Внезапно туда и возможно обратно

      Просидев дома еще почти неделю, Бекхен, наконец-то, выпорхнул в мир Магической Англии. И пока он, в компании Исина и Сехуна шатался по всем достопримечательностям, которые ему так хотелось посетить, все это время резко ловил флешбеки на их родную реальность. На него глазели. Тыкали пальцами. Шептались. Волшебники бесцеремонно хватали его за мантию и заводили абсолютно бессмысленные беседы, лишь бы хоть как-то развлечь себя любимых. Вот по чему Бекхен точно не скучал здесь, так это именно по вот таким ситуациям. Хорошо хоть автографы не просили. И не тыкали в лицо телефонами и фотоаппаратами. Хотя пару раз корреспонденты Ежедневного Пророка все-таки подловили его и сфотографировали совершенно монструозными конструкциями. К тому же было некоторое количество волшебников, которые продолжали смотреть на него настороженно и даже враждебно.       Потратив несколько дней на непрекращающееся болтание по улицам, Бекхен занялся делом. Он через Министерство обратился в больницу св. Мунго, для прохождения полного курса оздоровления, истощенного за последние четырнадцать лет, организма. Просьба была логичной и Сириусу на самом деле бы не помешало пройти подобное обследование. С чем в Министерстве безусловно согласились. Роль самого Министерства в этом процессе выяснилась, когда Бекхен начал выдвигать условия. Помимо него самого, курс оздоровления должен пройти и его крестник. С этим Министерство согласно уже не было, категорически. Но волшебные фразы – «Двенадцать лет Азкабана» и «Попранная честь Древнейшего и Благороднейшего рода Блэк» творили реальную магию. Скрепя сердцем и красивым павлиньим пером Министр Фадж подписал разрешение Гарри Поттеру покинуть школу на период «лечения». Участие министра в этом вопросе, было необходимо, чтобы в Ежедневном Пророке «неожиданно» не появилась статья о «неуравновешенном и социально-опасном подростке, проходящим принудительное лечение в св. Мунго». Министр подписал договор о полной секретности всего, что произойдет, как только нога Гарри Поттера ступит за пределы школы.       Они преследовали несколько целей подобным экспромтом. Самая главная, естественно, провести ритуал по отделению крестража в подходящих условиях и без лишних свидетелей. Но так же именно в это время по воспоминаниям Криса на нелегальный кружок школьников должна была случиться облава. Ликвидировав на некоторое время зачинщика этой внеучебной деятельности, они отсрочили все вытекающие из этого события на неопределенный срок. Им сейчас никак не нужна была та волна, что всколыхнется, стоит только этим событиям произойти.       Сам Гарри Поттер не очень понимал смысл всех телодвижений взрослых, в которые его частично посвятили. Но был искренне рад вырваться из под гнета Генерального инспектора школы и провести побольше времени со своим крестным. Так что он беспрекословно последовал за Сириусом в св. Мунго. Там они абсолютно реально и добросовестно подверглись всем обследованиям, которые вообще доступны для волшебной медицины. Что интересно, организм подростка был не так уж слабее истощен, нежели у просидевшего более десяти лет в Азкабане Сириуса.       Проведя в больнице целый день, они прибыли на Гриммо с огромными списками рекомендаций и прописанными им курсами зелий. Которые были немедленно приобретены на следующий же день на Косой Аллее. Провести ритуал было решено только после того, как организм подростка будет приведен в более или менее приличное состояние. Так что вся следующая неделя прошла под лозунгом полного расслабления, отдыха и лечения.       Приготовления к ритуалу были несложными. Самое главное, что им было нужно – это найти подходящий сосуд для отделяемого кусочка души и личная вещь подростка. На эту роль лучше всего подходила его волшебная палочка, так что с этим проблем не было. А вот над сосудом им пришлось поломать головы. В итоге, Нарцисса просто отдала один из своих серебряных медальонов, который подходил под характеристики вместилища, и которым было не жалко пожертвовать ради такой возвышенной цели.             ***       Незаметно усыпив подростка, и уложив его в его комнате, они приступили к действию. Стянув с него футболку, на средину грудины они пристроили его волшебную палочку, придавив ее его ладонями. Поза получилась не самая вдохновляющая.       - Он как покойник, - шепотом проговорил Бекхен, осматривая своего крестника, - может, как-то по-другому положим?       - Личная вещь должна полностью соприкасаться с кожей и быть у сердца, - ответил Чунмен, еще раз проходясь глазами по тексту, вызубренного вдоль и поперек, ритуала. – Так что, пусть так и лежит.       - Просто как-то не комфортно, - слегка поежился Бекхен.       - А тебе и не должно быть комфортно, - отчеканил Кенсу и положил медальон Нарциссы у головы подростка. – Начинаем?       Все согласно кивнули. В ритуале должно было участвовать четыре волшебника, в том числе, один из родственников «живого хранилища души». Еще двое помимо него помогали вытягивать кусочек чужой души, а четвертый оперативно должен был запечатать его в новом хранилище. Проводить ритуал помимо Сириуса вызвались Чунмен и Кенсу. А запечатывать - Крис. Чтобы ритуал сработал, трем первым волшебникам нужно было проговорить несколько предложений древней заунывной латыни абсолютно синхронно. Они несколько дней репетировали этот момент до полного автоматизма. Одновременно направив свои палочки на знаменитый шрам, и получив отмашку Криса, они начали. Чем дальше по тексту шел речитатив, тем сильнее было давление на волшебников. Словно крестраж, сопротивляясь, выталкивал чужое вмешательство в его связь с носителем. Под конец, у волшебников от напряжения выступил пот на лице и свои палочки они держали уже двумя руками. Когда было произнесено последнее слово ритуала, от шрама отделился небольшой сгусток светлой энергии, который слегка пульсировал и светился. Волшебники синхронно направили палочки на медальон, помещая его туда. Крис сразу же начал свою часть речитатива, который был не в пример короче предыдущего. Когда он закончил, медальон на несколько секунд охватило небольшое сияние и, потухнув, он не подавал более никаких признаков, о природе своего содержания. Волшебники устало присели на пол там же, где и стояли.       - Кикимер, - тихо позвал эльфа Бекхен. С тихим хлопком он появился подле хозяина.       - Да, хозяин Сириус? – домовик неодобрительно осмотрел его позу, но ничего не сказал.       - Будь лапочкой, - Бекхен указал кончиком своей палочки на медальон, - посмотри, мы хоть ту душу вытащили?       Домовик сразу обратил все свое внимание на украшение, а цокнувший Чунмен, дотянулся до Бекхена, чтобы дать тому неслабый подзатыльник. Под ворчание хозяина Кикимер тщательно «осмотрел» медальон.       - Кикимер чувствует тоже самое зло, хозяин Сириус, - сообщил Кикимер и, кинув еще один неодобрительный взгляд, он исчез.       - Ну и ладушки, ну и славненько, - пробормотал, расслабленно откинувшийся спиной на пол, Бекхен.       - Не валяйся на полу, застудишь себе что-нибудь, - слегка пнул согруппника Кенсу, поднявшись на ноги. Бекхен с кряхтением поднялся следом за остальными. Чунмен и Крис тем временем, вернули подростку первоначальный «одетый» вид и переместили свежий крестраж в шкатулку.       - Ну что, сразу в дело? – потряс шкатулкой Крис.       - Откладывать нет смысла, - пожал плечами Чунмен, - пошли топить.       Они покинули комнату, где подросток погрузился в самый спокойный за всю свою жизнь сон.             ***       На следующее утро Гарри Поттер, проснувшись, почувствовал себя, словно он совершенно другой человек. Он впервые ощутил себя достаточно спокойно и легко. Как будто с его плеч сняли невидимый, но, тем не менее, достаточно весомый груз. Он радостно поделился с крестным за завтраком, что лечение ему очень помогло, и он крайне благодарен ему за такую заботу. Бекхен на это только сиял отеческой гордой улыбкой. Они несколько переживали, в каком состоянии проснется подросток после ритуала, но тот, как ни в чем не бывало, наворачивал свою порцию яичницы с беконом и выглядел здоровее, чем когда бы то ни было.       Завершив курс лечения и снова посетив св. Мунго для проверки прогресса, Гарри Поттер был возвращен в Хогвартс. А Бекхен и Исин на обычном маггловском транспорте поехали в небольшую деревушку под самым прозаическим названием – Литтл Хэнглтон.