"Mr. Shy Fool" или "Совсем не смешная шутка"

— Господи, ты же вообще не хотела идти, зачем напилась? — бурчит Тэхен и тяжко вздыхает, заставляя длинную челку подпрыгнуть на мгновение, а затем и сам парень немного подпрыгивает, подбрасывая меня чуточку выше, чтобы удобнее перехватить под бедра и продолжить путь, так же медленно переставляя ноги по темной пустынной улице прямо по направлению к нашим домам. Руки крепче обвивают шею парня, но длится это совсем не долго, так как сил в них осталось не так-то много, и вот они снова слабеют, а вот голова теснее прижимается к спине моего лучшего друга, благородно решившего доставить меня домой, а не бросить пьяную в стельку на вечеринке. Хотя, на самом деле, если бы я не напилась так быстро, Тэхен, вероятно, пробыл бы там еще дольше… Боже, я испортила Тэ все веселье… Но, если честно… мне не то, чтобы очень жаль. В том, как все сложилось, так много плюсов… Парень, который мне нравится, несет меня на спине домой глубокой ночью, когда автобусы уже не ходят, потому что кто-то на вечеринке украл у него кошелек, а я совсем не взяла с собой денег, так что мы даже не можем вызвать такси. И плевать, что можно было бы расплатиться, уже приехав, и это понимала даже пьяная я, находя в себе еще силы удивляться, как до этого не додумался Тэхен. Но говорить ему об этом не собиралась. Потому что так здорово, когда парень, который так сильно мне нравится, несет меня на спине, неторопливо переставляя ноги, а я могу так беспалевно обнимать его и слышать стук его сердца, прижавшись к спине поближе… могу вдоволь надышаться таким приятным ароматом, исходящим от его тела и от джинсовки, уже давно греющей не его, а меня. Тэхен так вкусно пахнет… хорошо, что удалось вовремя остановить его от использования моих духов. Иначе я не смогла бы наслаждаться этим шикарным запахом, который, я надеялась, пропитает меня до мозга костей и останется со мной хотя бы ненадолго после ухода парня. Тэхен так приятно пахнет… пахнет так, что это заставляет меня уткнуться носом в основание его гладкой шеи, отодвинув в сторону воротник бежевой рубашки как бы невзначай, чтобы он не заметил, а парень и не придает этому жесту никакого особенного значения, просто списывает все, скорее всего, на то, что я очень пьяна. А я и правда пьяна очень сильно… пьяна настолько, что голова кружится, а язык заплетается, и веки стремятся опуститься, а держать их открытыми так трудно… — А что мне еще было делать? — едва шевеля губами, проговорила я вопросительно, цепляясь пальцами за собственные пальцы, болтающиеся у груди Тэхена, словно это поможет мне удержаться на его спине и не упасть. — Ты свалил куда-то, а эти девки выносили мне мозг насчет тебя… Ненавижу, когда ко мне пристают с расспросами о моем лучшем друге. Ненавижу, когда начинаются допросы по типу: «А у него есть девушка?», «А ты знаешь, какой у него идеальный тип?», «Вы ведь просто друзья, верно?», «Он ведь пришел один?» Только в такие моменты я иногда искренне радуюсь, что Тэхена не интересуют девушки. И сколько бы они ему глазки ни строили, сколько бы к нему ни подкатывали, ничего из этого не выйдет. Это единственное, что не давало мне отчаиваться и сходить с ума от ревности, пусть и обреченной на вечное существование где-то внутри меня. А ответить на эти вопросы не трудно-то, если подумать. Ведь нет у Тэхена никакой девушки, и тип его идеальный не так уж и сложно объяснить, вон, посмотрите просто на Чонгука, так мило с ним болтающего половину вечера. И о чем они так много говорят? Бесит… И, конечно, мы просто друзья… к моему сожалению. А пришел сюда Ким Тэхен не один, он со мной. И уйдет со мной тоже. Но распространяться о чужой ориентации не хорошо, да и мало в этом позитивного. Еще и от парней потом, налетевших на Тэ, отбиваться? Увольте, этого я точно не вынесу. Мое сердечко бедное и так страдает, такой боли оно не вытерпит…. Поэтому в ответ на все эти вопросы молчаливые вздохи и закатанные глаза, и стакан за стаканом, чтобы перестать думать о том, о чем думать совсем не хочется, и попытка сбежать из змеиного кобла, нацеленного наброситься на Ким Тэхена и сразиться за его внимание. И все такие фигуристые, накрашенные и накрученные… бесит. — Я ушел на десять минут! — слегка повышает голос друг, совершенно не понимая причину моего