Безвыходное положение

Дазай с убийственным спокойствием в пятый раз вчитался в записку, брошенную на кухонный стол. Что, блять, может быть лучше этого? У него было ощущение, что вся эта неделя решила пойти по пизде. Для начала, Кью заболел. Вот просто взял и заболел. Чуя привёл из детского садика совершенно здорового ребёнка, что можно было легко проверить, потому что он, как и все пятилетние малыши, начал вредничать, когда дело дошло до супа на ужин. А утром Юмено проснулся — скорее, едва разлепил глазки — с высокой температурой и таким сильным кашлем, что и у Чуи, и у Дазая сердце разрывалось. В тот день Дазай прогулял работу, сославшись на то, что у него лёгкие от речной воды болят, надо провериться. Куникида посоветовал ему сходить к психиатру, и Дазай действительно пошёл к врачу. К педиатру, потому что все знакомые врачи — какие-то сраные маньяки, к которым он своего малыша вести не собирается. Так что вторник, а заодно и среду, потому что даже за здоровым Кью нужно приглядывать, чего уж говорить о заболевшем, а Чуя ещё две недели назад сказал, что на эти дни у него запланирован деловой полёт в Токио. Дазай даже успел огрести за то, что додумался поправить «деловой полёт» на «очередной ебучий подрыв». И не потому, что это ложь, а потому, что сказано было при ребёнке. Поскольку пропустить пришлось целых два дня, у Дазая состоялся абсолютно отвратительный разговор с Куникидой на тему того, что если он пропустит оставшиеся на неделе дни, то с ним случится что-то похуже воды в лёгких. Дазай даже сразу не врубился, в чём смысл угрозы, потому что в этот момент пытался заварить Кью чай со всем, чего он пожелал. Пожелал он многого. И вот, сообщив Чуе о том, что его законная работа, на которой он занимается расследованием преступлений неких криминальных личностей, уже зовёт, тот кивнул, пообещав, что в четверг и пятницу он категорически свободен, так что и на шаг от их малыша не отойдёт. Ну, скажем так, четверг он продержался с достоинством, а Кью даже начал чувствовать себя получше. И вот, утро пятницы, а рыжей макушки в квартире что-то не наблюдается. Здесь только Дазай, которого буквально убьют, если он не явится на работу, всё ещё больной Кью и ебучая записка, в которой Чуя написал, что его Мори посреди ночи выдернул, потому что «у нас там какой-то пиздец». Охуенно, ничего не скажешь. Сначала Мори сплавляет им ребёнка, причём «на время, пока я ему не выбью семейку поприличнее», и вот, спустя пять лет, когда ни Дазай, ни Чуя даже через свои трупы его никому не отдадут, малыш болен, а «дядюшка Мори» всё ещё ведёт себя как мудак. Дазай собирается тихо выматерить весь мир, но не успевает, потому что из комнаты Кью доносятся шорохи и кашель, а потом слышно, как мальчик шлёпает босиком по полу в сторону кухни. Дазай почти не обращает внимания на то, что он опять проигнорировал их просьбу не ходить босиком, потому что думает. Что вот ему, блять, делать? До Чуи не дозвониться — его сотовый лежит на столе, а рабочий на время «пиздецов» всегда отключён. Дазай пробовал позвонить ему или кому-то из тех, кто может быть рядом. Ни-ху-я. Нехилые у них там проблемы, видимо, раз даже до Мори, который сроду в вылазках не участвовал, дозвониться не получилось. Сраная мафия, блин. — Привет, — хрипло здоровается Кью, застывая на полушаге. Несмотря на то, что ему не очень легко говорить, он улыбается. — А почему ты тут? — Планы поменялись, — Дазай ласково улыбается, подхватывая мальчика на руки. — Чую вызвали на работу, так что мы снова с тобой вместе. Как себя чувствуешь? Ну-ка, лоб давай. — Отстань, — пищит Кью, но так просто от Дазая никто не уходил. Он сначала щупает лоб малыша ладонью, а затем целует. — Ты не горячий, это хорошо, — Кью радостно