Больно...
Всё, что она чувствует в последнее время это боль. Сколько она уже в таком состоянии? Неделю? Месяц? Год? Цуруги потеряла счёт времени.Я так устала...
— Когда же это прекратится... Господи, когда это закончится! — Кагами падает на пол, закрыв лицо бледными руками. Плач, прерываемый цветочным кашлем, быстро разносится по всему дому. Его слышит Томоэ, она быстро поднимается в комнату девушки. Кагами, ничего не слышит. Боль перекрывает другие эмоции. Нестерпимая, колючая боль. Тихий скрип и решительно открывающаяся дверь.Не надо!
— Хватит скулить. — Голос такой холодный и отрешённый. — Прости, я... — Ком в горле не даёт говорить. Всхлипы сквозь прерывистое дыхание, цветы и страх. Страх сковывающий твои движения и причиняющий только боль. — Молчать. — Послышался глухой удар и на деревянный пол закапала алая, перемешанная с сиренью кровь. Кагами нельзя плакать, ей уж точно нельзя плакать.Хватит!
Как же Кагами ненавидит эти пурпурные цветы. Вырвать бы их с корнем к чёртовой матери. Вырвать, разрывая кожу. Вырвать, уничтожить, избавится. Прекратить.Зачем?
Зачем он появился в её жизни? Зачем он показал ей свет, если она обречена жить в темноте? Зачем он вообще существует?Борись!
Посильнее стиснув зубы, разрывай свою плоть, причиняя себе боль, уничтожая себя. Борись. — А волосы у него медовые и глаза зелёные. Красивые очень. — Бормочет Кагами, вырывая впившиеся в кожу корни. Она не может сдержать слёз. Закусив губу, Цуруги продолжает тянуть. Боль разрывает всё тело, но она справиться. Она сильная.Жестоко...
Первая любовь и тут же ханахаки? Звучит как несмешная шутка, но это реальность. Болезненная, мерзкая реальность, в которой живёт Кагами.Почему я люблю тебя?
Они видятся только на тренировках, но Кагами рада даже таким мимолётным встречам. Она просто не может заставить себя возненавидеть Агреста. Один заострённый на ней взгляд или случайное касание и у Цуруги перехватывает дыхание. Она любит его. Односторонней, смертельной любовью.Я ненавижу тебя прямо сейчас.
Синие волосы, голубые глаза, чуть румяное лицо. Маринетт. Она всегда рядом с Адрианом. Они всегда вместе. Такие счастливые. Отвратительно. Раньше Кагами хорошо общалась с Маринетт, но со временем это имя стало ассоциироваться со словом боль. Вот из-за кого Кагами страдает, вот из-за кого Адриан проходит мимо, будто не замечая её, вот кого она ненавидит всей душой.Ты тоже?
Черные волосы с бирюзовыми концами, голубые глаза и печальная, болезненная улыбка. Лука Куффен. Наверное, единственный человек в мире, который может понять её боль. Его глаза почти полностью заволокло цветами. Он уже не видит ни Маринетт, ни Кагами, никого. — Тебе не страшно? — Цуруги шепчет, её голос подрагивает. — Нет, совсем нет. Я всё ещё слышу. Слышу пение птиц, тебя, музыку. — Он остановился, будто прислушиваясь к своему сердцу. — Слышу голос Маринетт. И снова эта улыбка, наполненная болью. — И всё ещё любишь её? — Да. — Не сомневаясь ни секунды, отвечает Лука.Пускай
Может пусть так и будет? Кагами будет любить Адриана, встречаться с ним на тренировках, говорить с ним, видеть его. Цветы продолжат расти, но она привыкнет к этой боли. Всё будет хорошо.Нет
Утро. Сильнейшая боль. Одно прикосновение и Кагами всё поняла. Она лишилась одного глаза. Сквозь него проросла сирень. Вырвать её не получится, лишь одно касание уже нестерпимая боль. Ничего не выйдет. Мир превращается в одно сплошное месиво. Яркие пятна и тусклые цвета. Ничего не понятно, то ли из-за сирени, то ли из-за солёных слёз.Мне так страшно...
Кагами лежит на операционном столе, игла с лёгкостью прокалывает тонкую кожу, жидкость начинает течь по венам. Цуруги очень страшно, но ей больше ничего не остаётся.Жива?
Кагами открывает глаза, вокруг бегают и суетятся врачи. — Как ваше самочувствие? — Нежный, заботливый голос. — Я в порядке. — Тихо и безэмоционально отвечает Цуруги. Она жива. Она больше ничего не чувствует, но она жива. Хотя, не думаю, что это можно назвать жизнью, но... Ей больше не больно.