наезда, чем возвращает в реальность, отвлекая от воспоминаний. — Мне нужно было в туалет! Как ты наклюкалась за десять минут? Прошла целая вечность, Тэхен, не десять минут… я не смогла бы напиться до такой степени за десять минут твоего отсутствия. Но, как видишь, я еле шевелю языком. — Что ты делал в туалете десять минут? — даже если так, не слишком ли долго? — Ты, что, там с Чонгуком зажимался? Может, поэтому я и напилась? Потому что в один момент двое парней, с которых я не спускала внимательного взгляда, отправились в сторону дома, миленько переговариваясь и смеясь над чем-то? И дело не в этом даже, дело в том, как серьезно был настроен Тэхен подкатить к Чонгуку перед началом вечеринки. Стоит ли надеяться, что их общение носит исключительно дружеский характер? Стоит ли полагать, что в дом они ушли, вовсе не для того, чтобы уединиться? У меня это вызвало только желание напиться. Напиться и рыдать о том, какая моя жизнь несчастная. — Конечно, нет, дурочка. Я бы не бросил тебя одну ради того, чтобы засунуть язык в чью-то глотку, — прыскает Тэ и снова подбрасывает меня чуточку выше, чтобы я не сползала вниз по его спине. — Мало ли, что с тобой случиться могло? Тем более раз ты так напилась. Звучит очень мило, но мало-правдоподобно… — А чтобы что-то другое засунуть в чужую глотку, бросил бы меня? — я тяжело вздохнула и немного прищурилась, пусть Тэхен и не мог этого видеть. Не знаю, почему спросила такую глупость, не знаю, как вообще язык повернулся задать такой вопрос. Когда напиваюсь, всегда перестаю соображать и несу все, что на уме. А на уме у меня было много размышлений о том, куда Тэхен мог пропасть больше чем на десять минут, еще и если уходил вместе с парнем, на которого положил глаз. Я, конечно, не слышала, чтобы Чонгук был по мальчикам, но мало ли… как и сказал Тэ, за ночь может измениться так много всего… — Ты с ума сошла? — повышает голос Ким очень осуждающе, но ответа на этот вопрос не ждет, а я и не собиралась отвечать, потому что Тэхен и так все обо мне знает. — Идиотка, — бросает парень не менее раздраженно и снова дует на собственную челку, стараясь убрать ту с глаз. — Ни один отсос не стоит того, что с тобой может случиться. Чокнутая! Надо же такое ляпнуть. Ты ничего кроме алкоголя не принимала? — Нет, конечно, нет, — пропустив обзывательства мимо ушей, тихо вздохнула я, вновь устраивая носик у основания шеи ТэТэ и прикрывая глаза, чтобы позволить аромату парня поглотить меня и навеять прекрасные фантазии о несбыточном. — Ты бы убил меня. — Ну, хоть это знаешь. Так хорошо… рядом с Тэхеном очень хорошо. Это стоило того, чтобы напиться в стельку, чтобы голова кружилась, и даже тошнило чуточку. Теперь можно повиснуть на его теле, закутавшись в большую на меня куртку, и зарываться носом в гладкую шею, не вызывая вопросов. И улыбаться в кожу можно блаженно, и никто ничего не заподозрит и сошлет все на то, что я просто слишком пьяна. Так хорошо… когда он бурчит так, очень заботливо отчитывает и дает понять, что я для него важнее какого-то супер-симпатичного и очень горячего Чонгука. Так хорошо, что со мной и правда что-то могло случиться, и что Тэхен переживал об этом и выбрал быть уверенным в том, что никто не воспользуется его мега-пьяной-дурой-подругой, чем провести неплохой вечер рядом с тем, кто ему нравится, пусть даже этот вечер не был обречен приобрести романтический подтекст. Возможно, моя жизнь не так уж плоха? Не исключено, что я выиграла джек-пот, даже если на мою любовь никогда не ответят взаимностью. Ощущать чужую заботу так приятно… приятно быть той, о ком переживают, и кого вот так раздраженно отчитывают за глупость… это заставляет чувствовать, словно мы кто-то больше, чем просто друзья. Вероятно, это и является самой главной причиной того, почему я тону в своей безответной любви, даже не пытаясь из нее выбраться. Когда-то я пыталась разлюбить Тэхена. Правда, я очень много усилий прикладывала к тому, чтобы забыть о своих чувствах к нему и вообще перестать что-то чувствовать к этому парню. Это было давно и так глупо, что сейчас это не может не вызвать мой смех… я была такой дурой, боже… искала его в других, старалась насильно полюбить того, кто мог бы просто быть рядом со мной в качестве моего парня. Это было и правда ужасно — стараться увлечься хоть