Огами Широ и проблемы с пониманием подростков

Он всегда находил ее на крыше. Не то чтобы Широ искал встречи с ней намеренно. Просто ноги сами несли, а нос чуял. Он всегда поддавался животным инстинктам. Это его истинная сущность. И стоило лишь волчьему обонянию уловить отдаленные отголоски ее присутствия, ноги сами неслись навстречу. И мнение хозяина их не интересовало. Впрочем, он вовсе не был против. Тануки стояла, всем весом облокотившись на металлическую ограду. С самых первых дней ее пребывания здесь Широ заметил, что на крыше запах Мичиру чувствовался острее, чем где бы то ни было. Признаться честно, до ее появления волк и сам облюбовал это местечко. Огни далёкого города, вблизи оказавшегося не таким уж и ярким. Скорее грязным. Но Широ жил в этом городе. Широ жил здесь. И вот уже десять лет он делал все, чтобы смыть эту грязь с улиц Анимасити. Пока получалось не очень. Острые уши инстинктивно обернулись, следуя звуку глухих шагов. Широ намеренно шагал чуть громче обычного. Он хотел обозначить свое появление. — Привет, — легко улыбнувшись сказала она. Широ знал эту улыбку. Улыбку без глаз. Улыбку несчастного человека. — Холодно, — нарочито отстранённо ответил он. — Ага, — Широ поравнялся с ней и упёрся локтями в ледяную ограду, — зато красиво. Порыв сухого ветра растрепал ее макушку. Копна синих волос отстала от лица, позволяя потоку холодного воздуха рассыпать пряди по тенистым улицам немого города. Мичиру закрыла глаза. — Тебе нравится город? — внезапно спросил он. Мичиру не спешила с ответом. — Не то чтобы очень. Не пойми неправильно, поначалу, как только приехала, город казался мне идеальным. Место для тех, кого не приняли в обществе… людей. Все жили так дружно и мирно. Но потом…. Мичиру замолчала. Теперь ее глаза смотрели не на сияющие пики острых крыш, а вниз, на темную улицу, где под покровом ночи вот-вот готовилось свершиться очередное преступление. — Вблизи все всегда кажется безобразнее, — Широ же смотрел вдаль. На город опускалась полночь. Дневные лавки закрывались, уступая место полуночным пабам. И не поспоришь, вид захватывает дух. Но так ли все на самом деле? — У каждой медали есть обратная сторона, и Анимасити не исключение. Мичиру грустно усмехнулась. — Конечно, я ожидала нечто подобное. Ни один город не застрахован от краж, вандализма и всего такого прочего. Просто именно здесь это ощущается по особому… печально. — Почему же? Теперь вниманием Широ овладела она — девочка-тануки, которая была слишком молода для дерьма, что свалилось на нее вместе с этой дурацкой «звериной болезнью». Конечно, когда все разрешилось, Мичиру сама отказалась возвращаться в мир людей, и Широ оставалось лишь надеяться, что ее желание было искренним. Он боялся, что на нее надавили. Надавил собственный груз ответственности и привязанности. Что все те зверолюди, которых встретила на своем пути Мичиру, включая его самого, тянули к ней свои лапы, отказываясь отпускать. И как бы тяжело не было признавать, Широ и вправду не хотел ее лишаться. И он боялся, что Мичиру это поймет. Уже поняла. Поняла, что слишком многое значит для зверолюдей, которых здесь встретила. Хотя бы для него. — Потому что зверолюди сами рушат то, что вы с мэром так старательно собирали. Я видела блеск в глазах мэра Роуз. Да что уж там, даже в твоих волчьих глазищах я видела заботу. Вы искренне любите этот город. Он — ваше детище. Поэтому слишком больно смотреть на то, как его по кусочкам разбирают его же жители, как какой-то конструктор. Широ чувствовал, как своими словами она неосознанно бередила старую рану. Вот уже на протяжении десяти лет он печется за этот городок, как за спасательный круг, удерживающий его на плаву. Широ давно понял, что его острое опекунство лишь способ избавиться от