улыбается, обнимая Дазая ручками за шею. — Долечим горлышко, и ты будешь самым здоровым мальчиком на свете. Пойдём, умоем тебя, ага? Кью согласно кивает, покрепче хватаясь за шею и складывая свою голову Дазаю на плечо. На самом деле, ему уже здорово надоело болеть, поэтому он очень хочет вылечиться. И раз уж папа говорит, что это скоро случится, значит, ему можно верить, потому что он никогда не врёт. — Ты вчера говорил, что тебе тоже надо на работу, — вспоминает Кью, когда его ставят на подставку перед раковиной и вручают зубную щётку. — Ага, — Дазай, краем глаза наблюдая за тем, как малыш тщательно чистит зубки, пытается расчесаться, но получается так себе, поэтому он привычно взъерошивает свои волосы, заставляя Кью улыбнуться. — Пойдёшь со мной? Это — единственный выход, который видит Дазай в такой ситуации. Друзей вне организаций, которым можно его оставить, у них нет, родственников — тоже, в мафию его вести он не собирается, а остаться дома вообще не вариант, потому что Куникида с него тридцать шкур сдерёт. Не оставлять же такого карапуза дома одного? Кью, впрочем, принимает предложение с невиданным энтузиазмом. Оно и понятно: Юмено — ребёнок любопытный, для него целая неделя дома сродни наказанию. К тому же, на работе Чуи он бывал, а вот Дазай его к себе ни разу не водил. А тут такое великолепное предложение. Кью часто-часто закивал головой, случайно выронив щётку в раковину. Дазай прыснул со смеху. — Полегче, красавчик, это нам ещё пригодится. И твоя голова тоже, — Кью мило сморщил носик. — Умывайся, одежду я тебе положу на кроватку. Потом покушаем и пойдём, ладно? — Ура! Дазай ещё раз засмеялся, выходя из ванной. В прошлом году Кью, наверное, из вредности начал настаивать, что он уже большой мальчик, так что сам будет умываться. Вместе с этим заявлением Дазай приобрёл улучшенный слух, чтобы следить за тем, чтобы Юмено не упал, и мигрень, а Чуя — педагогическое образование, потому что от него требовалось кратко и понятно объяснить, что в какой бутылочке налито, и как нужно правильно умываться. Быстро выложив на кровать футболку с шортами и носками, потому что, да, его ребёнок действительно умудрился заболеть летом, и прикольную вязанную кофту, которую подарила тётушка Коё, Дазай ушёл делать завтрак. Раньше это заняло бы секунд десять — налить молоко и засыпать в него хлопья, но он — ответственный родитель, так что молоко надо погреть. Чуть подумав, Дазай заварил какао, потому что, да, Кью обожает шоколад, почему бы и нет? Юмено появился через пару минут. Он надел всё, что дали, но даже без пижамы, выглядя довольно стильно, умудрялся походить на совёнка. Наверное, потому что он не потрудился расчесаться («Это он за тобой повторяет, обмудок, научил ребёнка всякой хуйне»), так что теперь его тёмные волосы торчали во все стороны. Дазай удовлетворённо хмыкнул, решив, что его во внешнем виде ребёнка всё устраивает. Чуя не видит — и ладно. — А мы будем расследовать преступления? А как это делается? А у вас много одарённых? — Ешь давай, сам всё увидишь, — Кью поразительно послушно заткнулся, присасываясь к чашке какао. Кью знал, что он тоже одарённый. Дазай решил, что это бессмысленно скрывать, поэтому рассказал как только мальчик попросил. Его способность не была до конца изучена, а сам Юмено согласился, что они будут разбираться с его даром тогда, когда он подрастёт. Даже сама мысль о том, что у него есть эта способность, очень нравилась ребёнку, но не вызывала какого-то бурного восхищения и желания срочно её применить, так что их план по воспитанию малыша работал чрезвычайно прекрасно. Дазай терпеливо ждал, пока Кью обует свои кроссовки. Он уже сложил в небольшой рюкзак лекарства и леденцы от кашля, а ещё термос горячего чая с мёдом, потому что