Омега для альфы или альфа для омеги?

На плечо сидевшего за столом Баки опустилась тяжелая рука. По шумному дыханию стоявших за спиной альф он понял, что его состояние не осталось незамеченным. — Эй, малыш, я вижу, тебе нужна помощь, — интимно прошептали ему на ухо. — Мы с друзьями как раз свободны сегодня. Баки содрогнулся и вжал голову в плечи, но бесстыдно ощупывающую руку не сбросил. В одном говоривший был прав — ему действительно не справиться с проблемой одному. В течку омеге нужен альфа, если он не хочет потерять человеческий облик и самого себя, готовый ложиться под все, что движется, лишь бы унять невыносимую жажду близости. — У меня уже есть… — робко подал он голос, заранее уверенный в неудаче. Социальный статус и собственное тело были против него, Баки был сиротой — за ним не стояло рода, а значит, любой альфа теоретически мог сделать с ним что угодно без его согласия. Особенно на пороге течки, когда сама природа велела ему подчиняться и отдаваться. — Да никого у тебя нет, — рассмеялся альфа, явный заводила в этой компании. — Если бы был тот, кто тебя постоянно трахает, он бы не допустил, чтобы такие сладкие губки и сочная задница остались без присмотра. Так что твой рабочий день уже закончен, детка, начинаются удовольствия. Баки позволил стянуть с себя синюю форменную жилетку, которую носили все курьеры в организации, и устало вздохнул, надеясь, что его не уволят за уход на пятнадцать минут раньше положенного срока. Ему повезло, что при его данных удалось сюда устроиться. Зарплата была вполне приличной, хватало на его скромные нужды. А работавшие в организации альфы в большинстве своем были военными и имели понятие о дисциплине и уважении. Так что до сегодняшнего дня проблем с ними не возникало — удавалось переждать течку дома или у одноразовых любовников, встреченных в баре. Вытерпеть сопровождавшие переодевание лапанья сразу нескольких альф было куда сложнее, чем он думал. Баки сжал зубы, контролируя дыхание, чтобы не поддаться панике, и, едва не путаясь в ногах, проследовал к лифтам, окруженный со всех сторон. Двери лифта разъехались в сторону, и в коридор административного этажа шагнул капитан Роджерс — суперсолдат, которого недавно нашли во льдах, возглавлявший антитеррористический отдел и боровшийся с несправедливостью во всех ее проявлениях — идеальный альфа. Он оглядел их композицию задумчивым взглядом и нахмурился, явно оставшись недовольным увиденным: нарочито вальяжные, даже развязные позы трех альф и напряженно застывший среди них единственный омега. — Джеймс, — обратился он к Баки, и тот едва не ахнул от удивления — легендарный герой знал имя обычного курьера-омеги! — Ты по своей воле находишься здесь? — Конечно, по своей, капитан, — зачастил главный альфа, обнимая Баки за талию. — Мы же не хотим ничего плохого, только хотим помочь. Верно, Джеймс? Баки готов был поклясться, что его имя альфа только что впервые услышал от Роджерса, но никак не отреагировал. Его уже не задевало пренебрежительное отношение, он реагировал только на прямую угрозу жизни или здоровью. Придерживающий его за пояс альфа хотел немного развлечься и получить удовольствие, а не покалечить или уничтожить, так что в итоге и Баки, и альфы получат от этой ночи то, что им нужно. Однако, он колебался, медля с ответом. — Я обращался не к вам, — от тона повеяло холодом. — Джеймс? Что я могу для вас сделать? Старомодная вежливость и учтивость, которыми славился Роджерс, примененные по отношению к Баки что-то сломали в нём. Аура спокойствия и уверенности — придали сил. Он вдруг подумал, что устал плыть по течению и не противиться, подчиняясь инстинкту самосохранения. — Я не хочу… — горло пересохло и пришлось прокашляться, чтобы продолжить. — Не хочу, чтобы было несколько… — Хорошо, Джеймс, — кивнул капитан, — вы пойдете со мной. А вас я более не задерживаю, — сказал он альфам. Абсолютно спокойно, без тени угрозы, но тех будто ветром сдуло, а Баки остался стоять с распахнутыми от шока глазами. Такого просто не могло быть! Не мог суперальфа позвать к себе омегу без рода, омегу, спавшего минимум с десятком других альф, чтобы просто переждать течку! Или тот имел в виду что-то другое? — Зачем? — решился уточнить он, не слыша себя из-за шума в ушах. Боже, Баки ведь даже мечтать себе не позволял, что когда-нибудь недосягаемый Стив Роджерс хоть взглянет на него, не говоря уже об интересе подобного рода! Наблюдал украдкой за идеальным альфой, к которому прикипел, едва только увидел в первый