***
— Итак, — начал Джордж. — Сегодня понедельник, но до обеда я буду помогать тебе переехать и все такое. Потому что, знаешь, — Мерлин, как же вкусно!.. — Он продолжал говорить с набитым ртом, пока Гермиона наблюдала за ним, потягивая чай. — Просто отвратительно, как быстро вы, Уизли, едите. — Он взглянул на нее с закрытым ртом и усмехнулся. — Итак, как насчет еще одного пункта к нашему списку правил? Я готовлю, но ты убираешься после этого. Джордж бросил взгляд на довольно маленькую кухню, которая была заставлена использованными разделочными досками, острыми ножами и лопатками, а в раковине было по меньшей мере три кастрюли, замоченные в мыльной воде. — Ты шутишь? — Он оглянулся и увидел, что девушка одарила его таким знакомым взглядом старосты, который он часто видел в школе, и тяжело вздохнул. — По рукам. — Ее лицо тут же расплылось в улыбке, и она вернулась к завтраку. Он искоса посмотрел на нее, но она этого не заметила. Только что она запугивала Джорджа, а теперь невинно собирает соус кусочком хлеба, чтобы почувствовать все вкусы вместе. Видимо, ему предстоит узнать еще очень много о Гермионе.***
Когда Джордж встал, чтобы начать прибираться, Гермиона осмотрела его. На нем не было ничего, кроме темно-зеленых довольно длинных трусов. Гермиона была вынуждена признать, что у него очень красивое тело — подтянутое, но не слишком мускулистое. Она всегда удивлялась, почему близнецы и Чарли так сильно отличались от своих братьев, если не считать небольшую разницу в росте; и теперь точно поняла. Как минимум, Гермиона знала, что у Рона и Гарри никогда не было таких спины и рук. Встав из-за стола, она посмотрела на Джорджа: — Не возражаешь, если я приму душ? — Он покачал головой, сосредоточившись на том, чтобы заставить кастрюли вымыться, пока он убирает картошку и бекон. — Вижу, ты не шутил, когда говорил, что ходишь в одних трусах. Он обернулся с дерзкой ухмылкой на лице: — Привыкай, Гермиона. Она усмехнулась и покачала головой, возвращаясь в комнату Ли… точнее, в свою комнату, чтобы взять одежду из старого школьного чемодана.***
— Хорошо, — начал Джордж, скрестив руки на груди и оглядывая комнату, — чем займемся в первую очередь? — Думаю, нам надо вынести мебель, раз я привезла свою. Есть место, где она может храниться? — Наверху, на чердаке, — ответил он, помогая девушке разобрать кровать и сложить простынь на пол. Вместе они уменьшили мебель до размера примерно в квадратный метр, и Джордж начал относить ее на чердак, пока Гермиона убирала комнату. Когда он спустился через пару минут, то увидел, что комната стала безупречно чистой, а пол из красного дерева блестел так, словно его только что натерли воском и отполировали. Сама девушка в данный момент хмуро смотрела на стены. Он был совершенно сбит с толку тем, о чем она думала сейчас. — Гермиона? — Ш-ш, — сказала она, неопределенно махнув рукой в его сторону. Приподняв брови и совершенно растерявшись, он с минуту рассматривал ее, поскольку она была слишком занята, чтобы заметить это. Она точно изменилась с тех пор, как они учились в Хогвартсе, но в ней вполне можно было узнать прежнюю Гермиону. У нее все еще были густые каштановые кудри, которые сейчас стремились вырваться из косы, и она по-видимому все еще была такой же властной, но что-то изменилось, и это раздражало. На ней были явно поношенные и любимые джинсы, на которых были жирные пятна и немного краски, а также свободная черная футболка, едва касавшаяся изгибов ее тела, которые Джордж с удивлением заметил. Она не была похожа на большинство девушек, которых он знал или с которыми встречался. Те были высокими, стройными спортсменками или моделями. У Гермионы были аккуратные бедра, стройная талия и грудь хорошего размера, и это все ей шло! Он полагал, что единственным правильным выводом из этого было то, что у нее есть округлости; и был весьма впечатлен тем, как долго она прятала их под школьной мантией и свободным свитером. Послышалось сопение девушки, и это вернуло его в настоящее. Он понял, что слишком пристально смотрит на нее, а точнее на ее фигуру, из-за чего казалось, что он рассматривает ее задницу. Но он этого не делал. Встряхнувшись, он обрадовался, что она ничего не заметила. — Думаю, желтый. Или, может быть, зеленый. — Пардон? Она продолжала разглядывать стену: — Краска. — Что ж, ты всегда сможешь легко изменить цвет. — И правда, — пробормотала она, явно не обращая внимания. — Вы вдвоем с комнатой сейчас очевидно заняты, так что оставлю вас наедине. — М-м, да. Он слегка улыбнулся ее рассеянности и направился в ванну, чтобы принять душ.***
