо проговорила Спок, пробегая пальцами по обнаженной спине доктора, немного щекоча ее кожу. — Перестань, ты не бесчувственная, — прошептала МакКой с закрытыми глазами, лёжа на подушке, подложив руки себе под голову, — Пора смириться с тем, что наполовину ты все-таки человек, Спок, — Грация перевернулась лицом к коммандеру и улыбнулась так, будто все в жизни стало хотя бы немного лучше. Улыбка Леоны дарила надежду — этого было достаточно для них обеих, — И эта половина мне нравится намного больше…[когда ты улыбаешься планеты взрываются]*4
***
[небо кровоточит. земля трясётся. это космос]
— Скажите, Вы признаете, что были скомпрометированы другими членами экипажа и всвязи с этим нарушили устав? — Нет. — Коммандер Спок, Вы признаете, что нарушили устав и сорвали миссию звездолета Энтерпрайз NCC-1701 по личным необоснованным причинам? — Да, признаю.[и космос так трагически красив]