Открывая клетку

На улице сгущались сумерки, но Фэйлон так же стоял у окна, равнодушным взглядом уставившись в темноту. Он ничего не видел, ни на что не обращал внимания, погружённый в свои мысли. В последнее время Фэйлон часто впадал в подобное состояние. Воспоминания не давали ему покоя, изматывая, бередя старые и новые раны. Случившееся на яхте надломило и без того мятущуюся душу Фэйлона. Привычная картина мира оказалась бессовестной фальшивкой, а подлинная красота бытия всё так же ускользала. И это было очень больно. Снова и снова перед глазами Фэйлона представало, как Асами, прижимая к себе Акихито, наставляет на него, Фэйлона, пистолет. Глава Байше абсолютно не сомневался – ни тогда, ни сейчас – что Асами без колебания нажал бы на курок. Ради Такабы Асами был готов убить его. И Такаба думал только об Асами, даже в объятиях Фэйлона, даже после того, как Фэйлон предложил ему остаться. Остаться не как пленнику, а добровольно, по собственному желанию. Такаба не пожелал. Дом Фэйлона был для него клеткой, он рвался на свободу и улетел при первой же возможности. Фэйлон глубоко вздохнул. Пусть отлитая из золота, клетка всё равно остаётся клеткой, и всякая птица мечтает покинуть её. Ни одна не захочет оставаться в плену и страдать, даже если хозяин клетки страдает больше всех. Не лучше ли в таком случае самому открыть дверцу клетки? – Фэй-сама, позвольте войти? Фэйлон вздрогнул и очнулся. В чёрном стекле возникло отражение Тао, робко заглядывающего в кабинет. Фэйлон оглянулся и кивнул мальчику. – Входи, Тао. Мальчик подошёл к нему и остановился рядом, не сводя с его лица внимательного взгляда. – Вы опять не вышли к ужину, Фэй-сама, – укоряюще заметил он. – Я не голоден. – Но так нельзя, Фэй-сама! Вы заболеете, если совсем не будете есть! – Нет, Тао, не волнуйся. Фэйлон привычно протянул руку, чтобы погладить мальчика по голове, взъерошить пушистые волосы, но остановился. Тао, красивый, стройный, очень ладный в традиционном одеянии, выжидающе смотрел на него. – Сколько лет ты живёшь у меня? – Не знаю, – растерялся мальчик. – Восемь... или девять? Я... Фэйлон мог бы сказать точно. Он хорошо помнил день, когда случайно увидел на улице дрожащего, голодного ребёнка в лохмотьях. Милосердие и сострадание никогда не являлись второй натурой главы Байше, но что-то во взгляде огромных карих глаз мальчика не позволило Фэйлону пройти мимо. Он остановился, присел рядом на корточки и принялся расспрашивать мальчика. А потом привёл его домой, приказав слугам его накормить, отмыть и одеть. Так Тао оказался в доме Фэйлона. Здесь у него было всё, о чём только мог мечтать ребёнок с улицы: еда, одежда, тепло, удобная постель, безопасность, наконец. Фэйлон научил мальчика читать и разрешил брать в библиотеке любые книги, нанял лучших учителей, когда он немного подрос. Жизни Тао позавидовали бы тысячи других подростков. Но при этом, внезапно подумал Фэйлон, Тао тоже был его пленником. Фэйлон подобрал его на улице, потому что так захотелось, всё решил за него, много лет держал при себе, даже не удосужившись поинтересоваться мнением мальчика. Нет, конечно, он не обижал и не притеснял Тао, напротив, всегда относился к нему с добротой и симпатией. Собственно, Фэйлон был привязан к Тао гораздо больше, чем к кому бы то ни было другому в целом свете. И он всегда полагал, что мальчик доволен своим положением. Но если это не так? У Тао даже не было возможности выбора! Он просто оказался заперт в клетке с золотыми прутьями, лишённый свободы и шанса самостоятельно изменить свою жизнь. Вдруг мальчик всего лишь притворяется счастливым и довольным из чувства благодарности или страха? Может быть, Тао втайне тоже мечтает о свободе? – Фэй-сама, извините, с вами всё в порядке? – тихий встревоженный голос мальчика прервал его размышления. – Вы не заболели? – Конечно, нет, я здоров, – Фэйлон помедлил, но всё-таки спросил. – Скажи, Тао, ты хотел бы покинуть этот дом? – Что?! – в глазах мальчика заплескалась паника. – Ваш дом, Фэй-сама? – Я имею в виду, может быть, ты хочешь жить в другом месте, в более нормальной обстановке? Если ты уедешь отсюда... – Я что-то сделал не так, Фэй-сама? Я чем-то рассердил вас? – со слезами в голосе воскликнул Тао. – Почему вы меня прогоняете? – Нет, Тао, я не прогоняю тебя, – Фэйлон с удивлением смотрел на мальчика. – И, конечно, ты не сделал ничего такого, за что я мог бы сердиться на тебя. Но ты мог бы уехать отсюда и начать другую жизнь. Может быть, ты хочешь учиться в колледже? Я могу оплатить твою учёбу за границей... – Нет, пожалуйста! – Тао