Что в имени тебе моем?

"Что в имени тебе моем? Оно умрет, как шум печальный Волны, плеснувшей в берег дальный, Как звук ночной в лесу глухом. Оно на памятном листке Оставит мертвый след, подобный Узору надписи надгробной На непонятном языке. Что в нем? Забытое давно В волненьях новых и мятежных, Твоей душе не даст оно Воспоминаний чистых, нежных. Но в день печали, в тишине, Произнеси его тоскуя; Скажи: есть память обо мне, Есть в мире сердце, где живу я…" А.С. Пушкин

Когда они наконец помирились с Катей, Андрей был уверен, что это – навсегда. Их совместное будущее он представлял себе очень смутно, ограничиваясь тем, что они в ближайшие месяцы поженятся, станут жить в его квартире, а когда появятся дети – передут в дом в ближнем Подмосковье. Детей должно быть, как минимум, двое. Впрочем, когда будет близиться рождение первого ребенка можно будет просто переехать в квартиру побольше – чтобы и места побольше, и от Зималетто недалеко. Не важно, кто из них будет «вице», а кто «просто президентом», все равно Зималетто будут управлять они вместе, а это и силы, и время. А там – посмотрим. «И жили они долго и счастливо, пока не умерли в один день» на план не тянет, но какой смысл планировать то, на что не можешь повлиять? В конце две тысячи седьмого Катя уговорила его поменяться местами – ей хотелось, что Андрей занял место президента Зималетто, и он согласился. Оглядываясь назад, он теперь был уверен – то были самые счастливые годы его жизни. Казалось, что все еще впереди, он у руля Зималетто вместе с любимой женщиной, и даже с Ромкой дружба еще крепче. Шли годы, мелькали коллекции. С детьми не сложилось, зато компания разрасталась на глазах. Андрея это устраивало, а вот Катя первое время переживала. Старшие Ждановы пытались было высказать свое недовольство тем, что Катя так и не родила Андрею «наследника», но добились только окончательного охлаждения отношений с сыном. Пушкаревы пытались не показать, что очень волнуются за дочь, старались не вмешиваться в Катины отношения с Андреем, чтобы не навредить, а потом и вовсе переехали жить в коттеджный поселок под Москвой – Колька уговорил их поселиться в его доме, и они с радостью согласились, потому что души не чаяли в его дочерях, Сонечке и Леночке, которые привыкли считать их своими бабушкой и дедушкой. А уж когда у Колиной жены родился маленький Валерка, Катя облегченно вздохнула – родители успокоились и окончательно смирились, что будут воспитывать только «приемных» внуков. Андрей был уверен, что впереди у них с Катей еще много счастливых лет. Они относительно молоды, полны сил и желания жить. Если когда-то он все время ждал, что будет счастлив, когда чего-то там добьется, то теперь хотелось жить в «здесь и сейчас». Продлить то, что есть, как можно дольше. Выпускать новые коллекции, расширять вместе с Катей компанию, ездить с ней в отпуск по всему свету и ходить на театральные премьеры. Жить. Все закончилось внезапно. Вечернее шоссе, скользкая от начинающегося летнего дождя дорога, и задремавший за рулем водитель туристического автобуса. Автобус вынесло на встречную полосу внезапно, Андрей понял, что не успеет толком увернуться. Ударил по тормозам, вывернул руль, а дальше была темнота. Очнулся уже в машине скорой помощи. Пара сломанных ребер, порезы на руках, сотрясение мозга. В голове никак не укладывалось то, что говорил врач. Удар на машину пришелся с Катиной стороны. Множественные переломы и травма позвоночника. Шансов на то, что она выживет, практически не было. Шансов, что полностью восстановится и сможет жить прежней жизнью, не было вообще. Позвонил Ромке. Малиновский помог организовать, чтобы Катю все-таки прооперировали несмотря на слишком маленькую вероятность успеха. Помог добиться, чтобы после неудачной операции ее подключили к аппарату искусственной вентиляции легких. Но в себя Катя так и не пришла. Все специалисты, к которым обращался Андрей, твердили в один голос, что все бесполезно. Нужно отключить аппарат. Нужно отпустить. И идти вперед. Удалось уговорить на отсрочку в пару дней. Чтобы подготовиться. Идти вперед? Невозможно. Не за чем. Не для кого. Не для чего. За отведенные пару дней привел в порядок бумаги, переоформил завещание, которое прежде было написано на Катю. Решал какие-то дела Зималетто. Ромка опасался за него, что уйдет в запой. Глупо. Пить совершенно не хотелось. Ничего не хотелось. Было такое чувство, что отключат не аппарат, а его сердце. Наверное, так было бы даже проще – не думать, не чувствовать. Не вспоминать, что ему не хватило каких-то долей секунды, чтобы затормозить чуть резче и вывернуть руль чуть сильнее. Но он не смог. Не справился. С ним самим все в относительном порядке, а Катя… Когда с утра пораньше на пороге его квартиры появилась Кристина, он даже не удивился. Не было сил удивляться. Но и поддерживать пустой разговор не хотелось – буквально через несколько часов отключат аппарат, нужно ехать в больницу, чтобы побыть с Катей еще хотя бы немного, до конца. Ну что ему может сказать Кристина? Она говорила какую-то чушь, нелепицу, но к этому времени Андрей был готов поверить во что угодно, лишь бы ему пообещали, что Катя выздоровеет. И на встречу с «гуру» он поехал не задумываясь. Ожидал увидеть старика в восточных одеждах, но дверь ему открыл мужчина его возраста. Немного мятая льняная рубашка, джинсы, русые волосы до плеч. Ничего мистического. Даже имя, которым представился «гуру», было обычным – Евгений. Мужчина выслушал рассказ Андрея, согласился съездить в больницу и посмотреть Катю, возьмется ли он за этот случай. Разглядывал он ее минут десять, а потом перевел нечитаемый взгляд на Андрея, явно что-то прикидывая. – Вы можете сделать так, чтобы она выздоровела? – не выдержал Андрей. – Нет. – Но я думал... Что вы хотите? Денег? Чего-то еще? Кристина говорила что-то об обмене жизни на жизнь, я… – Она не все поняла, – Евгений мягко улыбнулся. – Нет, я не могу сделать так, чтобы ваша жена полностью поправилась. А вы что, действительно предпочли бы поменяться с ней местами? Евгений задал вопрос предельно серьезно, и у Андрея снова всколыхнулась надежда, что не все еще потеряно. – Да. Вы можете это сделать? – Не совсем… А что для вас эта женщина? – Я ее люблю. – Это я как раз понял. Меня интересует, что для вас именно этот человек. Внешность? Имя? Голос? Андрей растерялся – к этим вопросам он был совершенно не готов, но шестое чувство подсказывало, что от его слов многое зависит. – Я не знаю, – ответил от честно. – Определенно не внешность. Мне очень нравилось, как Катенька выглядела последние годы, но когда я в нее впервые влюбился, она была совсем другой. Голос… голос у нее тоже меняется в зависимости от настроения и того, в каком она состоянии – радуется, нервничает ли. Я любил ее голос всяким. Имя… Если бы ее звали иначе, ничего бы не изменилось. Наверное, личность? То, какой искренней и преданной она могла быть, какой настоящей. Мужчина слушал его с любопытством, а потом кивнул, словно в подтверждение своим мыслям. – Андрей, я не могу вылечить вашу жену, но я могу сделать кое-что другое. Я не врач, но я вижу, сколько в человеке осталось жизненных сил и осталась ли в нем душа. Душа Екатерины еще здесь, а вот жизни в ее теле уже нет. У вас же жизненных сил много, на долгие годы жизни. – Ну так может… – попытался вставить Андрей, но умолк, когда мужчина предостерегающе поднял руку. – Дослушайте. Душа может оставаться в теле только лишь если в нем есть жизнь. Теоретически, душа может занять тело, душа которого уничтожена или покинула тело по каким-то другим причинам. Это не так просто, для перемещения нужна энергия. Много энергии. Того, что высвободится из-за вашего добровольного ухода, может хватить, если делать перенос в мир с немного иной полярностью. Я могу попытаться, но я не уверен, что все получится. И если выйдет, вы оба будете другими. Скорее всего, совсем другими. Душа с ее памятью и сутью сохраниться, а вот все остальное – нет. – Это лучше, чем ничего, – развел руками Андрей. – Что я должен делать? – Договоритесь с врачами, что хотите сами отключить аппарат, чтобы вам не мешали и дали побыть с женой. Я останусь с вами и попытаюсь провести обряд. В случае неудачи вы просто умрете. Если все получится, то и у вас, и у нее будет другая жизнь в другом мире. Уверены, что готовы к такому шагу? – Уверен. Сомнений, действительно, не было. На шутника этом человек не похож, так что что он теряет? Жизнь? А сможет ли он сейчас выжить, если Кати не станет? Сейчас, когда он окончательно врос в нее всей душою? А если Кристина права, и это Евгений действительно может сделать то, что обещает… только бы получилось, а на месте он уж как-нибудь разберется! И Катя его поймет. К новому миру они привыкнут. Выкрутятся. Справятся. Они же будут вместе. Договориться с врачами было не сложно. Уговорить Ромку, чтобы приехал чуть позже запланированного и дал ему побыть наедине с Катей – тоже. Евгений зажег пахнущие сиренью свечи, аромат успокаивал. Катя любит сирень, особенно когда цветы насыщенного темного оттенка. А сейчас ее рука безжизненная и прохладная, как неживая. – Пора, – произнес Евгений вполголоса, и Андрей отключил аппарат, другой рукой по-прежнему удерживая Катину ладонь. Присел рядом на кровать, потому что в глазах потемнело. На какой-то миг показалось, что вокруг заплясали искры, как от бенгальских огней, а потом все погасло. Он уже не видел, как Евгений постоял несколько минут, завершая обряд и убирая мгновенно догоревшие свечи, а потом вышел в коридор, чтобы позвать «на помощь». Не видел, как забегали врачи, безуспешно пытаясь реанимировать его тело. Не видел, как приехал Малиновский – уже к тому времени, когда врачи констатировали смерть, предположительно, от инфаркта. Когда сознание прояснилось, Андрей попытался понять, где он находится. Кажется, больница. Только палата немного другая. Он помнил всю свою, Андрея Жданова, жизнь, но откуда-то помнилась и другая авария. Тоже вечерняя дорога, мокрая от летнего дождя. И в машине он был вместе с женой, только сидела она от него по левую руку, потому что машина была праворульной. На встречную полосу вылетела фура, он попытался вывернуть руль, машину занесло, и они полетели в кювет. Удар о дерево пришелся с его стороны. Он попытался сесть на кровати. Тело слушалось плохо. Он поднес руку к лицу. Рука была определенно чужая. Запищал какой-то прибор, прибежала медсестра, попыталась задать какие-то дурацкие вопросы, но Андрей тут же ее перебил: – Что с моей женой? – Не волнуйтесь, все в порядке. Небольшое сотрясение мозга. Ей только что закончили делать томографию. Вы оба в рубашке родились, что после такой аварии оба живы. Она скоро вернется в палату. Андрей обессиленно прикрыл глаза. Неужели все получилось?.. Получилось. Это он понял, когда другая медсестра привезла его жену в палату. Женщина была мало похожа на его Катеньку, но взгляд был тот же.