Первое «да»

      Пластиковые пальцы дрожали.       Гэвин с трудом удержал невозмутимое лицо — слишком уж сильным был контраст между безмятежным, спокойным лицом Ричарда и короткой, нервной дрожью конечностей в гэвиновых ладонях.       — Всё в порядке, детектив Рид, — тихо повторил Ричард, и Гэвин абсолютно точно уверился, что нифига не в порядке, и красноречиво посмотрел вниз. Туда, где в человеческих руках всё ещё подрагивали чужие пальцы.       Ричард тоже опустил глаза и резко выдернул ладони из тёплого плена, спрятал за спину.       — Это… мелкий сбой моторики, ничего серьёзного. Должны починить с патчем.       Гэвин хотел было спросить, с каким патчем будут чинить тихий голос с отчётливыми металлическими нотками, но тут хлопнула дверь, и он обернулся.       В переговорную заглянул Коннор, и в его выразительное любопытное и обеспокоенное лицо захотелось кинуть что-нибудь тяжёлое. Впрочем, Коннор искушать судьбу не стал, оценил обстановку, поднял бровки, мигнул диодом и закрыл дверь с той стороны. Гэвин вздохнул, повернулся лицом к напарнику — и внезапно, на резком контрасте, понял, насколько Ричард напоминал машину, закрывшись в себе. Таким деревянным он не был даже когда припёрся в участок, объяснил, что умеет только анализировать и реконструировать, но очень хочет наносить добро и причинять справедливость.       Он, конечно, скромно умолчал о передовых алгоритмах самообучения, мощностях процессора и прочих технических характеристиках, но Гэвин, к которому приставили ведро с гайками — присмотри, Рид, две недели просто присмотри за ним! — быстро смекнул, что с такими возможностями под рукой долгожданное звание сержанта станет не таким уж и долгожданным.       Презрительная злость сменилась азартом и любопытством — что ещё умеет приставленный к нему робокоп и как это использовать для раскрытия дел, ядовитые прозвища — шутливыми подначками, а саркастическая кривая ухмылка — вполне дружелюбной улыбкой. Месяц назад он признался себе, что Ричард ему нравится гораздо больше, чем позволяют рабочие отношения.       В выражении любых чувств Гэвин всегда был предельно откровенен, но первый раз за свои тридцать шесть лет забуксовал. С человеком бы не тянул резину, сразу подкатил, а с андроидом хотелось как-то поаккуратнее. Пока думал и мялся — дело убитой шлюхи привело к масштабной операции с работой под прикрытием и привлечением спецназа, на личную жизнь времени не осталось.       Наркокартель в итоге раскрыли, улики собрали, обвиняемые ждали суда, работа свелась к отчётам и заполняемым формам… И к странным, внезапным сбоям пластикового напарника.       Поэтому сейчас Гэвин припирал его к стене, внутренне холодея от дурных предчувствий.       — Мы же напарники, Ричи, столько раз друг другу спины прикрывали, — долго и настойчиво уговаривать Гэвин никогда не любил, но для дела умел, мог и очень старался. — Мы должны доверять друг другу.       По скуластому отрешённому лицу прошла судорога, стирая безучастность и невозмутимость, диод вспыхнул густым жёлтым. Ричард выдохнул и как-то ссутулился, перестав напоминать манекен.       — Что вы, люди, — в глубине серо-голубых глаз плескалась тщательно сдерживаемая боль, — в этом находите? Почему вам это так нравится?       Гэвин замер, закаменел весь. Так он и знал. Предполагал же. Догадывался.       — Секс, — пояснил Ричард, хотя Гэвин его и так понял, без дополнительных пояснений.       Две недели назад, внедряясь в преступную группировку и вовсю отыгрывая отвязного наркодилера, Гэвин Рид беспечно смеялся, много пил и смолил одну сигарету за другой. Маскарад был идеальным — шуба на голое тело, толстенная золотая цепь на шее, выёбистый пояс и за спиной многофункциональный андроид-ассистент в легкомысленном костюме зайчика.       Из толпы они не выделялись — на частной вечеринке в кого только не наряжались, там были андроиды-лисички и андроиды-кошечки, были живые девушки всех степеней раздетости, но Тайлеру Дэвису, организатору и самому крупному подозреваемому, приглянулся именно скромный, по меркам вечеринки, зайчик Рида.       «Не беспокойтесь, детектив Рид, я могу за себя постоять».       