Пять лет - это много или мало? Достаточно!

Она не знает, сколько она молчала, каждая секунда под его тяжелым взглядом давалась все сложнее. Быть может, прошла минута, но для них обоих она показалась вечностью. Сжимая руки, он старательно пытался унять возникшую дрожь, смотреть на нее было до невозможности сложно, но отвести взор он не мог... Она резко дернулась и обернулась назад, поняв, что дверь в детскую закрыта, девушка непроизвольно выдохнула. Ну хоть сын не проснулся. – Ксюш, пожалуйста, не молчи, – его голос гулко отозвался в напряженной тишине. – И не ври мне, если хоть немного уважаешь меня, не ври, – налившееся словно свинцом тело не давало пошевелиться. Ксюша всеми силами старалась не паниковать, но глупый страх завладел ею. Она сотню раз прокручивала эту ситуацию, представляла, как скажет, придумывала слова, и, сейчас стоя перед ним, она молчала, проглотив язык. Словно рыба, выброшенная на сушу. Коротко кивнув, она судорожно выдохнула. – Да, – Юра знал, что услышит. Но, услышав заветный ответ, он замер. Парень не сразу почувствовал, как его слегка толкнули, девушка выскочила в коридор и, прикрыв за собой дверь, подняла на него вымученный взгляд. – Почему? – один вопрос, и столько эмоций. Прикусив губу, Ксюша вздрогнула, его голос, настолько холодный и непривычный для нее, резал слух. – Не спрашивай меня об этом, – опешив, парень отшатнулся. Она смеется над ним? Не спрашивать... Как можно такое не спрашивать? – Ты сейчас серьезно? – Юра мог поклясться, когда он шел к ней, он не испытывал злости. Разочарование, горечь – да, но не злость. Но сейчас, после её слов, внутри появлялось раздражение. – Скажи мне, почему! Я должен это знать! – наверно, сейчас он не смог бы описать, скольких сил ему стоило не закричать. Хваленая сдержанность полетела к чертям. Отпустив дверную ручку, Ксюша молила себя не падать, ноги предательски подкашивались. Кончики пальцев похолодели, в голове начинало звонко стучать. – Юр… тебе было не до этого, – медленно проговорила она, липкий страх продолжал её окутывать, смотреть на побледневшего парня было невозможно. – Не до этого? Не до своего собственного сына? – еще не много, и он был готов скатиться по стенке ровно. Всю прошлую ночь он упорно искал ей оправдания, надеялся объяснить её поступок, а она говорит такое. – Ты был с Ритой. Что я могла подумать? – потихоньку страх в девушке переходил в стадию необъяснимого раздражения. Да, она виновата, но её тоже можно понять, её столько раз предавали, столько раз топтали. Тогда она была напугана и в очередной раз брошена. Отшагнув на пару шагов назад, парень столкнулся со стеной. Опираясь на нее спиной, словно в поисках опоры, он на секунду прикрыл глаза. В голове мелькали яркие картинки, события, которые он старательно прятал, вновь всплыли. Мерзкая и чересчур обостренная совесть проснулась, ехидно напоминая о измене. – Это… это не повод молчать о таком, – он буквально прохрипел это, на секунду ему показалось, что силы покинули его, он просто хотел упасть, хотел напиться, или сбежать отсюда и не видеть её. Но больше всего он хотел услышать ответ, это заставляло держаться и продолжать смотреть в померкнувшие глаза. Резко дернувшись, Ксюша подняла полный обиды взгляд. Та наивная девчонка, которой она была шесть лет назад, вновь заговорила в ней. В душе ярко пронеслось давно забытое чувство горечи от злосчастного видео. – А что я должна была сказать? Что? – едва не срываясь на крик, она махнула рукой в его сторону. – Привет, я знаю, что ты спишь с Ритой, но мы с тобой тут переспали недавно, и, знаешь, у тебя будет сын. Так? – гадкое чувство злости едко впиталось в сознание девушки. Юра не выдержал. Шумно выдохнув, парень опустился, прижав