Пять лет - это много или мало? Достаточно!

Сквозь неплотно закрытые шторы в комнату просочился солнечный зайчик, проскользнув по стенам, он остановился на лице спящей девушки. Сморщив носик, шатенка на автомате подтянула одеяло, прячась от назойливого солнышка. Несмотря на начало сентября, погода в Москве царила прекрасная. Яркое солнышко продолжало греть, будто старалось оттянуть приход холодной осени. И лишь пожелтевшие листья, медленно опадавшие с деревьев, говорили об обратном. В просторной московской квартире стояла тишина, девушка, закутавшись посильнее в одеяло, продолжала посапывать, рядом, прижимая ее покрепче, спал парень. Его рука по-хозяйски лежала на ее талии, а на губах была едва заметная улыбка. За соседней стенкой от пары, свернувшись калачиком, спал мальчик. У его ног распластавшись, лежал огромный рыжий кот, будто следя за порядком, он лениво приоткрывал глаза и осматривал комнату. Пушистый зеленоглазый кот жил с ними уже больше года, и за это время из маленького клубочка шерсти он успел превратиться в огромного пятикилограммового котяру. Однако излюбленное место рядом с маленьким хозяином он отказывался покидать, занимая теперь уже больше места на кровати. Создавшуюся идиллию нарушил завибрировавший рядом с девушкой телефон. Спустя долгие секунды, девушка нахмурилась прерванному сну и нехотя приоткрыла один глаз. – Да, Лев Глебович, – сонно прошептала Ксюша, наконец-то взяв назойливый телефон, рядом стоящие часы показывали шесть часов. – Симпапулька, где ключ от твоего кабинета? – голос шефа звучал на редкость бодро – либо встал очень рано, либо еще не ложился, к чему больше и склонялась девушка. Парень рядом зашевелился, не открывая глаз, он улыбнулся, лежавшая на талии рука неторопливо скользнула вверх, поддевая края тонкой шелковой маечки, касаясь оголенной кожи. – Лев… Глебович, – от приятных прикосновений ее дернуло, тело мигом отозвалось на прикосновения, – зачем Вам ключ от моего кабинета? – чуть прочистив горло, она взглянула на усмехнувшегося Юру, который приоткрыв глаза, хитро поглядывал на нее. Явно наслаждаясь ситуацией. – Да мы с Зуевым поспорили, я говорю, что прибыль выросла в два раза, а он не верит, – чертыхнувшись, мужчина бросил косой взгляд на рядом стоящего друга. – Отчет по финансам у тебя в кабинете, – кончиками пальцев Юра настойчиво продолжал выводить понятные только ему узоры, на ее коже. – Симпапулька, просто скажи, где ключ, – шумно выдохнув, он ясно дал понять, что устал объяснять. Сейчас, в шесть утра, ему нужен злосчастный ключ, а не куча вопросов, выпитое виски плескалось в нем, а азарт доказать, что он прав, возрастал с каждой секундой. Поморщившись, Ксюша откинулась на мягкие подушки, с ужасом представляя, что подвыпившие мужчины могут устроить у нее в кабинете. – Спросите на ресепшене, у них есть запасной, – по правде говоря, ключ был также у горничных, но для пьяного шефа этот вариант сложнее. – Сразу бы, – буркнул мужчина. – Пацану привет, – и, не дожидаясь ответа, удовлетворенный владелец сбросил звонок. Отбросив смартфон подальше, Ксюша повернула голову к проснувшемуся парню. Взлохмаченные волосы придавали ему определенного шарма, на лице еще виднелись остатки сна, а на губах играла легкая соблазнительная улыбка. – Доброе утро, – протянула шатенка, прижимаясь ближе. Скользнув рукой вверх, она коснулась его шеи и, проведя тонкую полоску, поднялась выше, зарываясь в растрепанные волосы. – Доброе, – хриплым ото сна голосом ответил Юра, прикрывая на секунду глаза от удовольствия. – Чем займемся? – в глазах девушки заблестели искорки, а на губах проступила хитрая улыбка. Коснувшись ее груди, он довольно потянулся и, не прерывая утренние ласки, ответил. – Есть у меня предложение, – подтянув девушку ближе, он несколько секунд смотрел прямо в глаза ей. Несколько долгих секунд, прежде чем он коснулся ее губ нежным поцелуем. Она укусила его, нежно, с наслаждением, отдаваясь ему без остатка. Это подействовало, нежный и трепетный поцелуй перешел в страстный, заставляя ее стонать от удовольствия. *** Поедая свежеприготовленную яичницу с беконом, Артём внимательно поглядывал на отца. Стоило тому отвернутся, как очередной кусочек бекона оказывался у кота, который, терпеливо ожидая подачек, сидел под столом. – Тёмка, – окликнув сына, Ксюша прошла на кухню, где вовсю хозяйничал Юра, – накажу, – с напускной грозностью махнув сыну пальцем, девушка улыбнулась и обернулась к парню. – У тебя сын кота откармливает, вместо того чтобы есть, – она игриво толкнула его. – А я знаю, – не отвлекаясь от наливания кофе, Юра подмигнул девушке, – уже три кусочка скормил, – подытожил он, оглядев удивленного сына. – Ты хочешь, чтобы Лион, – а именно так звали рыжего кота, – раздавил тебя когда-нибудь? На последних словах парня Ксюша прыснула. Облокотившись на сделанный под дерево кухонный гарнитур, она держала в руках кружку с водой и переводила взгляд с сына на теперь уже мужа. Рыжий кот прибился к ним за несколько дней перед отъездом из экоотеля, он смотрел на них жалостливым взглядом и едва слышно мяукал, умоляя