***
Ещё один день, ещё одни побои, и еще несколько сломанных костей, которые Ферон обнаружил, сжавшись у углу своей клетки. Он не знал, какой сейчас месяц,он не знал, когда последний раз ел, и будут ли у него сегодня вечером посетители. Вечером? Разве это бывало после наступления темноты? Какая разница? Дрелл прислонился щекой к гладкому металлу стены. Было трудно сосредоточиться и еще труднее различить, происходило ли с ним то, что он помнил, сейчас или это была какая-то незначительная часть прошлого. Всё расплывалось. Он вздохнул. Уже не впервые он подумал о Лиаре.***
Сегодня должен был быть день в кресле. Он мог определить это, потому что Таззик привел с собой второго охранника, турианца с сердитым взглядом, который обычно был неразговорчив. Как оказалось, этот парень приходился братом одному из охранников, которых он одурачил на Алингоне. Таззик знал это, а Ферон считал, что эта обида несколько несправедлива. Это Лиара убила группу на Алингоне. Не он. - Тазз, дружище. А я уже начал волноваться, что ты забыл обо мне, - он выдавил улыбку, отползая от фигур у двери. - Жалеешь, что тебе не так повезло? - сказал турианец с резким смехом. Губы Таззика искривились в отвращении, и было сложно сказать, было ли это от гогота турианца или от его неприязни к дреллу в целом. Если бы Ферон должен был сделать предположение наверняка, он бы выбрал оба варианта. - Тебе еще не надоело месить меня, Тазз? Ты когда-нибудь доходил до такой стадии в своей жизни, когда тебе просто хотелось бы успокоиться с азари или с варреном или еще с чем-то? Вместо ответа саларианец схватил его и то ли толкнул, то ли подбросил в руки другого мужчины. Учитывая, что Ферон не мог сегодня стоять самостоятельно, и ему требовалась поддержка - это было неважно. Он был не из тех парней, которые танцующей походкой пойдут на карнавал боли Посредника и сами пристегнут себя ремнями. Для этого были охранники. - Если он попытается выхватить твой пистолет, заряди ему электрошоком, - сказал Таззик, протягивая турианцу устройство, с которым Ферон был уже слишком хорошо знаком. - Если он решит, что ему нужно остановиться, хромать, посрать, неважно что - тоже заряди. И если он попытается бежать. - Надо было рассказать ему, что случилось с прошлым парнем, - сказал Ферон по-прежнему любезным тоном. Или столь же любезным, какой может быть боксерская груша с интеллектом. - Да, Тазз, а что случилось с прошлым? Таззик издал раздраженный звук, снимая с плеча гранатомет. - Это маленькое дерьмо выхватило у него оружие. - Неплохо для того, у кого вывихнуто плечо, а? - перебил его Ферон. Он съежился, когда турианец замахнулся и ударил его. - Босс был недоволен. Когда охранник развернулся и посмотрел на него, Ферон лишь пожал плечами и робко усмехнулся. - Хватит терять время, - сказал Таззик, махнув оружием в сторону двери. - Пошли. Ферон и его опора-турианец едва начали продвигаться вперед, как вдруг дрелл почувствовал знакомую острую боль. Он упал на одно колено. - Сукин сын, - прошипел Ферон, сцепив зубы. - Какого хрена это было? - требовательно спросил Таззик, повернувшись ко второму охраннику. Турианец, в свою очередь, слегка пожал плечами. - Он попытался бежать. Его нога была сломана. И он уже никуда не мог идти. Саларианец фыркнул, что было близко к хихиканью, и потянул Ферона за край пиджака. - Присматривай за ним. Он может попытаться снова. Твою мать.***
