Больно не будет

Лежащий мужчина глядел в потолок - сквозь крутящие лопасти вентилятора, лежал, заложив длинные руки за шею. Он так и пролежал бы тут весь день, смоля сигарету за сигаретой, почти не двигаясь и не глядя на человека в дорогом костюме, сидящего у стены. Сия картина превратилась бы в статичное изображение, в иллюстрацию к бесхитростному рассказу... про хищную змею, если бы не плавно меняющийся свет. Когда он стал наливаться кровью, анаконд опустил руку - быстро и неестественно плавно, выгибаясь под каким-то невозможным углом. Выщелкнул сигарету из пачки и опустил голову. На мгновение создалось ощущение, будто змей выползет из ворота водолазки - как комиксовый червяк Джим из скафандра, превратившись в обычную, не антропоморфную тварь. Огонёк зажигалки озарил сонную, умиротворённую морду рептилии. Зачем ломать сложившуюся жизнь? Есть вкусная еда, с которой можно поговорить. Есть более-менее лёгкие деньги и надёжное укрытие. Может быть потому, что он ненавидит этот город, как своего злейшего врага? Может быть потому, что... Выдохнув две струйки дыма, втянул их обратно - краями длинного рта, сел на краю кровати, потирая лысый череп - мягкими длинными пальцами. Бандит молча следил за ним - пофигистичным взглядом азиата. Шенкс затянул плёнкой глаза, выпуская сухой сладковатый дым через прорези ноздрей... Мерзкий человеческий детёныш, обнажённое болезненно худое тело, распятое его руками на грязной стене, где-то в подворотне... Шен хотел проглотить его, насилие было лишь закуской - чтобы полнее ощутить власть, насладиться запахом страха, чужим унижением. Но... чёртов сучёныш сбежал от него. Вырвался, когда он кончал в его костлявое тельце. Поэтому... к демонам всё! Жертва. ..... (далее имя заменено на Малыш) - так он назвался ему! - должен оказаться там, где ему и положено быть... в его животе. И он должен... ещё раз выебать его. - Я скоро вернусь. - негромко прошипел мужчина, сползая с кровати. Прямо в брюках и водолазке. Выглядело это дико. Быстро, текуче извиваясь, змей добрался до выхода, встал на ноги и обычным, человеческим жестом перекинул пиджак через плечо. Вышел, негромко хлопнув дверью, оставляя пленника одного - неподвижного, будто спящего - в сгущающихся красноватых сумерках. Думать о чём-то своём, не особенно нам интересном. Не отойдя особенно далеко от мотеля, остановился перед одним из уличных попрошаек, и протянул ему денежную купюру. Информация была уже добыта, и мальчишка, получив свои деньги, сообщил ему, в какой части города заметили Малыша в последний раз. Его видели рядом с рыжим конём необычной масти. Они вместе скрылись в одним из этих новых роскошных домов на самом побережье. Разумеется, всё могло быть гораздо дольше, как в длинном запутанном детективе. И он бы долго и нудно искал свою жертву. Но как-то это... скучно, что ли? Анаконду хотелось действия, и немедленного. * * * Большинство отдыхающих уже покинуло пляж, остались лишь несколько романтично настроенных парочек - полюбоваться, как обжигающе красный солнечный диск с шипением погрузиться в тёплый, почти горячий океан. Анаконд лёг в шезлонг - прямо в костюме, и не думая его снимать и любовался возвышающимися на побережьем башнями - окрашенными падающим огнём. Лениво переводил взгляд с одной на другую. Роскошные дома. Даже с его нынешним заработком ему не по карману жить в таких квартирах. Но именно в одной из них расположился неожиданный помощник Малыша. Маньяк прикурил новую сигарету, не обращая внимания на плеск волн, игру пламени на горизонте. Сейчас его интересовал лишь мальчишка. Он полностью сконцентрировался на своей жертве. Интересно, помнит ли тот его? Скорей всего нет. Сейчас он выглядит по другому, и одет. Да и дело был ночью. Да и вообще... Какая у него может быть память? Не стоит забывать, что он