***
— Пока, Ацуши-кун! Встретимся завтра! — До свидания, Дазай-сан! Накаджима бодрым шагом пошел по освещенной улице, слушая шум машин на проспектах и разглядывая светящиеся витрины. Все было хорошо: Портовая мафия прекратила нападения хоть на какое-то время, а Дазай-сан, кажется, перестал влипать в неприятности, благодаря чему Куникида-сан стал хоть немного спокойнее. Ацуши, непривыкший к "белой полосе", чувствовал себя немного неловко, потому что маленький огонёк внутри ожидал подвоха, но, если честно, ему хотелось, чтобы этот хороший период длился дольше, чем пару дней. Из проулка вынырнула темная фигура и, зажав юноше рот, утащила в темноту. Прижатый к стене Ацуши дернулся, когда услышал над ухом шипение: — Тише, я тебя убивать не собираюсь. По крайней мере, сегодня. — Акутагава! Оборотень отскочил, напрягаясь. В голове сразу завертелись варианты, как можно лучше использовать место, в котором они оказались, когда начнется драка. Например, такие узкие переулки не очень подходят для них обоих: тигр с трудом развернется здесь, а Расёмон нельзя использовать на все сто процентов из-за малого расстояния между стенами. Ацуши уже приготовился к защите, но мафиози не пошевелился. — Чего тебе надо? — Ты мне не поверишь, но берегись. Опасайся Дазая. Он не тот, за кого себя выдает,— Акутагава был на удивление спокоен, а его взгляд не блуждал в поисках выгодной позиции, как у Накаджимы. — Т-ты чего несешь?— юноша нахмурился и, наверное, это должно было выглядеть грозно, но глаза слишком явно выдавали замешательство. — Он предаст агентство и очень скоро. Он уже предал вас, ведь никогда не был вам верен. — Врешь! Ты всего лишь злишься, что он тебя бросил! Бегаешь за ним, как послушный пёс! Акутагава сжал кулаки и скрипнул зубами, раздражаясь из-за наглого щенка, решившего, что он знает всё лучше всех. Быстрым движением, едва не порвав ткань, он дёрнул рукав плаща наверх. Ацуши ахнул, увидев в тусклом свете кучу шрамов и синяков, покрывающих бледную кожу. — Я, по-твоему, сам это сделал? — Т-ты мафиози! Естественно, что у тебя столько ран. — Тогда скажи, почему Дазай каждый день ходит с новыми бинтами? Принюхайся, Тигр, и поймёшь, что он меняет бинты каждый день, потому что постоянно умудряется схватить пулю на миссии. Ах да, агентство же не участвует в расследованиях сейчас? Тогда где же он получает ранения? Напряги шестерёнки, детектив. — Врешь, всегда врешь! Ты пытался убить меня уже сколько раз? И сейчас ты хочешь, чтобы я перестал доверять Дазаю и ослаб без его плана! — Хочешь — верь. Я просто предупреждаю. У тебя около недели, может две. — Все равно не верю!— крикнул Ацуши, пытаясь убедить Акутагаву. Или себя. Акутагава хмыкнул и бесшумно ускользнул из проулка, теряясь в толпе горожан.***
Все же, слова Акутагавы насторожили оборотня, поэтому тот всю неделю наблюдал за наставником усерднее. В первый день он впрямь учуял запах свежих бинтов, пахнущих аптекой. И тонкий, едва уловимый запах крови. Ацуши убедил себя в том, что это просто из-за страсти Дазая к самоистязаниям. На второй день появился запах пороха и табака. "Просто сигареты, ничего сверхъестественного",— утешал себя Накаджима. Потом запах крови усилился, а круги под глазами Дазая стали больше и темнее, словно он давно не спал. Осаму давно выглядел обеспокоенным и, даже когда он делал вид, что расслабляется на диване, его лицо было сосредоточено, а кофейные глаза строго смотрели в одну точку. — Дазай-сан, о чем задумались? Мужчина не ответил, хмуря брови и изучая узоры на деревянном столе. — Дазай-сан? — вновь позвал Ацуши, обеспокоенно таращась на наставника. — А? — Что-то случилось? — Не-а. Продолжай работать, не волнуйся. Ещё через полчаса рассматривания чрезвычайно интересной точки на столе детектив сорвался с места и, накинув пальто, вышел из офиса. Ацуши, выждав пару минут, ускользнул за ним, получив в спину порцию криков от Куникиды. Песчаного цвета пальто мелькнуло за углом и Накаджима рванулся за ним. Поплутав по закоулкам и подворотням юноша окончательно дезориентировался