Пять лет - это много или мало? Достаточно!

Её пустая комната все еще неприятно дергала его, стоило пройти мимо. Отъезд бывшей управляющей обсуждали недолго. Сплетни, догадки и безумные теории... Все забылось. Её забыли. Словно и не было его маленькой и гордой управляющей. Будто мираж, она исчезла, оставляя после себя воспоминания и пустоту в душе. Он пытался переключить внимание на других. Он даже сходил в клуб с охранником Леонидом в тщетных поисках новой половинки. Юра сбежал оттуда через тридцать семь минут. В ту ночь парень до утра гулял по ночной Москве, всматриваясь в светящиеся окна, будто стараясь увидеть её в одном из них. Она была где-то рядом и одновременно далеко, он чувствовал. Юрий не искал Завгороднюю, в точности, как она и просила. Он уважал её желания. Юра не страдал, крепко спал по ночам и не искал ее в толпе людей. Жизнь вернулась в привычное для него русло. Все стало как тогда, после смерти матери. Холодность и закрытость вновь окутали его. Но он хранил в памяти каждый, даже секундный, момент с ней. Прошел год с её отъезда... Да, он, как школьник, вел счет дням без нее. Помнил злосчастную дату. Новый управляющий был таким, какого когда-то хотел врач. Строгий, рациональный, взрослый человек. Он не попадал в проблемы, не влезал в его работу и строго придерживался правил. Врачу это не нравилось. Лучше проблемы. Лучше постоянные пререкания. Лучше пусть в его работу лезут. Он согласен, лишь бы это делала она. Через полгода после увольнения приехал дядя Боря. С цветами и счастливой улыбкой три на девять. Коротко кивнув ему, он, инженер, проскользнул в кабинет старшей горничной. Его приезд всполошил весь отель. Слухи о Завгородних вновь посыпались из каждого угла. А потом уволилась Валентина Ивановна. От плачущей медсестры врач узнал, они уезжают в Питер. Значит, она в Питере. Это Юра знал точно. Связь девушки с отцом слишком сильная, они наверняка там. Находиться в Москве стало легче. Да, это эгоистично, но ее больше нет в этом городе. Можно не искать в окнах многоэтажек. Девушки тут нет. *** Он улыбался ей, тянув маленькие ручки. Голубые глаза не выцвели, не потемнели, они стали лишь пронзительнее. Артём Юрьевич. Она повторяла это всякий раз, оставаясь наедине. Пусть от отца у него будут не только глаза. И Ксения не отрицала, ей нравилось, как это звучало. Не указав фамилию и прочего, девушка записала лишь имя отца, вызвав тем самым бурю косых взглядов со стороны работников ЗАГСа. Пусть думают что хотят. Плевать. Послеродовую депрессию она прочувствовала максимально: слезы, апатия, раздражительность, бессонница. Иногда возникало безумное желание вернуться в Москву и заставить молодого папашу ощутить все это на своей шкуре. Она, наверное, сошла бы с ума, если бы не подруга и отец. Все эти фильмы о таких сильных матерях-одиночках – брехня. Она вновь плакала... тихонько, по ночам. Папа, поселившийся на время у нее, видел. Мудрый мужчина видел все. Тактично молчавший отец забирал внука всякий раз, как встречался с красными глазами дочери. Они уходили и гуляли, давая ей время прийти в себя. Она удалила чертов номер, но продолжала помнить его наизусть. Стоило рыжей взять мальчика на руки, как подруга раскисла от умиления. – Завгородняя, клянусь, это лучшее, что вы вдвоем могли сделать, – она говорит это, кривляясь улыбающемуся малышу, не замечая недовольного взгляда новоиспеченной мамы. *** Она призналась папе. Призналась со слезами на глазах, рассказав о той ночи и об отце его внука. Казалось, инженер не удивился. Мужчина крепко обнял дочь, позволяя быть ей слабой. Больше часа они сидели, обнявшись, не говоря ни слова... Лишь изредка тишину нарушали всхлипы девушки. Маленький Артём изменил жизнь не только его матери, но и дедушки. Бросив пить и проводя все время с внуком, он вдруг остро почувствовал нехватку его любимой. Он продержался недолго. Переговорив с дочерью, мужчина снял квартиру на этаж ниже и рванул в Москву. Он вернулся через неделю