раз, любовался издалека, но не делал ни единой попытки приблизиться. — Куда? Мы… — Для начала на парковку, — ответил тот и улыбнулся. Чуть смущено, будто для него такая ситуация была в новинку, и он не был уверен, что ведет себя правильно. — Потом я отвезу вас, куда скажете. В том числе и в мой дом, если вы, ты, — он смотрел на Баки открыто и честно, без условий предлагая необходимое, — захочешь остаться со мной. — Хочу, — и наплевать на все. *** Баки был знаком этот квартал. Небольшие типовые домики для одиноких высших офицеров, которые не желали заморачиваться поиском жилья. Временами ему приходилось доставлять сюда срочные донесения или шифрованные приказы. Капитан уверенно вел черный джип, тоже явно предоставленный организацией, к расположенному в глубине квартала дому. А Баки размышлял, почему в жизни одного из самых значимых людей в организации, если не во всей стране, так мало своего — не взятого в аренду, а любовно выбранного в соответствии с личным вкусом. — Приехали, — сообщил Роджерс и начал выгружать купленные по дороге продукты, давая возможность осмотреться. — Ты голоден? — спросил он с кухни, пока Баки, не в силах оторвать взгляд, рассматривал развешенные на стенах небольшой проходной гостиной пейзажи. Он никогда не видел изображенных на них мест, но почему-то был уверен, что они находятся в родном Нью-Йорке. Или находились когда-то. — Я могу приготовить салат… Стив зашел в комнату с полотенцем в одной руке и чуть помятым помидором в другой. Он успел стянуть свою сине-белую форму, и на его накачанном торсе красовалась лишь тонкая белая футболка, не скрывавшая ничего. Растрепанные волосы и наконец-то ушедшая вечная собранность делали его слишком привлекательным, чтобы можно было терпеть. Течка Баки еще не достигла пика. Он чувствовал лишь легкое возбуждение, которое пока можно было контролировать, и стал более восприимчивым к запахам, так что ему нечем было оправдать свои действия, кроме эгоистичного желания скорее прикоснуться к давно желанному альфе. Баки отбросил полотенце на пол, а помидор пристроил на книжную полку. Освободившиеся чужие руки Баки положил себе на талию, едва дыша от собственного нахальства. Но Стив не оттолкнул, не заставил просить, не рассмеялся унизительно. Обнял, накрепко притянув к себе. Так властно и уверенно, но в то же время аккуратно, что у Баки закружилась голова. — Ты уверен, что хочешь начать прямо сейчас? — озабоченно спросил Стив, жадно потянувшись к раскрытым губам омеги в его объятиях, но пока не касаясь их. Ему нужно было получить отчетливое согласие, чтобы продолжить, иначе было нельзя. Судя по увиденной им в офисе сцене, предыдущие партнеры пренебрегали этим. — Джеймс? Кажется, к многочисленным суперспособностям капитана Роджерса только что добавилась еще одна — прорезавшейся в голосе чувственной хрипотцой делать из ног Баки желе. — Уверен, — вырвалось мучительным стоном, который не удалось достаточно быстро подавить. Но для Стива тихий звук не стал поводом незамедлительно зажать омеге рот, чтобы не слушать раздражающий скулеж. Наоборот, он странно вздрогнул, будто сильно удивившись, а потом прижал еще крепче, буквально вплавляя в себя. Баки еще никогда не носили на руках! Ощущать тщательно сдерживаемую силу альфы было и тревожно, и приятно. Он понятливо обхватил того руками и ногами, позволяя держать себя под ягодицы в опасной близости от расселины между ними, пока его несли в спальню. Стив опустил свою ношу на прохладные простыни, с удовольствием ее рассматривая. Он еще никого не приводил к себе домой, чтобы заняться любовью. Пара попыток завести отношения, не зашедшие дальше красивого ухаживания и нескольких страстных поцелуев. Он слишком быстро уставал от общения с творческой элитой, выходцами из которой было большинство омег, принадлежащих к родам. Редких омег-военных Стив не мог воспринимать как возможных партнеров. Он не отказывал омегам в возможности стать теми, кем они хотят, но коллеги в его сознании были существами бесполыми. Гон ему приходилось проводить, заключая договор, благо организация и в этом заботилась об офицерах. Но те омеги лишь выполняли свою работу, милостиво предоставляли свое тело потерявшемуся в инстинктах альфе, не собираясь полноценно участвовать в процессе. Строгие, холодные, слишком отстраненные, чтобы можно было получить что-то кроме краткого удовлетворения; намеренно безликие, как по виду, так и по запаху, чтобы их можно было действительно желать. Джеймс же был совсем другим! Таким