всего-навсего человек. Глаза анаконда, окрасившиеся алым - от расползающегося по морю огня, закрылись плёнками, и какое-то время он плавал в воспоминаниях. Сначала была просто вода. Мутная, тёплая как кровь вода покинутой в джунглях реки. Потом в ласкающих струях появилось стройное юное тело - так и недоеденного мальчишки. Сейчас он наверняка расслаблен и спокоен, а вот в воспоминаниях Малыш отчаянно трепетал в кольцах его тела... сжимающегося всё плотнее. И его грязные ругательства (Шенс здорово расширил свой словарный запас - благодаря этому пацану) лишь добавляли приятной горчинки... к сладкой плоти. Ах, жаль, что её так мало - на его хрупких костях... Шенкс помнил каждую секунду их близости, каждое прикосновение. Помнил мягкую, нежную плоть глаза, лопнувшую под его чешуйчатыми пальцами - холодными, мягкими и чувствительными. Такими гибкими, что казалось, будто в них нет костей. Я был последним, что видел твой правый глаз, малыш. И буду последним, что увидит второй. Теперь нужно просто ждать. Молодой юноша не сможет бесконечно сидеть взаперти. А конь не нянька и не телохранитель, чтобы ходить за ним по пятам... Демоны, как же болит голова. Как хочется мягко сползти в эту сверкающую, ласкающую воду. Но его тело не выносило соли... Крок Шен заложил руки за голову, вытянув гибкое тело, затянутое в нелепый человеческий костюм, - почти в два с половиной метра длиной (вместе с длинной шеей), и улыбнулся, перекатывая тлеющую сигарету в безгубом рту. Ждать не пришлось долго... В красивой башне одного из прибрежных домов, напоминающего закатное, уже затухающее облако, раскрылось пятнышком света небольшое окно, и в нём появилась крошечная фигурка - с развевающимися ярко-синими волосами. Сжавшийся на лежаке анаконд замер, перепугавшись, что подросток решил покончить с собой. Но сумасшедший всего лишь дотянулся до соседнего окошка и постучав в него, залез обратно, в комнату - лишь каким-то чудом не сорвавшись вниз... Анаконд медленно встал с лежанки, вытянулся во весь свой рост. Неественно высокий и узкий, гладкий обтекаемый силуэт, словно вырезанный из чёрной бумаги - на фоне кровавого, плавно вращающегося солнечного диска... с шипением волн погружащегося в океан. Он просто стоял и смотрел на окно, где был Малыш, и до того, как исчезли последние алые лучи - вытянул шею беззвучно раскрывая пасть, и закричал (или запел?), широко распахивая тёмный зубастый рот - раскрывающийся слишком широко. Изогнулся всем телом вперёд, и в этом движении уже не было ничего антропоморфного. Это был змей, высокого поднявший своё тело над землей. Беззвучный крик разносится всюду, достигнув своей тишиной и мальчика.. едва ли заметившего перемену. Жертва не видела распахнутую к нему поглощающую пасть. Или он видел?.. чувствовал, что он рядом... С трудом успокоившийся Шен заставил себя лечь, и через некоторое время уснул. Как обычно, без снов, словно бы умерев до следующего дня. А рано утром встал и направился к дому. Шен уже знал, что будет говорить коню и мальчишке. Вряд ли мальчик помнит его, поэтому разумнее всего будет представиться его отцом. * * * Где ещё возможно такое? В каком другом прекрасном и удивительном мире высокая и массивная змея, одетая в человеческий костюм, навещает своих жертв по утрам? Шен, возвышающийся над какой-то старушкой, двумя с половиной метрами роста, что-то негромко и вежливо говорил ей, и рассыпался в комплиментах. Вкрадчиво мягким, шипящим голосом. Потом склонил тяжёлую голову, благодаря за информацию. Посмотрел ей вслед - немигающими мутно-золотыми глазами, дожидаясь, чтобы она отошла достаточно далеко. Скорей всего, конь не побоится впустить его. Тем более, сейчас, когда с ним мальчишка. Он большой и сильный, в своём доме, рядом со слабым человеческим детенышем, принимающим его защиту. Давай, лошадка, покажи