с счастливой Валентиной. У малыша появилась еще одна бабушка. Заботливая женщина все поняла. Нежно улыбаясь, она прижимала к себе Ксюшу, обещая во всем помогать. *** Мать девушки отнеслась к новости о внуке с осторожностью. Тем не менее, женщина прилетела через два дня, завалив малыша игрушками. Она не торопила, не спрашивала, терпеливо ожидая, что дочь признается сама. Но упрямая Ксения молчала, как партизан. А от прямого вопроса о том, кто являлся отцом ребёнка, девушка дернулась и устало отмахнулась. В последующие дни она старательно уходила от важного разговора. Попытки выпытать тайну у бывшего мужа не привели к успеху, это невероятно раздражало. Больше всего ее бросало в дрожь от мысли, что это может быть тот хилый Стасик. – Ксюш, – сидя ночью накануне отъезда, мать с дочерью разговорились. – Я не буду лезть, пытать тебя, но неужели отец Артёмки – это тот мальчик? Стасик, кажется, – поморщившись, она отхлебнула чая, следя за реакцией дочери. – Нет, мам, не Стас. Мы расстались... притом довольно давно, – глянув в сторону комнаты с малышом, она повернулась к матери. – Мы можем об этом не говорить? Я понимаю, что это важно, но... поверь, пожалуйста мне, отец Тёмы совсем другой мужчина. Просто наши отношения не сложились, и… я правда не хочу вспоминать о нем. У меня нет к нему чувств, я справлюсь и без него. Женщина прекрасно понимала Ксюшу и не хотела давить, но она также видела её страдания. Все было явно не так просто. Как бы искусно дочь не врала, она не могла поверить ей. – Хорошо. Но если захочешь отомстить ... Ты только скажи! И я ему все оторву, – махнув показательно кухонным ножом, она усмехнулась, подмечая улыбку на лице дочери. – Поняла, да? Только попроси! И я найду его и сделаю все, чтобы детей у него больше не было, – слова матери вызвали у Ксюши смех. В голове сразу представилась жестокая картина расправы. Нет, она определенно не настолько зла на него. *** Прошло ни много ни мало пять лет. Для Ксении это была целая эпоха. Первый год не складывался, заставляя юную девушку побегать. Отели Питера не жаждали молодую и почти не имеющую опыта управляющую. И, казалось, девушка успела отчаяться, если бы не случайное знакомство с хозяйкой престижного ресторана. Отныне Завгородняя Ксения Борисовна являлась арт-директором престижного ресторана. Это было не пределом ее мечтаний, но тут было почти все, что было в отеле. За исключением, наверное, эгоистичного врача. Она все еще помнит его номер. Она искренне надеется, что он сменил его. За это время случилось слишком многое. И не только в жизни Ксении. Заводная рыжая подруга обрела наконец-то счастье. Пару лет назад, гуляя с непоседливым ребенком, девушка столкнулась с бывшим женихом. Всю ночь после прогулки Юля ревела на плече у подруги, прихлебывая вино. А уже через неделю на всю квартиру Ксении стоял визг Комиссаровой. – Он позвони-ил, Ксюха, позвонил, – смотря, как подруга прыгала на диване, она поняла одно: эта рыжая бестия никогда не повзрослеет. За три недели пребывания Юли в Питере ее романтические отношения развились до невероятных масштабов. Провожала Ксения их уже вместе. Парень, не думая, уволился с работы и вернулся в Москву с любимой. *** Их сын взрослел и все больше становился похожим на своего отца. Его жесты, его повадки и его пронзительный взгляд... Все это напоминало о нем. Папин сын. Играя с внуком, Борис Леонидович всегда подмечал очаровательную улыбку мальчика, доставшуюся ему от матери. Пожалуй, это было все, что ему досталось от нее. Светловолосый мальчуган с голубыми искрящимися глазами и нежной улыбкой умел очаровывать. *** Сегодняшний день предстоял быть увлекательным. С нетерпением подпрыгивая в детском кресле, мальчик смотрел в окно. – А мы точно едем встречать тетю Юлю? – Да, Тёма, точно. Слышала бы Юля, что ты опять зовешь её тетей... Ух, устроила бы она тебе! – смеясь, Завгородняя поглядывала в зеркало, следя за непоседливым ребенком. Нахмурившись, мальчик посмотрел на