был без понятия, есть ли у них в офисе всё необходимое. И ещё всякие мелочи, потому что это не первый раз, когда он идёт куда-то с Кью, и Дазаю прекрасно известно, чего ждать от его ребёнка. В офис они опоздали всего минут на семь, что, вообще-то, ерунда для всех, кроме Куникиды, который реально маньяк какой-то. Кью немного смущённо посмотрел на здание перед собой, так что Дазай ободряюще взял его за руку. Может, для Юмено и свойственно немного смущаться в новых местах, но, Боже, если кто-то посмеет сказать что-то, что расстроит его ребёнка, Дазай свернёт ему шею. Кью — лучший малыш на свете, так что идите все нахуй. Они поднялись на лифте, а Дазай указал на дверь перед ними. Кью спокойно кивнул, но растерянно моргнул. Дазай сжал его ладонь чуть крепче, а затем открыл дверь. — Доброго утречка, — Кью тихо улыбнулся, разглядывая помещение. — Наконец-то, — строго подметил Куникида. — Ещё немного и рабочий день закончил… Что это за ребёнок рядом с тобой? Ты украл чьего-то ребёнка? — О, это Юмено, знакомьтесь. Кью, это Куникида, мой напарник, — мальчик восхищённо приоткрыл рот, а потом кивнул в знак приветствия. — С остальными сам познакомишься, хорошо? — Ладно, — застенчиво улыбнулся Кью. — Ладно, — повторил Дазай, быстро погладив Кью по голове. — Держи рюкзак, моё кресло там, я сейчас подойду. Дазай подождал, пока Кью усядется на стул, что чуть не заставило его поседеть, потому что если бы мелкий навернулся и ударился головой, то он, вероятно, умер бы от ужаса. Куникида, тоже проводив ребёнка взглядом, повернулся к Дазаю, требуя объяснений. — Что за чёрт, Дазай? — Мне пришлось его взять. Сегодня не я должен был с ним сидеть, но что-то пошло не так. Ты сам сказал, что мне нельзя пропускать работу, но я что, должен был оставить маленького больного ребёнка одного? — Ты мог предупредить. — И вы бы мне поверили? — Дазай устало приподнял одну бровь, а затем быстро взглянул на Кью, болтающего с Ёсано. Куникиде не надо было ничего говорить, чтобы было понятно, что никто бы Дазаю не поверил. — Он не будет мешаться, честно. И, может быть, его заберут даже до конца дня. — Ладно, — смиренно выдохнул Куникида. — Я отправил тебе документы на почту… Дазай, выслушав все до одной инструкции Куникиды, подошёл к Кью, раскручивающемуся на стуле, и положил ему руку на голову, останавливая. — Ты хочешь, чтобы тебе стало хуже? Потому что если тебя стошнит, мы оставим тебя на больничном ещё на месяц, — Кью недоверчиво посмотрел на Дазая, а затем медленно покачал головой. — Чудесно. Полазим в моей почте, или ты побродишь тут? — Хочу на ручки, — вздохнул Кью, спрыгивая со стула. Его желание — закон, так что Дазай подхватил его за подмышки, а потом обнял, усевшись за своё рабочее место. Он не в первый раз занимался своими делами с Кью на руках, так что неудобств не испытывал. Спокойно копался в почте, как-то машинально поглаживая Юмено по спинке. В какой-то момент не совсем здоровый малыш, проснувшийся сегодня слишком рано и переживший множество эмоций за утро, просто заснул, уткнувшись носом в шею Дазаю. Перекладывать его, Дазай, конечно, не собирался, потому что им обоим и так хорошо. Из-за спящего ребёнка в офисе было очаровательно тихо, так что Осаму хорошо слышал ровное дыхание Кью, немного хрипящее из-за его горла. Дазай с трудом подавил в себе порыв сфотографироваться вот так, чтобы показывать Чуе, что он, блять, упустил, вспомнив, что, вообще-то, сейчас находится не дома, а на работе, и его коллеги-детективы, то и дело кидающие на них полные любопытства взгляды, вряд ли поймут всю прелесть момента. Сидеть, не шевелясь, и работать в тишине, оказывается, даже довольно неплохо, а ещё хорошо сказывается на остальных коллегах, потому что Куникида не орёт, а Рампо