Его бы вырвало раньше, когда новый охранник только закончил третировать его, но в желудке ничего не осталось. Забавно, но рвота всухую была ничем не лучше. - Я немного проголодался, - сказал он следующему охраннику. Парень тоже был турианцем, только помоложе, и всегда с нетерпением ждал своей смены. Ему нравилось это. Ферон мог только ненавидеть. - Нам сказано сохранять тебя живым, - сказал мальчишка, дезактивируя замок, - а не в комфортных условиях. Когда он приблизился, дрелл ничего не сказал. - Но если тебе нужна компания... - Знаешь что? Спасибо, конечно, но я, пожалуй, откажусь. Так или иначе, это никогда не срабатывало.***
На следующий день дневной паек был брошен на пол. Ферон не шевельнулся, пока звуки шагов охранника не затихли. Осторожно подняв пакет, он попытался удостовериться, что на сей раз это были не декстро-аминокислоты. В прошлый раз он чуть не умер. Он заметил маленькую дыру вдоль края пакета, и при дальнейшем рассмотрении обнаружил, что содержимое более чем слегка заплесневело. - Ах, - сказал он никому конкретно. - Пир. Перед едой не было прочитано никаких молитв.***
- От тебя смердит, дрелл, - сказал кроган, приложив Ферона к стене позади него. В глазах всё расплывалось, а в ушах зазвенело, но Ферону всё-таки удалось сказать: - Делаю что могу с тем, что вы даете мне, - он сделал широкий жест в сторону камеры вокруг них. Здесь было слишком мало места. Здесь даже не было унитаза или кровати. Для этого здесь был пол. Кроган фыркнул, позволив ему осесть. - Ты даже не стоишь того, чтобы тебя бить. - Рад, что мы пришли к соглашению, - сказал Ферон, сползая по стене.***
Они сбили его с ног высоконапорным шлангом, предназначенным для очистки... кровавых пятен в помещениях. Резкая струя жалила его глаза и срывала чешуйки с его кожи. Жидкость была слегка едкой, поскольку представляла собой смесь воды и очищающих растворителей. Ферон задыхался, пытаясь не вдохнуть что-нибудь. Оставшуюся часть ночи он провел, обхватив руками колени, пытаясь согреться в холодной, мокрой одежде. Его зубы стучали, а тело дрожало, но сейчас было проще забыться. Было проще вспомнить о чем-то другом.***
Во время их следующей встречи с Таззиком челюсть Ферона оказалась сломана. - Так гораздо лучше, когда ты не можешь раскрывать свой рот, - сказал здоровяк и снова ударил его. Ферон развернулся боком, обернув руки вокруг лица. Каждый удар был подобен землетрясению в его голове. - Как же ты меня достал своей болтовней, - сказал Таззик, заехав ему ногой в грудь. - Своей... - удар. - Гребаной... - удар. - Болтовней! - удар. Кое-кто сегодня явно был не в духе. Возможно, миссия прошла не так, как надо. Ферон не смог сдержать стон, перехвативший его горло. Дерьмо. Ещё одно ребро.***
Всегда требовались усилия, чтобы привязать его к креслу. Он знал, что в итоге это было бессмысленно, они все это знали, но это было дело принципа. А он всегда был мужчиной с принципами. Конечно, принципы эти были сомнительными, но он просто не мог лежать и принимать всё как должное. - Ещё раз, дрелл, - рявкнул Таззик, расхаживая туда-назад и передавая слова Посредника. - Ты расскажешь нам всё, что знаешь о Лиаре Т'Сони. - Ты видел её, - ответил Ферон, даже не потрудившись взглянуть на огромного пришельца. - Черт побери, разве у нее не прекрасные изгибы на... Его слова были прерваны и превратились в рев боли, когда он почувствовал первый удар электричеством. Когда Посредник наконец отключил где-то там свой переключатель, Ферона всё ещё трясло. - Попробуем ещё раз, - прорычал Таззик. - Доктор Т'Сони! - Ты что, не помнишь, как она швырнула тебя? - невинно спросил Ферон, хотя его голос то и дело срывался на хрипоту. - Потому что я помню, я совершенно отчетливо по-ААА! Ферон не был дураком. Он знал, что как только они получат то, что хотят, он больше не будет нужен Посреднику. И хотя такая альтернатива в некоторые дни казалась ужасно заманчивой, он отказывался принимать её. Он слишком старался до сих пор, чтобы сдать Лиару сейчас, а азари понятия не имела, против чего идет, и каков размах врага, которого она нажила себе. Он вовлек её во всё это, и она заслуживала прожить остаток своей долгой жизни в безопасности, а не страдать от всего того, что стало для него уже обычным делом. Так что наказание приходило снова и снова, и он по-прежнему отказывался сотрудничать. Но чем дольше это длилось, тем труднее ему было вспоминать, что бывали и лучшие времена. Впрочем, вряд ли это что-либо меняло.***