мне, что ты не боишься шипящих в домофон змей. Позволь мне вползти. Дай хотя бы посмотреть на него. Подпусти меня к нему - на один бросок... Да, это было бы глупо, расточительно. Но как забавно - увидеть его одноглазое личико, если бы змей, едва увидев его... вцепился зубами в его шею и вырвал кусок, не сказав не слова... Или же?.. Обхватить коня кольцами, поймать как зверя, неосторожно спустившегося к водопою; медленно душить его в нежных, любящих объятьях - на глазах у мальчика? Изнасиловать его у него на глазах. На его милом янтарном глазочке... - Впусти меня. - прошептала рептилия. Он нажал кнопку вызова. Дождавшись ответа, помолчал пару секунд, вслушиваясь в голос. Облизнул узкие улыбающиеся губы - молниеносно проскользнувшим языком. - Отдай его мне... - Здравствуйте, меня зовут Крок Шенкс. Я приёмный отец мальчика по имени Малыш. Детёныш сбежал от меня несколько дней назад... Мне сообщили, что его видели рядом с вами. Высокая, немного неестественно выглядящая, но все таки вполне антропоморфная фигура скрылась за открывшейся дверью подъезда, а потом произошла мгновенная трансформация. Продолжая всё так же мягко улыбаться, змей рухнул на пол пластом. Некоторое время хищник не шевелился, наслаждаясь давно забытым ощущением - вернувшимся к нему самой волшебной ночью в этом городишке, в тёмной подворотне, где встретился ему тогда ещё двуглазый сладкий малыш. Впрочем, конь ему тоже понравился. И... скорее в качестве потенциального любовника, чем сладкого десерта - в отличии от человеческого детёныша. Пол и ступеньки были вполне чистыми (настолько чистым, что это даже раздражало), и змей не боялся испачкать костюм. Представьте себе ползущую огромную анаконду. А теперь вообразите, будто она проглотила человека, и его очертания виднеются под её блестящей, сухой, переливающейся бликами кожей. Остается добавить к этому руки и ноги, плотно сжатые, притиснутые к телу, гнущиеся вместе с длинным телом - так, будто в них нет костей, и образ готов. Змея,напоминающая формой человека, очень быстро ползла вверх по ступенькам. Извиваясь в полной тишине, наполненной лишь шуршанием чешуи и одежды об ступени - с которым змей проталкивал хищную голову вперёд и вверх - на конце длинной извивающейся шеи, мощными и плавными рывкам. Из приоткрытой пасти изредка высовывался пробующий воздух язык... Безумие закончилось так же быстро, как началось и последние несколько шагов змей сделал нормально, мягко шагая обутыми в мокасины ступнями. Мир на мгновение завизжал и окрасился красным, когда в поле зрения попало личико добычи. Но змей не подал и виду. Наклонив голову, Шенкс прошёл в просторный коридор прихожей. Квартира была столь просторной, что змей не удивился бы, если бы увидел облачки, парящие под высоченными потолками. Но роскошь его не особенно интересовала, хотя убийца и отдавал ей должное. Стараясь двигаться мягче и плавнее, змей протянул длинную руку коню, предложив ему подержаться за свои длинные и гладкие пальцы, лишённые ногтей (будто бы в дорогой перчатке из красивой кожи). Вот уже радость так радость... Пожмет? Оставит её нелепо висеть в воздухе? Убийца посмотрел на Малыша, ласково улыбаясь ему. На самом деле морда змея выглядела не страшно. И это была не морда даже, а.... очень необычно выглядящее, по-своему привлекательное лицо разумного существа. И в росте анаконда также не было ничего странного. Встречались тут фурри и повыше, и пострашней... - Что, опять забыл меня, ......? Нам опять придется знакомится заново? Да тебя нельзя и на пару минут оставить, малыш. Не прошло и года, как ты оказался в компании перевозбужденного самца. Да ещё и коня... Разумеется, змей почувствовал витающие в воздухе ароматы - добавляющие пикантности ситуации. От чего мог возбудиться конь.. в компании несовершеннолетнего