от нежелания громко шуршать пакетом чипсов раскрыл уже восемь убийств. Все просто ведут себя спокойно, создавая ауру профессионализма. Ну, знаете, того, чего у них в принципе быть не может, потому что единственный детектив в этом агентстве — это Рампо, а он не совсем адекватный. Через два часа срабатывает будильник на телефоне Дазая, и ему почти жаль, что он настолько подвержен тревожности из-за этого ребёнка, что даже в теории, оставляя его с другим ответственным человеком, неоднократно доказавшим свою компетентность, не убрал с телефона напоминалки о приёме лекарств. Великолепно. — Эй, дружище, — Дазай ласково потрепал ребёнка по спине, а затем приподнял, чтобы отлепить от себя. — Я знаю, что мой талант быть подушкой тебе очень нравится, но у тебя есть парочка важных дел. — Я не хочу пить лекарства, — прохныкал Юмено, пряча лицо ручками.  — А я не хочу, чтобы ты болел, — Дазай усадил его себе на колени. — Два — один, в мою пользу. Открой ротик. — Почему ты считаешь себя за два? — тут же переспросил Кью, возмущённо раскрыв рот. Ложка с лекарством тут же оказалась внутри, так что ребёнку ничего не оставалось, кроме как смириться. — Потому что я побеждаю, — фыркнул Дазай, а потом чмокнул обиженного малыша в щёку. — Фу, ты колючий, — Юмено, кажется, был стойко намерен капризничать, но это мы проходили, знаем. — Интересно, кто же в этом виноват? — Чуя. И он абсолютно точно прочувствует это на себе. Где у него там кожа особенно чувствительная? — Всё, шлёпай. Можешь украсть у Фукудзавы-сана конфетки, думаю, он будет не против. Кью послушно слез с коленей, отправляясь на поиски приключений. Впрочем, его приключения ограничены одним этажом, который занимает агентство, потому что Юмено знает, что ему нельзя уходить слишком далеко. У него уже есть опыт в игре в потеряшку, и ему он не понравился. Чуя в тот день не сравнял офис мафии с землёй только потому, что знал, что в этом офисе Кью. Даже после ухода Кью никто не начинал обсуждение этой щекотливой темы. И Дазай был абсолютно доволен таким раскладом дел, потому что, честно говоря, он не знает, что отвечать. Правду не хочется, да и звучит она слишком невероятно, чтобы в это можно было поверить. А врать… Что же, Дазай абсолютно не уверен в том, что сможет сказать, что Кью — не его сын. В смысле, это даже не ложь, в целом-то, но, серьёзно, он слишком давно знает, что этот ребёнок — его малыш. Он не может просто взять и начать это отрицать. Когда напряжение в комнате доходит до той отметки, когда кто-то должен уже хоть что-то сказать, Дазая спасает её Величество Удача в лице Ацуши, вернувшегося с какого-то срочного утреннего вызова. Дазай не успевает подумать о том, что тигр может вызвать даже больше проблем, чем есть, потому что через пару секунд в офис заходит Кью. Его карманы оттопырены, а на лице довольная улыбочка. Наверное, пришёл хвастаться уловом. Вот только его взгляд наткнулся на Ацуши, поэтому малыш с громким писком налетел на ничего не подозревающего Накаджиму. — Ацуши! — Дазай фыркнул. Удивительно, но факт: Юмено в свои пять прекрасно выговаривал букву «р», что было недостижимой мечтой многих детей, но вот коварная буква «ш» ему никак не давалась и звучала как «с». — Юмено? — Ацуши удивлённо заморгал, быстро оглядываясь по сторонам, пока Кью обнимал оторопевшего парня. — Но как ты тут?.. Дазай едва заметно убил Ацуши взглядом, а затем подхватил Юмено на руки, не давая тому рассказать всем вокруг увлекательнейшую историю его пути сюда. Кью подумал, что это весёлая игра, поэтому не выглядел недовольным, а вместо этого начал с энтузиазмом рассказывать Дазаю о конфетах, которые смог добыть. — Вы знакомы? — уточнил Куникида, смотря на Ацуши поверх очков. Видеть как он лихорадочно соображает