грехов прошлого, загладить вину перед всеми умершими зверолюдьми, которых ему не удалось спасти. Он убегал от прошлого и пытался спрятаться в этом городе. Но грязь настигла его и здесь. — Вечером звонил шериф, — Широ поспешил сменить тему. — Сказал, утром ждёт нас в участке. У него есть какое-то дело для нас обоих. Глаза Мичиру зажглись огоньком азарта. Она заметно ожила. — Что, прям так и сказал?! Для нас обоих? Широ усмехнулся и кротко кивнул. Он не будет говорить, что шериф и словом не обмолвился о «милой помощнице-тануки». Решение брать Мичиру с собой на задания всегда оставалось за ним. Впрочем, как будто он мог от нее отвязаться. — Завтра все обсудим. А сейчас иди спать, — Широ ласково потрепал непослушные волосы на ее макушке. — Уже поздно. Мичиру надула губы. — Да брось! Выключай свой «отцовский режим». Мне же не пятнадцать! — Что? — Широ принял наигранно озадаченный вид. — Как это тебе не пятнадцать? Низкое гортанное шипение донеслось до ее ушей. Огами незаметно рассмеялся. — Ха-ха, очень остроумно, Широ. — Ладно, хватит дуться. Я серьезно. Начало первого. Завтра рано вставать. Оба не сдвинулись ни на сантиметр. Город не спал. Город продолжал свою жизнь даже тогда, когда, казалось бы, все его жители вымерли. Город не мог уснуть. — Я постоянно думаю о том, что бы произошло, съешь ты меня в ту ночь. Дыхание замерло. Он прекратил дышать. В голове всплыли события прошлого месяца. Широ тоже часто об этом думал. Да что уж там, это было его главным ночным кошмаром. Какого это — ощущать Мичиру в своем желудке? Знать, что внутри тебя маленькая тануки борется за свою жизнь, пока ты — самопровозглашенный защитник — звереешь на улицах собственного города? Широ знал ответ — это отвратительно. И он скорее вспорол бы себе брюхо, чем позволил ей раствориться в собственном желудочном соку. — На самом деле глупый вопрос, — Мичиру продолжила. — Ничего бы не было. По крайней мере для меня. Но мне все равно страшно. И каждую ночь я вижу твои озверевшие глаза, чувствую твою волчью хватку на шее и скрежет клыков, сомкнувшихся на плече, — она посмотрела на Широ. Посмотрела глазами, полными звериного ужаса. Он все ещё не дышал. — Не подумай, я ни в коем случае не виню тебя. И, я много раз об этом думала, но, пожалуй, была бы не против, если бы это был ты. То есть, если бы мне пришлось быть съеденной кем-то, я бы предпочла тебя. Если бы это и вправду тебя спасло. «Дура», — выругался про себя Огами. Он бы никогда не спасся такой ценой. Напротив, она бы убила его. Жизнь с тягостным знанием того, что девочка, которой вообще не должно было быть в этом треклятом городе, девочка, которая родилась человеком, сейчас переваривается внутри тебя, не была бы жизнью. Он бы не жил. — Не забивай себе голову таким бредом. Иди спать. — Ты рассержен? — Мичиру схватила его за рукав черной водолазки. — Извини, я не хотела. Не думала, что для тебя это тоже… — Хватит, — Широ отдернул руку. — Сколько раз мне нужно повторить, чтобы до тебя дошло! Он не хотел повышать голос. Не хотел принимать волчье обличие. Оно вырвалось само. Без его дозволения. Инстинкты подвели. Тупой взгляд. Вот чем ему ответила Мичиру. Тупым взглядом разочарования. Тяжёлым, хоть клади вместо гири на весы. — Можешь больше не повторять. Я все поняла, — наконец она отлипла от холодной ограды, накинула на плечи красную мастерку, что все это время обнимала ее талию, и двинулась в сторону двери. — Спокойной ночи. Широ ущипнул себя за переносицу. Идиотидиотидиот. Надо было сорваться в такой момент! Тупое животное. Она только начала по-настоящему доверять ему. По-настоящему считать его другом. Соратником. Кем-то больше, чем взбесившимся волком. Кем-то, кто ей дорог. — Мичиру! Дверь захлопнулась. Ночь по-настоящему накрыла город.

