Яма

Ночь. Темно. Страшно. Вокруг никого. Зашел на какой-то сайт любителей экстремальных вылазок в заброшенные места, хотел порадовать Диму и найти интересную локацию для съёмок недалеко от Москвы. Полистав час — полтора страницу, нашел какую-то «загадочную пещеру», в которой, как писал левый человек из интернета, он видел жуткий силуэт, «до смерти, что аж коленки начали трястись» напугавший его. Прожужжал все уши Стасу насчет нее, по приколу звал его собой, но друг только и твердил, что это плохая идея, ты же не знаешь, что там находиться, тем более если идешь один. Почему я не послушал его… Было очень глупо ехать в заброшенные пещеры совершенно одному. Упал в яму, еще и адски болит нога, со лба течет тёплая струйка крови… Какой же глупый! Машинально вспоминается тот, кто может выбраться из любой задницы мира. Дима… Его сейчас очень не хватает, впрочем, как не хватало Эмилю всегда. В этом человеке он увидел огонёк, который освещал ему путь в жизни. Сколько бы людей он не встречал, не знакомился с ними, только рядом с Димой он был по-настоящему счастлив. Его улыбка озаряла каждый день парня. Она стала для него словно наркотик. Изо дня в день Эмиль просыпался только ради нее. Казалось, будто если старший перестанет улыбаться — весь мир рухнет в глазах младшего. Еще это неописуемое ощущение от случайных касаний сводило парня с ума. Тогда, во время его последнего видеоролика, когда они с Масленниковым хоть ненадолго, но закружилась в танце, когда парниша ничего не видел, когда тактильные ощущения от незамысловатых прикосновений Димы отдавались приятной колкостью во всем теле — Эмиль был готов сделать все, чтобы этот момент длился вечно. За то короткое время, что они дружат, он стал для него очень дорог, словно парниша нашёл драгоценное сокровище, секрет бессмертия, и ни с кем не хотел им делиться… Эта аналогия как никак подходит, потому что Эмиль чувствовал дикую ревность, когда рядом с его сокровищами был либо Сударь, либо Полина, либо кто-то иной. Хотелось оттолкнуть их, хотелось забрать его и увезти подальше от всех, чтобы оно принадлежало только своему хозяину. Но парень боролся с этим, все-таки Дима глава команды и он не может отдаваться полностью только одному человеку, да и друзья не поймут такой реакции со стороны Эмиля. На самом деле, он давно хотел сказать все это Масленникову, но боялся упасть в его глазах, боялся быть отвергнутым. И тогда ничего бы не спасло их «дружбу». Но сейчас парень сидит совершенно один, черт знает в каких пещерах. Захлебывается в мыслях, чувствах, признаниях, которые так и останутся погребены здесь же, вместе с ним, в глубокой яме. По ощущениям прошло около 5 часов. Хотя кто знает, возможно я торчу здесь 10 часов, сутки, неделю. Казалось, время здесь уже не имеет значения. Радует пока только одного: не было ни одного приступа астмы, что очень удивительно. Но Эмиль сразу смирился со своей судьбой после стольких попыток вскарабкаться наверх, несмотря на пульсирующую боль в правой ноге. Эти каменные мрачные стены сильно давят, хоть и пространства в яме достаточно много. Смотря наверх, на мгновение замечаю, что потолок пещеры освещает небольшой свет. Вдалеке слышатся чьи-то шаги. Возможно, что это галлюцинации, вызываемые болью в голове и ужасным голодом, но шаги становятся отчётливее. — Может, это тот странный силуэт, упомянутый человеком с сайта, идет забрать столь молодую душу? Усмехнувшись, Эмиль понимает, что внезапно яркий, режущий глаз свет ослепляет его, и слышатся уже не только шаги, но и голоса, какая-то возня, грохот. — Эмиль! Кто это?.. — Ты меня слышишь? До боли знакомый голос выкрикивает имя парня, несмотря на всю технику безопасности: в пещерах ведь нельзя орать. Глаза понемногу привыкли к свету фонарика, и Эмиль видит это самое лицо, что недавно мелькало в его голове, только без улыбки, очень напуганное и обеспокоенное. По телу разливается приятное тепло, становится даже жарко. Дима медленно, осторожно, дабы камни не усугубили итак плачевную ситуацию, спускается в яму и видит эти красивые, карие глаза, с надеждой смотрящие на него. Но Диме показалось, что в них было что-то еще, будто за этими глазами было нечто большее, чем просьба о помощи. Он крепко обнимает младшего, чувствует, что слабые руки парня сжимают его куртку, пытаются притянуть его ближе. Даже сквозь несколько слоёв одежды он ощущает его сердцебиение, ощущает тепло его тела. Обоим казалось, что так они просидели целую вечность, но голоса сверху нарушили эту идиллию. — Но как, Дим? Как ты меня нашёл? — Глупый ты, Эмилька. Когда ты перестал выходить на связь, меня охватила паника. Я сразу же приехал к Стасу, начал спрашивать его, знает ли он куда ты мог пропасть. И он мне рассказал об этих пещерах. Сначала я очень разозлился: почему он пошел в незнакомое место совершенно один, ничего толком не зная! Идиот! Но я очень переживал за тебя. Не теряя ни секунды, мы со спасательной командой немедленно отправились на твои поиски. Стас просился со мной, но я не мог подвергать и его опасности. Я искренне счастлив, что все обошлось, что ты в порядке! Пожалуйста, не совершайте больше таких необдуманных поступков, я не переживу, если ты оставишь меня одного! Слушая все это, наблюдая за каждой складочкой на лице своего спасителя, Эмиль наконец понял: он не может заставлять этого человека страдать, как и больше не может хранить в себе то, что причиняет ему много боли. — Дим, я… люблю тебя… — И я тебя, дурак. После этих слов не произошло ничего необычного. Но каждый понял другого. Они так и продолжали сидеть рядом, в обнимку, только теперь с чувством полного облегчения, с чувством того, что они нужны кому-то, что больше ничего и никогда не разлучит их.