Наваждение

      В большом зале стояло привычное оживление, за исключением разве что стола Слизерина, но все звуки проходили мимо ушей Гарри. Его зелёные, яркие, словно убивающее заклятие, и такие же завораживающие глаза, неотрывно следили за одним из студентов. Том Марволо Риддл. Полукровка, наследник Салазара Слизерина и рода Мраксов, лучший студент не только потока, но и всего Хогвартса. И навязчивая идея Гарри. Риддл был вежлив, обходителен, аккуратен, старателен и до тошноты идеален. Его хотелось испортить, сломать, подмять под себя и подчинить, и это становилось похоже на наваждение. Поттер совершенно не понимал природы своей тяги к этому юноше, и от этого злился сильнее.       Касание теплой ладони к его руке отвлекло Поттера от наблюдения за предметом своей одержимости, и он медленно, стараясь унять острое желание сжать тонкую ухоженную ручку до хруста, посмотрел на сидящую рядом девушку. Астория осторожно улыбнулась, заметив что-то такое в его глазах, и вежливо спросила:       — Ты будешь сегодня на вечеринке?       — Ты это спрашиваешь у старосты, Асти, — обаятельно улыбнулся Гарри. Уж что-что, а очаровывать девушек он умел. Жизнь под одной крышей с Джеймсом Поттером и Сириусом Блэком научила.       — Староста ведь закроет глаза на такую маленькую шалость? — Чуть понизив голос, так же обаятельно улыбнулась блондинка, и Поттер, усмехнувшись, отвернулся и поднялся со скамьи.       — Возможно. И, если мне покажется интересным, то я буду.       Мимо Поттера в этот момент прошёл Том, оставив после себя лёгкий, ненавязчивый запах чего-то свежего и едва уловимый запах цветов. Желание сломать и присвоить себе засвербело в груди с новой силой. Подождав немного и перекинувшись парой фраз с многочисленными знакомыми, он дождался, когда Риддл скроется, и покинул Большой зал.       — Ну что, поищем малыша Томми, — шепнул он себе под нос и достал карту мародёров. Нашёлся Том на лестнице в подземелья, и не один, а в окружении старшекурсников. На алых губах Гарри заиграла довольная усмешка. А вот и повод нашёлся сблизиться с желанной жертвой. Сложив карту и положив её обратно в сумку, он направился к подземельям.       Нашёлся Том ровно там, где его показала карта — в окружении Маркуса Флинта, придурка, оставшегося на второй год, и бывшего капитана квиддичной команды Слизерина, и его подпевал. Те были, наверное, ещё тупее, какой-то вес им придавали только деньги отцов. Гарри медленно, мягко ступая, спустился на несколько ступенек вниз, и вперил взгляд в Риддла. И тут же задохнулся от увиденного. На лице четверокурсника виднелся порез, слишком ровный, скорее всего от секо, и алая кровь прочертила дорожку по белой щеке. Ничего прекраснее, по мнению Гарри, не было. Он много раз видел кровь, сам пускал девицам, которые хотели «жёстче», и знакомым парням, старающимся получить его расположение, но то, что он видел сейчас, не шло ни в какое сравнение. Возможно, из-за аристократичной гордой осанки или из-за непокорно вскинутой головы, горящих превосходством темных глаз — это зрелище покорило Гарри. Тряхнув головой, он отогнал наваждение на край своего сознания, поднял палочку и беззвучно шепнул губами инкарцеро. Связанные верёвками горе-хулиганы упали к ногам Риддла, а тот вскинул голову и уставился на Гарри настороженными, с всё ещё плещущимся в них превосходством, глазами.       — Я решил, что тебе нужна помощь, — Гарри придал голосу мягкости и неловко улыбнулся, как делал это перед родными и Дамблдором. Том хмыкнул и медленно спрятал палочку в карман.       — Я бы справился сам, Поттер, — ответил он и переступил через Флинта, — но не могу отрицать, что их вид у моих ног приятен.       — Я не сомневался, Том, — медленно произнёс Поттер и спустился к Риддлу, стараясь поддерживать с ним зрительный контакт, — но ты стоял там один, в окружении этих ублюдков, и я действовал необдуманно, — он облизнулся, когда взгляд помимо его воли упал на щеку Тома. Риддл проследил за движением Гарри и прикрыл щеку ладонью. Гарри сдержал вздох и снова поймал на себе взгляд юноши.       — У тебя занятия? — Спросил он и получил в ответ кивок, подмечая, что уходить Том не спешит.       — У меня зельеварение, — добавил Том, словно намекая.       — Я провожу. Мне как раз надо к Слагхорну. Заодно подлечим твою щеку, — предложил Поттер и первым сделал шаг в сторону. Том издал тихий смешок и зашагал следом. Оба напрочь забыли о Маркусе и компании.       Гарри осторожно коснулся щеки сидящего рядом Драко, любуясь свежим розовым порезом на ней. Идеально повторяющий порез на щеке Тома, он ужасно шёл светлой коже Малфоя с его бледным розовым румянцем. Да, слабая замена Риддлу, но она была временной. Гарри успокоил себя этим, и провёл большим пальцем по шраму, слегка нажимая на неё. Малфой сморщился и отдернул голову в сторону, метнув на Поттера острый взгляд. Гарри заулыбался.       — Болит? — Учтиво спросил он и склонил голову набок.       — Нет, — отрицательно качнул головой Малфой. Гарри ухмыльнулся. Глупый, глупый Малфой не понимал, что это только сильнее раззадорит его. К его счастью, настоящей целью юноши был Том, а Малфой был лишь способом отвлечься. Хмыкнув, Гарри потянулся к тосту, когда почувствовал на себе взгляд. Он поднял голову и увидел напротив себя предмет своих тёмных желаний, стоящий по ту сторону стола. Порез на щеке был залечен, но шрам, яркий и розовый, с покрасневшей вокруг кожей приковывал к себе взгляд. «Ей-богу, словно специально оставил», — подумалось Поттеру. И усмешка Риддла словно подтверждала эту мысль. Опустив ресницы, Том перешагнул через скамью и сел напротив Гарри, в уголках его губ играла довольная усмешка. Поттер тут же забыл о сидящем рядом Малфое и устремил всё внимание на своё Наваждение. Наваждение, которое прекрасно всё понимало, и, похоже, не было против.       — Драко, что с твоей щекой? — Спросил Том у наследника Малфоев, и тот дернулся.       — Ничего, Марволо, просто влез в потасовку, — опустив глаза, процедил Драко.       — Негоже наследнику древнего рода влезать в сомнительные потасовки, — подчеркнув последнее слово интонацией, проговорил Том, чуть сощурившись. Гарри хмыкнул и подлил себе тыквенного сока. Взгляд Тома метнулся к нему, и либо Поттеру показалось, либо в них мелькнула ревность. Он ставил на последнее.       — Гарри, ты ведь лучший в ЗоТИ? — Мягко спросил он.       — Верно, — протянул Поттер и заинтересованно взглянул на лучшего студента Хогвартса.       — Я слышал, что ты уже на третьем курсе изучил заклинание Патронуса, а на четвертом умудрился стать чемпионом и победителем турнира, — с едва заметным, и, по мнению Гарри, напускным восторгом продолжал Том, и Поттер вопросительно поднял брови.       — Не мог бы ты позаниматься со мной? — Попросил тот наконец, и в голосе его послышался намёк. Гарри жадно уставился на Тома и облизнул сухие губы. У того на губах заиграла довольная усмешка, а в тёмных глазах горел призыв. Призыв к чему? Неужели жертва сама даётся в руки?       — Когда? — Взяв себя в руки, хотя внутри все пело, спросил он.       — Да хоть сейчас, если ты закончил. Сегодня ведь выходной, — улыбнулся Том, и Гарри поднялся.       — Тогда идём.       — Почему шрам не свёл? Он, вроде, не очень глубокий, должен сойти, — спросил Гарри по пути в Выручай-комнату, кинув взгляд на спутника.       — Мне показалось, что тебе понравилось, — лукаво улыбнулся Том. Гарри ничего не ответил, только щеку изнутри прикусил.       Том кинул на него взгляд и позвал:       — Гарри, я ведь всё замечал. Каждый твой взгляд. Твои авадовы глаза меня с первого курса преследуют. А вчера… — он сжал свои пальцы на запястье Поттера. — Только… Зачем тебе Драко? — Требовательно спросил он.       Гарри удивлённо выдохнул и поймал взгляд тёмных глубоких глаз мальчишки своим. Том смотрел жёстко, по-хозяйски, но в глубине плескались ревность и обида.       — Ты прав, незачем, — Гарри поднял руку и большим пальцем погладил шрам на щеке Тома. Да, Драко — ничто по сравнению с этой аристократичной, даже величественной красотой. Кожа Риддла была мягкой, тёплой и белой. На ней призывно розовел горячий, немного воспалённый шрам. Поттер наклонился и провёл языком по нему, не сдержав плотоядного желания. Укусить бы до крови и сладкого, болезненного хрипа жертвы. А жертва тихо выдохнула и закрыла глаза, впитывая в себя неожиданную ласку, и замерла в предвкушении боли.