руками голову, он всеми силами сдерживался от крика. Сглотнув неприятный ком, он впервые в жизни захотел исчезнуть, просто испариться, не зная проблем. – Хотя бы и так, – голос звучал необычно сипло, он говорил это, не отрывая рук от головы. Тупая боль разрывала на части. – Ты должна была сказать. – Я… я не смогла, – секундная ярость резко отступила, вдруг пришло противное осознание сказанного, осознание сделанного. Скатившийся по стене парень вызывал чувство страха, словно исчез тот самый Юра, и на его место пришел опустошенный, потерянный человек. Вина, грызшая её все эти шесть лет, ударила вновь с новой силой. Пошатнувшись, парень тихонько поднялся, ноги упорно отказывались слушаться. Сморгнув возникшую перед глазами пелену, Юра внимательно посмотрел на стоявшую перед ним управляющую. Перед ним была мать его ребенка, человек, которому он хотел раскрыть всю свою жизнь, девушка, которую он всем сердцем полюбил. И та, которая принесла ему столько боли. – Ты не представляешь, чего ты меня лишила, – слегка дернувшись, он шумно выдохнул. – Ты никогда этого не прочувствуешь, – отшатнувшись, словно от пощечины, Ксюша вдруг увидела, как пронзительно голубые глаза потемнели. Совсем немного, но они изменились. Светлые пронзительно голубые глаза, стали вдруг непривычно холодными с темным оттенком. – Прости, – прохрипев последнее, Юра отступил. Он не мог, не сейчас. Все было слишком тяжело. Смотреть на нее было невыносимо, он знал, что делал больно, но сейчас не мог по-другому. Тяжелой походкой парень, едва держась на ногах, направился к лестнице. Разговор был окончен. *** Утро для молодой управляющей началось с очередной бессонной ночи. Еще долго она плакала в подушку, заглушая свои всхлипы, стараясь не разбудить сына. Невыносимая обида на парня душила ее, его слова уничтожили последние силы. Утро выходного понедельника было для нее ужасно. Сидя на обустроенной лоджии, она, пожалуй, впервые за долгие годы захотела ощутить приятный запах сигарет. Когда-то в школьные годы она баловалась этим, но не видела смысла, сейчас до скрежета зубов ей снова хотелось ощутить этот едкий вкус. Она не сделает этого, прекрасно понимая, что сигареты не спасут, и алкоголь не спасет. Вредные привычки в принципе не могут спасти от душевной боли. Они могут заглушить её на время, только на время. Невозможно всегда глушить проблемы, она взрослая состоявшаяся девушка. Она не может бегать от трудностей. Но, и как их решить, она не представляла. Пробившийся рассвет был на редкость красив, в отличии от её отвратительного состояния, погода была прекрасная. Сейчас, впервые после переезда, Ксюша ощутила нехватку промозглых и холодных дождей Питера. Сын мирно спал, не догадываясь, что произошло за дверями его комнаты сегодня ночью. Зеленная футболка с логотипом хоккейной команды продолжала мирно лежать на стоящем рядом кресле. Тяжело напоминая о нем. Едва часы перевалили за семь утра, когда маленький жаворонок проснулся. Артём всегда подскакивал пораньше, кардинально отличаясь от матери, которая могла спать до одиннадцати, будь у нее возможность. – Мам, – ступая на холодный пол, мальчик зашел на кухню. Не сразу заметив открытой двери на балкон, он подошел ближе. – Мам, – окликнув сидевшую к нему спиной девушку, ребенок вдруг ощутил невероятную грусть. – Да, Тём, – тихонько шмыгнув носом, Ксюша обернулась к замершему сыну. – Доброе утро, – остатки сна виднелись на лице ребенка. Не сдержавшись, Ксюша слегка улыбнулась, впервые за прошедшую ночь. – Как тебе спалось? – Хорошо. А почему ты грустишь? Тебя обидели? – приподняв одну бровь в удивлении, мальчик переступил с ноги на ногу, ежась от прохладного пола. – Нет, Тёмка, все хорошо. Пойдем лучше с балкона, тут