отзывчивым, таким открытым, будто бы принадлежал Стиву, будто бы был для него. От желания изучить и обласкать его достаточно крепкое и сильное для омеги тело от кончиков ушей до кончиков пальцев ног у Стива тряслись руки. Не обращая внимания на робкие попытки направить себя, он неторопливо проследил губами мышцы на шее и торсе, обнюхивая чуть тронутую загаром кожу, спустился вниз и прижался раскрытым ртом к основанию члена, дурея от ощущений, от накатившей жадности. Из горла Баки вырвался громкий вопль, напоминавший «кап», который сразу же был им самим безжалостно оборван. — Стив, — подсказали ему, покрывая член по всей длине широкими мазками языка. Выдыхаемые в ответ на каждое прикосновение звуки просто сводили с ума! Баки забылся, растерял все свои защитные инстинкты. Непозволительно расслабился, пользуясь добрым отношением альфы. Вцепился в светлые волосы обеими руками и выстанывал: «Стив, Стив, Стив!», отказываясь верить, что ему дарят подобную ласку, и отчаянно впитывая в себя каждое мгновение. Качался на теплых волнах удовольствия, пока твердые пальцы не коснулись его внизу, где все уже было мокрым от смазки, отрезвляя, возвращая в реальность. — Не надо, — раздался сбивчивый шепот. — Пожалуйста, не надо. Я готов. Просто… Действуй. Стив с ворчанием отстранился, недоумевая, почему его руки настойчиво отталкивают, не позволяя подготовить, растянуть, хотя бы удостовериться, что не навредит. Сквозь марево возбуждения пробились разумные мысли: его партнер закрылся, напрягся, весь закаменел, хотя еще секунду назад отчаянно подавался навстречу. И, наверное, стоило прекратить, но… — Тебе что-то не нравится? — прохрипел он, с трудом связывая слова в осмысленные предложения, впервые его так повело. — Джеймс? Остановиться? — Б-баки… — Джеймс сел, пряча лицо за длинными волосами. Обнял себя руками, но ноги не сдвинул. — Ты не против звать меня Баки? Продолжай, пожалуйста. — Баки, — попробовал имя на вкус Стив. — Тебе подходит. Шшш, — успокаивающе прошептал он, когда снова опрокинул Баки на спину и развел его ноги, закинув себе на плечи. — Я не буду руками… там. Хочу попробовать. Он успел лизнуть всего пару раз, собирая языком смазку, как Баки вырвался из его хватки, буквально взвившись вверх одним яростным движением, но тут же испуганно затих. Его ноги соскользнули и теперь безвольно лежали у выпрямившегося Стива на бедрах. Они замерли друг напротив друга, почти столкнувшись носами, и тяжело дышали. — Прости… Я… Ты можешь меня выгнать. Такое ничтожество… Или… Могу… тебе… Поза была удобной, так что Стив просто подтянул Баки к себе ближе, устраивая верхом на коленях, и направил член внутрь, чтобы не слышать дрожь и мольбу в голосе омеги. Омеги, который цеплял что-то внутри, пробуждая альфа-инстинкты защитить и позаботиться. — Все хорошо, хорошо, — повторял он, двигаясь короткими рывками. Пользуясь своей силой суперсолдата, легко держал Баки почти на весу. — Баки… Стиву было хорошо. Хорошо гладить мокрую от пота спину, хорошо прикусывать терпко пахнувшую шею и хорошо двигаться в оглушающем жаре тела Баки. Но гораздо лучше было слушать его стоны и ощущать его руки в своих волосах, на шее, даже на заднице, когда им обоим стало мало и такого плотного контакта и захотелось вжаться сильнее. — А-а-ах! — Баки выгнулся дугой, на живот упали первые горячие капли, а в голове стало легко и пусто. Рядом рычал Стив, прижимая к себе до хруста костей, загоняя глубже наливающийся узел, так, что становилось больно дышать от накатывающего волнами наслаждения. Сцепка вылилась для них в сплошную круговерть из переплетенных рук и ног, почти нестерпимого жара и острых вспышек, когда тела наполнялись сладкой истомой, которая вновь и вновь переливалась через край. Вставать не хотелось. Но Баки никогда не спал в постели альфы. Боялся. Боялся расслабиться, боялся отвлечься, заснуть, потерять контроль. Он отвык доверять. — Придешь еще? — спросил Стив, поднимаясь вслед за торопливо одевающимся Баки, стойко проигнорировавшим все намеки на душ и совместный сон. Течка продлится несколько дней, омеге нужна еще вязка. — Если хочешь. Только если хочешь. — Да, — ответил Баки, зная, что не сможет отказать себе насладиться украденными мгновениями близости по полной. *** Их встречи длились уже почти неделю. И это были самые длинные отношения в жизни Баки. Самые длинные и самые замечательные. Чуткий, заботливый альфа, красивый как самый сладкий сон, альфа, ждущий его с легким ужином, каждый кусочек которого таял во рту. Не