маму. – А почему ей не нравится, когда я зову ее тётей? Артём всегда хмурил бровки, если чего-то не понимал. В эти секунды он до мурашек напоминал своего отца. – Ну, – замявшись, девушка, выкрутила руль, – просто Юля считает, что слово тётя делает ее старой, такой дряхлой бабулей, понимаешь? – улыбаясь, Ксюша глянула на сообразительного сына. Утвердительно кивнув, ребенок расплылся в улыбке, вновь переключая свое внимание на мелькавшие пейзажи за окном. В аэропорт она добралась на удивление быстро. И теперь, гуляя по зданию с сыном за руку, она ожидала подругу. Комиссарова не была у них в гостях больше года. Девушка стала старшей горничной и внезапно свалившееся счастье в личной жизни заняло её. Поэтому, как только начался долгожданный отпуск, рыжая побросала вещи в чемодан и улетела к подруге. В Москву Завгородняя не приезжала, старательно избегая этот город. Он напоминал о многом. Сколько еще у нее получится игнорировать мегаполис, она не знала. Артём всячески уговаривал съездить и посмотреть такой любимый город тети Юли. Сын был настойчив. Это он взял от отца... Подкрепив ее упрямством, он создавал тем самым гремучую смесь. Самолет подруги приземлился больше тридцати минут назад, а рыжей хохотушки все еще не было. Оглядываясь по сторонам, девушка заметила ворчащую подругу с тяжеленным чемоданом. – Артём, смотри, кто там, – показав пальцем на не замечающую ничего девушку, она улыбнулась, подтолкнув мальчика в сторону рыжей. Долго ждать не пришлось. Вырвав руку, ребенок побежал навстречу любимой тете Юле. – Юля-я-я-я, – крича на весь зал, бегущий ребенок привлек внимание людей. Заметив малыша, Комиссарова отпустила сумку и приготовилась к объятиям, – ты со-о-овсем не дряхлая бабуля! – растягивая слова, он продолжал звонко кричать. Можно было с уверенностью сказать, реплику Артёма слышали многие. Ксения зажмурилась, едва сдерживая улыбку, заметив обалдевшее лицо подруги и смех окружающих. Юля подхватила ребенка на руки. Цвет ее лица был краснее помидора. – Тёма, а тебе кто про бабулю дряхлую сказал? – счастливый мальчик крутанулся в руках девушки и ткнул пальцем в сторону Ксюши. – Мама, – с широкой улыбкой выдал он. – Ах, значит, мама, – опуская малыша на пол, Юля укоризненно взглянула на подошедшую подругу. – Загородняя, если это месть за то, что я долго не приезжала, могу сказать одно: я буду у вас две недели, и ты не представляешь, чему я могу научить твоего сына. Тебе же хуже будет, – закатив глаза, она усмехнулась, кивая на ребенка. – Так, стоп, это целиком его инициатива! Я пыталась объяснить ему, почему ты возмущена от слова «тетя», – обнимая подругу, ответила девушка. – Не вздумай его учить чему попало! – А, и ты решила, что дряхлая бабуля лучше? – обняв Ксению в ответ, Юля замолчала. В глубине души ей было плевать, как ее называли, она безумно соскучилась по ним. Насупившийся Артём стоял рядом, искренне не понимая ворчания тети Юли. Он ведь сказал правду. Отойдя от подруги, Юля повернулась к ребенку. Сталкиваясь с проницательным взглядом мальчика, девушка замерла. – Знаешь, Ксю, у меня такое чувство, что я смотрю на маленькую копию Юрца, – не отводя взгляда, рыжая продолжала внимательно рассматривать Артёма. Подпрыгнув, малыш улыбнулся. – А кто такой Юрец? – он с любопытством оглядывал взрослых в ожидании ответа. Юля, затихла, натянуто улыбнувшись, она отвесила себе мысленный подзатыльник. – Комиссарова, блин, – шикнув на подругу, девушка обернулась к сыну. – Это… это такой персонаж из мультика. Ты просто такой же милый, как и он, – мальчуган молчал пару секунд, удивленно оглядываясь. – А ты покажешь мне этот мультик? – Конечно покажу,– бросив язвительный взгляд на молчавшую Юльку, Ксюша протянула руку сыну. – Ну что, мы идем? Или так и будем в аэропорту топтаться? – Да-да, – засуетившись, рыжая подхватила чемодан. – Идем, мне тебе сто-о-олько всего нужно рассказать! – Представляю, – усмехнувшись, Завгородняя направилась к выходу, держа за руку ребенка.