юнца? Лишь мальчик не мог чувствовать мощные запахи возбуждённого самца.. Но змея они едва не сбивали с ног. Анаконд так говорил с Малышом, будто со старым другом - с уже привычными ему странностям. Шенкс негромко рассмеялся, и в его мягком дружелюбном смехе также не было ничего демонического... Неподвижно-золотые глаза с холодной внимательностью следили за мальчиком, и со змеиных уст не сходила так же мягкая улыбка. Такой милый. Взъерошен и тоже возбуждён. Оторвали от новой, ещё неизведанной игрушки. Обидно, наверное. Но ничего. Сегодня ты узнаешь.. даже больше, чем большинство людей. Намного больше. Тихо, но отчётливо скрипели чешуйки, на хрупких и длинных, безжалостно ломаемых пальцах, но рептилия пока что не пыталась спасти их, оставляя их такими же пассивно мягкими, неподвижными, в обжигающе горячей ручище. Рывок. Кончик хвоста вырвался из-под тяжёлого копыта широкогрудого, коня-тяжеловеса песочной масти, стоящего выше на берегу, на фоне тяжёлых алых крон, незаметно сливающихся с тёмным закатным небом. Анаконда мягко сползала по берегу, усыпанному безупречно яркой, кровавой листвой - к медленным тяжёлым водам мутной, широкой реки, текущей под неестественно быстро клубящимся туманом, будто бы впитывающем кровь. Прополз мимо обнажённого мальчика, глядящего на него широко раскрытым глазом. Тяжёлый плеск, тело сползает в воду, скрываясь в тёмной, почти чёрной воде, в тумане, заползающем на берег, холодящем ноги мальчика. Конь смотрит на человека из-под рыжей тяжёлой гривы, готовый помочь ему, но мальчишка будто загипнотизированный смотрит на текущие чешуйки, скрывающиеся в тёмной реке. - Как я уже говорил, я Шенкс, приёмный отец Малыша. - негромко прошипел змей, и полез освобожденной рукой за борт пиджака, вынув сигарету - едва уловимо пахнущую сладковатым растительным наркотиком, сунул её в мягко улыбающуюся пасть, перекатил в ней языком. - И я благодарен вам... за то, что вы нашли его и приютили. Мутно-золотые блестящие глаза очень плавно повернулись в орбитах, и взгляд скользнул по мощной фигуре коня, источающей сладкие, терпкие ароматы похоти, агрессии. - По закону, Малыш должен жить со мной, и по идее я должен сообщить в детский дом о нынешнем местоположении мальчика. С громким металлическим звоном раскрылась зажигалка, сверкнули искры и змей опустил продолговатую голову, погрузив кончик сигареты в ровное, мягко пляшущее пламя. Закрыл зажигалку, выдыхая две тонкие струйки дыма из ноздрей... а потом раскрыл пасть и втянул сладковатый дым обратно. Проделав этот трюк, вновь посмотрел на растрёпанного, покрасневшего ребёнка. Его кожа показалась ему такой тонкой, что ему почудилось биение крови под ней. Выдохнув, стряхнул пепел на пол, поворачиваясь к двери. И продолжил говорить, не собираясь вступать в беседу, равнодушно передавая информацию. - Но я не собираюсь делать этого. Пока что пусть остается здесь. Я следил за вами, и понял, что вам можно доверить его жизнь и здоровье. Ты не убийца, не охотник, а всего лишь обычный извращенец, любящий молоденьких. И неудивительно. Конь никогда не причинит вреда человеку. Слишком многое соединяет эти две расы, всегда бывшие союзниками. Глубокая затяжка, вязкий сладковатый дымок голубоватыми спиральками покидает нос. - Иногда я буду навешать его, чтобы убедиться, что с ним всё в порядке, и пока что он будет жить здесь, с вами. Змей направился к выходу, на пороге обернулся к Малышу и негромко произнёс, спокойно, но повелительно обращаясь к ......, как отец к сыну: - Малыш, обуйся и спустись вниз, к выходу. Нам нужно поговорить, наедине. Не волнуйся, пара минут, не дольше, а потом вернешься к своему новому другу. И змей спокойно пошёл вниз, даже не глядя, пошёл за ним мальчик или нет. Кончик змеиного хвоста без всплеска исчез в тяжёлой, тёмной воде, и змей полностью