кем-то, лишь бы со статусом гетеросексуальности. Это было очень странно и безумно неправильно, я знаю это сейчас, когда руки сильнее обвивают шею моего лучшего друга, а тогда я думала, что по-другому ничего не получится… но не получилась та детская глупость. Она закончилась, когда Тэ переплел наши пальцы и потащил в магазин за мороженым, неся какой-то бред про то, что нам может его не хватить. Как в магазине может не хватить мороженого для двух подростков? Она закончилась, когда парень чмокнул меня в щеку, прежде чем вылезти в окно и побежать домой, чтобы поскорее улечься в постель, потому что завтра в школу. Она закончилась. Закончилась, когда я поняла, как много на самом деле в моей жизни моментов, которые делают ее прекрасной, вынуждая бабочек порхать в животе или сердце сходить с ума от волнения. Когда попыткам заменить истинную причину своих чувств и стремлениям сбежать от всего этого, я предпочла просто чувствовать себя особенной каждый раз, когда это было возможно. Просто наслаждаться тем, что мне дарит такая несправедливая, как мне казалось, жизнь. Все ведь совсем неплохо… есть лишь одна причина страдать — тот, кого я люблю, никогда не ответит на мои чувства взаимностью. Но сколько причин чувствовать себя счастливой? Тысячи? Больше? Каждый теплый взгляд, адресованный мне Тэхеном, каждая его мальчишеская улыбка, каждое прикосновение пальцев или недолгое объятие, каждое приглашение на ужин с его семьей, каждая совместная ночевка… каждый комплимент и каждая истерика, каждый упрек и каждая наша ссора, каждый раз купленное для меня кофе или отданная куртка, ведь я могу замерзнуть… как сейчас… — это ведь все о счастье, разве нет? И пусть для Тэхена это все само собой разумеющееся, ведь мы лучшие друзья, и все это не является чем-то странным и чем-то особенным, для меня да. Все это очень особенное. Все это очень важное. Это то, что я выбрала, став чуточку взрослее и осознаннее. Пусть кто-то считает, что глупо тонуть в том, что затягивает тебя только глубже и без тени надежды на свет и спасение, чужое мнение не имеет для меня значения, пока Тэхен так близок ко мне… пока мы находимся так запредельно рядом… пока мы почти что слились во что-то одно. Может быть, я слишком романтик, просто… и, конечно, мне хочется больше и большего, чем просто любить кого-то вот так скрытно и бесперспективно. Но, что делать, если мне даже вот этого на грани с дружеским тоже достаточно? Что если даже такие обычные вещи заставляют мое сердце трепетать? Разве нужно что-то еще? Мне не нужно. Мне хватает просыпаться в объятиях Тэхена, если уснули вместе, и того, что ему не составит труда стереть большим пальцем пенку от горячего шоколада с моих губ. Мне достаточно под руку идти на остановку или обниматься при встрече и на прощание… достаточно того, что мне можно уткнуться в его грудь и рыдать весь фильм от того, насколько же он печальный, или задремать на плече Тэхена, если слишком устала, а кинолента ни капельки не зацепила… Мне нравится радоваться от того, как легкие заполняются его запахом, нравится, что кожа током берется из-за прикосновений… и мне не хочется ощущать что-то подобное от кого-то еще… мне кажется, я не смогу. Это будет неправильно… Может быть, когда-нибудь это пройдет. Скорее всего, я когда-нибудь встречу своего человека и стану счастливой, когда он, в отличие от Тэхена, сможет полюбить меня в ответ. Когда это случится, я буду самой радостной девушкой на свете, но сейчас… сейчас моих чувств достаточно. Сейчас мне не нужен кто-то другой, чтобы просто со статусом гетеро. Даже если это очень глупо и совсем еще по-детски. Даже если заезжено романтично или даже с нотками драмы, мне это нравится. Нравится любить его. Нравится чувствовать его любовь, пусть с немного другим оттенком… Платоническая любовь — это вовсе не плохо, разве нет? Возможно, мне еще не хватает зрелости и мудрости, чтобы считать по-другому, быть может, все дело в том, что я и правда еще слишком романтик, влюбленный в романтические книги и фильмы с красивым концом. Быть может, я все еще верю в сказки и чудеса, но… Если у меня есть выбор только в том, чтобы бежать от этой любви и ей упиваться, я выбираю второе. Глупая улыбка растягивается на губах, когда я вдыхаю глубже воздух со вкусом Тэхена и снова радуюсь тому, что он у меня есть