и, осознав тщетность попыток догнать хитрого Дазая, решил оставить эту глупую затею. Все же он знал проулки не так хорошо, как Осаму, поэтому эта игра в кошки-мышки изначально была проигрышной. Вернулся в агентство Ацуши уже довольно поздно, когда закатные лучи играли на стеклах и лужах, а день отступал, давая разгуляться сумеркам. Но детективы словно и не собирались расходиться. Стопки отчётов сами себя не заполнили бы, поэтому Джуничиро под контролем Куникиды перечитывал документы, пока Йосано и Харуно пытались удержать Наоми за сортировкой бумаг. Ацуши вздохнул, принимая свою нелегкую судьбу, и уселся за стол, на который тут же приземлилась объемная пачка писанины. Потеряв счёт времени, агенты засиделись допоздна, но ворохи бумаг не особо-то и уменьшились. Их работу прервал быстрый, нетерпеливый стук в дверь. Ацуши кинул беглый взгляд на часы, размышляя, кого принесла нелёгкая в такое время.***
— Ублюдок бесполезный. Ударил кулаком в лицо и сбил с ног. — Мусор, недостойный жить. Пнул носком туфли под ребра, выбивая хриплый, срывающийся кашель. Дазай выдернул из кобуры пистолет и направил на ученика. — Казнить или не казнить тебя, а, беспомощная свинья? — Дазай-сама, — Хироцу, как самый старший в окружении, взял слово. — Акутагава-кун одна из важнейших фигур в сегодняшнем нападении. Без него весь план пойдет прахом и нам придется отложить атаку. Исполнитель презрительно посмотрел на задыхающегося парня и убрал оружие. — Провалишься на миссии — лично придушу. Начинайте готовиться, у вас четыре часа. Хигучи, дождавшись, пока мафиози отойдет, подлетела к Акутагаве, помогая подняться. — Сам справлюсь, — он не смотрел на подчинённую, прожигая черным взглядом спину Дазая.***
Куникида открыл дверь и в офис ввалился Акутагава. Выглядел тот, мягко говоря, отвратительно: из разбитой губы текла кровь, смятые плащ и рубашка были заляпаны грязью и пылью. На лице видно было пару свежих ссадин. — Уходите отсюда, скорее. Мафиози начал заваливаться к стене и Ацуши, дернувшись, удержал его на ногах. Как бы плохо он не относился к нему, сочувствие в душе Накаджимы было сильнее ненависти. — У вас около получаса, уходите, скорее, они скоро придут. — О чем ты говоришь вообще? — Дазай месяц придумывал план, как разрушить агентство. Сегодня ключевой день, они нападут, Тигр. Агенты на минуту опешили. — С чего бы нам тебе верить? Дазай сотрудник агентства, как и все мы. — Он шпион Мафии! Крыса, которую вы пустили в свой амбар, он собирал о вас информацию, о пределах ваших способностей, о ваших слабостях и сильных сторонах. — Пусть так. Что они сделают? Они уже нападали на нас, но, как видишь, все целы и здоровы. — Возвращается "Двойной Черный". Ручка в руке Йосано сломалась. Легенды о "Двойном Черном" оказались реальностью, когда все увидели битву с Лавкрафтом. Теперь, когда они снова объединились, будет сложнее. Намного. — И что они собираются предпринять? — Сначала, — Акутагава закашлялся, отхаркивая кровь на ладонь. Йосано подошла к нему, осмотрев. Со здоровьем Акутагавы такие побои были почти смертельны, поэтому докторесса вылечила его мгновенно. Парень начал дышать спокойнее. — Спасибо. Они собираются сначала обезвредить врача, чтобы никого не вылечила. Потом — Танидзаки. Его Дазай собирался держать рядом и аннулировать его способность. И брат, и сестра Танидзаки нахмурились, садясь ближе. — Он специально нападает ночью, когда в агентстве нет Миядзавы и Фукудзавы, которые могли бы сильно помешать. С теми, кто есть здесь, он планирует разобраться. Никто не перебивал, осознавая опасность положения. Дазай знал их слабости, их возможности и способности. — "Двойной Черный" был планом Б, на случай, если что-то пойдет не так. В основном должны были нападать Черные ящерицы под моим командованием и боевой отряд Дазая.***