холодно, – ловко подхватив ребенка на руки, девушка вышла с балкона. – Чем хочешь сегодня заняться? – Не знаю, – пожав плечами, он по детски усмехнулся. – А давай весь день смотреть мультики и кушать мороженное? Как тогда, когда я грустил. Не сдержавшись, управляющая рассмеялась, не отпуская сына, она поцеловала его в щечку. – У меня есть идея получше: мы уже столько времени в Москве, а ты до сих пор не был в одном за-а-амечательном магазине, – непривычно растянув слова, девушка улыбнулась. – Тут обалденно большой магазин игрушек. Прокатимся? – задорно подмигнула она, наблюдая за реакцией мальчика. – Да-да, – заелозив на руках у матери, Артём довольно растянулся в улыбке и обхватил маму обеими ручками. – Ну все, тогда решено. Бегом умываться, а я приготовлю одежду, позавтракаем в ресторане, и в путь, – аккуратно отпустив ребенка на пол, Ксюша почувствовала необычный прилив энергии. Счастливый сын тут же убежал в ванну, крича на ходу что-то про игрушки. *** Юра не спал, глаза банально не закрывались, в голове крутился рой противных мыслей, он снова пытался ее оправдать. Снова искал отговорки для самого же себя. Казалось, если он найдет причину её действиям, ему вдруг полегчает. Он был рад, счастлив, у него есть маленькая частичка его души, но принять этот факт было сложнее. Невозможно за пару дней принять новость о своем пятилетнем сыне, осознать все это и собрать все чертовы мысли в кучу. Невозможно. *** Они гуляли очень долго. Заправившись вредной пищей в обед, они продолжили гулять. Загружая в багажник пакеты с покупками, Ксюша с удовольствием наблюдала за довольно прыгающим рядом сыном. Если ей и было легче, то только рядом с ним, с этим маленьким человечком, с их частичкой. Слушая приятную музыку, девушка не заметила, как ребенок уснул в детском кресле. Разморенный мальчик мирно спал, положив голову набок. Дорога до отеля занимала добрые два часа. Cделав музыку по тише, Ксюша окинула быстрым взглядом сына. Тяжелые мысли возвращались, после небольшого расслабления думалось легче. Несмотря на отсутствие сна, она не чувствовала усталости, только ноги гудели от долгих прогулок. На минуту она попыталась представить, каково это – быть на его месте, и ей стало не по себе. Она хотела поговорить еще утром, хотела бежать к нему. Но Ксюша боялась, банально и глупо, но она боялась его реакции. Ночью он сказал слишком многое. Припарковавшись у здания для персонала, управляющая осмотрела мирно спящего сына и вышла из машины. Рыжая подруга, пообещавшая их встретить, уже стояла у крыльца. – Привет, потеряшка. Я ей полдня названиваю, а она, оказывается, гуляла, – обняв подругу, Юля по-доброму усмехнулась. – А где мой любимый проказник? – Привет. Спит твой проказник, – в доказательство своих слов девушка аккуратно открыла заднюю дверь, показывая уснувшего мальчика. – Устал игрушки выбирать, – задорно добавила управляющая. – Поможешь? Я его возьму, а ты пакеты? А то не упру все. – Конечно, – подмигнув, рыжая обошла машину и, открыв багажник, охнула, – матерь божья, я что по-твоему, сороконожка? Как я это все упру-то? – оглядев пять крупных пакетов, Юлька перевела взгляд на подругу. – Они легкие, сороконожка ты моя, – прыснула Ксюша, отстёгивая сына. Недовольно побурчав, Комиссарова таки ухватила все пакеты, не забывая бурчать в сторону управляющей. Подъем до комнаты прошел в тишине, стараясь не разбудить ребенка, девушки тихо добрались до комнаты. Приводя дыхание в норму, Юлька крутила в руках цветную коробку с непонятными внутри трубочками. – Завгородняя, а это что? – прикрыв дверь в детскую, Ксюша подошла ближе, вскользь глянув на коробку в руках подруги, она плюхнулась в соседнее кресло. – Трубочка для сока в виде очков. – Что? – усмехнувшись, Юля