унижавший и не бивший его ни до вязки, ни во время. Чудесный капитан Роджерс, вот уже неделю становящийся по вечерам просто Стивом. Заставляющий забыть обо всем. Но пришла пора возвращаться к обычной жизни. С одной стороны, окончание течки не могло не радовать — несколько месяцев спокойствия теперь обеспечены. С другой стороны, было до слез жаль, что их уютные, теплые, страстные вечера больше не повторятся. Оглушенный болью предстоящей потери, Баки согласился остаться до утра. Возможность продремать пару часов под теплым боком все еще пахнувшего их общим запахом альфы была слишком большим соблазном. Но неожиданно он резко провалился в глубокий сон. Полный кошмаров. Этот дребезжащий, будто лающий смех с рычащими нотками Баки не забудет, наверное, до самой смерти. Смех, облупившуюся краску на стене, кусочки которой залезали под ногти, пока он скреб ее дрожащими руками, и чрезмерную до боли стыдную растянутость и заполненность. Баки тогда только-только выпустился из интерната. В учебном заведении, заодно предоставлявшим детям-сиротам общежитие и полный пансион, с сексуальными контактами было строго. Омегам выдавались подавители, лицензия на выдачу которых, как выяснил Баки чуть позже, была только у подобных заведений. Простому омеге их было не достать. Так что в первую нормальную течку он отхватил ощущений по полной, благо успел закрыться в крохотной мансарде, которую сдавала ему бывшая преподавательница. Начало следующей течки застало его на работе. Двенадцатичасовая смена в душном цехе и стремительный выброс большого количества гормонов в кровь. Кое-как он дополз до дома, собираясь поступить так же как в прошлый раз. Но уже через сутки понял, что больше не может. Как Баки очутился в той комнате, сказать впоследствии он не мог. Баки потерял голову, все его мысли свелись к тому, чтобы оказаться под альфой, и он готов был идти за первым же, кто предложит. Их было несколько. Одурманенный разум не зафиксировал точно, сколько. Но минимум четыре руки тискали и мяли его задницу, бедра, грудь. Чужие грубые пальцы размазывали толчками выходящую из ануса смазку, протискивались внутрь. Сначала один, потом два. Баки извивался и скулил, прося большего, а альфы — сытые, довольные, холеные альфы — перешучиваясь, смеясь и толкаясь локтями, по очереди совали пальцы в его задницу, дразня, причиняя дискомфорт, но отказывая в необходимом. Раз за разом наслаждаясь жутким состоянием своей жертвы. Пока один из них, не дождавшись своей очереди, не протиснул свои вдоль пальцев друга. Баки взвизгнул, задохнулся от незнакомого ощущения и кончил. Запах спермы омеги быстро достиг обоняния распаленных альф и подписал ему приговор. Наверное, до него здесь побывало еще несколько омег — запах слабо улавливался — и альфы пресытились, Баки так никто и не трахнул членом. Зато сколько пальцев в итоге в нем двигалось — не сосчитать. После нескольких часов ленивой игры он вырубился от изнеможения. Острая неудовлетворенность, боль в истерзанных мышцах и чуть не сжегшее его до самого нутра бесконечное чувство унижения были милостиво поглощены подступившей темнотой. Но течка не кончилась. Игравшие с ним подонки не поленились дотащить свою бессознательную жертву до перекрестка, бывшего известным местом встреч безродных омег и жаждущих дешевых удовольствий альф. Поэтому Баки пришел в себя от ощущения навалившейся на него тяжести. Остро пахнувший потом и чем-то кислым альфа пристраивался ему между ног, больно оттягивая ягодицу для облегчения движения. Приходилось зажимать себе рот руками, не давая вырваться всхлипам. Слёзы текли по лицу, ногти были обломаны в неравной борьбе со стеной в комнате, где его мучили несколько часов назад, а в груди зрело жуткое, жалящее чувство отвращения к себе, потому что грубые толчки в развороченной, хлюпающей заднице приносили долгожданное облегчение. Когда Баки пришел в себя, то отправился в полицию, собираясь заявить. О чем заявить, он не очень понимал, но собирался предъявить следы на своем теле, страстно желая, чтобы мерзавцев наказали и больше ни один омега не подвергся подобному. Однако, усталый бета, который его в конце концов принял, только покачал головой и вышел, чтобы через несколько минут вернуться с невысокой, почти кругленькой омегой, представившейся психологом. Она отговорила Баки от необдуманных действий, в красках расписав процесс освидетельствования. А потом, чуть помолчав, посоветовала не доводить до подобного, договариваясь с более-менее приличным альфой заранее, пока