— Где Акутагава? — Он исчез? — Сбежал? Дазай ушел в свой кабинет, громко хлопнув дверью, и повернул ключ в замке. Опустившись в кресло он задумался и прикрыл глаза. — Привет, Дазай. — Я всё-таки уснул. Это плохо. — Дазай, не делай этого. Ты ведь обещал, что станешь лучше. — Я стал лучше. Я стал лучшим в Портовой мафии. — Это ведь абсолютная противоположность тому, что ты обещал. — Я спас Ацуши и воспитал Акутагаву. Чем тебе не "Помогай сиротам", а, Одасаку? Прошу простить, мне пора идти. — Дальше будешь терять близких тебе людей? Возненавидел Анго за то, что он нас предал, но что сам делаешь? — Прекрати читать мне нотации. Проверив часы, Дазай вышел из кабинета, осматривая отряд. — Акутагава не вернулся? — Нет. Осаму сжал в руке мобильник, на светящемся экране которого появился номер напарника. — Надеюсь ты трезвый, коротышка. Готовьтесь. Ящерицы под моим прямым руководством. — Есть.***
За дверью послышался топот и шум. — Уже? — Поздно... Раздался взрыв и воздух заволокло пеленой пыли и осколков. Пространство рассекли сотни пуль, выпущенных одновременно из всех орудий. — Все целы?— не оборачиваясь, бросил через плечо Акутагава. Взглядом сжигая, он смотрел на наставника, отделяемого пожирающим пространство зверем. Гильзы со звоном посыпались на пыльный пол. Дазай ладонью зачесал челку назад, открывая покрасневшие глаза. — Я даже не удивлен. Ты всегда был ничтожеством. А теперь ещё и предал нас. — Кто бы говорил? Сколько лет ты водил их за нос? Четыре года! — Я предан Портовой мафии! А ты метнулся к ним, когда получил по лицу слишком сильно? Дазай, которому плевать было на Расемона, занёс кулак над парнем. Тот бы не увернулся, если бы не схватившая перебинтованное запястье сильная рука. — Куникида-сан? — А мы доверяли тебе. Грубо подбросив, Доппо перекинул бывшего напарника через себя. Тот приземлился на ноги, скрипнув подошвами туфель об обломки и пыль. Мафия, наблюдая за боссом, перешла в наступление, повинуясь немому приказу во взгляде молодого исполнителя. — Устоял? — Я изучил твой стиль боя. Мы ведь напарники, да? Осознание больно ударило по разуму. Акутагава был прав — Дазай, словно змея, изучал их, каждый день. Теперь, с его боевыми навыками мафии, ему ничего не стоит перебить всех агентов поодиночке. Боковым зрением Куникида увидел приближающегося Накахару. Тот уже замахнулся на детектива, но его отвлёк на себя Ацуши, практически сразу же получая ногой в живот. — Ацуши! — Тигр! К Накаджиме дернулся Акутагава, а рыжий мафиози переключился на Доппо. — Живой? — Ерунда. Когда ты мне ногу отсёк в нашу первую встречу, было больнее,— улыбка на лице юноши казалась вымученной, но искренней. Рюноскэ протянул раскрытую ладонь, помогая подняться. — Давай-ка соберём свой "Двойной черный" и надерем им задницы, а, Тигр? Оборотень с прищуром вгляделся в лицо парня. — Только, — он ухватился за бледную ладонь, — на одну ночь. — Дольше я здесь задерживаться не собирался. Накаджима поднялся на ноги и кивнул новому...напарнику? Возможно, лишь на один бой, но этот непрочный союз может дать Агентству шанс на победу. И его упускать нельзя. — Что делать будем? — Нельзя допустить, чтобы Накахара активировал "Порчу", иначе от этого и близлежащих зданий камня на камне не останется. А если не успеем, то останется только схватить Дазая и остановить обоих. — Сможем? — Должны.***
Дышать тяжело. Пыль забивает лёгкие, не давая вдохнуть. Псы Портовой мафии сбежали, поджав хвосты, и Йосано осматривала детективов, оказывая первую помощь. Никто, благо, серьезно не пострадал, отделавшись синяками и глубокими царапинами. На душе паршиво. Предательство агента, нет, друга, стало ударом, подкосившим всех. Так или иначе, Дазай нашел что-то общее с каждым из них. В странной, вечно придурковатой манере, он находил общий язык практически со всеми, этот неуравновешенный суицидальный маньяк. Ацуши сидел на засыпанном осколками диване, нервно сжимая кулаки. — Ты в порядке, пацан? Странный вопрос в такой ситуации. Ацуши не мог быть в порядке, особенно после того, как его учитель, вытащивший с самого дна, отдавал приказы убивать друзей. — Нормально. Где Акутагава? Куникида огляделся, а того уже след простыл. Сразу, как исполнители с Ящерицами отступили, Акутагава ускользнул незаметно в шумихе, даже не