было с одной стороны весело, а с другой немного тревожно. — Да, эм, я дружу с одним парнем, подрабатывающим няней, — Дазай внезапно подумал, что здесь не только ему невыгодно, чтобы другие знали правду. — Мы пару раз встречались, когда он гулял с Кью. На самом деле, ложь была довольно правдивой. В смысле, абсолютной правдой, кроме слова «подрабатывающий», потому что Акутагава был няней абсолютно бесплатно. Был ли Ацуши в курсе, чьим именно сыном был Кью? Маловероятно, потому что Акутагава не из болтливых. Может ли Ацуши догадаться после того, как увидел их вместе? Что же, тоже маловероятно, потому что Ацуши не склонен строить теории заговоров, основываясь лишь на собственных предположениях, к которым у него веры нет. Какие у него были факты? Он знал, что есть парень, который может приказывать Акутагаве следить за Кью, а теперь также был в курсе, что этот таинственный парень имеет какую-то связь с Дазаем, раз уж его ребёнок находится здесь. Как заставить Ацуши молчать? Несколько слов: «я знаю, что парня-няньку, с которым ты гулял, зовут Рюноскэ Акутагава». С этим можно иметь дело. С появлением Ацуши стало немного полегче. Во-первых, все немного поумерили свой пыл, рассудив, что Ацуши — парень надёжный и хуйни не скажет. Во-вторых, Кью болтался здесь, знакомясь со всеми, постепенно становясь всё увереннее, и никто не собирался обсуждать ребёнка при этом самом малыше. В-третьих, Дазай смог спокойно выдохнуть, потому что Кью включил своё обаяние, что было семейной чертой, так что все были сражены наповал. Первой жертвой обаяния Кью пала Ёсано, которая, успев пообщаться с сонным и стеснительным Юмено, явно не ожидала, что он такой классный мальчик. Потом, медленно, но верно, Кью просто поработил всех, включая Куникиду. С ним он сошёлся на почве обоюдной неприязни к молочной пенке. И Дазай в душе не ебал, как это вообще, блять, произошло. Просто его малыш — самый чудесный на свете, и на этом всё сказано. Пришлось оторвать его от Наоми и кота, которого они вместе гладили, чтобы дать ещё одну порцию лекарства, но в этот раз он даже не вредничал. За это Дазай налил ему огромную чашку чая и заказал в кафе внизу два большущих сэндвича с индейкой и курицей. Он сделал бы это и просто так, но сейчас бонусом шёл шоколадный кекс, при виде которого глаза Юмено восхищённо расширились. Ещё раз Кью пришлось ловить, когда он, выяснив, что здесь все-все-все одарённые, принялся выпрашивать, чтобы они сделали что-нибудь «волшебное». В этот момент он так сильно закашлялся, что Дазай решил, что планета вряд ли достойна права на существование, раз позволила себе сотворить такое. Юмено спокойно сосал леденец от кашля, сидя на коленях Дазая и болтая ногами, когда в офис залетел недавно вышедший Куникида. — До нас дошли новости, что в лесу начали раздаваться взрывы. Местные говорят, что сегодня рано утром туда приехали какие-то подозрительные люди. — Браконьеры? — предположил Кенджи. — Или химики-подрывники? — хмыкнул Танидзаки, нахмурившись. — Портовые, — просто ответил Рампо. — Один из наших дронов поблизости, сейчас будет картинка, — Куникида махнул рукой на проектор. Дазай придержал заёрзавшего Кью, отреагировавшего на всеобщее оживление, сам задавшись вопросом, прав ли Рампо и если да, то связано ли это как-то с тем «каким-то пиздецом». Так что они оба ждали, когда появится картинка. Лес выглядел плачевно. Поляна посредине чуть не дымилась (вообще-то, это именно то, что она делала), а заварушка действительно выглядела нихуёвой. Дазай даже присвистнул от напряжённости действий. Видимо, какая-то организация одарённых, покусившаяся на владения мафии. Учитывая мелькающие тут и там фиолетовые и чёрные вспышки, даже Хироцу с Акутагавой подпрягли, что не расходились