Вкус соленого шоколада

      Зной! Зной! Зной!       Дьявольский, обжигающий, будоражащий.       Запах пота, каталожных духов и бензина.       Они мчали по пустой трассе. Громоздкий, словно буйвол, хаммер грозно ревел, оставляя на дороге черные следы. Горел асфальт. Навстречу летящим над землей женщинам мчалось влажное дыхание ночи.       Их сердца изнутри съедало пожаром. Женщины были трезвыми, как стеклышки, но вспыхнувшая между ними искра опьяняла их в прямом смысле слова.       Оксана вцепилась в спину Риты. Ветер колыхал юбку маленького черного платья Амелиной. Власова раскусила губы до крови. Стекло ее шлема запотело, она уже плохо видела дорогу. Ее костюм цвета хаки пропитался потом.       Еще немного.       Скорее.       Рита тяжело дышала. Все тяжелее и тяжелее становилось терпеть. Тонкие пальцы Оксаны, вцепившиеся в ее пятнистую куртку, только усиливали желание. Хотелось послать к чертям манеры и контроль. Хотелось плюнуть на все, съехать в обочину и овладеть любимой прямо за стеной деревьев на покрове из травы и мха. Но надо было потерпеть, ведь осталось всего ничего.       Хаммер припарковался в спальном районе, в кольце домов. Небольшой, каменный, чистого и комфортного вида двухэтажный коммунальный дом старого образца встречал их едва поблескивавшими огоньками окон.       Стоило Оксане снять шлем, как тут же в ее губы впилась Рита. Она не могла уже больше ждать. Ее лицо сменилось, как наряд. Из холодной неприступной оперативницы Власова превратилась в решительную страстную воительницу.       — Ах, Рит, нас могут увидеть…       Продолжая затяжно целоваться, женщины двинулись в сторону подъезда. Рита ловко достала из кармана ключи и толкнула Оксану в открытую дверь.       Коридор был пропитан запахом курева. На разрисованных баллончиком стенах красовались пестрые плакаты. На полу лежал старый, чуть протертый красный ковер. За дверями комнат не было слышно и писка, только если храп.       Власова с грохотом открыла дверь в свою спальню, все так же продолжая прижимать к себе экспертку. Окончательно размазав помаду на губах Оксаны, Рита спустилась к шее, к бешено пульсирующим венам.       Один засос.       Второй.       Укус.       Снова засос.       Стон. Рваный, с трудом сдерживаемый.       — Хей, бляндинка в шоколаде, не стесняйся, — томно шептала Власова. — Мы здесь не одни такие.       Она небрежно дернула за собачку молнии, с силой сдернула с Амелиной платье и грубо толкнула ее на кровать. Рита срывала с себя одежду и швыряла ее на пол.       Оксана нетерпеливо вздыхала.       Абсолютно голая Рита смотрела на нее грозно, пламенея и изнемогая. Ее глаза горели, как у готовившейся к атаке змеи. Всё. Наконец-то она могла снять с себя оковы внешнего мира. Капитанша полиции, оперативница, снайперка — все эти маски были сорваны. Перед Оксаной стояла женщина, пышущая страстью. По ее смуглому атлетичному телу обильно стекал пот. Ее груди с большими темными сосками вздымались от каждого вздоха. Пальцы сжимались, словно в хватке.       Власова накинулась на свою подругу. Она с треском порвала на ней застежку бюстгальтера. Белье полетело в сторону. Рита впилась ногтями в маленькую грудь Оксаны. Амелина задвигала тазом и стала тереться о ногу Риты.       — Блять, я уже не могу сдерживаться, — томно рычала Власова.       — Рит, ах!       — В жопу прелюдии.       Власова порвала на Оксане трусы. Тонкая кружевная ткань. Что она есть, что ее нет — разница? Мокрое белье кинули туда же, что и бюстгальтер. Амелина широко расставила ноги. В ее промежность вошли три пальца. Движения были грубыми и прыткими. Рита терлась пальцами о стенки влагалища докрасна. Оксана подавалась навстречу, получая мазохистское удовольствие от каждого агрессивного прикосновения. Головку клитора, липкую от смазки, обвивал длинный тонкий язык. Амелина вцепилась одной рукой в подушку, другой в роскошные каштановые волосы подруги.       — Достань эту хрень из-под подушки, — облизываясь, попросила Власова.       Оксана вытащила длинный двусторонний вибратор с пультом. Рита вскрыла зубами две упаковки, достала презервативы и натянула их на игрушку. Она вставила один конец вибратора в себя до упора, потом легла и поманила Оксану пальцем. Второй конец вошел в разгоряченную белокурую бестию.       