бросился к Фэйлону и прижался к нему, обхватив руками за пояс. – Я никуда не хочу уезжать, не хочу уезжать от вас! – Тао... – Фэйлон обнял мальчика в ответ. – Тао, ну что ты... – Пожалуйста, Фэй-сама, не прогоняйте меня, я не смогу жить без вас! – Хорошо, хорошо, – шептал Фэйлон, успокаивая мальчика, ласково гладил мягкие волосы. – Хорошо... Тао, всхлипывая, цеплялся за Фэйлона, словно и правда боялся, что он оттолкнёт. Фэйлон не отталкивал, только крепче прижимал к себе. Потом осторожно заставил Тао поднять залитое слезами лицо. – Я всегда боялся, что когда-нибудь надоем вам, и вы прогоните меня... – Тао, не говори ерунды, – вздохнул Фэйлон, вытирая слёзы со щёк мальчика. – Я не собирался прогонять тебя. Но я подумал, что ты захочешь пожить своей жизнью. Ты уже почти взрослый... – Нет! – горячо возразил Тао. – То есть нет в том смысле, что я не хочу жить другой жизнью! Моё место только рядом с вами, Фэй-сама, и я хочу остаться! Фэйлон улыбнулся и вновь крепко обнял мальчика. Слова Тао очень обрадовали и успокоили. Если бы он легко согласился уехать, это был бы удар. Сейчас же Фэйлон чувствовал несказанное облегчение. Привязанность и преданность Тао согревали его измученное сердце. Но Фэйлон понимал, что клетка так и осталась закрытой. *** Вскоре дела потребовали присутствия главы Байше в Токио. Вопреки обыкновению, он взял Тао с собой, подумав, что мальчику будет интересно увидеть другую страну. Тем более, приближался день рождения Тао, и Фэйлон решил сделать ему подарок. Впрочем, он поинтересовался, что ещё мальчик хотел бы получить на праздник. Тао смущался и отнекивался, утверждая, что и так получает от своего Фэя-сама очень много подарков. Но Фэйлон всё же добился ответа. Тао признался, что мечтает о домашнем животном. Такое простое желание удивило главу Байше, но он обещал выполнить любую просьбу мальчика, поэтому согласился. В субботу утром Фэйлон вместе с Тао отправился в "Новый Чайна-таун", где, как он узнал, находился лучший в Токио зоомагазин. Зоомагазин действительно оказался великолепным. Тао с горящими от восторга глазами бегал по магазину, смотрел на собак различных пород, гладил кошек, любовался красивейшими аквариумными рыбками, говорил с попугаями и замирал перед террариумом. Фэйлона фауна никогда особенно не интересовала, поэтому он разглядывал владельца магазинчика. Граф Ди привлёк внимание Фэйлона прежде всего своим одеянием. Глава Байше всегда любил красивые наряды и, разумеется, не отказывал себе в самом лучшем, но никогда в жизни ему даже видеть не доводилось столь роскошного и красивого чеонгсама, как тот, в который был облачён Граф. Это было очень странно. – Фэй-сама, посмотрите, вам нравится кенар? – окликнул его Тао. – А тебе, Тао? – О да, очень! Он такой красивый и, наверно, чудесно поёт! – Вы правы, мой юный друг, – подошёл к ним Граф. – Чарующее пение этой дивной птицы доставит вам много приятных минут. Тао с надеждой повернулся к Фэйлону. – Ты хочешь птицу в клетке? – потухшим голосом спросил глава Байше. – Вы против? – расстроенно спросил Тао. – Нет, если тебе хочется. Но разве собака была бы не лучше? Тао промолчал, не желая спорить с Фэйлоном, но и не соглашаясь. Граф Ди снял клетку с крючка. Он приблизил лицо к прутьям и что-то шепнул кенару, отчего тот сразу же залился звонкими трелями. – Лишать свободы насильно – это преступление, – негромко, словно ни к кому не обращаясь, сказал Граф. – Но некоторые существа не испытывают нужды в свободе. Посадите в клетку вольную птицу и она затоскует, будет рваться на волю, возможно, разобьёт себе голову в попытке освободиться. Но если вы выпустите в большой мир домашнюю певчую птичку, она погибнет. Она не найдёт себе пищи, не построит гнезда, станет добычей первого же хищника. Или просто умрёт от тоски по хозяину. Иногда, открывая клетку, вы обрекаете на гибель. Тао больше слушал кенара, чем Графа, зато Фэйлон ловил каждое слово, ведь для него всё сказанное имело двойной смысл и становилось откровением. Стукнула дверь, и в магазинчик вошёл новый посетитель. Или не посетитель, если судить по ласковой улыбке поспешившего к нему Графа Ди и торопливому, но нежному пожатию рук. – Я не вовремя, Ди? – Ты всегда вовремя, Лау, иного я не допустил бы. Я скоро освобожусь, подожди здесь, хорошо? – Да, – ответил Лау, усаживаясь на диван. – Итак, господа, что вы скажете? – спросил Граф, возвращаясь к покупателям. – Мы купим кенара, – ответил Фэйлон. – Прекрасное решение, – склонил голову Граф. – Я уверен, что вам никогда не придётся пожалеть о своём выборе. 05. 01. 2010.