и ценит меня так сильно, даже если я порчу ему веселье и заставляю страдать, таща меня на спине домой. Конечно, было в этом и то, что заставляло меня немного взгрустнуть. Нормальных девушек в таких ситуациях с вечеринки забирает парень, а не лучший друг. И не у лучшего друга крадут куртку, и не у него устраиваются на спинке… не лучшему другу в шею утыкаются носом, чтобы умирать от невероятности истончаемого его кожей запаха. Нормальных девушек за пьянство отчитывает парень… наверное, это намного приятнее, чем то, что я ощущаю сейчас. А куда еще приятнее? Если бы у меня был парень… вряд ли он бы нес меня на спине домой. Вероятнее всего, все сложилось бы по-другому… — Если бы у меня был парень, он мог бы меня отшлепать за такое… — зачем-то вслух протянула я, крепче обнимая Тэхена за шею и устраивая подбородок на его плече, попутно стараясь раскрыть глаза. — Поэтому наклюкалась? — выгнув бровь, хмыкнул Ким, очень явно насмехаясь надо мной. — Хотела, чтобы тебя обзывали плохой девочкой и били по жопе? Если подумать, эта идея звучит очень привлекательно, когда я думаю о ней сейчас, на пьяную голову. «Плохая девочка» звучит очень сексуально… да и перспектива получить разок по попе тоже ничего. Я слишком глубоко задумалась над этим вопросом, прикусив несильно губу, и протянула тихое «мммм», что, видимо, оказалось достаточным, чтобы счесть это за ответ. — А не слишком ли для первого раза? — повернув ко мне лицо в пол-оборота, поинтересовался Тэ, заставляя меня недовольно прищуриться и чуточку подскочить, находя его рот ладонью и зажимая так крепко, как только получится, почти на ухо шипя: — Ч-ч-ч-ч-ч! Ты не должен никому говорить о том, что у меня никого не было, — чувствуя, как язык заплетается, объяснила я, словно Тэхен и сам не знал, что должен об этом молчать, или словно здесь есть еще кроме нас кто-то, кто мог бы это услышать. — Да мне и говорить не надо, по тебе и так все понятно, — кое-как освободившись от моей руки, тихо посмеялся друг, продолжая идти. — Ой, а сам-то! Как будто ты у нас полон опыта. Почему это он со мной разговаривает как с маленькой, словно сам отличается? Не только я тут еще непорочное дитя, телом, конечно же, умом я давно уже согрешившая не один раз. Может быть, в это трудно поверить, но у Тэхена тоже еще никого не было. Так что, что там ему видно, мне совсем не понятно. — Я не стыжусь чистоты своей души, — пояснил парень, — Разве не круто хранить себя для особенного человека? — Круто… но как понять, что он особенный? — поинтересовалась я, немного взгрустнув. — Просто поймешь, — практически тут же ответил Тэхен с такой интонацией голоса, словно прекрасно осведомлен о том, о чем говорит. — Это нельзя объяснить, — немного подумав, заключил он и подбросил меня выше, продолжая свой путь. — Ты просто почувствуешь. Самое ужасное во всем этом именно то, что я понимала, о чем говорил Тэхен. О том, что нужен кто-то особенный для такого шага, и о том, что когда такой человек появится в твоей жизни, ты это почувствуешь. В моей жизни был такой человек, человек, заставляющий меня чувствовать себя странным образом, человек, безумно особенный. Сейчас из-за этого мне было невероятно грустно, грустнее обычного. Потому что этот особенный человек никогда и ни за что не посмотрит на меня и не протянет руку, чтобы вместе сделать этот шаг. Покачав головой, чтобы прогнать печальные мысли о том, какая я несчастная, раз влюбилась в лучшего друга, я попыталась сконцентрироваться на том, что сказал Тэхен. На том, как он это сказал. И лучше бы я сильнее погрязла в том, как ужасна моя жизнь и как мир несправедлив, чем поняла, что именно значили его слова. — Так говоришь, словно разбираешься в этом… — проговорила я с опаской, совсем не готовая услышать ответ. — Может, так и есть… — протянул Тэ тихо, глядя куда-то вперед. Тело сковало холодной дрожью, а сердце сжалось слишком болезненно. Что если у Тэхена тоже есть такой особенный человек? Что, если он уже чувствует что-то подобное? Если влюблен…? Я должна порадоваться за друга, знаю, но вместо этого чувствую себя такой несчастной… Мне так грустно от одной только мысли об этом, как же я справлюсь с тем, когда в один день у Кима появится пара и он решит нас познакомить? Смогу ли я пережить этот момент? Или к тому времени я смогу справиться