На балконе

Хелен вышла на балкон и блаженно закурила. Как же, чёрт возьми, хорошо: свежий морской ветер, шум волн, лучи заходящего солнца и спасительная сигарета в руках, избавляющая от всех проблем, коих накопилось много. После того, как Голд заявился за той дурацкой картой, журналисты чуть голову не потеряли от возможной сенсации и сразу же приписали бурный роман со всеми вытекающими, хотя этот придурок ушлепал с золотом также быстро, как и пришёл за ним. И что самое главное, все заголовки были в духе "старая стерва нашла себе молоденького красавца", хотя ведь одногодки, между прочим! Конечно, если бегаешь, как угорелый ,за всеми сокровищами мира без каких либо обязательств, и не так будешь выглядеть... Хелен вздохнула. Кому кому, а ей жалеть уж точно не о чём. Америка, Великобритания, Австралия...она побывала везде, облазила все лазейки и собрала все сокровища, какие только были ей доступны. Все приключения в её жизни давно остались позади, а текущие проблемы - лишь вопрос времени... МакДак тряхнула головой. К чёрту сентиментальности! Она столько раз обманывала судьбу, столько раз шла наперекор всему, что стояло у неё на пути, разве ей помеха собственный организм! Жгучая боль пронзила всё тело. Она снова забылась - курить теперь ей было запрещено. Хелен попыталась разогнуться, но в глазах тут же потемнело, и она подчинилась... Послышался знакомый стук каблуков. По громким всхлипам, которые были слышны уже с первого этажа, можно было понять, что у Элизабет снова проблемы с женихами... Девушка хлопнула дверьми лоджии и демонстративно уселась на пол, нарочито громко хлюпая диетическим коктейлем. Она всё пыталась сесть на диету, но дальше смузи дело не очень продвигалось. - И что опять стрялось? - вымученно спросила Хелен. - Томас козёл... - всхлипнула Элизабет. - Я же ему ясно дала понять, что я пока не готова к женитьбе, что нам нужно получше узнать друг друга, а он заорал, что я тупая курица и ушёл! МакДак усмехнулась. Такие истерики у её конкурентки возникали чуть ли не каждый месяц. Мужики то и дело пытались заполучить деньги Элизабет, оставшиеся после смерти её богатенького мужа. Причём Лиза всегда велась, хотя не была такой дурой, какой казалась, ходила на свиданки, но потом либо она надоедала ухажёрам, либо сама догадывалась о махинациях. Но с надеждой встретить "того самого" расставаться не хотела. - Может ты уже перестанешь встречаться с каждым встречным? - Тебе легко говорить, у тебя Голд есть. - проворчала Элизабет, а Хелен прыснула. - И семейка ваша долбанутая. А я одна. И нафига мне тогда все это добро, если даже мужики от меня шарахаются? Хелен улыбнулась. Элизабет никогда не говорила о чем-то подобном вне балкона. Она строила козни, создавала заумные планы по достижению первенства, и даже виду не показывала, что у неё есть какие-то другие заботы. Но здесь она была совершенно иной, словно попадала в какую-то другую вселенную, где МакДак не была её заклятым врагом. По началу такая болтовня просто выбешивала, но вскоре Хелен свыклась и даже стала получать какое-то особое удовольствие, слушая её поистине детские(ну ладно, подростковые) проблемы. Хотя не исключено, что они казались такими из-за огромной разницы в их возрасте. - Эм...а ты что это делаешь? - Элизабет наконец посмотрела на свою собеседницу, лежащую на полу с недокуренной сигарой в руках. - Медитируешь что-ли? - Мда, медитирую. - простонала Хелен. - Слушай, дай-ка попробовать твою бурду. Элизабет округлила глаза, но стакан протянула. - Ты что, курить бросаешь? - Да не то что бы...тьфу, господи, какая гадость! И это твой жиросжигающий коктейль?! Тут же чёрт знает сколько сахара, боже мой! - отплевывалась МакДак, отталкнув от себе стаканчик. - Ты с каких пор на сахар-то смотришь? - с раздражением пробормотала Элизабет, завистливо глядя на фигуру Хелен. - И вторую пачку своей пакости ещё не выкурила, экономишь что-ли? - Нет. - твёрдо произнесла МакДак. - На сигареты я точно скупиться не собиралась, но теперь, похоже, придётся. А то другие затраты пойдут. - Какие ещё затраты... - отмахнулась Элизабет, но вдруг замерла. - Подожди...у тебя какие-то со здоровьем проблемы? Та грустно улыбнулась. - Уже не проблемы...Зато у тебя их будет меньше. - Ты же не хочешь сказать, что... - У меня диабетический кетоацидоз, в тяжёлой форме. Элизабет замолчала, переваривая услышанное. Почему-то ей всегда казалось, что старая стервозная конкурентка если не бессмертна, то уж точно проживёт ещё лет сто как минимум. Всегда бойкая и жадная к деньгам до сумасшествия, она сводила с ума своим трудолюбием и активностью. И не смотря на все злодейские планы против коллеги по цеху, Элизабет была ошарашена такой новостью. - Но...