еще можно было удержать гормональную бурю в рамках и тем самым избегая потери самоконтроля. Баки смирился. Поменял работу, отрастил волосы, перестал вздрагивать при виде альф, даже научился улыбаться им при знакомстве, враз считывая намерения и отсеивая тех, кто хотел не просто заняться сексом с течным омегой. Перестал еженощно видеть кошмары, глубоко внутри запрятал жгучий, всепоглощающий стыд за свою порочную природу, заставлявшую преодолевать почти лишающий воли страх и искать дрянной заменитель близости. На память о жуткой ночи у него остался только страх прикосновений к самому уязвимому месту. Приходилось обо всем договариваться на берегу, благо большинству альф нравилось не мучиться с подготовкой, а сразу приступать к делу. Тем не менее, жизнь вошла в колею. Пока Баки не встретил лучшего в мире альфу и не получил по счастливой случайности сказочную неделю рядом с ним. Прожил ее, будто у них со Стивом все серьезно, чтобы в последний день заснуть, завернувшись в его объятия, и встретиться со своими худшими кошмарами, всколыхнувшими былые страхи. *** — Баки! Баки! — кричал Стив и изо всех сил тряс беззвучно рыдающего любовника. — Проснись! Боже, Баки, это просто сон. — Прости, — прохрипел Баки, отползая как можно дальше. Свернулся в клубок возле подушек, но болезненные спазмы, заставлявшие судорожно сжиматься пересохшее горло, и чувство, что ему больше не место тут, не дали усидеть на месте. — Баки, что случилось? — Стив был действительно обеспокоен и хотел помочь. — Расскажешь мне? — Я пойду… — Баки сполз на пол, с трудом подавляя желание малодушно зажмуриться, ткнуться лбом в пол, чтобы хоть как-то унять грызущее изнутри отвращение к себе. — Сейчас уйду. — Ты никуда не пойдешь! — командный голос капитана действовал на всех без исключения. — Баки, пожалуйста… Я хочу помочь. Стиву удалось поднять удивительно компактный комочек, в который превратился довольно крупный омега, на кровать. Он осторожно погладил напряженную спину, но резко отдернул руки, дойдя до поясницы, и натянул сброшенное одеяло омеге до плеч. — Течка кончилась, — глухо раздалось из-под спутанных волос. — Но ведь тебе плохо. Баки горько рассмеялся. — Разве кошмары какого-то омеги забота Капитана Америки? Стив поджал губы, его очень задели произнесенные слова, внезапно напомнившие ему, что на самом деле между ними происходит. — Один из твоих альф был груб с тобой? Ты поэтому так? — Груб? С чего же ты подобное взял? — голос Баки так и сочился сарказмом. — Ты во сне просил не делать, отпустить, не трогать. Очень жалобно. И так закрывал ладонями… Ну… — он махнул рукой, показывая куда-то пониже спины. — Ты поэтому не дал мне себя подготовить? — дождавшись почти незаметного кивка, он продолжил. — Может, ты как-то спровоцировал? — Они просто были альфами. Пользовались своим правом, — грустно усмехнулся Баки. — Они? — кое-как выдавил Стив, которого неожиданно сильно царапнула мысль, что Баки не раз был с несколькими альфами сразу. Был по своей воле. — Такое иногда случается с омегами вроде меня. Альфы соглашаются помочь с течкой только при каких-то условиях. И приходится соглашаться. — Такого не может быть, — отрезал Стив. — Альфа не должен пользоваться своим статусом. Это противоречит всему. Баки молча пожал плечами, не став переубеждать Стива, нет — капитана Роджерса, пора было уже отвыкать. И начал одеваться. Ему нечего было сказать. Да и был ли смысл? *** Баки так поспешно сбежал в их последний вечер, что Стив не успел объяснить ему, почему тот неправ. Он целую ночь готовил речь, но наутро выяснилось, что ему предстоит длительная одиночная миссия в какой-то африканской стране. Дикая жара, постоянное напряжение и периодические стычки с террористами не способствовали размышлениям, лишь усталости и раздражению. После возвращения и отчета Фьюри он шел к себе в кабинет, собираясь запереть двери и немного побыть в тишине, пережидая посещавший его в моменты чрезмерного утомления приступ фантомной головной боли. Но на полдороге увидел Баки. Стоявшего рядом с симпатичным альфой из отдела аналитики. Улыбавшегося ему так, как обычно улыбался Стиву в его постели: расслабив вечно сжатые губы, чуть алея щеками. Красивый и недоступный. Когда едва знакомый альфа положил руку Баки на плечо — спокойным, почти дружеским жестом — Стиву на глаза будто красная пелена упала. Ярость была такой сильной, что полностью отключила знаменитый самоконтроль, посылая все нормы морали, все правила в бездну безумия. Никогда еще он не испытывал