Здешний медик был батарианцем, и хотя у него было мало достоинств, по крайней мере он не был социопатом. Это делало его хорошим в списке Ферона. В этом смысле у него не было роскоши выбирать и привередничать. - Где болит? - грубо спросил чужак. - Везде, - честно ответил Ферон. Батарианец сказал что-то, чего не смог перевести автопереводчик, и достал медигель. Затем он наложил его на несколько новых порезов, царапин, ссадин, повреждений и ожогов. Дреллу было всё равно, от чего у него появились новые раны. Они все были сделаны с одной целью, и наблюдение за ними ничего не остановит. - Тебе не следует полагаться лишь на меня, чтобы держать себя одним целым, - с горечью сказал батарианец. - Медицинское оборудование Посредника поддержит тебе жизнь, по крайней мере, но ты должен умерить аппетиты к наказаниям. Это не облегчает мне задачу. И снова заявление, которое было слегка несправедливым. Инопланетянин делал свою обычную работу, проверяя, нет ли трещин в ребрах, когда Ферон резко спросил: - Вы когда-нибудь задумывались о самоубийстве с помощью доктора? - на самом деле он всего лишь размышлял вслух. Это был не серьезный вопрос, но то, что вызывало у него любопытство уже некоторое время. Батарианец выглядел озадаченным. - Во-первых, - сердито сказал он, нажимая на большой ушиб сильнее, чем это было необходимо, и заставив Ферона зашипеть, - я не настоящий доктор. Тебе не предоставят такого, только охранникам. А во-вторых, да, это было бы самоубийством,- он стал собирать свое оборудование, подчеркнуто добавив, - моим! Вряд ли ты стоишь столь многого. - Вынужден с вами согласиться, - сказал Ферон, потянувшись за своим пиджаком и вздрагивая от чувствительности в своих мышцах. Батарианец стоял в дверях камеры, ожидая, пока охрана снаружи наберет код. - Я не знаю, в какие игры ты играешь, дрелл, но тебе следует прекратить это. Прекратить говорить то, от чего тебе выбивают зубы, и рассказать наконец боссу то, что он хочет. Перестать быть таким глупым. Это не может того стоить. Что бы еще ни хотел сказать мужчина, было утрачено, поскольку дверь открылась, и он вышел. Она закрылась за ним с такой же окончательностью как и всегда. Ферон начал отступать назад пока не прислонился к стене. Этот парень дал ему хороший совет. Совет был на самом деле хорошим, но слишком плохим для него; он проигнорирует его. Он должен. Он должен говорить о других вещах. Должен понукать Брокером и его приспешниками. Это помогало ему сохранять рассудок. Помогало помнить себя через все это, помнить, что он всё ещё был личностью. Он надавил подушечками ладоней себе на глаза и сделал глубокий вдох. Стоило ли оно того? Хоть что-нибудь стоило того? Нет, на самом деле - нет. Ничто в этой тюрьме Серого Посредника не делало его состоятельнее, чем до его встречи с Лиарой. Стоила ли вся эта боль спасения какого-то проклятого трупа? Нет, черт возьми. Тогда что на счет Лиары? Стоило ли хоть что-нибудь ее защиты от всего этого? Возможно. Возможно, стоило. Он никогда ее больше не увидит. Проклятье, он никогда больше не увидит множество вещей. Но всё же, может, он делал что-то хорошее. Впрочем, от этого боль не становилась слабее, а кости менее сломанными.