попрощавшись. — Пойду поищу его, вдруг угодит куда. Да, нужно его найти, точно, — словно зачарованный начал чеканить парень. Едва оборотень начал подниматься, его усадили обратно. — Время видел? Все мы устали сейчас. Нужно идти по домам, здесь потом разберемся. Я отвезу всех по квартирам, но там будьте начеку, поняли? Все понимающе закивали. Недооценивать угрозу мафии сейчас стало опасно, особенно когда у них настолько сильный стратег. — Поехали. В машине все молчали. Куникида старался сосредоточиться на дороге, угнетаемый тишиной. Йосано безразлично наблюдала за пролетающими за окном фонарными столбами. — Давно у нас не было таких жарких драк, да? — И впрямь. — Поблагодарим Дазая за такую прекрасную возможность для разминки, — женщина невесело усмехнулась. Мысли стали навязчивее и запутаннее, утягивая в темную слизь недоверия и подозрения. Может, Акутагаву специально подослала мафия и поэтому он сбежал сейчас? Может, Изуми тоже не та, кем кажется? Ацуши потряс белобрысой головой, выкидывая неприятные мысли. Недоверие сейчас только испортит все ещё больше.***
— Угрызений совести не чувствуешь? — У меня ее нет. — Дазай, тебе самому не противно? — Противно лишь от мысли, что этот бесполезный кусок мусора предал меня. Я вытащил его из трущоб и дал хоть какой-то шанс на жизнь. — Смело называть такое жизнью. Это выживание. — Ты снова пришел читать мне лекции? — Я не в праве этого делать. Я ведь тебе никто, да? Ты даже позволил убить меня, чтобы обеспечить себе логичный "побег" из мафии. — На шахматной доске всегда кем-то жертвуют. Особенно, если эти люди тебе никто. — Я тебе доверял. А ты, как всегда, отталкиваешь всех, кто пытается помочь, плюешь ядом. — Мафиози никому не могут доверять. И друзей у нас быть не может, Одасаку. — Тогда больше не называй меня так. — Чего? — Меня могут называть Одасаку только друзья. Осаму замирает, и в душе, кажется, что-то трескается и разлетается на осколки. Хотя, что это может быть, если он ничего не чувствует? Сакуноске всего лишь пешка для него. — Знаешь что? Мне плевать. Уходи, давай, сожалеть я точно не буду. У меня есть все, что нужно, и без твоих нравоучений мне станет только легче. Мне не нужен ты, мне никто— — Не нужен! Трясущиеся руки сжимают простыню, а на щеках чувствуется влага. Дазай поднимается, сдергивая тонкое одеяло, и распахивает окно. Пахнет озоном и мокрым асфальтом. Спал так крепко, что не услышал грозу? — Неудивительно, — мужчина вытянул из пачки сигарету и закурил. Дым тонкими струйками поднимался в темное небо и растворялся в городском воздухе. — Я всегда был сам по себе. Сакуноске, Накаджима, Куникида — все были пешками, которые просто помогали мне. Мне никто не нужен. И никогда не нужен был. Повторяя про себя, словно мантру, Осаму затушил сигарету и забрался обратно в постель.***
Ещё месяц город гудел о разрушении офиса Вооруженного Детективного агентства. Добровольцы приходили помогать разгребать завалы и чинить что-то по возможности. Журналисты сновали туда-сюда, выведывая у детективов подробности, чтобы на следующий день газеты вновь кричали заголовками. Йосано опустила на пол коробку и присела на нее. — А тигренок где? Остальные агенты огляделись. Накаджимы и впрямь нигде не было, хотя буквально полчаса назад он с рвением помогал работать. — Это ведь элементарно, — Эдогава покачал звенящей бутылочкой, — он пошел искать Акутагаву. — Точно. От него ведь весь месяц вестей не было. — А если Ацуши наткнется на кого-нибудь из мафии? — Справится. Главное, чтобы он не наткнулся на него. Куникида сокрушенно покачал головой. — Он точно сломается после этого. Ацуши Накаджима не имел ни малейшего понятия, где искать Акутагаву Рюноскэ. Поэтому ему оставалось лишь рыскать по подворотням и переулкам, иногда убегая от недоброжелательного вида бугаев. Конечно, он мог не убегать, ему было достаточно лишь одного удара тигриной лапой, чтобы уложить всех их, но зачем прибегать к такому? Насилие порождает насилие. Как тренировки Дазая пробудили в Акутагаве жестокость... Нет. Ацуши хотел избежать насилия