со своими чувствами и отпустить его из своего сердца? — Тэхе-е-ен… — Что? — Тебе ведь нравится Чонгук, да? — поинтересовалась я, прикрывая глаза, что уже не могли держаться открытыми от усталости и выпитого алкоголя. — А что именно тебе в нем нравится? — Хм, не знаю даже. Когда человек нравится, он просто нравится. Это так ужасно… этот ответ просто убивает меня. Почему Тэ просто не мог назвать его симпатичным? Почему не сказал, что причина его симпатии к парню кроется в его фигуре или харизме? Почему ответ должен быть именно таким… правильным? У меня нет даже тысячной шанса на счастье, да? — Знаю… — тихий жалобный вздох срывается с губ, а руки крепче обнимают парня, который не придает этому объятию никакого значения, пока я чувствую, как в уголках закрытых глаз собираются слезы. — Знаешь? — недоуменно переспрашивает Тэ и пытается взглянуть на меня, меняя интонацию голоса на недоверчиво-удивленную. — Тебе кто-то нравится? — секундной паузы не хватает на ответ, а Тэ задает новый вопрос, чуточку спокойнее. — Чонгук, что ли? Йа, мы же договорились, что ты поищешь кого-то еще… — Нет, не Чонгук, — я шмыгнула носом и открыла глаза, снова укладывая подбородок на плечо парня, и одновременно с тем начала мотылять ногами в воздухе, задумчиво интересуясь: — Вот почему жизнь так несправедлива? Почему так мало хороших парней, а? Люди совсем забыли о романтике и о настоящих ценностях… а те, кто помнят об этом, предпочитают мальчиков. Как нам, слабому полу, жить тогда? — Ты только что хотела, чтобы тебя отшлепали, а теперь о романтике говоришь. Есть ли в тебе хоть капелька логики? — слабо посмеялся Тэ. — А что не так с моей логикой? Разве ты бы не хотел, чтобы твой парень был романтичным, но ваши ночи в постели были очень горячими? — В последнее время я больше думаю об этом, если честно, — поразмыслив, вздохнул парень. — Мне хотелось бы найти кого-то, о ком я мог бы заботиться и нежно любить днем, а ночью любить обжигающе горячо. Ты можешь просто любить меня? Пожалуйста? Не важно как: нежно или жарко, просто любить… просто меня… мне это так нужно… больше ничего в целом мире не может быть для меня столь желанным, сколь это. Пожалуйста, просто люби меня… — Вот видишь, — немного обижено проговорила я, — Ты идеальный претендент на должность парня, но сам ищешь парня. Справедливости в этом мире нет. Между нами виснет молчание на целую минуту, в которую Тэхен продолжает медленно идти по алее, неся меня на спине, а я стараюсь надышаться его ароматом, пытаясь убедить себя в том, что неразделенная любовь тоже прекрасна. Может быть, моих чувств будет достаточно, чтобы быть счастливой? Пока что так и было. Как долго это еще сможет быть? — А, что, встречалась бы со мной, если бы я был по девочкам? Разве ты правда не знаешь? Конечно же, хочется прямо сейчас сказать такое простое «конечно», которое даже не «да». Но мысли о том, что это ничего не изменит, кроме того, что даст повод Тэхену шутить надо мной и смеяться, заставляют как и обычно тяжело вздохнуть. — Ты уже спрашивал, — вместо ответа, бурчу я. — А ты не ответила. — Разве? По-моему, я сказала, что этому никогда не бывать. Ведь тебе не нравятся девочки. Даже если ты очень нравишься мне. — Говорю же, не ответила… — протянул Тэ, заставляя несильно его ударить за то, что снова надо мной издевается. Что за человек-то такой этот прекрасный и недосягаемый Ким Тэхен? — Придурок… — проговорила я, тихо смеясь, и снова уткнулась носом в основание его шеи, ощутив, что от прикосновения кончика моего холодного носа по коже Тэхена прошла толпа мурашек. Наверное, ему холодно… еще и куртку мне отдал… Если бы я не напилась, если бы оделась теплее, если бы кошелек не забыла, Тэхену не пришлось бы тащить меня домой вот так, посреди холодной ночи. Он такой великодушный… он такой идеальный. — Знаешь, если бы у меня был парень, он бы, наверное, отшлепал меня за то, как сильно я напилась… — вдруг подумав об этом, протянула я, представляя, как раздраженный парень забирал бы меня с подобной вечеринки, чтобы промыть мозг словами о том, что нельзя напиваться в таких местах до такого состояния, тем более если его нет рядом… Неожиданно мне захотелось стать героиней американского сериала про подростков, где таким вещам уделяют должное внимание, демонстрируя зрителям, о чем им