***

Утро не было солнечным. По крайней мере для Широ. Всю ночь он думал об одном. Крыша. Мичиру. Ее глаза. Ей богу, как глупый подросток, что не может уснуть из-за безответной влюбленности. Мысли роились, как взбешённые пчелы, строили свой улей тревоги вокруг его головы. Широ не хотелось вставать. Ему не хотелось снова смотреть в эти глаза. Подумаешь, ссора. Они миллион раз на день могли грызть друг другу глотки, а под вечер снова болтать с банками «Fire bool» в руках. Но в тот вечер все было иначе. Это даже и ссорой назвать было трудно. Скорее, недопонимание. Или наоборот. Все слишком понятно. Понятно, что он испугался. Что убежал в волчье обличье, спрятался за слоем жёсткой шерсти, как он привык это делать. Дурак. И как теперь идти в полицейский участок? Конечно, можно снова сделать вид, что ничего не произошло. Скорее всего, Мичиру так и поступит. Или же она окажется умнее и вовсе откажется от совместного задания. Широ надоело гадать. Он поднялся с бордового дивана, принял утренний душ, сменил ночную одежду и зачесал рукой светлую шевелюру. На завтрак он не был настроен. Но у Мелиссы, очевидно, были другие планы на его счёт. — Доброе утро, соня. Наконец-то проснулся. Я уж собиралась отправить Мичиру будить тебя. Миссис Хорнер одной рукой продолжала держать ручку сковородки, в которой шипело разогретое масло, а второй наливала внутрь остатки жидкого теста. Спустя минуту румяный блинчик опустился на тарелку мужа. Тот так же продолжал сидеть, отгородившись от мира свежим выпуском «еженедельного вестника». — Кстати о Мичиру. Где она? Что-то не вижу ее за столом, — Широ снял с настенного крючка пальто и накинул его на плечи. — Ушла ещё до завтрака. Сказала, шериф вызывал вас в участок, — Джем наконец отложил в сторону газету, клюнул в щеку приземлившуюся рядом жену и обильно полил завтрак кленовым сиропом. — Неужто опять рассорились, а, голубки? Широ отмахнулся от вопроса также, как и от тарелки горячих блинов. — Неужели опять не останешься на завтрак? Ты в курсе, что такими темпами проблемы с желудком не заставят себя долго ждать? «Все равно не умру», — подумал Широ. Вслух же ответил: — Перекушу по дороге. Говоришь, направилась в участок? — Ты бы скорее ее нагнал. Сегодня Мичиру явно не в настроении. Чувствую, натворит она дел, — Джем облизал прилипший к пальцам сироп. — Дорогая, блинчики просто объедение! Широ покинул дом прежде, чем губы супругов сомкнулись в любовном поцелуе. Надо найти Мичиру. Тануки не заставила себя долго искать. Конечно не заметить парящий на трёхметровых орлиных крыльях силуэт надо постараться. Особенно когда он кружит прямиком над полицейским участком. «В своем духе», — заметил про себя Широ. — А напарница то твоя птичка ранняя. Шериф прихлебывал остывший кофе из своей фирменной кружки. Он сидел на большом кожаном стуле с разложенной спинкой в собственном кабинете и наблюдал за летающим тануки в окно. Широ разместился напротив. — Прилетела ни свет ни заря. Уже час над участком кружит. Огами выругался. — Что-то случилось? — Кажется, у вас было ко мне дело, не так ли, шериф? — Широ продолжил сверлить взглядом полученные бумаги. — А разве мы не собираемся подождать Мичиру-чан? — Я сам ей все передам. Так в чем дело? Солнце приближалось к зениту. Кагэмори так и не спустилась. Широ широко развел руки с бумагами в руках, выходя из участка. Он подождал, пока Мичиру обратит на него внимание, после чего подал сигнал на посадку. Повторять не пришлось. — Как оно? Ее щеки пылали. Дыхание участилось. Капля пота стекала со лба. — А ты, случаем, не