везде, где это только возможно. Остановившись где-то в проулке прибрежного района Йокогамы, Ацуши упёрся руками в колени, переводя дыхание. Чуткое тигриное ухо уловило шорох в темноте, заставляя парня отскочить к свету. — Заметил всё-таки? Я не удивлен. Из темноты сначала блеснул ствол пистолета, и лишь затем появился его владелец. — Чего вам тут надо? — Всего лишь узнал, что на моей территории нарушитель, пришел проверить, а это ты, — Дазай опустил оружие и беззаботно пожал плечами. — Ищешь щенка? — Где Акутагава? Дазай хитро прищурился, а потом наигранно скривился. — Я удивлен, что он смог прятаться от меня целый месяц. Но знаешь, что делают с мусором вроде него? Ацуши сжался внутри, когда бывший наставник подошёл ближе и заглянул в глаза. — У-ти-ли-зи-ру-ют. Дыхание перехватило. Как долго у них Акутагава? Что с ним? Врёт ли сейчас мафиози? — Что с ним? — Так я взял и рассказал тебе все, наивный. Передавай привет остальным. Осаму выскользнул из темноты и сразу исчез.***
Ацуши, запыхаясь, вбежал в неотделанный офис. Споткнувшись о тяжёлые коробки, он едва не влетел в... — Х-хигучи? Блондинка едва не подпрыгнула испуганно, дернувшись. — Я хочу попросить помощи, пожалуйста. — Как в прошлый раз, заманить прямо в ловушку? Девушка потрепала рукав пиджака, отводя взгляд. — Акутагаве... Нужна ваша помощь. Его держат связанным уже неделю, а в пыточных довольно холодно, а его здоровье— — Отвратительно уже то, что у вас есть пыточные, — Куникида прервал Хигучи, продолжающую что-то быстро бормотать себе под нос. — Мы ведь мафия. Но я прошу вас, вытащите его! Дазай за шесть лет, что учил его, выбил из него все, что можно, но сейчас... Он его просто убьет, рано или поздно. Девушка выглядела по-настоящему обеспокоенной: пальцы сжимали и дёргали темную ткань пиджака, а глаза бегали по лицам детективов, ища помощи. — Я могу помочь, если нужно! Я не смогу предоставить людей, но я командую Ящерицами не за красивые глаза, — в голосе не было и намека на хвастовство, лишь ярое желание и отчаяние. — Тебя казнят. В разговор вклинилась Кека, напоминая о суровых наказаниях для предателей. Ичие тряхнула головой. — Плевать. Просто помогите вытащить его, прошу! — Я пойду, — Ацуши выпрямился, — и ты не будешь рисковать. Кека просто скажет мне, как пробраться в, — парень замялся. — В пыточные. Я вытащу Акутагаву за то, что он помог мне. Он уже знает, что я собираюсь прийти. Доппо обеспокоенно посмотрел на юношу, на чьем лице не отражалось ничего, кроме решительности и сосредоточенности. — Ты его всё-таки встретил? — Да. Но это неважно, давайте лучше думать, как нам вытащить Акутагаву. Ацуши непривычно строго взирал на столешницу, стараясь ни с кем не встречаться взглядом.***
Тяжёлый стул неприятно скрипнул, когда мужчина опустился на сидение и придвинулся к столу. — Ты опоздал, Дазай-кун. В ответ — сонное бурчание, отдаленно напоминающее извинения. — Двойной черный. Вы так и не смогли нормально объяснить мне, почему проиграли. Месяц назад, когда я готов был предоставить вам всю боевую мощь Мафии, вы взяли лучших бойцов, но в итоге позорно сбежали. — Акутагава объединился с ними. — Это не оправдание. Акутагава-кун лишь пешка, но управляли той маленькой шахматной доской вы. — Дазай не дал мне воспользоваться Порчей. Дазай? Осаму сидел, опустив голову на руки и что-то бормотал. Накахара пощелкал перед ним пальцами, привлекая внимание. — Ты живой вообще? — Отвали. — Очнись уже, ты совсем соображать перестал? — Сказал же, отстань! Не твоего ума дело, коротышка. Дазай резко поднялся, шумно отодвигая стул. Со словами "прошу прощения", брошенными через плечо, он вылетел из кабинета босса. — О нем я тоже поговорить хотел, Мори-сан. — О чем ты? — Он уже давно такой. Даже его подчинённые шарахаются в стороны, только его увидят. Он думает, что работает один, из-за чего мы чаще проваливаем миссии. Мы больше не напарники, босс. — Это плохо. Если он продолжит в таком духе, то от Двойного черного останутся только воспоминания. — Он всегда был проблемным, как я