Жизнь с чистого листа

— Джин, я вернулся, — тихий шорох отодвинутой в сторону ткани и чужой голос заставил виртуоза отвлечься от своего занятия. Мужчина отложил перо в сторону и перевёл взгляд на гостя. — Уже? — на его губах расплылась широкая улыбка. — Думаю, в таком случае я могу завершить стих позже. Хада закрыл ветхую, туго сплетению старыми нитками, книжечку и убрал все в ящик туалетного столика. Телега, что именовалась «домом», была скромно обставлена: помимо стола имелся дряхлый стул, небольшой комод, куда умещались все костюмы для выступлений и даже некоторая атрибутика, да и соломенный настил, служивший спальным местом. Для двоих здесь было крайне мало места, но Джина это нисколько не смущало. У него было все. Он протянул руки вперёд, предлагая юноше упасть в свои объятия, что тот с радостью выполнил. Парень обвил чужую шею руками, легко целуя виртуоза в губы. — На улице ужасно жарко, — мальчишка улыбался словно дурак, рассматривая острые скулы и влюблённый взгляд карих глаз. — Я так не хочу идти на репетицию. Джин усадил парня на свои колени, крепко обнимая за талию и молился, чтобы стул под ними не развалился, ибо скрип тот издал довольно жалостливый. — Если мы не пойдём, то нас точно выкинул в ближайшем посёлке. Видел, как близнецы слюной исходят, желая получить новое жилище? — виртуоз тихо рассмеялся. — Они спят и видят, как слинять из общей телеги. — Верно, — парень тяжело вздыхает и отстраняется. — Идём. Мальчишка тянет Джина за руку, да так стремительно, что тот только и успевает захватить свой пояс с кинжалами с крючка на стене. — Куда же ты так спешишь? — мужчина вопросительно изгибает бровь, ступая босыми ногами на мягкую траву. Их караван остановился на большой лесной опушке рано утром, дабы дать отдых лошадям, да и самим людям от неровных дорог. Большинство артистов уже выползли из своих пристанищ и направлялись в центр, где организовали сцену для репетиций. Каждый выносил своё оборудование и устанавливал его так, чтобы его репетиция не мешала другим. — Неужели ты забыл?! — мальчишка даже остановился, не веря своим ушам. Он повернулся к Хаде, сложил руки на груди и по-детски надул щеки. Парнишке приходилось поднять взгляд вверх, так как рост виртуоза был больше как минимум на фут. Он недовольно дернул головой и фыркнул, откидывая прядь медных волос в сторону и все также ждал ответа, который Джин прекрасно знал. — Забыл, что? — виртуоз не переставал издевательски делать вид, что не понимает, о чем идёт речь. Мужчине нравилось, когда его партнёр начинал вести себя как ребёнок. В такие моменты тот выглядел крайне мило. — Ты обещал мне свидание, — мальчишка не переставал обижено дуть губы. — Точно, и как я мог такое забыть, — Джин выудил из кармана небольшую угловатую брошь с ярким зелёным камнем внутри. — Может это сможет загладить мою вину? Мужчина театрально улыбнулся и сделал шаг вперёд, аккуратно прикрепляя новое украшение на светлую хлопковую рубашку. От такого жеста парень растерялся, а его лицо приобрело цвет волос. — Вы только поглядите на этих голубков, — где-то со стороны послышался тихий смешок, а за ним плевок отвращения в сторону. Тройняшки, они же близнецы, с самого прихода пары в труппу невзлюбили их. Те заняли место одного из главных вступлений и получили собственное жильё. Два брата сидели на входе в общий транспорт, а один стоял подле и любовался своим отражением в ручном зеркале, с которым напрочь отказывался расставаться. Они явно пытались хоть как-то задеть Джина, но это редко выходило, так как мальчишка либо уводил виртуоза, либо строил кошачий умоляющий взгляд и Хаде ничего не оставалось, кроме как сделать глубокий вдох и перестать мысленно накручивать кишки этой троицы на ближайшую ветку. Собственно, сейчас произошло то же самое, мальчик просто повёл того в чащу леса на репетицию. Время шло к вечеру, тренировки у большинства были окончены и многие уже собирались на ужин, желая восстановить немного сил после тяжёлого дня. Теперь в центре поляны располагался большой костёр, несколько столов, стулья, так чтобы всем хватило места. Женщины хлопотали, раздавая еду. Высокие деревья тихо шумели своей листвой в тон стрекотанию ночных жуков. Жара спала и теперь можно было спокойно вздохнуть, и расслабиться в вечерней прохладе. Все казались такими счастливыми, только в груди виртуоза засела неприятная нота. Он отпустил своего мальчика помочь с ужином, но того давно не было видно и это очень настораживало. Поначалу, мужчина не придал этому значения, так как этот легкомысленный юноша часто испарялся из виду, да и постоять за себя он вполне мог. Когда на поляну опустилась ночь и вся труппа отправилась на боковую, Джин действительно начал переживать. Он прошёлся по всем, узнавая не видел ли кто мальчишку, но это не дало результатов. И ему ничего не оставалось, кроме как отправиться на поиски парнишки. Он оставил свои кинжалы, прихватив только один, который всегда покоился на поясе, взял факел и двинулся в лес. Поражённый липким чувством страха, Хада шёл по лесу, он бродил несколько часов пока не наткнулся на