Под омелой

      Рождество.       Шинобу любила Рождество, ведь это волшебный праздник. Под Рождество исполняются самые сокровенные желания, забываются самые горькие обиды и зарождаются самые прекрасные чувства. Такие мысли девушке привила еще в детстве старшая сестра. Правда, после ее смерти причин для празднования стало в разы меньше, но она продолжала поддерживать рождественскую атмосферу вокруг себя и младшей сестры. Канао не должна страдать из-за отсутствия Канаэ. Канао не должна вновь испытывать тоску и пустоту в душе. Младшая Кочо обещала старшей заботиться о девочке и успешно справлялась с этой задачей.       Мицури была той еще выдумщицей, поэтому Столп Насекомых не особо удивилась, когда та сообщила всем собравшимся о традиции, связанной с веточками омелы. На самом деле, в начале вечера Кочо было даже интересно наблюдать за тем, как ее подопечные выходили из сложившихся ситуаций с помощью своих друзей — вернее, теперь уже больше чем друзей. Даже ее цугуко вышла на новый уровень отношений с Танджиро, и это не могло не радовать! Их младшая сестренка стала уже такой большой…       — Божечки, что за дети, — улыбаясь уголками губ и качая головой, произнесла себе под нос Шинобу, наблюдая за шутливой перебранкой Аой и Иноске. Эти двое лакомились свежей темпурой, в приготовлении которой, кстати, участвовала Камадо Незуко.       Боялась ли Кочо стать заложницей омелы? Конечно, нет. Она передвигалась осторожно, прислушиваясь к своей интуиции и, благодаря этому, успешно избегала все подстроенные ловушки, как и ее товарищи. Пока что на удочку Столпа Любви попадались только беспечные друзья Танджиро.       Вечер был в самом разгаре, и девушка успела попробовать большинство праздничных блюд, в том числе и клубничный торт. Кто бы мог подумать, что Шинадзугава-сан готовит сладости так же хорошо, как и Мицури-чан? А сейчас взор Столпа Насекомых был направлен на грушевый пунш с белым вином — рецепт из-за океана. Вообще-то она не являлась поклонницей алкогольных напитков, но сегодня был такой хороший день, а у нее было чудесное настроение — пожалуй, впервые за последнее время — так что она могла позволить себе расслабиться. Всем Истребителям хотя бы раз в год нужно отдыхать. В конце концов, они это заслужили.       Наливая в стакан полупрозрачный желтый напиток из высокого стеклянного графина, она даже не заметила, как к столу молча подошел Столп Воды. В его стакане еще плескались остатки пунша, но он решил налить себе еще. Судя по безмятежному, хотя немного серьезному, как обычно, лицу мужчины — таким его редко увидишь — он выпил уже порядочно.       — Божечки, Томиока-сан, — начала она, с любопытством наблюдая за действиями товарища, — а я и не знала что ты любишь выпить. Зачем же так налегать на алкоголь?       Но Гию лишь бросил бесстрастный взгляд на девушку и продолжил сосредоточенно наполнять свой стакан. В воздухе приятно пахло грушами и виноградом из-за вина в составе напитка. С лица Шинобу не сползала ее фирменная улыбка, за которой могло скрываться все, что угодно. Редко кому удавалось прочесть, что на самом деле чувствовала Кочо.       — Ну же, Томиока-сан, ты так и собираешься молчать? — вновь заговорила она, когда мужчина собрался отойти от стола, делая глоток пунша.       Продолжая хранить молчание, он зашел за спину девушке, которая тоже собралась отойти и сделала шаг назад. Натолкнувшись спиной на грудь товарища, Шинобу удивлённо приподняла брови — из-за ее действия, имея неосторожность, брюнет оступился и угодил ногой на особое место в полу.       Оба Столпа оказались под омелой.       Они вдвоем задрали головы, глядя на подвешенную над ними веточку с темно-зелеными листочками и ярко-красными ягодами. На лбу Кочо вздулась маленькая венка, и она перевела взгляд на стоящего напротив мечника.       — Что же ты наделал, Томиока-сан? — с упреком, но продолжая улыбаться, спросила она, крепче сжав в руке стакан с еще непочатым напитком. — Надеюсь, ты жалеешь о случившемся.       Медленно моргнув, Гию уставился сверху вниз на явно рассерженную брюнетку.       — Что-то не так? — наконец, ответил он вопросом на вопрос.       — Ты еще спрашиваешь? — девушка сделала маленький глоток пунша и склонила голову по-птичьи, не сводя фиолетовых глаз со спокойного, слегка покрасневшего из-за алкоголя (?) лица мужчины. — Благодаря тебе, Томиока-сан, мне придется провести остаток вечера, стоя на одном месте, да еще и рядом с тобой.       — И что? — невозмутимо поинтересовался мужчина.       На лбу Столпа Насекомых вздулась еще одна венка.       — Вот поэтому у тебя и нет друзей, Томиока-сан, — начала она, снова отпивая из своего стакана, — ты не заботишься о комфорте других людей. Будешь продолжать в том же духе — останешься совсем один.       — У меня… — Столп Воды последовал примеру собеседницы и тоже сделал глоток напитка, глядя синими глазами прямо на девушку. — У меня есть друзья, — договорил он.       — Неужели? — Шинобу прислонила изящный пальчик к подбородку и задумчиво подняла взгляд куда-то в сторону. — Ах, должно быть, ты имеешь в виду Танджиро-куна? Но Танджиро-кун со всеми поддерживает приятельские отношения, за исключением Шинадзугавы-сана, так что он не считается, — закончила она, улыбнувшись, вновь посмотрев прямо в глаза собеседника.       Томиока чуть нахмурил тонкие черные брови и вздохнул.       — Ты очень жестокая, Кочо. Будешь продолжать в том же духе — тоже останешься одна.       Конечно, от Кочо не укрылся тот факт, что мужчина повторил ее слова, что она сказала ему буквально пару минут назад.       — В таком случае мы с тобой идеально подходим друг другу, Томиока-сан, — черты лица мечницы смягчились.       После этого они замолчали, отвернувшись друг от друга. Каждый опустил взгляд в свой стакан, периодически отпивая ароматный пунш. Каждый думал о своем.       На самом деле, никто из Столпов не понимал, что творилось между Томиокой и Кочо. Буквально с самого первого дня их знакомства Столп Насекомых дразнила его, отпускала колкие комментарии в его адрес. А Столп Воды в свою очередь молчал и никак не реагировал на нападки Истребительницы, изредка отвечая что-нибудь не обидное. Он вообще мало с кем разговаривал и был нелюдим, поэтому его товарищи особо не реагировали на их странные взаимоотношения.       Девушка украдкой посмотрела на брюнета, попивающего пунш, и опустила взгляд на его двухцветное хаори. Никто не знал, почему его накидка состояла из двух половинок, хотя многие пытались выпытать это у Истребителя. Но тот лишь отмалчивался. Сейчас синие глаза, опущенные вниз, отчего-то выглядели еще печальнее, чем обычно. Шинобу поджала губы и отвернулась.       Нет, Шинобу вовсе не ненавидела Гию. Более того, она даже в некотором роде восхищалась им. Мужчина сохранял хладнокровие в любой ситуации, всегда стоял на своем и не обращал внимание на мнение окружающих. Даже тогда, на горе Натагумо, он заступился за Камадо, дал им сбежать и выступил против Столпа Насекомых. Нарушил устав, хотя знал, чем это грозило для него! Пожалуй, Кочо бы так не смогла, даже если бы сильно хотела.       А еще Томиока был первым, кто увидел настоящие эмоции мечницы, спрятанные под фальшивой улыбкой. Просто потому что он был таким же, как она. Только, в отличие от нее, он не улыбался, а ходил с каменным лицом, прочитать которое чаще всего не представлялось возможным.       Девушка сделала очередной глоток пунша, отмечая про себя, как небольшое количество принятого алкоголя действует на ее состояние. Употребляла редко, поэтому, чтобы опьянеть, ей и стараться не пришлось. Приятный грушевый напиток отдавался теплом во всем теле, немного затуманивал разум и притуплял практически все чувства, кроме яркого чувства наслаждения. Неожиданно стало жарко, хотя их форма, вообще-то, должна защищать и от жары, и от холода. Фирменная улыбка расплылась на порозовевшем лице, приобретая вид искренне довольной.       