с информацией Дазая, потому что им он сегодня дозвониться тоже не смог. — Смотри, смотри, смотри, — внезапно запрыгал Кью, указывая пальчиком в сторону экрана. — Там папочка! Чуя и правда был там. Его было не слишком хорошо видно, потому что снималось всё с высоты, а он был крохотным, но ярко-алое сияние, разливавшееся вокруг него, ни с чем нельзя было спутать. Всё, что находилось рядом с Чуей, парило под действием его гравитации. Выглядело довольно смертоносно. Восхитительно. — Малыш, ушки прикрой. — Что, опять? — Кью фыркнул, но послушно сложил ладошки на уши. Дазай, для верности, накрыл их ещё сверху своими, а потом снова уставился на экран. — Боже, блять, какой охуенный, — выдохнул Дазай, а потом, чуть подумав, не стал открывать Кью уши. — Я практически готов простить его за то, что он кинул меня, если он придёт домой в таком виде. — Всё? — Кью посмотрел наверх, когда Дазай убрал руки с его головы. Тот кивнул. — А это папина способность? А почему он не пользуется ей дома? А он может сделать так, чтобы я летал? Это, конечно, хорошие вопросы, но у Дазая тут немножко другой есть. Какого хуя ему кажется, будто мафия находится в невыгодном положении? Этого только не хватало, чтобы уж точно дать неделе звание самой хуёвой. — Тихо. Кью послушно затих, смотря больше на Дазая, чем на экран или детективов, ошарашенных таким открытием. Почему Дазай возится с ребёнком мафиози? Почему Ацуши знаком с ребёнком мафиози? Что у них обоих за друзья такие? — Дазай, — позвал его Куникида. — Да тихо вы, я же сказал, — Осаму раздражённо фыркнул, а Кью поднёс ручку к губам. — Какого чёрта ты… — Я пытаюсь рассчитать шансы сторон, чтобы выяснить, нужна ли мафии помощь. — С чего ты взял, что мы собираемся помогать им? — Куникида сердито скрестил руки на груди, чуть ли не крича. — Они — преступники. Наша цель — мешать им, а не помогать. — С того, что… Ушки, — Кью послушно закрыл уши. — С того, что Чуя торчит там ебаную вечность, и если бы их замес был какой-нибудь типичной мафиозной хуйнёй, ему было бы поебать, потому что сегодня была его очередь приглядывать за нашим больным ребёнком. Так что да, Куникида, не мешай мне считать, понадобится ли мафии моя помощь, чтобы нашего ребёнка сегодня на ночь обнимали оба родителя. Челюсть Куникиды захлопнулась с громким хлопком. Кью опять убрал руки от ушей, с тревогой посматривая на экран. Он не был уверен в том, что происходит, но знал, что у папы не должно быть столько крови на лице. Второй папа не должен быть настолько серьёзным. Он никогда не бывает серьёзным. Юмено это не нравилось. — Пап, — Кью с тревогой посмотрел на Дазая. — А с ними всё будет хорошо? — Ещё бы, — Дазай прищурился, а затем поднялся. — Так, я ненадолго. Чай в термосе, лекарство пить не нужно, будешь кашлять — леденцы в рюкзаке. — Хорошо, — Кью вздохнул, поведя плечиками. — Ну, чего раскис-то, — Дазай чмокнул малыша в макушку. — Можешь смотреть, как мы дерёмся. И доставать Ацуши, я знаю, ты это любишь. Кью показал ему язык, на что Дазай помахал кончиками пальцев, выходя из офиса прежде, чем кто-нибудь что-нибудь скажет. Ацуши, например, уже смирился с ролью няньки, поэтому даже возражать не стал. Чудесно. Надо будет поблагодарить за это Акутагаву. До леса добираться около часа, что вообще не вариант, потому что им не до этого. Но у Дазая есть связи, а его должник, к большой удаче, имеет забавную способность к телепортации за счёт своего плаща. Даже не так: друг его должника имеет такую способность, так что для этого самого должника это — лучшая возможность расплатиться. Фёдору достаточно одного сообщения («хочу воспользоваться твоим транспортом, устроишь?»), и через три минуты Дазай прощается со своим «такси», стоя у края поляны. Выглядит зверски. Что