Серое марево

Мир - это черно-белое марево, так было, так есть и так будет всегда. Скорее даже не черно-белое, оно серое, однородное и мерзкое, обволакивающее со всех сторон и пробирающееся в мозг с противным хлюпаньем. Все знают, что солнце жёлтое, небо голубое, а закат бывает разный, все цвета не перечесть, но только избранным дано понять, что такое жёлтый, голубой и цвет вообще. Дио цвета не видит. И знает, что его родители не видели их тоже. В добавок к серому оттенку в глазах, жизнь дарит ребёнку всепоглощающую серость в душе, раз за разом разбивая разноцветные стеклянные бутылки о хрупкое сердце. Кровь - красная. Но Дио не видит цвет, а запах можно игнорировать. Значит и крови нет. Хоронить мать пришлось одному, но это было не самое страшное. Страшнее всего было смотреть в её доброе и грустное лицо, которое уже никогда не позовёт по имени и не скажет ничего тёплого. Последнее, что держало Дио от падения в пучину - пропало. Оборвалась тонкая нитка с последним вздохом на безжизненных устах. И лишь старое платье осталось напоминанием о том, что она тут когда-то была. Но отец продал его, заменив на бутылку вина. Кровь - красная, вино тоже, Дио все равно не чувствует разницы, разбивая стекло о ненавистную голову. Когда тебе почти тринадцать, и тебе дарят новую семью, несмотря на то, что перед этим ты собственными руками рушишь свою до конца, радоваться особо не хочется. Дио незаинтересовано смотрит на деревья и поместья из ставней кареты. Не чувствует радости или злости. Нет даже боли. Пустота. Серая и неизбежная. Дом у Джостаров большой и дорогой, Дио не может выдавить из себя слово "красивый", потому что не имеет представления о красоте совершенно. Приветливые улыбки кажутся слишком нытянутыми, а рукопожатие сухим, парень знает, что у мистера Джорджа Джостара есть свой собственный сын, а еще один ему совершенно ни к чему, поэтому натягивает такую же улыбку, коротко пожимая чужую руку. - П-простите, я игрался с Дэнни и не успел прийти на встречу! Волосы у юного Джостара тёмные, с отливом в синий. А глаза голубые-голубые, светлые-светлые, словно он ангел сошедший с небес. Глаза Дио болят, он жмурится, не понимая, что происходит, а когда приподнимает веки, то видит небо и облака на нем. Вот он значит какой, голубой цвет. Дио все отрицает и молчит, вида не подает, наблюдает только. В нем нет света, хоть волосы жёлтые, как солнце, юноша ассоциирует их с концами пламени, в которое собирается погрузить Джонатана, чтобы забрать то, что ему принадлежит. Наносит удары один за другим, пока его названный брат терпит и лишь изредка кряхтит, после чего чувствует знакомый запах и поднимает руку. Кровь действительно красная. - У тебя красивые глаза, Дио, ты знаешь. - Не это ты должен говорить тому, кто тебя избил. - Это первое, что приходит мне в голову. - Они не голубые. - Что? - Мои глаза, они не могут быть красивы, потому что они не голубые. Раны тоже красные, они вьются кровавой нитью по сердцу, оставляя рубец на артерии. Дио хочет сбежать из этого мира красок обратно в свой серый замок, где тихо и спокойно, где не существует Джонатана Джостара с мягкой улыбкой и светлыми голубыми глазами. Там есть мать и её старое платье. Пусть оно было серым и старым, от него было больше покоя, чем от новой и чистой постели. Дио хочет кричать в пустоту про несправедливость, про отдачу, про боль. Дио хочет кричать, когда узнает, что цвета ДжоДжо видит давно. - Её зовут Эрина Пенделтон. Правда имя красивое? Она тебе понравится, у неё тоже глаза голубые. - И что она.. Тоже их видит? - Цвета? Ну да, мы вроде как идеально совпали. Я знаю, что это бывает редко, обычно все остаётся невзаимным. После кого ты видишь цвета, Дио? Время летит быстро, когда ты стараешься не обращать на него внимания. Есть и есть, день за днем, месяц за месяцем, год за годом. По крайней мере теперь у Дио есть цвета, которые он может использовать как захочет. Зелёный - цвет травы. Жёлтый- цвет солнца и, как он узнает позже, его волос. Черный - цвет ночи и смерти. Красный - крови и вина. Голубой - любви. Джонатан держит Эрину за руку, не скрывая улыбки на лице. Знакомит её с отцом, и он явно доволен выбором судьбы, ведь что может быть лучше, чем прелестная девушка из такой же богатой семьи. Судьба действительно не дура, она подарила ДжоДжо милую девочку, сплетающую венки из цветов и их пальцы вместе, подарила Эрине милого и искреннего юношу, еще совсем ребенка, но с отвагой и честью. Судьба подарила Дио цвета, подарила возможность чувствовать. Он благодарен и за это. - Она тебе не нравится? - Почему ты так решил? - Ты смотрел на неё так строго и