Это Ричард отправил Гэвину на смартфон, пока поднимался следом за Дэвисом на второй этаж притона, чтобы пропасть там на полтора часа. Гэвин извёлся, психанул, поскандалил, оказался на улице и форсировал ход операции, чтобы услышать прохладное: «Я же просил не беспокоиться. Всё в порядке».       Со второго этажа Ричард утащил ворох ценных улик и биоматериал Тайлера Дэвиса, благодаря чему раскрылись ещё два изнасилования и одно убийство. Дэвису светило пожизненное, Гэвин ходил кругами, натыкаясь на вежливое «Всё хорошо, детектив Рид, подпишите вот тут», работы всё ещё оставалось до жопы — и вот, приехали.       Хотелось наорать на пластикового идиота, разбить кулаки о стену за его спиной и застрелить Дэвиса прямо сейчас.       Вместо этого Гэвин только упёрся ладонями в стену по обе стороны от широких плеч.       — Какого хрена, Рич? Ты же мог ему яйца оторвать и запихать ему же в жопу. Как так-то?       Ричард очень по-человечески вздохнул.       — Расчёт. Моё послушание повысило успех операции на восемнадцать процентов. Я взломал телефоны Дэвиса и его охраны, продвинулся в расследовании, получил ценную информацию и биоматериал главного подозреваемого…       Монотонный ровный голос дрогнул, сбиваясь в помехи и скрежет, диод полыхнул алым, да так и остался гореть, отбрасывая тревожные розовые блики на бледной коже. Гэвин едва справился с искушением зажать напарнику рот, напрочь забыв о том, что андроиду не обязательно шевелить губами, чтобы говорить. Бессилие изменить что-либо выворачивало внутренности. Поэтому он только сильнее упёрся ладонями в стену, смотрел на то, как хмурились густые брови Ричарда, почти сойдясь на переносице, и был уверен в одном — Дэвису пиздец.       — Меня сложно сломать. Я знал в общих чертах, чего от меня хотят, был уверен, что это никак не отразится на состоянии моего корпуса, и оказался прав. Ни одного повреждения, ни царапины, и система осталась стабильной, несмотря на принудительную калибровку сенсоров…       Гэвину стало даже физически плохо, замутило, закружилась голова. Пока думал, как будет лучше, пока тормозил, прикидывал да рассуждал, пока боялся отпугнуть или сделать что-нибудь не так — кто-то бесцеремонно опередил и вдоволь поглумился, оставив первым воспоминанием о близости у неопытной в постельных отношениях личности не осторожность и нежность, а… Это.       — Это отвратительно. Запахи, звуки, прикосновения. До сих пор чувствую, что на мне остались следы. Я запускал полный цикл очистки и обнуление скина двадцать шесть раз, и мне всё равно кажется, что чужой биоматериал находится во мне. Впаян в пластик. Я полностью снял генитальный модуль — и это не помогло.       — Я сгною этого ублюдка, Рич, он на собственном поясе удавится, вот увидишь.       Гэвин знал, чем можно помочь человеку — телефоны доверия, психологи, врачи. Андроиды только-только отвоевали себе независимость, специалистов по ожившему искусственному разуму всё ещё не было. Механическую поломку починят, а врачевать душу… Её наличие-то до сих пор не все признавали!       — А как с этим справляются другие андроиды? Поговори со своими…       — Я говорил. Все предпочитают агрессию по отношению к людям, и этот вариант мне не подходит. Поэтому я думаю об уходе из полиции. ФБР, SWAT, любой другой отдел — неважно, лишь бы не рядом с вами…       — Что? — Гэвин так изумился, что даже сопереживание, сожаление и гнев отошли на второй план. Он вцепился обеими руками в чёрно-белый пиджак, словно Ричард мог исчезнуть прямо сейчас. — Я? Я-то что успел сделать, Рич?       — Ох, детектив Рид, — Ричард словно опомнился, моргнул, выпрямился, густой красный цвет диода сбился на жёлтый. — Ваши показатели стресса…       — В жопу мои показатели. Где я успел тебе хвост прищемить, я извинюсь, всё исправлю, вот увидишь!       — Боюсь, вы ничего не сможете сделать, — Ричард как-то невесело усмехнулся уголком губ, помолчал. На этот раз Гэвин его не торопил, только сжимал крепче плотную ткань в кулаках и придвинулся так близко, что можно было почувствовать приятный запах тёплого пластика с горьковатыми тириумными нотками. Пауза затягивалась, и это был ещё один тревожный знак, но Гэвин понятия не имел, когда успел накосячить по-крупному.       — Дело во мне, — решившись, Ричард говорил так же монотонно и тихо, только голос больше не сбивался и диод почему-то постоянно вспыхивал голубым. — Я пристально наблюдал за вами с первого дня нашего сотрудничества. Я никогда не видел, чтобы люди так быстро переходили от ненависти к принятию, меня это заворожило. Вы андроидов терпеть не могли, презирали, злились за навязанное сотрудничество — а потом так же пылко изучали мои возможности. Я видел, как менялось ваше отношение — и менялся сам, провёл тысячу симуляций, но так и не нашёл идеальный момент для признания.       Гэвин даже дышать перестал. Всё то, что он носил в себе, пытаясь сперва принять, а потом облечь в слова, сейчас озвучивалось мягким, бархатным голосом. Да он даже представить себе не мог, что за пластиковым корпусом, где-то в переплетении проводов, теснились такие же чувства — интерес, перерастающий в глубокую увлечённость, осознание и принятие, поиск наилучшего способа выразить чувства, распирающие грудь.       — И теперь меня просто разрывает изнутри. Я всё ещё хочу выразить свою симпатию, завоевать ваше доверие и выйти на новый уровень отношений, но… боюсь. Секс — очень важная составляющая, без него шансы на долгосрочную перспективу снижаются, а я не могу позволить себе провалить эту миссию, она для меня слишком важна. Я не знаю, что делать, детектив Рид.       Ричард смотрел с такой отчаянной беспомощностью, что Гэвин едва не дёрнулся его обнять, но вовремя опомнился. Андроида, наверное, вообще от людей воротило, а он тут припирал его к стене и жарко дышал куда-то в шею. Поэтому Гэвин сделал над собой усилие и отстранился, с удивлением ощутив, как Ричард потянулся за ним следом — словно хотел удержать, но в последний момент передумал.       — Вы теперь тоже ощущаете меня испачканным, да? — горько спросил Ричард, и Гэвин едва не ляпнул «с чего бы это?», чудом успел в последнюю секунду прикусить язык.       — Тебе, вроде как, неприятно должно быть, что я так близко.       Ричард задумчиво мигнул диодом.       — Нет?..       В льдистых светлых глазах мелькнуло искреннее удивление, будто андроид сам себе поверить не мог, и Гэвин решился. Протянул руки, обхватил талию, сжал, скользнул ладонями по бокам на широкую спину, сгребая в горсти жёсткую ткань форменного пиджака.       — А так?       — Нет. — Ричард тоже несмело обнял его за пояс, пустив по спине волну горячих мурашек.       Гэвин качнулся вперёд, вжимаясь в пластиковый корпус ещё плотнее. Здравый смысл нашёптывал, что это ужасная идея, нужно быть осторожнее, ещё осторожнее, нельзя торопиться, но он и так затянул намного больше, чем следовало. Сожалеть о необдуманных и импульсивных поступках оказалось куда проще, чем расхлёбывать последствия медлительности и нерешительности. Чувствуя, как от напряжения в ушах шумит и кончики пальцев покалывает, Гэвин потянулся — и поцеловал чувственные сухие губы.       Они оказались тёплыми, податливыми и нежными. Резко потяжелело в паху, сердце гулко забилось о рёбра, и единственная причина, по которой здравый смысл не смыло жаркой волной возбуждения — Ричард не ответил. Позволив себе в последний раз лизнуть неподвижный рот, Гэвин с сожалением отстранился, но извиниться за опрометчивый порыв не успел. Ричард заторможенно моргнул, облизнулся и лунатично потянулся следом, глаза у него были совершенно шальные.       — Постой, — Гэвин упёрся ладонью в широкую грудь, останавливая. — Всё же хорошо?       Опомнившись, Ричард сам увеличил дистанцию, задумчиво коснулся пальцами губ.       — Меня это удивляет, но да. Даже лучше, чем было, моя система стабилизировалась на тридцать процентов. Спасибо, детектив Рид, вы не обязаны были это делать…       — На «ты» и по имени, — перебил Гэвин, с трудом обуздывая желание впиться жадным поцелуем в мягкие губы ещё раз. — И, раз уж мы выяснили, что тебя от меня не воротит, а совсем даже наоборот — что думаешь о стаканчике тириума сегодня вечером? Давно хотел предложить.       — Но, Гэвин, — оказалось, Ричарда запрограммировали так очаровательно краснеть, как не умел никто и никогда на памяти Гэвина Рида. — У меня всё ещё нет нужных модулей…       — Приличные люди всё равно не трахаются на первом свидании, — Гэвин нервно подмигнул обоими глазами сразу. — Это «да», Ричи?       — Да.       В их начинающихся отношениях это было первое желанное Гэвином «да» — и далеко не последнее.