скрылся из глаз мальчика, стоящего на берегу. Между ним и Астеллом. Высокий убийца покинул башню дома - сверкающую под яркими, горячими солнечными лучами, отошёл на несколько шагов и закурил (наркотик заглушал плавно усиливающуюся головную боль), поджидая Малыша. И практически сразу же позади раздался стук его Сапогов. Не терпится вернутся к прерванным "урокам?" Или... он любит его? Детёныши быстро привязываются к тем, кто заботится об них. Тем более... С таким взглядом, как у этого щенка. Крок услышал, как Малыш встал рядом, но пока что не произнёс не слова, глубоко вдыхая вязкий сладковатый дым. Этот взгляд. Почему он тогда привёл его в такую ярость, что ему захотелось не просто избить карманника, а изнасиловать, и даже убить? Унизить... Лишить его этих красивых, янтарных, широко распахнутых глаз. - Скажи мне, как тебя зовут, карманник. Назови полное имя... Крок вспомнил, как стоял тогда на улице, держа мальчишку за руку, как тот глядел на него - тогда ещё двумя глазами... - Иди за мной, Малыш, иначе я убью тебя прямо здесь. Не смотри, что вокруг нас люди.. и прочие твари. Им достанется только твой труп, если ты закричишь. - сказал он ему тогда. Год или чуть больше прошло с тех пор. И память мальчика избавилась от этих воспоминаний. Люди так слабы... Анаконд очень плавно повернулся к Малышу, в нетерпении глядящего на него. Взял за щемяще-хрупкую руку, и длинные холодные пальцы сомкнулись на запястье подростка, как холодный металлический браслет, обтянутый кожей. Оглядел фигурку "сына", и отметил, что она стала более соблазнительной... хотя времени прошло всего ничего. Похоже, конь успел откормить его. У детенышей очень быстрый метаболизм... И мальчик мог заметить, что взгляд змея был отнюдь не отеческим. - Скажи мне, как тебя зовут, карманник. - холодно прошипела змея, и пальцы чуть сильнее впились в узкое запястье, оставляя синяки. Ласковый солнечный свет всё так же падал на них, вокруг раздавались человеческие голоса, как будто ничего и не произошло. Мальчишка не сразу узнал возвышающуюся над ним хищную змею, но те самые слова, услышанные Малышом перед тем, как он потерял глаз и невинность, ожидаемо подстегнули его память. Насладившись его криком, Шенкс отбросил сигарету, сильнее сжал худенькое запястье и быстро, хищно облизнулся. В мутно-золотых змеиных глазах не осталось уже ровным счётом ничего, что роднило бы его с городом, с его законами, с дорогим костюмом, ладно обтягивающем змеиное тело. Нет, во взгляде змея не было ничего, кроме злого восхищения, похоти и жажды крови. Как бы банально это сейчас не звучало. Слушать отчаянный крик парня было... просто очешуительно приятно, но время поджимало, пора было принимать какое-то решение. Можно было прикончить добычу прямо здесь, завершив этим охоту, и разом покончить с остатками цивилизованной жизни. Сломать тонкую шею и оставить хрупкое тельце его новому владельцу. Вернуться в джунгли, жить, скрываясь - до тех пор, пока не поймают и не прикончат. Но можно попробовать и другой вариант. Одно движение, мгновенный рывок и длинные ножки, обутые в сапоги, оторвались от земли. Шенкс легко подхватил подростка на руки и нежно, крепко прижал к себе - как любящая мать, прижимая взлохмаченную голову к сильной, выпуклой груди - свой мягкой, длиннопалой ладонью. И нежно поглаживал. Анаконда обхватила жертву своими кольцами и плавно сжимала их, приготовившись сломать ей кости. Со стороны это выглядело... просто невероятно трогательно. Краем глаза змей заметил нескольких прохожих, остановившихся неподалеку. - Всё хорошо, успокойся. - ласково прошипела рептилия, поглаживая Малыша по голове. Всё сильнее вжимая его в дрожащее, напрягшееся мускулистое тело, словно бы созданное для того, что сдавливать и душить. - Умолкни, малыш... иначе я раздавлю тебя. Мне терять