считаю, — подала, наконец, голос Кое. — А вы, босс, слишком с ним сюсюкаетесь. — И то верно. Случалось ли что-то из ряда вон, Чуя-кун? Тот задумался на секунду. — Даже откинув то, что Дазай и раньше был странный, сейчас он на всю голову отбитый. Недавно он едва меня не придушил. — Из-за чего? — Он начал палить без разбору — по уже трупам, стенам, мусорным бакам. Я выбил пистолет у него из рук, а он схватил меня за шею и рассмеялся. А у самого слезы по щекам текли. Я предложил отвести его к боссу, ну, чтобы помочь. Но Дазай начал орать, мол, ему никто не нужен и он всегда был одиночкой. Больше я с ним не говорил. Мори недовольно покачал головой. — Расходитесь. Я подумаю, что с ним делать. — Я уверена, — усмехнулась в розовый рукав Озаки, — вам даже думать не придется. Он раньше с собой что-нибудь сделает.***
— Вы точно сможете пробраться туда? — Я уже сидела там в заточении. Я помню каждый камешек в этой тюрьме. Куникида посмотрел на Изуми, а в глазах блеснуло сочувствие и печаль. Он оглядел подчинённых. — Значит, Джуничиро закрывает способностью Ацуши и Кеку. Вы быстро вытаскиваете Акутагаву и выбираетесь. Я буду ждать здесь. Постарайтесь не наткнуться на мафиози. Доппо отвернулся к рулю фургона и мысленно пожелал удачи троице. — Выходим. Бесшумно закрыв дверцу, отряд направился к спуску в пыточные. Надёжно укрытые Мелким снегом, они надеялись лишь на то, что в округе не будет псов, способных учуять их и поднять тревогу. — Я пойду первая. Когда позову — иди следом, но тихо и осторожно, понял? Ацуши резко кивнул и Кека побежала по ступенькам вниз. Спустя две долгих минуты парень пошел следом, услышав сигнал. Акутагава, прикованный по рукам, тяжело дышал и хрипел. Тело истерзано было настолько, что сил хватало лишь держать Расёмон у ран, дабы не потерять крови больше, чем дозволено. Проще, конечно, было бы просто сдаться и погибнуть в плену, но проклятая гордость и черный зверь не давали просто подохнуть, заставляли стискивать зубы под ударами и прожигать взглядом бывшего наставника. — Акутагава, живой? Парень поднял голову. Ацуши обеспокоенно осматривал его, рядом звенела цепями Кека, пытаясь разбить их. — Уходите, пока они не пришли, скорее! Зачем вы пришли? — Тише, не шуми, — Накаджима почти зашипел, подхватывая падающего Рюноскэ, когда кандалы наконец разомкнулись. — Все, уходим. Ацуши закинул руку бледного Акутагавы себе на плечо и медленно повернулся к выходу. Рюноскэ и раньше не выглядел как абсолютно здоровый человек, особенно из-за этого его кашля и бледности, но теперь вообще казался трупом. Юноша, которому тоже пришлось многое пережить, в том числе раскаленный металл на своем теле, не мог даже взглянуть на него без дрожи. Но всё это перестало иметь значение, когда с лестницы послышались шаги и хриплый голос. — Так-так-так, что это тут у нас? — Накахара оскалился, стоя на нижней ступеньке. — Может, мне рассказать Дазаю о его непослушных учениках? Ацуши едва успел напрячься, как в воздух взмыли тонкие полосы лезвий, рассекая пространство. Акутагава отправил Расёмон в атаку и сжал рукой кровоточащий бок. Чуя без особого труда отбился, но от ухмылки не осталось и следа. — Ты даже в таком состоянии будешь бороться? — Пока у меня есть силы говорить, у меня есть силы сражаться. Ацуши и Чуя одновременно осознали, кто именно так выдрессировал Акутагаву. Мафиози на минуту замялся, словно сражаясь с чем-то внутри себя. — Идите, — Накахара отступил в сторону, — меня тут, если что, даже не было, поняли? Парни опешили и простояли бы так, если бы не Изуми, быстро дернувшая их к выходу. Пробегая мимо, Ацуши и Акутагава лишь быстро кивнули в знак благодарности. Запрыгнув в фургон, Ацуши схватился за приготовленную Йосано аптечку, доставая бинты. Сжимая в руках упаковку с марлей он замялся. — В прошлый раз ты очень помог нам. Спасибо, Акутагава-сан! — Ацуши резко поклонился перед старшим. Тот ошарашенно дернулся. — Сан? — Ты ведь нам жизни спас, — оборотень искренне улыбнулся. Танидзаки и Изуми также улыбались, а на их лицах теперь не было и тени страха.***