переусердствовала? — Скоро приду в норму, — она вытерла лоб рукавом красной мастерки. — Лучше скажи, что насчёт шерифа? — Подозрение на незаконный провоз холодного оружия через границу Анимасити. Дело пахнет людьми. Мичиру отвела взгляд. Любое упоминание Широ о людях в ее присутствии буквально запускало спусковой механизм, остановить который было под силу лишь ей самой. Сейчас же ничего подобного не происходило. Она лишь кивнула. — Поняла. Куда отправимся сначала? — Сначала мы идём в гости к «Льюису», — сказал Широ, пряча полученные от шерифа бумаги за пазуху. — Что? В кофейню? Это ещё зачем? — Затем, что ты не завтракала. Он незаметно наблюдал за спектром эмоций, расположившемся на ее лице. Мичиру решила остановиться на гневе. — Уверена, ты тоже не удручал себя лишними телодвижениями, — ее руки скрестились на груди в протестующем жесте. — Что ж, убьем двух зайцев одним ударом.

***

— Одну порцию панкейков с черничным джемом, пожалуйста, — сказал Широ, протягивая пару купюр девушке-кролику за кассой. Кофейня «У Льюиса» располагалась в западном районе Анимасити. Мичиру никогда не приходилось бывать здесь до этого. Район казался удивительно спокойным, будто нетронутым временем по сравнению с остальным, бурлящем жизнью городом. Дома здесь были ветхими, а из транспорта по дорогам мелькали лишь велосипеды. — Что будешь пить? — Я же сказала, что не голодна. Взглядом Мичиру продолжала блуждать по просторам кофейни. Чего-то подобного она не видела, должно быть, с детства. Уютная атмосфера бабушкиного домика на окраине города заставляла окунуться в приятную ностальгию. И даже современные кассы у барной стойки ничуть ее не портили. Интересно, испытывал ли то же, что и она, Широ? Была ли у него бабушка? Пекла ли она ему пироги со смородиной и пела ли колыбельные на ночь? Ах да, она постоянно забывала, что Огами — древний дух, которому больше тысячи лет. Какие уж там пироги. — Эспрессо со льдом и яблочный сок. Широ забрал поднос с полученным заказом и уселся за двухместный столик у окна. Мичиру приземлилась напротив. — Конечно, с блинчиками Мелиссы не сравнится. Но здесь подают лучшие панкейки во всем городе, уж я ручаюсь. Широ придвинул к ней тарелку с панкейками. Аромат стоял потрясающий. Но Мичиру не позволяла какой-то выпечке вскружить себе голову. Хоть и была зверски голодна. — Зачем мы здесь? — Я же сказал, ты должна поесть, — он сделал первый глоток. Широ, в своем любимом пальто и чашкой эспрессо в руках выглядел так, будто секунду назад слез с глянцевой обложки светского журнала. — Нельзя работать на голодный желудок. — И это все? — тануки запихивала за щеку третий кусок панкейка. — Нам надо поговорить. — Поговорить? Ты серьезно? И для этого ты притащил меня сюда, когда под носом горожан происходят нелегальные перевозки оружия! — По поводу вчерашнего.… — Ты все ещё злишься? Извини, я правда не хотела тебя задеть. Просто… Почему-то я решила, что ты сможешь меня понять и… утешить что-ли. Знаю, глупость, — она выдавила из себя улыбку. — Я вела себя эгоистично, рассчитывая, что это волнует меня одну. Для тебя это тоже стресс, да и похлеще моего наверняка. Широ сжал кулак. На ладони остались алые следы ногтей. — Меня больше волнует твое состояние.  — Мое? Я ужасно разозлилась. Да что уж там, я была в бешенстве! — тануки заметно ожила. С щеками, набитыми выпечкой, и остатками черничного джема в уголках рта она больше напоминала Широ хомяка, нежели енота. — Не говори с набитым ртом. — Опять ты за свое! — Мичиру закончила жевать и придвинула к себе стакан сока. — Что-то не так? — Все не так! Все в наших чертовых отношениях пошло не так! Хватит возиться со мной, как с ребенком. Никогда не воспринимаешь меня всерьёз. Не слушаешь моих советов. Да даже берешь мне гребанный сок вместо кофе! — она почти перешла на крик. — Я понимаю, что по сравнению с тобой — тысячелетним супер крутым духом, я — назойливая девчонка, ничего не смыслящая в настоящей жизни. Но как мы можем быть напарниками, если ты не видишь во мне ничего, кроме обузы? Костяшки его рук побелели. Знала бы эта глупая тануки, какой хаос творился у него в голове на протяжении этих злосчастных месяцев. Знала бы она, как Широ на самом деле к ней относится. Если бы они до сих пор стояли на крыше, он бы сгреб ее в охапку, уткнулся носом в копну синих волос и никогда не отпускал. Но они сидели в гостях у «Льюиса», посреди западного района Анимасити. Все эти чувства были внутри. Их испытывал волк. Снаружи же находился Широ, и единственное, что он мог себе позволить — сдержанно кивнуть. — Если бы я воспринимал тебя как ребенка, ты бы сейчас сидела в детском кафе напротив, пока я разбирался с контрабандистами, — он с интересом наблюдал за тем, как девушка хмурит брови. Притом он ясно мог понять, что она уже давно не злится. Просто доигрывает свою роль. — Но ты здесь, со мной. Мы напарники, Мичиру. Вспомни, сколько раз ты спасала мою шкуру. И я всегда буду в вечном долгу перед тобой. Мичиру грузно выдохнула. Спектакль подходил к концу. — Больше никакого опекунства! Я — личность, и только так, — она выскочила из-за стола. — И больше никогда не заказывай мне этот чёртов яблочный сок! — Так точно, мой капитан. Она улыбнулась. Он улыбнулся в ответ. Оба вышли из кафе, оставив чаевые под стаканом недопитого сока.

***

В половину восьмого Широ вновь опустился на пыльный диван. Он лежал на спине, сложив руки за голову, и пристально изучал потолок. Контрабандистов они подвезли к полицейскому участку уже к шести вечера. Шериф был прав, в деле действительно фигурировало холодное оружие, но на этом все не ограничилось. Перепалка была небольшой, все же просто парочка недовольных жизнью решили рискнуть и пойти на лёгкий заработок. Вот что из этого вышло. К большому удивлению Широ, людей в этот раз замешано не было. Впрочем, после инцидента с Аланом Сильваста и его медицинским центром все меньше людей рисковали соваться на территорию Анимасити, да и в принципе поддерживать какой-либо контакт со зверолюдьми. Оно же и лучше, думал Широ, безопаснее уж точно. Широ сморщил нос, даже в людском обличье уловив знакомый запах. С тех пор, как ее антитела попали в его кровь, он будто острее стал ощущать Мичиру. И это касалось не только запаха. Элементарная смена настроения, чувства, ощущения. Он словно научился читать ее, как открытую книгу. Книга была с картинками, но порой Широ все же казалось, что она была написана на другом, непонятном ему языке. Языке, неизвестном человечеству. Он инстинктивно принял волчье обличие и проследил за источником запаха. Двадцать минут она была в душе, после поднялась наверх, сменила одежду. Теперь же она стояла на крыше. Опять. — Как себя чувствуешь? Широ ступал грузно, пальто развевалось тем же ветром, что сейчас играл в ее волосах. — Отлично. Мичиру обернулась и облокотилась локтями на металлическую ограду так, что теперь могла видеть его глаза. Серые, пустые, острые, как ножи. — Не будешь против моей компании? — Будто тебя это когда-то останавливало. И вправду. Он приземлился на пол, спиной облокотившись на железные прутья. Она стояла сверху. Впервые он оказался ниже, и Мичиру могла разглядеть его лицо