стоит еще помечтать. Было бы здорово, если бы тем самым парнем оказался Тэхен. Если бы, как он и сказал, днем любил бы меня нежно и трепетно, а ночами обжигающе горячо и страстно. Если бы за такую глупость, как наклюкаться всего за десять минут в обществе незнакомцев, наказал бы очень жарко… вместо того, чтобы быть моим лучшим другом и так заботливо кутать в свою куртку, неся домой на спине. А что? Мечтать ведь никто не запрещал, верно? В конце концов, только это мне и остается. — Да ты достала уже, сколько можно?! — немного раздраженно вскрикивает парень, заставляя меня несколько раз моргнуть, выпутываясь из приятных мечтаний. — Что? Эта мысль только пришла мне в голову! — Ты говорила это пять минут назад! Как это говорила? Когда? Неужели я правда выпила так много, чтобы нести всякий бред по кругу? А что, если я пьяна настолько, чтобы сказать что-то, о чем так долго молчала? — Так сильно хочется получить по жопе? — Не знаю… — и почему я вообще думаю об этом? — Наверное… Идея быть отшлепанной и правда слишком привлекательна даже для человека еще такого неопытного в подобных делах, но мне уж точно не следовало говорить об этом вслух, даже если в попытке самой разобраться в своих чувствах и мыслях. Потому что Тэхен обреченно вздохнул, сворачивая в сторону лавочки. — Господи. Парень стащил меня со спины, усаживая на лавочку, поправил собственную куртку на моих плечах, пока я медленно моргала, стараясь сфокусировать на нем свой пьяный, ничего не понимающий взгляд, а затем присел рядом и уже через секунду скрутил меня, укладывая к себе на колени, чтобы всего через мгновение больно ударить по пятой точке. — Ай! Я громко взвизгнула, дергаясь от неожиданности и боли, и постаралась подняться, но Тэхен только крепче сжал меня в своих руках и снова ударил по ягодице. — Безмозглая идиотка, как ты могла напиться?! — Эй! — дрыгаясь, чтобы предотвратить очередной болезненный удар по попе, кричала я в надежде, что все прекратится. — Перестань, хватит! — Плохая девочка, плохая, ты будешь наказана за такое ужасное поведение! — он все продолжал ругаться, обжигая кожу ягодицы ударами своей ладони, а я все не могла понять, что в него вселилось такое. — Ай! Больно же, хватит! — Выбью из тебя всю дурь… — Перестань! На самом деле сцена нравоучений и наказания продлилась совсем недолго, и Тэхен ударил-то меня не больше пяти раз. Да и если выключить режим истерики, не так-то и больно ощущались шлепки, но пьяная я продолжала что-то кричать парню, который уже давно отпустил меня и даже усадил на лавочку снова, даруя свободу. — Ну, что, полегчало? — поднявшись на ноги, Тэ уперся руками в бока и демонстративно дунул на челку, чтобы та задорно подпрыгнула вверх, а его крайне недовольный взгляд стал еще более выразительным. — Ты чего? — так обидно вдруг стало, что губы сами надулись, а глаза наполнились печалью и детской обидой, пока я старалась перенести вес тела на одну сторону, чтобы пылающая от ударов ягодица болела не так сильно. Взгляд, поднятый на Тэ, полон непонимания и недоверия, а еще нескрываемого осуждения, с которым с моих уст срывается тихое: — Псих. Как он мог устроить мне порку? Он? Мне? Еще и посреди улицы. Совсем мозгов нет. И совести, кажется, тоже. — Ты хотела, чтобы тебя отшлепали, что не так? Да я не это же имела в виду! Не это! — Я не… — я уже хотела объяснять, но замолкла, понимая, что нет в этом никакого смысла. Ничего уже не изменишь… — Забей. Отвлекшись на беседу, я потеряла бдительность, и центр тяжести сместился, отчего положение моего тела изменилось и ягодица жутко заболела, вынуждая практически подпрыгнуть. — Ай, больно! — Будешь думать, прежде чем желать чего-то такого, — кажется, совершенно не чувствуя своей вины, проговорил Ким и отвел взгляд, чтобы не столкнуться с моим уничтожающим. — Больно… — ныла я, потирая ушибленное место и даже не думая о том, как глупо это может смотреться со стороны. Почему-то захотелось плакать… очень сильно захотелось расплакаться, и вовсе не потому что боль была такой невыносимой, плакать хотелось от обиды и чувства несправедливости. Как он мог ударить меня, такую миленькую и совсем немного пьяную? Ким Тэхен, который читает мне нотации даже если я случайно порежусь, выпорол меня, просто потому что я пошутила? Или он вымещал свою злость и обиду за