Чаровница

Равви Тукман привык лицезреть разных женщин. Все же фразу: «Дайте мне два» в ответ на рассказ об обрезании от мужчин он слышал часто, а потому ему приходилось как-то успокаивать разгневанных особ, что приходили к нему под двери. Здесь же он немного растерялся. Он замер на пороге с любопытством разглядывая это, с позволения сказать, лицо. Стараясь быть профессионалом и пытаясь не ввязываться в истории, которые могли бы навредить его авторитету, он напутственно проговорил: «Шабаш дальше по дороге, добрая женщина», но был остановлен сапогом, который тут же оказался между ним и дверью. Дама, стоящая перед ним, мило улыбнулась, во всяком случае постаралась, и тут же произнесла: — О, дорогой равви. Вы ошибаетесь. Я простая повариха, а не прислужница Сатаны. Равви еще раз внимательно на нее посмотрел. Честно сказать, он сильно сомневался, что она говорит правду. Но что поделать. Маленький Джон, Апчхи и Мигала сейчас довольно далеко и звать на помощь некого, поэтому он просто кивнул и пропустил НЕ-ведьму внутрь своего скромного жилища. Стараясь выровнять дыхание, он отошел к столу, на котором была только глиняная кружка и рукописный экземпляр Талмуда. Глубоко вдохнув, развернулся и приветственно раскинул руки в стороны. — Ну-с, милая леди, чем же я могу вам помочь? После этих слов дама захихикала. По телу равви прошла неприятная дрожь. Не отрывая от ее лица взгляда, он еще раз внимательно ее осмотрел, стараясь найти хоть какой-то намек на присутствие нечисти в его скромной келье. Не нашел. И даже взгрустнул. — Вы так милы, дорогой равви, — между тем засмущалась посетительница. — Сразу видно, что вы умеете общаться с женщинами. Ну да ладно. Я к вам пришла не за любезностями. Видите ли, дорогой равви, я скоро выхожу замуж. Тукман хлопнул в ладоши и радушно улыбнулся. — Это же прекрасно, дочь моя! Что может быть волнительнее свадьбы для столь прекрасного создания как вы. Даже представить не могу как, должно быть, счастлив ваш жених. Могу я узнать ваше имя? Дама вновь заулыбалась, пытаясь изобразить кокетство, но, естественно, получалось это у нее с натягом. Протягивая руку вперед, представилась: — Моя фамилия Сортир, но скоро я стану леди Гнилогема. Нельзя было сказать по лицу равви, что он понимает, о чем она говорит, но в голове его тем временем вырисовывалась цельная картина. Все же Робин в двух словах обмолвился, кто его спас от гнева небезызвестного шерифа, явившись в самый ключевой момент. Равви отмечает для себя, что несмотря на уродство, дама весьма не промах. Вздрогнув, когда увидел перед своим лицом руку, протянул свою и, по-прежнему светло улыбаясь, пожал. Сортир между тем продолжала: — Моя просьба к вам весьма проста, дорогой равви. Не могли бы вы нас обвенчать завтра вечером? Равви на секунду задумался, прикладывая пальцы к подбородку. Просьба самая что ни есть простая, на нее можно дать либо положительный, либо отрицательный ответ, но есть пара нюансов, все же это не шайка веселых разбойников в трико. Тут дело серьезнее. — А религиозные соображения не помешают вашему избраннику? Глаза Сортир как-то недобро блеснули. Равви внутренне вздрогнул. Сомнение одного страннее другого одолевали его в эти секунды, вдруг все же эта коварная соблазнительница приукрашивает и ищет папоротник по ночам? — Равви, — зловеще начинает она. — Поверьте, моему жениху не об этом надо думать. Тукман не был суеверен, но почему-то в эти минуты ему казалось, что помещение, несмотря на солнечную погоду, вдруг разом потемнело. Он понимает, что слишком медлит с ответом, но нужные слова не срываются с языка. Сортир же уточняет: — Ну так что, равви? — А… Да… — растерянно бормочет он. — Да, конечно, — замечая улыбку дамы, он добавляет максимально любезно: — С нетерпением буду ждать вас завтра. Триумф так и читался на лице Сортир. Какая-то игривость, объясняющаяся только невероятным состоянием счастья, сквозила в ее действиях. Провожая ее до двери, Тукман против воли шепчет слова давно заученных молитв. Уже готовясь закрыть за ней дверь, он вновь видит сапог, который становится на пороге, препятствуя этому действию. — До завтра, равви, — со счастливым смехом щебечет Сортир. Тукман, вежливо улыбаясь, кивает и только после этого наконец-то закрывает дверь. Он резко меняется в лице, сползая по деревянной поверхности. Перед глазами так и маячит это жуткое лицо, а в ушах до сих пор этот странный смех. На следующий день, даже не попрощавшись с Робином и его прекрасной супругой Мэрион, равви ранним утром снарядил повозку. Не ведьма, конечно же, но пусть он будет где-нибудь на пути в Шеффилд. От греха подальше.