не задирая головы. Широ вновь принюхался. Родной запах ударил в нос. Ее аромат. Он прикрыл глаза, пытаясь переубедить себя, что делает это не на поводу у удовольствия. Сегодня запах Мичиру вновь перебивала тоска. — О чем думаешь? Она поежилась от очередного порыва прохладного воздуха. — Не думаю, что это хорошая мысль. — Я не кусаюсь. — А вот тут я бы поспорила! Оба усмехнулись. — Очень редко и только плохишей. Пока что ты была примерной девочкой, — сквозь полуоткрытые глаза Широ поймал на себе ее насупившийся взгляд, отчего невольно приподнял уголок рта. — Я имел в виду, незаменимой напарницей и прекрасным детективом. Тануки так по звериному фыркнула в ответ, что на секунду Широ усомнился, была ли она действительно рождена человеком. — Мне кажется, я наконец поняла кое-что очень важное, — Широ взглянул на нее исподлобья. — Я поняла, почему не показываю свой людской облик в обычное время. Наверное, я просто прячусь. В зверином обличии я чувствую себя такой… сильной? Создаётся ощущение, что горы могу свернуть. Со всеми этими штуками с растягиванием конечностей и крыльями, — она показательно вытянула одну руку далеко перед собой. — Но внутри я по-прежнему остаюсь человеком. И я боюсь, что кто-то найдет ту меня, что постоянно прячется внутри, и воспользуется ее слабостью. Широ продолжал молчать, поэтому Мичиру продолжила: — Даже будучи в душе, когда приходится сменять облик, чтобы не засорять шерстью сток, я чувствую себя какой-то чужой, — раздался до боли печальный смех. — Подумать только, практически восемнадцать лет я прожила в человеческом теле, и лишь пару месяцев провела в этом, а уже так от него зависима. — Неужели тебе настолько страшно в этом городе, что боишься остаться незащищённой? — он с силой пытался перебороть рвущееся наружу волчье обличие. — Разве я не обеспечиваю тебе достаточную безопасность? Мичиру оторвалась от ограды и взмахнула руками. — Нет, что ты, дело вовсе не в этом. Ты прекрасный защитник, Широ. И друг тоже. Но, мне кажется, это что-то подсознательное. Что-то, что я не могу перебороть одним лишь желанием. Он стиснул зубы. Широ обострённо чувствовал ее состояние, слишком чутко ощущал ее чувства. Но то, что она питала к нему, никогда не поддавалось его сознанию. Он не мог понять этих чувств. Не мог различить их, среди потока прочих кратковременных эмоций. Как бы все упростилось, если бы вместо непревзойденного обоняния ему бы досталась способность читать мысли. — Чувствую себя голой, когда принимаю тот облик. Это так… непривычно. — Могу я посмотреть? — он уставился туда, где, по его представлению, сейчас находилось ее лицо. — Я ни разу не видел человеческую версию тебя. Разве что только на фото Идиот. Она же только что сказала, что боится того обличья. Разве можно вести себя ещё глупее? Мичиру молчала. Он и не ожидал, что она ответит и уж тем более покажет свой истинный вид. — Только если закроешь глаза. Широ погрузился в темноту. Теперь он отчётливее мог слышать собственное сбивчивое дыхание — дыхание волка. Мог слышать ветер, разносящий отрывки листовок по улице. Теперь ее запах имел цвет. Привычный темно синий оттенок в одну секунду сменил розовый. Настолько яркий, что Широ хотелось ещё сильнее зажмурить и так закрытые глаза. — Открывай. Теперь ему была понятна резкая перемена. Она пахла так же. Может, немного меньше характерного запаха шерсти и больше персикового геля для душа. Но цвет. Теперь он был человеческим. — Я думала, ты ненавидишь людей. — Так и есть. Перед ним стояла Мичиру. Все та же Мичиру Кагэмори. Восемнадцать лет. Рост сто пятьдесят