хмуро. - Не знаю, чего ты надумал себе, ДжоДжо, это мой обычный взгляд. - Если она тебе не нравится, то так и скажи. - Это что-то меняет? - Это меняет все. Потолки в поместье Джостаров высокие, картины огромные, можно часами лежать на спине и смотреть по сторонам, ощущая себя героем одной из картин. Можно отправиться в крестовой поход, и побеждать-побеждать-побеждать. Можно отправиться в таверну, где сидят хмельные мужики, и слушать их байки про Робин Гуда, пока не лопнет голова. Можно притвориться волшебным эльфом и спеть маленькой девочке красивую песню на флейте. Дио тянется к потолку, пытается до него дотянуться, но ему только тринадцать, и руки слишком короткие. Платье у Эрины красивое, с разноцветными узорами, рюшами и намёком на корсет. Несмотря на это, Дио думает, что оно выглядит пусто, а в голове лишь старое материнское платье серого цвета. Все же серый вмещает в себя намного больше, чем остальные цвета, думает он. Серый прекрасный цвет. Лучше только лишь голубой. - Это был прекрасный бал, ты даже не ударил в грязь лицом, ДжоДжо. - Спасибо, я старался. - Для неё, да? - Нет, не для неё. Хочешь ещё потанцевать? Волосы у Джонатана тёмные, с отливом в синий, сейчас они растрепаны в разные стороны, он выглядит безобразно, как самый настоящий взлохмаченный пёс, но его губы трогает застенчивая улыбка, а щёки краснеют, когда он протягиваю грубую мальчишескую ладонь. - Для меня тебе придётся постараться. Ты будешь стараться для меня, Джонатан? Рука у Дио тонкая и изящная, а глаза янтарные и с прищуром. ДжоДжо готов поклясться, что с момента, как получил силу видеть цвета, не видел ничего прекраснее. - Как и всегда, Дио. Ночное небо чёрное, но яркие звезды делают его краше. В нем не получается потеряться, как в тёмном пятне от чернил. Джонатан постоянно ставил такие, от чего ляпал дорогие светлые рубашки. И хоть снаружи Дио выражал отвращение и брезгливость, внутри он улыбался и хотел рассмеяться, пока слуги верещали, как бы им это отстирать. Пробираться на крышу запрещено. Не спать ночью запрещено. Смеяться во весь голос запрещено. Нужно бы еще помыться и снять нарядный костюм, но юный Джостар ляпает его в грязи, оставшейся на крыши, улыбаясь и смотря самыми яркими звёздами в серую душу Дио. - Ты худший джентльмен из тех, что я знаю. Твой отец возненавидит тебя за это. - Знаешь, это не так уж и важно, зато я потанцевал с тобой. - Хочешь нарушить еще одно правило, ДжоДжо? - У тебя есть предложение? - Вставай. Уходить из дома ночью, к тому же, никого не предупредив, по сути самое настоящее преступление. Деревья в ночи не зелёные, хотя если приглядеться, все же цвет увидеть можно. Но Дио слишком сосредоточен на том, чтобы держать чужую руку в своей. - Куда мы идём? - В то место, которое ты должен будешь запомнить. - Я и так запомню его, ведь буду там с тобой. - Замолчи, ДжоДжо! Ты перегибаешь палку. Голубой - цвет любви. Взобраться на дерево требует определённых усилий, но все же удаётся. Дио рвёт рукав на пиджаке, и это будет первый раз, когда он проявит свою неидеальность на глазах у мистера Джостара. Щеки Джонатана розовые, он дышит тяжело и прикладывает руку к сердцу, боится, что выпрыгнет из груди. Дио за своим не следит, знает, что оно уже давно не там. Хотелось бы расплакаться и рассказать ему. И про красное вино, и про запах крови, и про старое мамино платье. Он думает, что наконец поймал верёвку, падая в ту серую бездну. Напыщенная неприязнь превратилась в то, что описать невозможно. Джонатан Джостар - это в принципе недоразумение, которое невозможно описать, но Дио замирает, когда чувствует чужую руку на своей щеке. - Ты мог подумать, что я люблю её, но это не так. Она просто мой хороший друг. - Она твоя судьба, ДжоДжо, это самое главное. - Знаешь, я в последнее время не очень в этом уверен. Пальцы у него шершавые, но сами руки мягкие и изнеженные, Дио мог бы к ним прижаться и жмуриться, но получается только непринуждённо улыбнуться. - Ты знаешь, Джонатан, это же против правил. - Дио, глупенький, сегодня я нарушил их слишком много. И я бесконечно счастлив. Однажды Дио Брандо познакомит Джонатана Джостара со всей своей внутренней болью, расскажет о сером пятне на сердце, съездит с ним на родину и положит яркие цветы на могилу матери. Однажды они наберутся смелости сказать отцу, что их все устраивает, и они не хотят выслушивать поучения. Однажды они встретят вместе первый рассвет в восемнадцать, оставив за ним подброшенные фуражки. Но сейчас Дио не находит ничего лучше, чем познакомить двенадцатилетнего Джонатана со своими тонкими губами. И в тот момент мир для обоих зажегся новыми цветами.