Рон оторвался от своего журнала по квиддичу, когда послышался шум и его сестра вместе с Гарри вышла из камина. — Это ты, Джинни? — крикнула миссис Уизли из соседней комнаты, где она раскладывала белье. — Да, мам, — ответила девушка, направляясь на голос матери, а ее брат и друг последовали за ней. Она сразу же принялась помогать складывать одежду, пока Рон и Гарри стояли в дверях, не в силах протиснуться в маленькую комнату. — Ну как, есть новости от Джорджа и Гермионы? — Прошел только день, мам, — с усмешкой сказал Рон, — но я ничего не слышал. — Да и Ежедневный Пророк еще не сообщал ни о каком убийстве, так что мы пока что в безопасности, — усмехнулся Гарри. — Я верю, что у них все получится. Я считала это хорошей идеей вчера и все еще так считаю! Им просто нужно привыкнуть друг к другу. Вот и все, — уверенно сказала миссис Уизли. — А кто, по-твоему, сломается первым? — спросил Рон, азартно усмехнувшись. — Рон! — воскликнула миссис Уизли, шлепнув его по руке сложенной рубашкой. Все трое рассмеялись, и легкая улыбка тронула губы женщины, хотя она изо всех сил старалась скрыть ее. — Джордж, — буднично сказала Джинни, когда Гарри и Рон одновременно произнесли: — Гермиона. — Они все переглянулись и усмехнулись. Миссис Уизли, очевидно, вопреки своему здравому смыслу, обернулась и, складывая одну из мантий мистера Уизли, спросила: — Почему? — Ну, — быстро сориентировалась Джинни, — Джордж привык к людям, которые сносно относятся к его шуткам и поведению. Ли всегда был его сообщником. Убрать его и заменить Гермионой? С таким же успехом он мог бы жить дома, где бы ты следила за каждым его шагом. Присутствие там кого-то столь же умного, как и он сам, но полностью противоположного ему сведет его с ума. Кроме того, он немного боится ее. Да и она его в какой-то степени. Рон слегка усмехнулся, когда Гарри заговорил: — Да, это вполне может быть правдой, но Гермиона все еще староста в душе. Она не сможет справиться со всеми его шутками и шалостями, не свихнувшись. Во-первых, она привыкла жить с девушкой, так что жизнь с парнем внесла бы достаточно изменений, но жизнь с Джорджем в разы все усложнит. Во-вторых, она точно знает, как все должно быть в ее мире, а Джордж все испортит, скорее всего, специально. — К тому же, — добавил Рон, — она привыкла быть самой умной и контролировать любую ситуацию. Она определенно не привыкла быть рядом с кем-то, кто всегда на шаг впереди, какими всегда были Фред и Джордж. А ее характер! — Джинни и Гарри усмехнулись, прекрасно понимая, как страшна Гермиона в гневе. — Мерлин, я бы хотел посмотреть на их первую ссору. Они точно убьют друг друга. Не могу представить, что они вынесут друг друга. Джинни, бросив быстрый взгляд на свою мать, которая внимательно слушала и молча складывала белье, скрестила руки на груди с хитрой улыбкой на лице: — Кто-нибудь хочет сделать ставки? — На что будем ставить? — спросил Рон с усмешкой, которая напоминала близнецов, устроивших розыгрыш. — Как насчет такого. Выберем того, кто сдастся, и как скоро это случится. Я скажу «Джордж» через месяц. Поставлю пять галлеонов. — Джинни, — наконец нарушив молчание, сказала миссис Уизли, — я не уверена, стоит ли тебе это делать… — Я скажу «Гермиона», через две недели. Ставлю десять галлеонов, — быстро проговорил Рон, прерывая неодобрительную речь матери. Гарри вздохнул, но все еще улыбался: — Ты же знаешь, что она убьет нас, если узнает, что мы ставим на ее здравомыслие. — Рон усмехнулся в ответ. — Ладно, ладно, э-э… я скажу «Гермиона» через месяц и поставлю те же самые пять галлеонов. — Мам? — с надеждой с голосе спросила Джинни, оборачиваясь к матери. — Я не собираюсь в этом участвовать. — Мама, — укоризненно сказала девушка. Миссис Уизли вздохнула, подняла корзину для белья, в которой теперь лежала аккуратно сложенная одежда, и поставила ее на бедро: — Джордж, две недели, и, если ты им расскажешь, у тебя появится больше неприятностей, чем ты сможешь себе представить, — поспешно сказала она, выходя из комнаты. — Мам, ты забыла сказать, какую сумму ставишь, — крикнул ей вслед Рон. Джинни зловеще усмехнулась: — Пусть начнутся игры!