еще раз покрутила непонятный предмет. – Ну что ты удивляешься, очки на голову, один конец в рот, другой в стакан, и пьешь, – сделав потягивающее движение, она усмехнулась. – А сок бежит по трубочке, ребенку понравилось. – О-о, блин, я тоже такие хочу, – рассмеявшись, она отложила забавную игрушку. – В пакете возьми. Вы, видимо, с Тёмкой одинаково мыслите, он попросил тебе тоже такие купить, и… ему, – замявшись, управляющая устало выдохнула. – Ему – это Юрцу? – нахмурилась Комиссарова, продолжая ехидно улыбаться. В голове живо представился образ дерзкого врача, попивающего сок через цветные очки-трубочки. Кивнув, Завгородняя устало потерла лоб, пытаясь собрать мысли в кучу. – Он все знает, – едва слышно прошептала девушка, стараясь не смотреть на ошеломлённую подругу. – Как? Ты рассказала? – поддавшись вперед, Комиссарова молча наблюдала за девушкой. Отрицательно покачав головой, Ксюша подняла взгляд на рыжую. – Я бы не смогла. Я не знаю, как он узнал, – нахмурившись, ответила Ксюша. – Пришел ко мне ночью и спросил, просил не врать, но, – голос неприятно дрогнул, – он знал и вопрос задал так, риторически. Он был слишком уверен. – Это не я, – взмахнув руками, Юля подскочила с кресла, – подруг, я не говорила, я бы не смогла, – взглянув на задумавшуюся управляющую, рыжая уверенным движением направилась к своей сумке, выудив оттуда темную бутылку вина. – Да я знаю, что не ты, – протянула она, поджимая губу. – Мне больше интересно, как теперь дальше. Он ушел вчера, не давая мне толком ответить. Да и я дура, ляпнула ему в порыве злости, – недовольно сморщившись, Ксюша, вспомнила свой ответ. – Знаешь, – ловко открыв вино, Юлька протянула руку, доставая парочку бокалов, –поговорить у тебя с ним точно не получится, – замечая вопросительный взгляд подруги, Юлька продолжила. – Я сегодня слышала, как Зуев говорил Стелле, мол, она главная на пару дней, Юрец, вроде, выходные взял и уехал. – Даже так,– фыркнула Завгородняя. – Обиделся, лишь бы глупостей не натворил, – щемящее чувство беспокойство заполнило тело. – Ну, его можно понять, – протянув наполненный бокал, Комиссарова вернулась в свое кресло. – Сложно вот так узнать, что у тебя есть пятилетний сын, это любого доведет. – Да уж, – звонко стукнувшись о бокал подруги, Ксюша сделала первый глоток. Терпкое вино пробежалось по горлу немного обжигая. – Я знаю, что виновата, но, как теперь выпутываться, даже не догадываюсь. Он сказал, что я лишила его многого, – тяжело выдохнув, Завгородняя опустила голову, не в силах держаться. – Многого? – хмыкнув, Юля отхлебнула горчащий напиток. – Ну Тёмки. Он ведь не видел, как тот рос, как пошел, как сказал первые слова, – не сдержавшись, девушка шмыгнула носом. – Комиссарова, я клянусь, еще немного – и я сойду с ума. Ты не представляешь, сколько раз я хотела ему позвонить, написать, боялась… – сморгнув непрошеные слезы, Ксюша перевела взгляд на подругу, – услышать, что мы ему не нужны. Думала, услышу – и мир рухнет, а пока он не знал, вроде, было легче, – словно съежившись от холода, она обняла себя руками. – Эй, ну ты чего, – в миг подорвавшись, Юля присела перед подругой. – Ксю, не вздумай реветь. Слышишь? Разберемся мы с этим всем, не расстраивайся, он тоже виноват, и тебе было несладко эти годы, – обнимая подругу, она чувствовала, ее дрожь. – Разберемся, – тихо вторила Ксюша. *** Сегодня ночью управляющей даже удалось поспать, Юлька ушла уже за полночь, содрав с Завгородней обещание больше не реветь. Двигаясь по комнате, Ксюша собиралась на работу. Выходной пролетел незаметно, и теперь, несмотря на проблемы, нужно снова выполнять обязанности управляющей. – Бжжж, – проснувшийся Тёма выбежал из комнаты, держа в руках небольшой