нечего. Сказав это, убийца спокойно пошёл от дома, бережно прижимая к себе мальчика. И действительно приготовился к тому, чтобы свернуть ему шею, бросить тело на асфальт и бежать со всех ног. Их провожали взглядами. А убийца уже высматривал одну из ближайших решёток водостока, и оставались считанные секунды то того, как он собирался скрыться со свой добычей под землёй. Так, где прохладно и темно. Там, где жрякают пиццу черепашки. Там, где нет свидетелей и не будут слышны крики. Неизвестно сколько прошли они, но конь наверняка уже забеспокоился, и змей не исключал того, что он идёт за ними. Скорей всего, расспрашивавшая при этом прохожих... - Прости, но я не могу отпустить тебя, малыш. - ласково шипел змей, чуть покачивая мальчика на руках, - Ведь ты сбежишь от этого коня... и всё равно попадешь кому-нибудь на зуб. А я не хочу потерять тебя. Змей остановился, посадив юношу на красивую металлическую скамейку - судя по всему, являющуюся частью памятника, потому что рядом с Малышом сидел металлический, потемневший от времени юноша. Низко опустив голову, он глядел на свои красивые обнажённые руки. Длинные вьющиеся пряди скрывали его лицо. Рядом на скамейке лежала забытая им металлическая роза. Должно быть, они были в каком-то парке, утопающем в пышной зелени кустов и деревьев. Мимо скользили силуэты людей и прочих существ, подчас самого причудливого вида. Встав перед мальчиком на колени, змей снял сапог с его правой ноги и осторожно взял его ступню - в очень гладкие, голубоватые, холодно поблёскивающие ладони. Осторожно ощупывал узкую длинную ножку. Поднял серьёзные немигающие глаза к его кукольно-красивому одноглазому лицу. - Не плачь, малыш. Твоя история здесь не заканчивается. - Прошептал змей. Безумные злобные глаза раскрылись шире. - Я сочиню про тебя сказку. И ты будешь вечно живой в ней. Придуманные мальчики не умирают... ...... Шенкс говорил с мальчиком, как с красивой куклой, даже не замечая, отвечает он ему что-нибудь или нет. Собственной, куклой он для него и был. Игрушкой, которой у анаконда никогда не было. Улучив момент, змей рванул его за руку, громыхнуло железо откинутой решётки, и убийца полез вниз, цепляясь за металлические скобы, прижимая к себе мальчика одной рукой. Нет смысла описывать их дальнейший путь... Редко встречающие лампочки почти не разгоняли тьму просторных или тесных коридоров. Иногда где-то рядом шумел поток текущей воды, они переходили через него по небольшим мостикам. Мимо проплыл щит, освещенный слабым светом красноватой лампочки - план запутанного подземного лабиринта, по которому змей тащил мальчика за собой. Наконец он выпустил его руку, позволив опереться об невысокую металлическую ограду и оглядеться. Они находились на небольшой площадке, слабо освещенной несколькими лампами. Одна из её сторон оканчивалась чёрным провалом, уходившим куда-то вниз, в никуда. Это могло было что-то вроде широченного бетонного колодца, вполне возможно, что и бездонного - в таком месте всё могло быть. Прохладный ветерок шевелил волосы мальчика, приподнимая их. Змей посмотрел назад, в темноту, из которой они вышли, и вновь повернулся к Малышу, неторопливо стягивая пиджак и водолазку, обнажая тяжёлое чешуйчатое тело - чуть переливающееся в красноватом свете. - А вот теперь можешь кричать сколько влезет, Малыш. Стянув искусственную, хорошо подогнанную людскую шкуру, змей сбросил её, оставшись в расшитых яркими нитями мокасинах и шерстяных брюках - пока что скрывающих то, что у змея не могло быть, не могло быть по определению. Выпрямившись во весь рост, задрал приплюснутую, хищную морду - не имеющую никакого отношения к лицу разумного существа, и с нескрываемым удовольствием слушал разносящие по подземелью вопли. Раздвоенный язык изредка вырывался из длинной пасти, а длинные руки пока что