столь сильных чувств, в личных отношениях оставаясь таким же невозмутимым и сдержанным, как и в рабочих. — Мистер Барнс, я просил вас зайти еще два часа назад! — его несло, но сил удержать нараставшую внутри агрессию не было. Он был зол, разочарован, обижен. Он ревновал, хотя никто не давал ему такого права. — Мне необходимо отправить несколько писем. Почему вы считаете, что вправе флиртовать вместо того, чтобы заниматься работой? То же касается и вас, мистер Робинсон! — Есть, сэр, — пробормотал спавший с лица альфа и быстро отступил, не став связываться со старшим по званию, хотя было время обеденного перерыва. — Капитан Роджерс, я принесу конверты, — чуть дрогнувшим голосом ответил Баки. Несмотря на испуг, он не мог не любоваться альфой. Соскучился. — Сейчас! — рявкнул Стив в ответ, с силой сжал пальцы на локте омеги и потащил к себе, стараясь не обращать внимания на мысль, что он только что воспользовался своим служебным положением и отбил омегу у другого альфы. Ему было все равно. Дверь глухо стукнула, щелкнул замок. Стив шумно дышал прямо в лицо Баки, зажав его между стеной и своим телом, сковав руками, и выглядел угрожающе, дрожа от едва сдерживаемого бешенства, пока не уткнулся обессилено носом в шею омеги, приятно пахнувшую только его собственным запахом, без примеси чужих. — Баки… — тихо выдохнул он. Злость стремительно и беспощадно переплавилась в возбуждение. — Баки… Сжать сильнее, вдавить в себя до болезненного стона, а потом провести губами по щеке, ища губы. Чтобы, безжалостно раздвинув их языком, ощутить ответное движение растекшегося под его руками Баки. Поцелуев Стиву перестало хватать почти сразу, внутри подняло голову темное, собственническое чувство, внутри жаждал близости первобытный альфа. Поблагодарив свою привычку все важные бумаги убирать в сейф, а памятные безделушки — хранить дома, подальше от чужих глаз, он немедленно посадил Баки на стол, рывком стягивая штаны. — Стив! В волосы привычно зарылись несмелые руки, и Стив заурчал, покрывая поцелуями промежность любовника, убеждаясь, что не одинок в своем безумии — член омеги стремительно твердел и уже пах желанием. Баки стонал и хныкал, подаваясь вперед, он быстро распробовал никогда не достававшуюся ему безумную, горячую ласку, позабыл обо всем, стоило только горячему рту обхватить его член. Но как бывало всегда, альфа быстро спустил его с небес на землю. Вне течки омеги-мужчины нуждались в дополнительной подготовке и смазке. Бесцеремонные пальцы заставили его дернуться и Баки, извернувшись, попытаться соскользнуть со стола. — Стив! Не… Капитан Америка не любил убивать даже совсем поехавших крышей террористов, поэтому в совершенстве владел приемами удержания и бескровного обезвреживания. К тому же он был нечеловечески силен. Баки не успел ничего понять, как оказался животом на столе с вывернутой за спину рукой. Было больно. Но еще больнее было обливавшемуся кровью сердцу, до последнего не верившему, что произошедший ужас повторится. Только не со Стивом! Он же все понял перед расставанием! Тогда почему сейчас, не слушая беспомощные мольбы, делает так? Застывший, впавший в транс, Баки не слышал, как Стив шептал что-то успокаивающее ему на ухо, пока протискивался внутрь, не чувствовал, как гладят и гладят его сильные руки альфы, пока тот двигался в бешеном ритме, зажмурившись от остроты ощущений. Сцепка тоже прошла мимо него, пусть тело и откликнулось в конце концов на близость альфы, а восхитительно твердый горячий узел позволил соскользнуть в сладкое забытье оргазма. Работающий на всю мощность кондиционер быстро остудил разгоряченную, покрытую пленкой пота кожу. Холод привел в чувство. — Баки… — проскрипел Стив. — Я… — он с трудом сглотнул, с ужасом глядя на свои руки, покрытые омежьей спермой. — Ты… — Отпусти? — не поднимая головы, попросил Баки. Если он посмотрит на Стива, то просто сломается. Ему нужно было уйти, сбежать, переварить все в одиночестве. — Боже… Я не трону тебя. Больше… Прости… Баки поднял руку, прерывая. Сейчас он не был готов разговаривать, и не факт, что когда-нибудь будет. Торопливо оделся, сумев перегруженным разумом понять, что выбегать голым не стоит. Пусть он не собирался больше работать в этой организации, лучше было уйти достойно. Однажды он уже собрал себя по кусочкам. Но сможет ли вновь? Ведь он успел влюбиться в Стива за ту неделю, что они провели вместе. Или еще раньше, когда альфа менял мир к лучшему для каждого человека одним своим присутствием. *** — Мистер