восемь сантиметров. Дата рождения: тринадцатое мая две тысячи второго. Все это он прочитал в ее удостоверении и почему-то до сих пор держал в голове. Сейчас перед ним стояла та же Мичиру. Может, на пару сантиметров выше. И все же она была другой. Русые волосы. Карие глаза. Чистая белоснежная кожа. Он снова едва сдерживал бьющегося внутри волка. Широ опять хотелось поддаться инстинктам, тоже принять истинный облик. Но она была человеком. Он — животным. — И чего ты молчишь? — она привычно заправили за ухо мешающуюся прядь. В зверином обличье она так не делала. — Я вообще-то перед тобой наизнанку вывернулась. В прямом смысле. — Вижу, — он улыбнулся. — Ты очень красивая. — Спасибо. Теперь она теребила уже заправленную прядь. Ей неловко. Или она…. смущена? Волк подался вперёд. — Могу я… Мичиру кивнула. Его рука (действительно человеческая рука, с облегчением заметил он, а не когтистая лапа) потянулась к ее лицу. Широ провел тыльной стороной ладони по румяной щеке. Она слегка вздрогнула от холода его прикосновений. — Кожа, — будто наконец действительно убедившись сказал он. — И вправду человек. Мичиру приятно рассмеялась. — А ты что думал? — И волосы мягкие. Его рука пошла дальше, запуталась пальцами в густых прядях. Сколько раз он мечтал уткнуться носом в копну синих волос. Впрочем, русые тоже пойдут. Мичиру ахнула. — Прости, я… Широ увлекся. Теперь обе его руки блуждали в ее волосах. Все ещё руки. Пока что руки. — Так непривычно видеть тебя… такой. Вот я и… — Порядок, — Мичиру перехватила его руки и опустила на уровень своих, по-прежнему сжимая запястья. — Смотрю на твою реакцию и думаю, может стоит почаще принимать этот облик. По крайней мере дома. Может и привыкну быстрее. — Буду только за. Мичиру замялась. Глаза скрывала отросшая челка. Прядь, которую она постоянно поправляла, снова приняла привычное положение. — Если хочешь, можешь и дальше трогать волосы. Я не против. Было заметно, с каким трудом она чеканит слова. Ее взгляд все ещё упирался в пол, поэтому она вновь вздрогнула, когда Широ опустил ладонь на ее макушку. — Спасибо. Они стояли в тишине. Вдвоем. На крыше. Волк гладил приятные на ощупь волосы человека. А потом человек спросил: — Широ, — теперь она осмелилась взглянуть в его глаза. Пара лишних сантиметров не давали особого преимущества, поэтому ей все ещё приходилось задирать подбородок, — если бы я попросила поцеловать меня, что бы ты сделал? Волк трепетал. Он рвался наружу. Он все явственнее чувствовал ее запах. — Поцеловал. — Тогда поцелуй. Широ наклонился. Мичиру привстала на носочки. Мокрый нос коснулся разгоряченной щеки. — Что ты… Перед ней стоял волк. Огромный, пушистый и грозный. Сейчас волк улыбался. — Так целуются звери. Ты что, не знала? — Да пошел ты! Мичиру толкнула его в шерстистую грудь. Широ схватил ее за руку, притянул к себе в момент падения, и теперь оба развалились на полу, разрываясь от нескончаемого смеха. — Ты невыносим, — она вытирала выступившие от смеха слезы. Широ приподнялся на одних локтях. Мичиру сидела на его коленях. Человеческих коленях, заметила она. Он схватил ее подбородок и притянул к себе. Коснулся губами ее рта. Ощутил обжигающее нёбо дыхание. Она сомкнула руки на его затылке, пальцами зарылась в белых прядях. — Думала, ты ненавидишь людей. — Так и есть. Он сгреб ее в охапку и наконец позволил себе полной грудью вдохнуть ее запах. Человек. Зверь. Мичиру. Она всегда оставалась собой. И не важно, в каком обличии. Широ всегда будет защищать эту маленькую девочку-тануки. Которая, как он уже успел забыть, вовсе не ребенок.