неподвижно покоились на обнажённой груди, как будто пара сытых и довольных толстых змей. - Пожалуйста... - Сделав всё для того, чтобы его услышали, мальчишка опробовал и последний оставшийся у него вариант спасения, попробовав разжалобить безумного маньяка, и змей мысленно похвалил его за упрямство. - Прошу вас... Не убивайте меня... - Ну что ты, малыш... Я не собираюсь убивать тебя. - мягко, ласково и почти не шипя произнёс Шенкс. - Я... люблю тебя, Малыш. Анаконд мягко приблизился к нему - одним плавным мягким движением и без размаха ударил тыльной стороной ладони по лицу. Глухой звук удара отразился от стен. Синие волосы мальчишки коротко всполыхнули - в красноватом полусвете. На прохладный каменный пол упало несколько капель крови, неестественно яркой, тёплой. От удара тяжелой руки мальчишку развернуло вокруг оси и он ударился об ржавое ограждение - возвышающееся ему где-то до пояса. Интересно, успеет уцепиться за неё или рухнет на пол?.. Змей быстро, плотоядно облизнулся. Опустил взгляд вниз, на кровь, и вновь поднял взгляд на жертву. Отошёл на шаг, любуясь ею - прекрасной, восхитительно нежной добычей, отлетевшей от столь слабого удара - как лёгкая, хрупкая кукла... - Полагаю, конь уже объяснил тебе, что взрослые мужчины делают с мальчиками? С теми, кого очень сильно любят. - Шенкс помолчал, словно ожидая его ответа и бросил коротко, холодно: - Раздевайся. Снимай с себя всё. Наблюдать, как мальчик выполняет приказ, было очень приятно, но времени, времени оставалось мало. Конь был здесь, змей слышал топот тяжёлых ног. Сапог, оставленный на поверхности, привлёк его внимание, на это и рассчитывал психопат, вообразивший себя режиссером этого маленького театра. Пьесы на троих. "Сценарий" писался, пока анаконд тащил мальчика сюда, на эту, должно быть, последнюю для них сцену. Первые строчки возникли в его голове после того, как он пообещал написать сказку про Малыша. Он назвал её "Больно не будет". Не ахти какое название, но времени у него было не так много. - Ничего. У него ещё будет время объяснить. И может быть, даже показать. Слышишь его? Жертва содрала наконец майку, узкие трясущиеся руки юноши принялись за джинсы, расстёгивая модный, красивый ремень. Пальцы, испачканные красным, скользили по пряжке, и не сразу справились с ней. Услышав приближающийся топот и тяжёлое дыхание - казалось, целиком состоящее из ненависти, Шенкс присел рядом с мальчиком, помогая ему. Так ласково и заботливо, будто настоящий отец - укладывающий сыночка в кровать (правда, сыночек был уже взросленький, но и такое тоже было возможно - напился с друзьями, например). И в каком-то смысле, так оно и было. Последней строчкой в постановке змея были именно эти слова - "доброй ночи, малыш". Стянув с него джинсы и бельё, анаконд отправил их вслед за майкой - вниз, и одежда плавно растворилась в бездонном мраке. Как будто краткая счастливая жизнь мальчика с конём была лишь счастливым сном. Змей вынул идеально выглаженный чистый платок из кармана брюк, и аккуратно, бережно вытирал окровавленное личико ......, когда конь произнес эти простые слова: - Успокойся, малыш... Я нашёл тебя, это я, твой Астелл. Маньяк огорчённо вздохнул. Шен надеялся уделить заботе немного больше времени. Например, ослепить подростка, а потом прижечь рану и сделать перевязку. Ну, что ж, не судьба. Мягкие прохладные руки обхватили гладкие бока мальчика и чудовище поставило его на край ограды. Теперь хватило бы малейшего движения, чтобы Малыш сорвался вниз. Или негромко хрустнул в его объятьях... как хрупкий раздавленный цветок. - Держись за меня, - шепнул змей, и выскользнувший из пасти язык полоснул его по ушку. - А теперь ответь ему и скажи, что упадёшь, если он не отбросит нож. И пусть отойдёт подальше. Прохладная, мягко переливающаяся ладонь, более светлая