Барнс? — удивленно спросила сотрудница отдела кадров, еще раз перечитав его заявление об увольнении и сличив подпись под ним с таковой в паспорте. — Одну минутку, — сказала она после его утвердительного угуканья и взяла трубку стоявшего на ее столе телефона, наверное, собираясь советоваться с начальством. Баки устало вздохнул и усилием воли остался сидеть ровно, давала о себе знать бессонная ночь, которую он провел на полу в позе эмбриона возле так и не расстеленной кровати. Находиться в здании было невыносимо. Он страшился встречи с капитаном, потому что за прошедшие часы так и не смог его возненавидеть или хотя бы разлюбить. — Мистер Барнс, пройдите в кабинет начальника отдела кадров, — пока Баки витал в облаках, переговоры были закончены. Он поднялся, ощущая легкое головокружение, и шагнул к массивной двери, отделявшей кабинет начальника от общего зала. — Я не могу принять ваше заявление, — спокойно сказала начальница, стоило Баки умоститься в жестком неудобном кресле для посетителей. — Пока, — добавила она, и в ее взгляде мелькнуло что-то поразительно напоминавшее сочувствие. — Решение о вашем увольнении должно быть утверждено капитаном Роджерсом. — Что? — возмущение пробилось сквозь броню из отчужденности. — Отдел доставки не относится к военным. — Простите, но в вашем деле четко указано, что в случае возникновения любых вопросов нужно обратиться именно к нему. Я его уже вызвала. — Нет! Не надо! — Баки вскочил, озираясь по сторонам, словно Роджерс мог напасть на него в любой момент просто выпрыгнув из угла. От страха он был дезориентирован и никак не мог сообразить, как ему выбраться. — Только не его! — Пожалуйста, успокойтесь! Эми, воды! Комната наполнилась звуками шагов, хлопаньем двери, громкими женскими криками. Баки побежал. Кажется, он слышал звон разбившегося стекла, его футболка промокла насквозь, но он не обратил на это никакого внимания, спеша сбежать как можно дальше. Однотипные, выкрашенные в серый цвет коридоры здания слились в одно большое невнятное пятно, превратились в лабиринт, державший его в плену. Черная форма военных и синяя — офисных сотрудников немного разбавляла серое поглотившее его царство, но Баки старался держаться от людей подальше, опасаясь встретить сине-белый костюм капитана. Он бежал, пока не наткнулся на стену, у которой были удивительно теплые знакомые руки. *** Он пришел в себя от запаха нашатыря, ударившего в нос. Врач, оказывающий ему первую помощь, убедившись, что пациент пришел в себя, встала со стула, стоявшего возле дивана, на котором Баки был устроен со всеми удобствами, и отошла к столу. Заговорила, быстро собирая разложенные флакончики, использованные шприцы и другие медицинские приспособления. — Сейчас состояние стабильное, рекомендую горячий сладкий чай в ближайшее время, потом — сытный ужин, крепкий сон и никаких волнений. Могу выписать рецепт на успокоительное. — Спасибо, Белла. Оставьте, пожалуйста, все необходимые бумаги, я потом подпишу вызов. Раздавшийся голос заставил Баки вздрогнуть. Он с трудом поднял голову, чтобы увидеть, как Стив прощается с каменно-спокойным врачом, провожает женщину, возвращается обратно, оставив дверь распахнутой, и устраивается на стуле таким образом, чтобы между ними находился массивный стол. — Прости за это, — он показал вокруг. — Просто кажется, что медпункт не то место, где следует приходить в себя после нервного потрясения. Вопрос о кабинете капитана или о его доме повис между ними в воздухе. — Эта переговорная подходит, — хрипло ответил Баки, с трудом садясь и осматриваясь. В глаза сразу же бросились какие-то бумаги, которые Стив то нервно сжимал, то раскладывал на столе в одному ему ведомом порядке. — Мое заявление? — И оно тоже. — Раньше, чем он продолжил говорить, их прервали: молодой бета в военной форме принес пластиковый стаканчик, от которого восхитительно пахло лимоном. — Выпей, пожалуйста, — попросил Стив, пододвигая подношение ближе к краю стола, но не двигаясь с места. — Кто-то говорил, что альфа не должен гонять бет за чаем для омег, — Баки сам не понимал, откуда в нем столько смелости, чтобы сейчас пререкаться и перечить. Может, дело было в том, что он наконец-то рассмотрел Стива. Насколько тот был сломлен своей виной. — Не должен… Черт! Баки… Конечно, я боюсь, что ты сбежишь! — он замолчал, снова вцепившись в бумаги, давясь многочисленными «Я бы хотел», «Прости меня», «Мне стыдно», «Выслушай», понимая, что нужно сосредоточиться на Баки. — Тебе нравится здесь работать? — наконец