забрать с собой. Как и откуда он взялся, оставалось загадкой. Юра сдался, только заметив взгляд сына, подхватив рыжее чудо, ловко усадил мальчика в машину и направился к ветеринару. В девять вечера, усталый и промокший от дождя, он вез рыжий комок в город, слушая болтовню ребенка с заднего сидения. А потом они заявились к ней, когда она уже успела сто раз переволноваться, они явились, взлохмаченные, со счастливыми улыбками и рыжим котом в руках. Ксюша помнила, словно это было вчера. С выбором имени для нового члена семьи не возникло трудностей, и из отеля они переезжали уже с рыжей мордой по имени Лион. Они вместе два года, семьсот тридцать дней их личного счастья. Завгородняя и не заметила, как привыкла к их совместным завтракам, к крику ребенка, когда Юра приходил с работы, она привыкла слышать это детское «папа». За два года она привыкла к счастью. – Артём, доедай, мыть руки и одевайся в школу, у тебя линейка через полтора часа, – оторвавшись от своих раздумий, сказала девушка, принимая от парня кружку со свежесваренным кофе. Первое сентября, их первое сентября в статусе родителей школьника. Последний день свободы, и уже завтра в их жизни начнутся уроки, продленка и такая ненавистная домашняя работа. Еще в начале лета Ксюша с улыбкой спихнула заботы по домашним урокам сына на парня, обосновывая это тем, что она едва свою школу закончила. Юра лишь изогнул бровь и неверящим взглядом уставился на нее. «Да? А я думал, ты с Тёмкой пойдешь, ну, он в первый, ты в седьмой», – ехидно прокомментировал тогда парень и едва увернулся от замахнувшейся девушки. Распахнув окно, Ксюша полной грудью вдохнула воздух, в котором так отчетливо чувствовался запах осени. Шатенка не могла объяснить, чем он пах, но он был. Еще в конце августа воздух менялся, приобретая странный аромат свежести и приближающихся холодов. Семьсот тридцать дней, за которые их жизнь изменилась до неузнаваемости, они вместе, муж и жена, все по-взрослому. Она не стала владелицей собственного отеля, она все еще управляющая, правда теперь в одном из лучших отелей Москвы, с периодичными выгодными предложениями поработать. Федотов развернулся на полную руку и вернул свое, вопрос «‎Кто займет место управляющей?» не обсуждался. И вот она управляющая, не просто девчонка на побегушках, ее слушают, к ней прислушиваются, ее уважают, а главное ценят. И пусть они теперь работали не вместе, ведь обещание было исполнено, она была счастлива. *** Они мчат по московским дорогам к одному уютному ресторанчику, где их ждет любимая рыжая подруга, с огромным животом и любящим мужем. Новоиспеченный первоклассник крутился на заднем сидении, на мальчишке красовалась форма одной из частных школ Москвы. Линейка прошла успешно, если не вспоминать, что их сын успел за полчаса напугать всех, рассказывая страшилки про злого папу, который может отрезать уши, потому что он доктор, и ему «можно». Летние веранды ресторана были украшены осенней атрибутикой, живая музыка звучала, создавая особенную атмосферу. – Тетя Юля, а ты стала еще больше, – выдал ребенок, стоило им только подойти к нужному столику. – А ты стал еще тактичнее, – усмехнулась рыжая и заключила мальчишку в объятья. Они сидели в ресторанчике уже больше часа, обсуждая все на свете. По залу то и дело шныряли дети в школьной форме, едва не сбивая работающих официантов. – Ну что, Завгородняя… А, прости, – спохватилась Юля, – Не Завгородняя, ты счастлива? – она спросила это, стоило им остаться одним, прихлебывая уже третий по счету молочный коктейль. – Это тоже самое, что спросить у тебя, счастлива ли ты, – метнула в ответ Ксюша и довольно улыбнулась. – Глупый вопрос, Комиссарова, а, прости, не Комиссарова, – со смехом передразнила девушка и откинулась на мягкий диванчик. *** Они сидели на кухне, из гостиной кричали мультики, за окном смеркалось, выходной подходил к концу, завтра все закрутится с новой силой. Отпивая зеленый чай, шатенка взглянула на стоящего рядом парня. Она и подумать не могла, что они смогут быть вместе, тогда, в кабинете в отеле, когда он едва не сжег глазами от недовольства, Ксюша выскочила, выскочила, матеря хамоватого доктора. А через месяц после взаимных саркастичных шуточек она готова была собственноручно купить ему билет куда-нибудь в тайгу. Не представляя, какой должна быть девушка, которая сможет быть с ним, она всякий раз поражалась его наглости. Он раздражал, злил, изводил, а потом она увидела его страх. Страх за нее. Все изменилось после глупого фокусника, нет, они продолжили обмениваться саркастичными шуточками, но словно перешагнули определённую грань. Грань, где они переживали друг за друга. Грань, где стали важны друг для друга. Ту самую невидимую грань, откуда уже не смогли выбраться, они и не хотели выбираться. – Ну что, готова вернуться в школу? – очищая от кожуры любимые девушкой авокадо, Юра усмехается, он не любит их, но чистит ей на бутерброды, незамысловатое и простое действие, но оно западает в душу. – Готова, – поглядывая на него, Ксюша улыбается, она готова, только бы он был рядом, чистя ненавистные ему авокадо.