тихий смех вдалеке и блики факелов. — Ну что, теперь свалите? — смех одного из близнецов разнесся по округе, когда тот со всего размаха тяжелого сапога заехал мальчишке куда-то между рёбер. Мальчик уже не мог отвечать, он только тихо скулил и, свернувшись калачиком, лежал на влажной траве. Юноша молился только о том, чтобы выжить, только о спасении, но уже который час его просто били, таким образом уговаривая уйти из труппы. Он не мог просто так бросить Джина, ведь тогда у того не будет причин, чтобы держаться. И он снова останется один. — Что здесь происходит? — Джин не мог поверить своим глазам. Мужчина тут же кинулся к парню, приподнимая того над землёй, но, кажется, уже было поздно. Мальчишка не дышал, все его лицо было усеяно темными гематомами, кровавыми подтеками, виртуозу даже показалось, что несколько ребер неестественно торчали из-под тонкого хлопка. На него словно ведро холодной воды вылили, руки тряслись, сжимая хрупкое прохладное тело. Пролесок на несколько минут погрузился в тишину. Близнецы удивленно смотрели на пару, просто не зная, что им стоит делать в такой ситуации. А затем раздался смех. Тихий, немного безумный. Джин уткнулся в собственные ладони, опуская перед этим бездыханное тело на землю. Как он мог подумать, что смерть его оставит? Что столько лет, столько трупов позади и вот в один момент начнет все с чистого листа? Так ведь не бывает. Джин смеётся уже громче, заливисто, его смешит собственная глупость, собственная доверчивость. Он погубил мальчишку. Как только это осознание до него доходит, смех резко прекращается. Близнецы шокировано смотрят на все происходящее и постепенно отступают назад. Они тоже поняли, что только что произошло, поняли, что они убили человека. Сказать честно, они не хотели, но так увлеклись, почувствовав «вкус крови», что совсем не заметили, как перегнули палку. Джин резким движением выхватил из ножен кинжал, и бросил его в одного из ребят неподалёку. Тонкое лезвие, словно масло, разрезало мясо на шее, а из раны слабым потоком потекла темная жидкость, да так что жертва даже взвизгнуть не успела. Близнец резко дёрнул нож назад, чем собственно и обрёк себя на медленную и мучительную смерть, ибо кровь хлынула уже неостановимым потоком. — Ты совсем с ума сошёл!?— воскликнул второй, наблюдая, как его родной брат захлебывается собственной кровью. — Мы не хотели! Ты не знаешь, что творишь! Третий брат ринулся прочь, трусливо поджав хвост, пока другой пытался оправдаться. — Это вы не знаете, что натворили, — Джин в одно мгновение оказался подле мужчины, хватая того длинными пальцами за шею и с силой сжимая. Несколько особо старых камней впились в босые ступни, но все это меркло на фоне моральных травм. Хада злобно шипел, сейчас он жаждал только лишь смерти всем троим. Только его желание просто так не могло сбыться. Тот близнец, что пару секунд назад сверкал пятками, видимо услышал глас своей совести и вернулся. — Тоже сдохнуть захотел!?— вдобавок к своим словам, он не пожалел приложить своё любимое зеркало к лицу виртуоза. Лицо обожгло болью и будущему золотому демону пришлось отступить назад. Взгляд приобрёл красный оттенок, несколько особо крупных кусков засели довольно глубоко в мясо. Джин шипел, ругался, он не старался сейчас казаться театрально спокойным, он был в бешенстве, словно раненый зверь. Виртуоз снова бросился вперёд, с силой прикладывая одного из мужчин головой о толстый ствол дерева. Он не понимал какого именно брата он сейчас ударил, черт бы их разобрал даже при нормальном зрении, а тут все как в тумане. Джин схватил второго за горло, заваливая того на землю. — Ты будешь мучаться так же, как он, — голос виртуоза был тихим, он с силой сжимал чужую шею. Все трепыхания были напрасными. Несмотря на стройное тело, виртуоз был довольно силён физически. Ему было мало просто придушить ублюдка, он хотел видеть страх и страдания в чужих глазах. Руки начало понемногу покалывать и, если бы Хада смог видеть, он бы сразу приметил сгустки собственной магии, которую генерировала его злость и боль. Тело жертвы начало нагреваться, магия проникала в него, заставляя подниматься температуру и плавиться каждую клеточку. В какой-то момент чужие глаза просто не выдержали давления и просто лопнули, пачкая руки, что и так были в крови. Изо рта пошла кровь, и мужчина уже почти не мог нормально дышать. От тела мало что осталось, это был скорее изуродованный сожжённый труп, который никак не вязался с принципами Джина, но тому было плевать. Наутро всю поляну разбудил женский крик. Три тела близнецов заботливо были устроены на потухшем костре, головой к центру, а ногами в разные стороны. Они все были изуродованы, сожжены явно непростым огнём. Каждый из них мучился перед смертью, уж в этом Джин был уверен. В центре всего этого лежал мальчик, украшенный множеством белоснежных цветом. Кто-то плакал, кто-то старался не смотреть на столь ужасную картину, а те смельчаки, что ринулись в пристанище виртуоза нашли лишь часть его вещей. Там не было ни кинжалов, ни книг со стихами, даже подаренная мальчишке брошь пропала.