самолет. – И тебе доброе утро, – подмигнула Ксюша бегающему ребенку. Замерший мальчик оглянулся и растянулся в улыбке. – Доброе, мам. А можно я возьму с собой новую игрушку? – заметив легкий кивок матери, Артём подскочил от радости. – Давай умываться и собирайся, Дарья Максимовна ждет. И без побегов сегодня, – усмехнувшись, крикнула она вдогонку убегающему сыну. *** Держа мальчика за руку, Ксюша торопливым шагом шла по каменной дорожке. Планерка, намеченная на утро, должна была начаться через сорок минут, времени на кофе оставалось совсем впритык. – Эй Симпапулька, тормози, – опять этот голос. Чертыхнувшись, управляющая остановилась и обернулась, замечая торопливо идущего к ней шефа. – Доброе утро, Лев Глебович, – оглядев мужчину, она подметила, что для бесперебойно пьющего неделю он выглядел весьма прилично. – Ага, – запыхавшись, ответил он. – Опа, а это кто? – мужчина наклонился к нахмурившемуся мальчику. – Доброе утро, меня зовут Артём, – ребенок внимательно оглядел мужчину. – Привет, – недоумевая, Лев осмотрелся. Прищурившись, он перевел удивленный взгляд на девушку. – Твой что ли? Обалдеть, – выпрямляясь, он усмехнулся. – Ну, Симпапулька, не ожидал, вот уж не ожидал. – Лев Глебович, да, это мой сын, я думала, Зуев Вас предупредил, – покрепче сжав ладонь мальчика, она напряженно выдохнула. – Ничего не говорил мне этот жук, – улыбаясь, мужчина вновь посмотрел на мальца. – Симпатичный, прям как ты. – Спасибо. Вы что-то хотели? – еще немного – и времени на кофе у нее не останется, подметила она, глянув на наручные часы. – А да, хотел, – не переводя заинтересованного взгляда с ребенка, он продолжил. – В отель приезжают китайцы, у меня уже как-то была их проверка, в прошлом еще, – махнув рукой, он наконец-то посмотрел на управляющую. – Так вот, я не прошел тогда, убытков понес, ужас. А теперь они сюда приезжают через неделю, и я не должен опять провалиться, – с напускной грозностью махнув пальцем, он подмигнул. – Все должно быть, ну ты поняла, – не договорив, он усмехнулся от серьезного вида мальчика. – Поняла, разберемся, – неловкость ситуации зашкаливала, девушка хотела как можно скорее убежать от внимательного взора мужчины. – Зайди еще ко мне после обеда, разъясним мелочи, – протянув руку мальчику, Лев усмехнулся. – Ну пока, Артём, – серьезный мальчишка донельзя был интересен. Слегка наклонив голову набок, он внимательно рассматривал его. – Пока, – улыбнувшись, Артём в ответ пожал протянутую ему руку, совсем как взрослый. Этот не замысловатый жест вызвал у начальника задорных смех. – Все, жду тебя, Симпапулька, – оглядев парочку в последний раз, он спешно направился прочь. – До свидания, Лев Глебович, – устало выдохнув, Ксюша обернулась к удивленному сыну. – Ну пойдем, а то опоздаем. *** Планерку она отвела на редкость быстро, однако, его отсутствие напрягало. Уж лучше бы он сидел, как обычно, справа от нее и вставлял свое едкие комментарии. Сидя в кабинете в полном одиночестве, она несколько раз набирала его номер и тут же быстро стирала. В этом не было смысла, однако беспокойство за парня не исчезало. Они взрослые люди, и если он планирует и дальше тут работать, им нужно поговорить. Хотя даже в самых бредовых фантазиях она не представляла, что они смогут спокойно вместе работать. Нам нужно поговорить. Три слова, банальные три слова уже несколько минут как были набраны. Просто сообщение, не более, никаких звонков. Потирая висок, Ксюша в сотый раз пыталась все обдумать. Держа в руках телефон, она перечитывала три набранных слова, руки дрожали в неуверенности. Резкий грохот за дверью, заставил её вздрогнуть и едва не подскочить с кресла. Твою мать. Значок отправленного сообщения ярко загорелся на экране смартфона.