то, что я испортила ему вечер? Шмыгнув носом, я опустила взгляд и сморгнула слезы, думая о том, какой этот придурок все-таки бесчеловечный, а он уже присел на корточки возле меня, укладывая ладони на мои обнаженные коленки и стараясь заглянуть в глаза. Кажется, Тэхен выглядит обеспокоенным. Значит, у него все-таки есть сердце? — Сильно больно? Прости… Я не хотел, чтобы очень больно было. И как на него обижаться, когда он смотрит вот так…? И когда от тепла его прикосновений я готова потеряться и забыть обо всем на свете, все, что угодно ему простить…? — А получилось очень больно! — я слегка прикрикнула и снова шмыгнула носом, отбрасывая руки друга в стороны и отводя возмущенный взгляд. Тэхен все продолжал смотреть на меня, а я не смогла долго сопротивляться и в итоге посмотрела на него, а через секунду громко прыснула и рассмеялась. Так странно… и совсем нелогично. Но так и есть, а я, вытирая влажные от слез щеки, смеюсь, считая эту ситуацию максимально идиотской. Не могу поверить, что я правда говорила что-то типа того, что хочу быть отшлепанной, потому что напилась, а Тэхен просто сделал это. Неужели мы и правда такие глупые? Неужели мы и правда настолько чудики? — Давай, вставай, надо идти, — строго проговорил Тэ, когда я успокоилась и почти что перестала на него обижаться. — Не хочу. — Что значит: «не хочу»? — передразнил меня Ким и многозначительно прищурился. — Мне снова отлупить тебя? Что-о-о? Опять? Да ни за что не дам этому извергу свою попу! Тоже мне друг… — Не хочу идти, — продолжала вредничать я, протягивая к красавцу расставленные в стороны ручки и глупо улыбаясь. — Отнеси меня. — Вот же… я тебе в рабы не нанимался. — Но ты же мой лучший друг… мой единственный друг за всю мою жизнь… ты же не бросишь меня здесь? — По-хорошему надо было бы так и сделать… — скривился парень, заставляя меня надуться и снова заныть. — Тэхе-е-ен… Цокнув языком, Тэ протянул руку, предлагая мне взять ее. — Иди уже сюда. Глупо улыбаясь, я схватила друга за руку и подскочила на ноги, а он помог мне взобраться на лавочку и повернулся спиной, предлагая мне снова притвориться обезьянкой, повиснув на нем. — Ты самый лучший, — заявила я с широкой улыбкой на губах и крепко обняла самого лучшего из мужчин, даже если он немного выходит за рамки стандартного определения слова «мужчина». — Я знаю. — И слишком самоуверен, — я негромко прыснула и закрыла глаза, делая очередной глубокий вдох с улыбкой на губах. Так приятно наполняться его запахом… так приятно ощущать стук его сердца, теснее прижимаясь к спине. — Это все, что ты хотела сказать? — в шуточной форме интересуется Тэ, наверняка улыбаясь тоже. — Нет. — Нет? — Я люблю тебя… знаешь? — Знаю. Уголки губ подпрыгивают чуточку выше, даже если я знаю, что нет причин для улыбок. Тэхен в моем признании не услышал ничего необычного, ничего глубокого или особенного. Потому что для лучших друзей нормально говорить друг другу такие вещи. Любовь, которую имеют в виду друзья, говоря такие слова, не вызывает никаких вопросов или смущений, потому что любить близкого тебе человека нормально. Нормально любить того, кого видишь каждый день, с кем делишь все свои секреты и два приема пищи из трех. И говорить об этом тоже нормально… это правильно. Только вот я сейчас совсем другое имела в виду… и в ответном: «Я тоже тебя люблю» я хотела услышать нечто другое тоже. Так сильно хотела, что даже почти услышала, ведь: — Я тоже тебя люблю. И эти слова пробирают до дрожи, словно мне правда признались в любви, в той самой, о которой я так мечтала, в той самой, которая, сейчас мне казалось, мне безумно нужна.

POV Автор

Кое-как поднявшись на второй этаж с девушкой на спине, попутно стараясь не издавать лишних звуков, чтобы не разбудить семью подруги, Тэхен открыл дверь ее комнаты и как можно быстрее уложил брюнетку на кровать, после облегченно выпрямляясь. Не то, чтобы Наби была очень тяжелой или он слишком слабым, но Тэ устал нести ее на себе, одному Богу известно сколько. Разумеется, если бы Ким весь путь от места вечеринки до этого дома проделал сам, он бы не дошел даже до утра, тем более с Наби на спине. Слава Богу, когда девушка отключилась, Ким додумался взять такси. И как он раньше не догадался расплатиться картой в телефоне? Пьяные бредни девушки все его мысли спутали, вот