с внутренней стороны, уже не удерживая мальчика, скользнула по нежной худенькой спинке - от выпирающих острых лопаток до изгиба маленького зада, нежно стиснула ягодицы. Пальцами другой осторожно убрал волосы с разбитого лица и подцепив повязку, аккуратно потянул её с лица, обнажая пустую глазницу. - Не стесняйся, малыш. - прошипел Шенкс, но его язык не успел коснуться нежной щеки, чтобы слизать слёзу. Конь сорвался с места, едва не выбив искры тяжёлым копытом. Всё дальнейшее было расписано едва ли не по минутам. Змей насилует Малыш на глазах у коня, потом отдаёт ему то, что осталось - если мальчик выживет после его ласк. Но конь решил испытать судьбу. Когда он рванул, змей лишь злобно зашипел в ухо мальчика - быстро решая что делать... Если он сбросит мальчика вниз, всё закончится, но не так, как он спланировал. Если он оставит его сейчас... то сможет продолжить охоту позже. По своему сценарию. Змея отлетела в сторону, шипя от боли, извиваясь, рефлекторно распахивая пасть - мало кто из животных мог раскрыть свои челюсти под таким углом. Вскочив на ноги, Шенкс убедился, что конь успел поймать мальчишку, и тут же выругался про себя, видя, как ...... трясется в объятьях спасителя. Обнажённый, испачканный кровью. Будто родившийся заново. Змеиная мать, Шенкс! Ты что, правда втюрился в этого сопляка? Зачем ты его отдал?.. Анаконд усмехнулся, почти без злобы. Спокойно отряхнул брюки, перекинул пиджак через плечо, повернулся к парочке спиной, и спокойно покинул сцену. В любой момент ожидая удара в спину... Хотя им сейчас было явно не до этого. Почти выбравшись из подземки, Шен с удивлением обнаружил повязку Малыша, которую он до сих пор сжимал в кулаке. Поколебавшись, он положил её в карман. * * * Не такая уж и сложная работа за такие деньги. Тебе присылают человека, живого или мёртвого, и он должен исчезнуть. Работодателям всё равно, как ты это сделаешь, но учитывая то, что ты огромный прямоходящий удав, можно узнать кое-что об чувстве юмора местных уголовников. И легко проследить свою собственную судьбу, если жертва уйдёт живой. Всегда найдётся рыба покрупнее, которая сможет проглотить тебя самого. Анаконда не спеша добрался до своего отеля, сжимая в кулаке глазную повязку и даже не думал о том, что эта странная парочка может сообщить о нём. У него компромат на них. Со стороны коня гораздо логичнее было бы убить его - в тех тоннелях. Так же, как и ему - убить их, свидетелей. Отойти в тень, вооружиться и напасть. Учитывая то, что с конём детёныш, шансы были бы явно не в его пользу. Ты мог искалечить его и убить, но не сделал этого. И сейчас ты не собираешься делать это, хотя хочешь этого не меньше, чем раньше, даже сильнее. Сопляк каким-то образом околдовал тебя, свёл с ума, и теперь ты всего-навсего бесполезный червяк-переросток. Крок стянул с себя глупую городскую кожу - всё, до последней шмотки, под бесстрастным взглядом японца. Тот по-прежнему сидел у стены, и судя по положению его тела, даже не пытался освободиться от пут. Крок Шенкс аккуратно сложил одежду, убедившись, что его нагота впечатляет азиата не больше, чем само его присутствие. И совершенно зря! Если тебя не интересуют мужчины, мог бы хотя бы просто полюбоваться на меня, как на большую красивую змею. Когда ты последний раз был в зоопарке?.. Крок Шенкс склонился над японцем, разрезая его путы. Спокойно отошёл, повернувшись к нему спиной. Вынул сигареты из пиджака и прикурил, слушая, как мужчина дорезает путы. Бандит встал и принялся оправлять и отряхивать свой изрядно помятый костюм. Благодарить своего палача азиат, похоже, не собирался. Змей сел на кровать, приняв ту же самую позу, что и утром. Вынув повязку мальчика, змей неспешно рассматривал её, выдыхая голубоватый дым. Потом, докурив, разжал пальцы и поднял морду, глядя в дуло пистолета.