нашел более-менее нейтральную тему Стив. — Меня устраивало. Игнорировать приятно согревающую, сладкую жидкость было бы верхом глупости, Баки до сих пор немного потряхивало. Он покосился на дверь, но остался на месте, взяв стаканчик со стола и с удовольствием к нему приложившись. — Ты можешь уйти в любой момент, — правильно истолковав его взгляд, четко выговорил Стив. — Почему ты не заявил на меня? — в его голосе проскользнуло самое настоящее отчаяние. Обрушившийся на него ужас от содеянного жег хуже кислоты. — Ты должен доложить о том, что я напал на тебя. Принудил. — А почему ты взял под контроль мое личное дело? — Боялся, что тебя уволят из-за отношений со мной. Хотел защитить. Я до сих пор хочу тебя защитить, — Стив придвинул к Баки бумаги. — Это контракт. Мне столько раз объясняли, почему Капитан Америка не может пометить омегу, но я так и не понял, почему. Но я могу заключить с омегой контракт, — закончил он, вдруг отчетливо понимая, что говорит что-то не то, предлагая сухой официальный контракт вместо слов о любви и просьб о прощении. Баки пролистал документы. Контракт был составлен так, что любой спорный вопрос решался в пользу омеги несмотря на то, что обычно главным было удобство альфы. — Ты хочешь проводить со мной гон? — Нет! То есть, да… То есть. Баки, так ты будешь защищен. Никто не посмеет трогать омегу с контрактом. Никто, — имея в виду и себя самого, твердо выговорил Стив, чеканя каждое слово и ставя подпись под контрактом. — Как же ты будешь в гон? — Важно только, как будешь ты, — торопливо ответил Стив. — Но если… Я понимаю, что простить такое нельзя, но, если вдруг я испортил не все на свете, может быть, ты позволишь мне… — он облизал губы, просительно и напряженно глядя на поднявшегося Баки. — Быть где-то поблизости. Потому что я не могу без тебя… Признание выбило воздух у Баки из груди. Теперь была его очередь сидеть, вцепившись в разделяющий их стол, и бороться с желанием подойти, обнять, уткнуться носом в волосы, прижимаясь близко-близко. Стив напугал его, но не причинил боли, сделал по-своему, но доставил удовольствие. Он был сильным, надежным и нежным, но был альфой, которые привыкли брать, не раздумывая, и заботиться только о своих желаниях. Можно ли ему верить? — Прости, я не могу, — выдохнул Баки одним махом, малодушно не став смотреть, как темнеют от боли голубые глаза напротив. — Я не могу так с тобой поступить. Контракт свяжет тебя по рукам и ногам. А я бы хотел, чтобы ты был счастлив. — Пожалуйста, Баки, нет, Баки, прошу тебя… — частил Стив, который одним прыжком догнал бросившегося вон из комнаты омегу, и стол ему не помешал, осыпавшись щепками от мощного рывка. — Только не уходи сейчас! «Как удержать? Как доказать, что… больше не обижу?» — метались панические мысли. Стив держал Баки в своих объятиях и задыхался от ощущения надвигающейся потери, которую нельзя предотвратить, от беспомощности и душного страха. Самый сильный в мире альфа, идеальный и безукоризненный, считавший непогрешимым свое чувство справедливости, смертельно обидел единственного омегу, к которому что-то испытывал. Он просто не мог допустить, чтобы Баки ушел! Вонзившиеся в кожу зубы поразили Баки бесповоротно и резко, как молния. Он застонал, с трудом удерживаясь в сознании. Все его существо затопило невыразимое облегчение — он больше не был один, он больше не был сам по себе, рядом с ним был кто-то сильный и теплый. — Тебе же нельзя кусать омег, — слабо пробормотал Баки, обхватывая своего альфу руками за плечи, повисая на нем всем весом, робко наслаждаясь своим правом на это. — Мне все равно, — Стив опустился на диван, увлекаемый тяжестью тела омеги. — И я не кусаю омег, только тебя. Может быть, так ты позволишь любить себя. Защищать и заботиться. — На мне твоя метка, я никуда не денусь. Стив помрачнел. Он не жалел об укусе, пусть и предвидел, что предстоит выдержать немало битв, чтобы отстоять свой выбор. Но он хотел добиться свободы для Баки, а не замены одной клетки на другую. — Баки, если ты… — Замолчи, Стив, — Баки прижал пальцы к губам Стива, не давая говорить. — Если ты хочешь сказать, что я должен быть свободен, ложиться под других альф и вообще, то я тебя стукну. Укусил, неси теперь ответственность. Я тебя не заставлял. Ведь нет? — Конечно, нет, Баки, конечно, нет. Стив судорожно выдохнул, улыбаясь, прижимаясь губами к свежепоставленной метке, надеясь, что ему хватит мужества, нежности и такта, чтобы побороться со всеми демонами своего омеги. И своими тоже.