Двойной черный все ещё устрашал. Но если раньше страх навевал Накахара, способный разнести половину города в одиночку, то теперь даже бывалые мафиози страшились Дазая, больше похожего на ходячий труп, чем на молодого ещё мужчину. Закалённые убийцы отшатывались, стоило почувствовать на себе безразличный до ужаса взгляд карих глаз, да и сам Чуя поеживался от ледяного приказного тона напарника. — Вы собираетесь делать что-нибудь с этим придурком? — А что не так, Чуя-кун? — Когда дело касается этой перебинтованной мусорки, то все не так, но сейчас стало ещё хуже. Огай безразлично продолжает наблюдать за проплывающими за окном облаками на разгорающемся огненным закатом небе. — Попробуй поговорить с ним. — Я?! — Ты ведь его напарник, не я, — доктор лениво махнул рукой, намекая на окончание разговора. Подчинённый молча развернулся на каблуках и быстрым шагом вышел из кабинета, стараясь не выдать раздражения. Стук ботинок утонул в мягком ворсе ковра. Через десять минут Накахара уже продавливал кнопку звонка у квартиры безмозглого напарника. Не дождавшись ответа, он злобно дернул ручку двери безо всякой надежды. Но обнаружил, что замок и не был заперт. — Ну конечно. Кто ещё мог так долго надоедать мне звонком, если не ты, коротышка. Осаму даже не повернул головы, разглядывая вечерний город. Тьма быстро согнала с небесного холста закатные краски, разливая ночную синеву, и теперь Йокогама напоминала светящийся муравейник со снующими туда-сюда машинами и людьми. — Я бы не надоедал, если бы ты соизволил поднять свой забинтованный зад и открыть мне дверь. — Все равно открыто было. Чуя передёрнул плечами от пронизывающего сквозняка и недовольно уставился на Дазая. — Что с тобой творится? — О чем ты? Я всего лишь делаю то, что должен делать. — Чего? — Сам посуди, мы просто выполняем приказы сверху, ничего больше. Дазай указал на стоящую на подоконнике шахматную доску. — Я не играю. — А я разве приглашал? — Осаму поднял с доски две пешки — черную и белую. — Вот смотри, это — низшие чины Мафии и Агентства. Они просто пушечное мясо, выполняют приказы и безмолвно подчиняются приказам. Мужчина поставил пешки на клетки и поднял ладью и коня. — А это — фигуры на порядок выше — мы с тобой. Ты, ладья, пробиваешься напрямую, действуя лишь в одном направлении. Я же напротив, продумываю шаги и бью в спину. — А короли на площадке — Мори Огай и Фукудзава Юкичи, я правильно понимаю? — Да. А ими, в свою очередь, управляют неведомые и невидимые нам игроки. Все наше существование — партия Жизни и Смерти в шахматы, где пешки постоянно сменяются новыми, а старые просто забываются. И даже боги не могут противиться этой игре. — Боги? Дазай с прищуром посмотрел на Чую, после чего откинулся головой на холодное стекло. — Взять хотя бы тебя, Арахабаки. Ты ведь бог ярости в человеческом обличье, замкнутый в этой оболочке. Но, тем не менее, ты не вырвешься из игры, продолжишь молча подчиняться шахматистам и в итоге будешь забыт. — Да с чего ты вообще это взял? — Все слишком предсказуемо, словно заученная стратегия, что повторяется от партии к партии. Было просто предугадать, как поведут себя Овцы, если я выдам твое сотрудничество с Мафией, помнишь? Было легко догадаться, что ты согласишься на наши условия, ведь тебя просто двигали по доске в твою следующую партию. Ты — выжившая, прошедшая одну войну пешка, идёшь на следующую доску и поднимаешься здесь все выше. Накахара сложил руки на груди и оперся на стену, упрямо глядя на напарника. — Зачем ты все это выдумал? — Так ведь проще принять все, что я сотворил, да? Я просто кукла, и кто-то дёргает за ниточки, заставляя совершать ужасные вещи. — И это твои оправдания? — Вполне логично, не правда ли? — Тогда сиди и утопай дальше в жалости к себе, марионетка без кукловода. Чуя быстро развернулся и, поправив шляпу, направился ко входной двери. — Поплачешь на моей могиле? Хотя бы ради приличия. — Ага, обязательно, — стиснув зубы прошипел Накахара. Дверь хлопнула и Осаму вновь остался наедине с самим собой. Пальцы крепче сжали лезвие, а с запястий скользнули, разматываясь, бинты.***