тут за эсперы такие, что их все силы мафии положить не могут? Немного раздражает. Дазай замечает болтающийся рядом дрон агентства, но игнорирует его. Висит и висит, чего ради он должен подавать какие-то знаки? Окей, ладно, он действительно помахал, но только потому, что там Кью, и он, вероятно, восторженно запищал от этого. — Добрый день, — ухмыляется Дазай, заходя в драку, как к себе домой. — А чего это тут столько одинаковых людишек? Становится понятно, почему мафия проигрывает, несмотря на наличие бесценных сотрудников. На стороне противника (надо будет узнать, что за клоуны), похоже, есть эспер, способный создавать бесчисленное количество клонов каждого своего соратника. И ещё парочка, причём довольно мощные. У одного что-то вроде сил Ацуши, но вряд ли он может обращаться целиком, а второй, видимо, какой-то сверхпрочный, потому что Дазай не знает, как его ещё описать. Ситуация, видимо, осложнена тем, что каждая копия имеет способность оригинала. Не полную, но ощутимую её часть. Хуёво, да, ничего не скажешь. — Не ждали увидеть тебя здесь, — Мори оказывается у него за плечом, а Дазай видит, как Элис вырезает кучу копий. — Я и не собирался приходить. Просто знайте, что теперь вы все должны Кью что-то невообразимо охуенное, если бы не его тревога за вас, то я вытащил бы только Чую. — Как он себя чувствует? — Мог бы и лучше, если бы ты не вытащил обоих его родителей в эту хуйню, — Дазай хмыкнул, а Мори виновато пожал плечами. — Оставь мне Аку и Чую, а остальных убери, пока мы тут всё не разъебали. Мори устало кивнул, подавая Элис знак. Девочка закричала, чтобы все отступали. Мафиози, явно смущённые таким раскладом дел, быстро принялись оглядываться, чтобы понять, что происходит. Противники тоже приглядывались, думая, что победили, потому что они, в отличие от мафии, не заметили, что на поле появился новый участник. Рюноскэ и Чуя, заметив Дазая, остались на месте. — Ох, блять, только не это, — Чуя закатил глаза, стаскивая с рук перчатки. Какой понятливый. — А Юмено ты с кем оставил? — С Ацуши. Помахай вон туда, — Дазай кивнул в сторону дрона. — Он тебя увидит. Чуя мгновенно повернулся туда, куда показали, улыбаясь самой искренней улыбкой, на которую он только был способен, и махая. Кью, наверное, очень этому рад. — А вам двоим нормально, что маленький ребёнок будет смотреть на бойню? — со скукой поинтересовался Рюноскэ, тоже помахав в камеру. Противники были озадачены таким открытым игнорированием их существования. — Брось, Рю, мы не настолько тупые, — Чуя фыркнул, а Дазай, всё ещё смотря в камеру, указал на свои глаза. — Это не первое наше родео. Возможно, детективы и догадались бы закрыть ребёнку глаза, но надеяться на них было бы глупо, а Кью — ребёнок двух убийц. Он знает, когда нужно закрывать глаза. — Ну, начинай, — Дазай подхватил с земли пистолет, ухмыльнувшись Чуе. — Мы тебя прикроем. *** Рю пнул один из трупов, к которому у него была личная неприязнь: этот парень сломал Гин руку. Чуя устало сидел на относительно чистом участке травы, жадно глотая воздух. Дазай был практически восхищён, потому что, ну, он приблизительно понимал, что Чуе настолько хуёво, что сдохнуть можно, но тот упорно делает вид, что вот сейчас отдышится и будет живее всех живых. — Ты с нами или будешь дожидаться уборщиков? — Дазай краем глаза наблюдал за тем, как Чуя избавляется от окровавленных плаща и жилета. Уборщики подберут и сожгут. — С вами, — Акутагава с отвращением глянул на поляну. — И эти люди доёбывали меня, что я грязно работаю. — Клянусь, если этот клоун, — Чуя указал на их появившийся «транспорт». — Затащит меня в больницу, ни ты, ни он, ни Достоевский зубов не досчитаете. — А ваш босс? — учтиво поинтересовался «транспорт». — А у нашего босса