Украдкой наблюдая, как маленькая Кочо постепенно пьянеет, Томиока сухо усмехнулся, но девушка даже не услышала этого. Неудивительно, что алкоголь так быстро начал действовать — она ведь даже не закусывала.       «Хотя… я ведь тоже не закусываю», — мысленно договорил он, опустив взгляд в пунш, и поболтал напиток в своей руке. Фруктовый напиток на белом вине был приторно сладким и приятно освежал — куда вкуснее простого саке. Пожалуй, это был один из тех немногих случаев, когда пристрастие Канроджи к западным штучкам имело свою пользу.       Гию редко обращал внимание на шуточки, что Столп Насекомых отпускала в его сторону при каждом удобном случае. Делал вид, что не слышал или слышал, но предпочитал тактично промолчать, чем ответить. Однако окружающие почему-то принимали его тактичность за высокомерие.       Шинобу была такой слабой, хрупкой и вредной, но поражала своей стойкостью и уверенностью в своих силах. Она многое пережила, и иной раз мужчина скрепя сердце отмечал, до чего же они похожи друг на друга. Оба лишились семьи в раннем возрасте. Оба потеряли старших сестер. Оба прятали настоящие эмоции, притворяясь, словно все хорошо, словно их ничего не волнует. Оба были не уверены в аспектах, связанных с ними самими: Кочо — в своих силах и способности победить демона, убившего сестру, Томиока — в своем праве на место Столпа и праве на жизнь. Такие похожие, но в то же время такие разные.       Если бы Шинобу не приставала к нему, быть может, он бы никогда не задумался над тем, что привязан к ней чуточку больше, чем к обычному товарищу.       — Кочо, — вдруг позвал брюнет, повернувшись лицом к Столпу Насекомых.       Если бы Гию отвечал ей, быть может, она бы никогда не задумалась о том, что принимает его за кого-то большего, чем просто напарника.       — Да, Томиока-сан? — девушка тоже повернулась лицом к Столпу Воды.       Стаканы обоих уже давно опустели.       — Хочешь уйти отсюда? — интересуется он, вглядываясь в глубину фиолетовых глаз, в очередной раз читая ее как открытую книгу.       Пьяная улыбка становится шире, когда уголки алых губ тянутся вверх, и она отвечает, кивнув:       — Хочу. У тебя есть предложения, как это сделать, Томиока-сан? — Кочо специально растягивает его имя, вкрадчиво произнося каждый слог. А в голосе ни намека на наличие алкоголя внутри.       — …есть, — мужчина отставил стакан на край стола и наклонился ближе к лицу собеседницы.       Девушка тоже отставила стакан, не сводя глаз с мечника.       — Не боишься пожалеть об этом, Томиока-сан? — томно понизив голос, спросила она, привстав на носочки, чтобы их глаза оказались на одном уровне.       — А ты? — ответил он вопросом на вопрос и, не дожидаясь ответа, подался вперед, встречаясь своими губами с ее.       У Гию не было опыта в поцелуях, у Шинобу — тем более. Но именно в невинности их первого поцелуя и заключалась вся его прелесть. Во рту у обоих чувствовался вкус пунша, и губы были до сих пор влажные. Но их близость прекратилась практически сразу, ведь вокруг слишком много свидетелей, а ни Столпу Воды, ни Столпу Насекомых не хотелось бы, чтобы их только что зародившиеся любовные отношения стали темой для обсуждения среди Истребителей.       Оторвавшись друг от друга, они глубоко задышали через приоткрытые рты, безмолвно глядя друг на друга.       — Божечки, мы ведь чуть не пропустили фейерверки, Томиока-сан, — вдруг произнесла девушка, хватая мужчину за широкую и горячую ладонь. — Было бы не очень хорошо, если бы это случилось, не так ли?       — Хм, — брюнет неопределенно хмыкнул, опустив взгляд на тонкую ручку Кочо в своей руке.       Нет, ни он, ни она определенно не будут жалеть о случившемся.