Бледное тело Дазая Осаму нашли следующим утром, когда тот не явился на собрание. Он сидел также, как и вчера, на подоконнике, уткнувшись виском в холодное стекло. Со стороны можно было подумать, что он всего лишь наблюдает за городом, если бы не отвратительно громко капающая в тишине кровь. В щель под дверью тихо скользнул черный конверт, отпущенный рукой в кожаной перчатке. Прямо под ноги Ацуши Накаджимы. Развернув пальцами тонкую бумагу, он шепотом произнес: — Похоронное. Время словно замерло и гнетущая тишина опустилась на плечи агентов. — Он? — Смог всё-таки. Акутагава молча пошел к выходу, провожаемый взглядами детективов. Когда дверь за ним захлопнулась, из ступора Ацуши вывел на удивление тихий голос Куникиды. — Ты за ним не пойдешь? Парень вздрогнул, возвращаясь в реальность, и, перекинув какую-то сумку через плечо, выбежал из офиса вслед за новым напарником. Догнав Рюноскэ уже на улице, Ацуши без слов внимательно посмотрел на него, словно спрашивая разрешения пойти рядом. Не поворачивая головы, Акутагава кивнул. Оба привыкли ходить поодиночке, поэтому до кладбища дошли быстро и в тяжёлом молчании. Скрипучая калитка открылась, и парни направились к залитой тенью свежей могиле, у которой уже кто-то стоял. Босс Портовой мафии, Мори Огай, закрыв глаза в безмолвной молитве, прощался со своим учеником. Рядом стоял извечный страж, Чуя Накахара, угрюмо прожигая взглядом могильный камень. Парни остановились неподалеку, опасаясь приближаться к мужчинам. Огай, наконец, открыл глаза и окинул взглядом Акутагаву. Тот заметно напрягся, и Ацуши сосредоточился, готовый защитить напарника. — Остынь, Тигренок, — хрипловато промурлыкал доктор, — мафия не будет преследовать Акутагаву. Я не буду просто так трогать подчинённых Фукудзавы-доно, если они, конечно, сами не нарвутся. — А что насчёт... Мори грубо перебил парня, отмахиваясь. — Хигучи и Гин тоже будут в порядке, мне нет причин наказывать умелых сотрудников. Акутагава расслабился и расправил плечи, приближаясь к могиле. Проходя мимо босса он едва слышно шепнул слабое "Спасибо". Мори Огай точно услышал. — Плащ был тебе к лицу. — Я его сжёг. Мори и Чуя отошли, уступая место в тени молодому Двойному черному. Ацуши подошёл, копошась в перекинутой через плечо сумке. — Я едва не забыл, Акутагава-сан, — Накаджима вытянул сверток и протянул напарнику. — Мы скинулись всем агентством. Рюноскэ раскрыл свиток, чувствуя под пальцами мягкую ткань. Развернув ее, он обнаружил в своих руках светло-серого цвета длинный плащ, приятно щекочущий кончики пальцев. — З-зачем это? — Тебе же нужно из чего-то создавать свои лезвия, а? Только использовать ты их будешь по-другому, ладно? — Ладно. Спасибо, Ацуши-кун. Акутагава впервые назвал его не Тигром. И Акутагава впервые искренне ему улыбнулся. Ацуши опустил взгляд на высеченные на камне буквы. — Почему он это делал? — Разум человека — потёмки, а разум Дазая — сосредоточение тьмы. Понять его мотивы сможет разве что такой же, как он, а таких ещё поискать. Может, именно из-за этого он и был таким. Он отталкивал всех, кто пытался о нем заботиться, из-за чего откровенно скучал. — Скука? Только из-за этого он предавал друзей, убивал людей и убил самого себя? — Да. Этот мир был слишком скучен для него, а добавить сюда одиночество и тоску — никто бы не выдержал. И он не смог. Ацуши присел рядом с камнем, сокрушенно разглядывая землю. — Эй, а это что? Почему тут один цветок? На влажной почве лежал засохший рыжий цветок. — Бархатцы? Он приносил такие на могилу своего друга. — Может, ветром оттуда принесло? — Именно сюда? — А если загробная жизнь существует, и цветок принес тот самый друг, а? — Не говори глупостей, Ацуши. Люди умирают навсегда. Наверное, цветок просто принесло ветром откуда нибудь. На могиле Оды Сакуноске лежал одинокий рыжий, словно закатное солнце, цветок. Он уже высох — Сакагучи никогда не приходил сюда. Дазай давно не посещал старого друга.Бархатцы — указывают на боль, печаль, а также на покаяние.