насколько я знаю, диабет вполне лечится... - Да. - спокойно произнесла Хелен. - Но тогда мне придётся быть вечно прикованной к капельнице, с кучей нянек, подтирающих мне задницу. И родственники будут вечно сюсюкаться и суетиться вокруг, этакая игра кому больше достанется. Быть овощем всю оставшуюся жизнь ради долголетия? Чтобы потом запомниться как дряхлая старуха, чахнущая над своим золотом? Я ещё не сошла с ума. Месяца мне вполне хватит, чтобы насладиться всеми прелестями жизни, а потом... Мне всегда хотелось умереть в погоне за сокровищами, лихо и героически, и никакой родни у постели со стаканом в руках. Как тебе? - То есть ты им не сказала? - Нет. - невозмутимо продолжила Хелен. - И не буду, нечего тут слёзы лить по старой тётке. А то еще и драться начнут за имущество при ещё пока моём здравии, оно мне надо? Тут до Элизабет наконец дошло. - Так получается... я стану самой богатой уткой? - шёпотом произнесла она. - А твои племянницы? Вроде там одна шустрая была, она пальму первенства не заберёт? - Только если лет через пятнадцать. - усмехнулась Макдак. - Одной Джун все добро точно не достанется, одно место слипнется, да и не готова она пока. Легко доставшиеся деньги быстро утекают, своим трудом надо. - Так значит... - в восторге пробормотала Элизабет, - теперь я буду первой! Ахаха, черт возьми, первой, ПЕРВОЙ! И по телику всегда показывать будут, и на все тусовки звать будут, и все ко мне потянутся! И...и...а мэром я стану? Хотя нет, мэром я быть не хочу, возни много. И скучно. - Как хочешь. - ответила МакДак, совершенно не чувствуя злобы или обиды. - Хотя на твоём месте я бы выбрала должность мэра, но никак не первой утки в мире. Элизабет удивлённо на неё посмотрела. - С чего бы? Завидно? - Ни сколько. Ты ведь совершенно не понимаешь, каково это - быть первой. Пока я была в первой десятке, у меня тоже горели глаза, я видела цель и стремилась к ней, вообще не замечая каких-либо проблем и трудностей. Меня окрыляла нарастаивающая слава, я с удовольствием ходила на тусовки богачей и знаменитостей, чувствовала поддержку родных. А потом стала первой. И это тоже был шок. Сначала я думала, что вот, мечта сбылась, теперь я буду жить такой жизнью, о какой всегда мечтала. Так и было, вот только я не знала, что богатство легче заработать, чем удержать. Пресса теперь не называет тебя зарождающейся звездой форбс, теперь они ищут все твои малейшие оплошности, чтобы потом со скорбью объявить, что ты катишься вниз. Инвесторы и партнёры подстёгивают тебя, заставляют тебя быть ещё лучше, ещё выше, быть во всем идеальной и не совершать ни малейшего промаха. Ради этого пришлось жертвовать всем. Когда я наняла Совет директоров, лучший из лучших, поднявший столько людей на недосягаемый уровень, я полностью доверялась им, считала их профи в своём деле, себе не доверяла. С ними мы планировали все вечера и праздники, особенное внимание уделяли списку гостей, куда входили лишь потенциальные партнёры и важные для связей люди. В этот список ни разу не попадала моя семья, хотя мои братья делали очень многое для меня и моей компании. Они, видите ли, были "не тем контингентом", деревенщиной, попросту сказать. А когда они всё-таки пришли, унизили меня и их, я разругалась и больше никого из знакомых не видела. О том, что у меня есть племянники, узнала лишь когда они появились на пороге моего дома, осиротев из-за несчастного случая. В тот момент я осознала: я уже никогда не смогу попросить прощения. Из-за этого было очень сложно строить отношения с новыми членами семьи, особенно с Дэйзи. А через двадцать с лишним лет поняла всю хрупкость и бесполезность своего финансового положения, когда осталась совсем одна - без денег и без родни. Я не боюсь смерти, многое повидала и много ждала. Но жалею лишь об одном - я никогда не увижу, как вылупляются птенцы. Хелен украдкой посмотрела на Элизабет. Та молчала и смотрела куда-то вдаль. - Ладно, ты прости, что я так разоткровенничалась. Порчу своей болтовней тебе праздник, ты ведь у нас без пяти минут... - Зачем? - пробормотала Гломгольд. - Что зачем? - Зачем это всё тогда? Ради чего? Если это стоит стольких лишений? Хелен улыбнулась. - Ради звона монет. Ради того, чтобы нырнуть в море центов и пенни, ради их прохладных рёбер и характерного металлического запаха. Без этого я не представляю свою жизнь. Это и есть моя жизнь. Может, это сумасшествие, но я такая. Я Хелен МакДак. Элизабет несколько минут сидела молча, затем вдруг сорвалась с места и умчалась вниз. На следующий день Хелен снова пришла на балкон, но Элизабет не приходила. Лоджия её магазинчика была пуста, а сам магазин весь день стоял закрытым. - Майкл! - крикнула МакДак проходившему рядом парню, работавшему у Лизы секретарём. - Где Элизабет? - Так она на ферму уехала, компанию продала. Сказала, с лошадьми будет возиться. Хелен опешила. Она уже хотела спросить, куда именно уехала её бывшая "коллега", но взгляд её упал на записку, лежавшую на столике в лоджии. "И вовсе я не струсила, Хелен, чтоб ты знала. Но занять твоё место я не хочу. Я всегда думала, что пальма первенства принесёт мне счастье, но по факту это была просто глупая зависть, что кто-то первее тебя и всё в таком духе. Но счастья в этом совершенно никакого нет. Я его никогда и не чувствовала, кроме того случая, когда потеряла память и меня взяли конюхом в маленькой компании. Это были лучшие дни в моей жизни, когда я не была в вечной погоне и не строила козни, занималась маленьким, но любимым делом. Пусть эти обстоятельства будут для меня отправной точкой. Но все равно я выиграла, признай уже это наконец, МакДак."