Власова обхватила Амелину за талию, слегка притянула ее к себе, нажала на пульте среднюю мощность и стала насаживать Оксану. Вибрация от игрушки доходила до кончиков ее пальцев. Она дрожала и извивалась. Любовь не может быть тихой игрой. Амелина стонала громко. Очень громко. Казалось, что эхо проходило сквозь стены соседних комнат.       Власовой открывался шикарный вид на подругу. Светлые волосы Оксаны прилипали к потной спине. Ее маленькие груди подскакивали и поддразнивали. Внизу живота то появлялся, то исчезал бугорок от игрушки.       — Рит… Рит… — стонала Амелина.       Рита пожирала женщину агрессивным, доминирующим взглядом. Она чувствовала абсолютную власть над телом своей подруги. Ей было плевать, что для внешнего мира она стала грязной. В эту грязь было приятно упасть. Это напоминало болото с гормонами и алкоголем. Но что-то в этом болоте все-таки было не то…       Власова выставила на пульте максимальную мощность. Амелина громко вздохнула и упала на спину. Рита вдавила Оксану в матрац и продолжила двигаться. Простыня под ними напоминала смятый лист бумаги.       — Рита! Рита!       Власова обжигала подругу горячим дыханием. Амелина била ногами по постели, оставляла царапины на спине Риты.       — Глубже! Быстрее! — умоляла Оксана.       Сладостная боль растекалась по всему телу Амелиной. Ее кожу покрывали засосы, укусы и синяки. Мечта маркизы де Сад. Оксана отдавала себя полностью своей госпоже. В каждом толчке. В каждом движении. В каждом страстном порыве.       Глубокий, сильный рывок.       Пауза.       Вот оно! Вспышка!       От нахлынувшего оргазма побелело в глазах. По жилам пошел жар.       Вот оно — дьявольский зной!       Утомленная Оксана блаженно распласталась на кровати. Получив свою дозу кайфа, она быстро провалилась в сон.       Власова не могла заснуть. Ее тело испытало оргазм, но сама она чувствовала себя неудовлетворенной. Рита смотрела в потолок с каким-то ощущением тошноты. С Оксаной она состояла в отношениях больше года, и за этот год ее любимая «бляндинка» успела ей приесться что ли. Последнее время даже грубый секс приносил немного удовольствия. Амелина стала казаться ей слишком сахарной, слишком приторной, слишком инфантильной, слишком девочковатой. Рита все чаще задумывалась о том, чтобы бросить свою пассию. Она начинала подумывать, что их отношения — это такой же бред, как и соленый шоколад. Они были слишком разные, и это ее тяготило.       В дверь осторожно постучали. Потом она приоткрылась, и в проеме показался двухметровый мужской силуэт. Это был Майский. Лохматый, сонный, он пил пиво и слегка пошатывался, потому что не до конца проснулся.       — Рит, ты чего? — шепотом спросил он.       — А, это ты. Чего тебе?       — Вы слишком быстро затихли. Обычно вы часа два отрываетесь. Случилось чего?       — Не задавай тупых вопросов. Дашь пива хлебнуть?       Сергей сделал глоток, закрутил крышку и кинул бутылку Рите. Она поймала ее рукой прямо на лету. Власова задрала пластиковый сосуд дном вверх и стала жадно поглощать хмельной напиток. Но делала она это небрежно. Часть пива не попадала в рот и стекала по подбородку, шее и голой груди.       — Точно ничего не случилось? Не хочешь поговорить?       Рита задумчиво окинула взглядом комнату, потом и Майского. Амелина все так же спала и не издавала ни звука.       — Я хочу расстаться с Оксаной.       — С фига ли баня загорелась?       — Мне кажется, мы не подходим друг другу. Мы слишком разные.       — И что в этом такого? Ты уверена, что оно стоит того? Рит, ты просто накручиваешь себя. Разный — не значит плохой. Вот скажи, что конкретно тебя не устраивает в Оксане?       — Она слишком слащавая.       — Она всегда такой была. Тебе это не мешало, когда вы были просто подругами, не мешало и целый год. Ты так долго добивалась этих отношений, а теперь готова все бросить? Рит, вы целый год в отношениях, просто у тебя случился первый кризис. Прими это как временную трудность, которую нужно преодолеть.       Рита снова хлебнула пива.       — Наверное, ты прав.       — Ты это, не накручивай себя. Отоспись, предлагаю завтра сходить развеяться. Сходим в бар, оторвемся на каком-нибудь концерте. Тебе нужно отвлечься от плохих мыслей.       Майский ушел к себе в комнату.       Власова легла поближе к Амелиной и обняла ее.       — Оксан, Оксан, — тихонько будила она подругу.       «Бляндинка» начала посапывать.       — Эм, Рит? — мямлила Оксана. — Ты чего? Который час? Блин, еще ночь.       — Оксан, я люблю тебя.       — Я тоже тебя люблю, но давай уже спать?       — Давай.