лицу товарный вид терять нельзя, поэтому ему мы отрежем яйца, — Дазай усмехнулся, а Чуя очаровательно улыбнулся, поддерживая своё тело и Осаму с Рюноскэ, и гравитацией. — В понедельник этим займусь. — Что, зло по выходным дремлет? — Гоголь, так зовут тачку, вообще-то, должен бы и сам знать, чем занимаются преступники на выходных. — «Зло» на выходных обещало сводить ребёнка на мультик, — вместо Чуи ответил Дазай, а тот согласно кивнул. — И отсосать своему шикарному парню, спасшему его не менее шикарную задницу от большой беды. — Вот этой хуйни в плане не было, — Гоголь высадил их у агентства и поспешил скрыться, потому что это явно не то, что он хотел бы слушать. — А это новый пункт, зайка, — Дазай кивнул в сторону лифта, потому что Чуя явно не в состоянии преодолеть несколько лестничных пролётов. — Не то чтобы я против, но какая мне в этом выгода? — а это уже интересно и похоже на сделку. — А вы можете заткнуться нахер, а? — Рюноскэ хотел умереть каждую секунду, что он находился рядом с ними. Дазай разочарованно фыркнул. — А ведь Ацуши тебя сегодня назвал «другом», — ядовито протянул Дазай. — Может ты потому такой злой, что друзьям не сосут? — Есть ещё друзья с привилегиями, — добавил Чуя, что явно должно было быть поддержкой Акутагавы, но как-то не срослось. — Такие, в принципе, минетом не ограничиваются. — Я, блять, ненавижу вас. Тебе желаю подавиться, а тебе лишиться половины того, чем ты обычно думаешь. — Я не понял, ты сейчас оскорбил навыки Чуи? Чтоб ты знал, там не то что половина, там даже больше двух третей… У Рюноскэ уже дёргался глаз, а Дазай с Чуей выглядели так, будто мучить бедного Акутагаву подробностями своей сексуальной жизни — их третье самое любимое занятие на свете. Первое — заниматься этой самой жизнью, а второе — проводить время с Кью. Рю, как самого незанятого, отправили открыть дверь в офис. Чуя почти перестал вредничать, говоря, что и сам способен идти, и спокойно опирался на ту часть Дазая, до которой мог дотянуться. Окей, он держал его за руку, ладно, он это признал, довольны? Стоило двери открыться, как Кью уже подбежал к ним, счастливо улыбаясь. Чуя опустил себя гравитацией на корточки и позволил малышу подарить ему жаркие объятия. — Папочка! — Кью повис у него на шее, а затем доверительно потянулся к уху. — Это было так круто. Ты такой хоба! Взял и поднял всё в воздух! И всё летало! А меня ты можешь так поднять? Мне папа не сказал, но я думаю, что ты можешь, ты ведь поднял целое дерево, а я меньше дерева… — Давай оставим полёты на завтра, ладно, дорогой? Я немножко устал, — Кью активно закивал. — Есть у кого-нибудь влажные салфетки? А то люди почему-то пугаются, когда видят Аку с окровавленной рожей, — Дазай получил десяток убийственных взглядов. — Чего? Я имел в виду, что чистенький Рю их почему-то не пугает, но вы только посмотрите на его лицо. — Кью, малыш, как ты смотришь на то, чтобы мы пристрелили этого придурка? — очень ласково поинтересовался Акутагава, а Юмено сделал вид, что задумался. Кошмар. Дазай ранен в самое сердце. Как ему дальше жить-то? — Чу, как насчёт отдать мне себя и ребёнка и поехать домой? — Дазай потряс небольшим рюкзачком Кью, показывая, что все вещи собраны. — Выкинем Рю где-нибудь по дороге. — Звучит как неплохой план, — Чуя широко зевнул, а потом вручил Юмено, которому очень нравилось передаваться из рук в руки как куколка, Дазаю. И себя тоже, потому что что? Потому что ходить мы сами так и не научились. Ай да Чуя, двадцать три годика, ай да молодец. — Можешь выдохнуть, Рю, мы не ведём себя как законченные извращенцы при ребёнке. — В понедельник увидимся, и я всё объясню, — предвосхищая вопросы крикнул Дазай, покивав головой, потому что обе руки были заняты. — Какого чёрта, Дазай!