и лишился способности думать логически, пока пытался понять, зачем и как Наби так быстро напилась, злился и горевал из-за утерянного кошелька и психовал из-за того, что пришлось так рано покинуть вечеринку. Они с Чонгуком не успели закончить столь важное обсуждение… — Боже. Чтобы я еще раз позволил тебе напиться… да ни в жизнь! — бурчал парень, мысленно обещая себе и всем известным ему богам, что ни за что больше не возьмет Наби с собой на тусовку с алкоголем, а если и возьмет, проследит, чтобы ни капли не выпила. Конечно, это невозможно, но пока что можно и помечтать. — Еще немного, Тэхен… — проговорил он, похлопав себя по задней поверхности шеи, и тряхнул головой, прогоняя усталость. Попытка разбудить девушку, чтобы та привела себя в порядок перед сном, не увенчалась успехом, так что Тэ обреченно вздохнул и в последний раз слегка похлопал подругу по щеке. — Наби… Наби, я сниму с тебя платье, хорошо? Она что-то промямлила и даже не думала сопротивляться, а Тэхен мысленно обматерил ее тысячу раз за то, что такая беспечная. Напилась до чертиков в месте, где почти никого не знала, орала на всю страну, как хочет, чтобы ее выпорол какой-то извращенец, а теперь еще и так просто позволяет кому-то себя раздеть. — Сумасшедшая… А если бы ее раздевал не он? Совсем не думает своей тупой башкой, что творит… разве можно напиваться до такой степени? Ким закончил с раздеванием брюнетки и бросил ее платье в стирку, думая о том, будет ли нормально, если он оставит Наби спать в нижнем белье или лучше попытаться надеть на нее пижаму… — Еще чего, я и так много сделал, — рассуждал тихо парень, возвращаясь к кровати и тут же принимаясь накрывать подругу «как следует», — По крайней мере, не будет ныть, что спала в грязном в своей драгоценной постельке. Тэхен считает глупым чрезмерную чистоплотность Наби. Всегда считал. Как можно быть такой занудой? На кровать ложиться можно только в чистом, нельзя ходить по полу босиком, но и в уличной обуви нельзя тоже. Если бродишь по дому в носках, обязан их снять, прежде чем лечь на ее кровать. Все эти правила такие скучные… — Надеюсь, тебе приснится что-то не очень приятное. — Тэ… — пробурчала брюнетка, едва разлепив губы, а парень бросил на нее недоуменный взгляд. — Спи уже. Я пошел, буду спать до обеда, так что не вздумай будить меня, — проговорил он, но сам осекся, окидывая девушку осуждающим взглядом. — Хотя, вряд ли ты проснешься раньше меня. Пьянчуга. Порывшись в карманах куртки, давно валяющейся на полу, парень нашел пачку таблеток и положил ее на тумбу рядом с кроватью Наби. Ей пригодится, если не хочет страдать от жуткой головной боли утром. — Выпьешь, когда проснешься, поняла? Девушка ничего не ответила, а Тэ собрался покинуть чужую комнату, но за рукав его рубашки зацепились чужие пальцы, а когда он взглянул на подругу вопросительно, губы той распахнулись, а веки слегка приоткрылись. — Эй… — Что? Наби что-то пыталась сказать, а получалось ужасно. Тэхен слышал что-то невнятное, больше похожее на то, что ребенок что-то мямлит без разбора, обычные звуки, которые в итоге не складываются в слова. Но Наби продолжала что-то пытаться сказать, вынуждая друга придвинуться ближе в попытке расслышать хоть что-нибудь. Девушке было грустно, она хотела спросить Тэхена, правда ли ему так нравится этот Чонгук. Она хотела сказать что-то о том, что Чон его совсем не достоин, и что Тэ мог бы найти себе кого-то получше. Не то, чтобы она лучше Чонгука, но все же… и как мысли вообще дошли до этого? Наби хотела спросить, почему Тэхен так к ней добр, и еще о чем они болтали с Чоном на вечеринке. А еще она хотела знать, что он делал все-таки в туалете больше десяти минут… а еще… Еще хотела сказать, что он ей очень нравится. Очень-очень. А еще о том, что боится ему сказать об этом, потому что ему тогда с ней, вероятно, будет совсем некомфортно. А тогда Наби перестанет быть для Тэхена такой особенной и важной очень… и он перестанет быть к ней таким добрым и внимательным. Она так много хотела сказать и так много сказать пыталась, но Тэхен мог расслышать среди ее невнятного бормотания только одно отчетливое слово. — Чонгук… — шептала Наби, в мыслях умоляя того оставить ее Тэхена в покое, но об этом уже не получалось сказать. — Гук, он… — такой чертовски классный, и поэтому она прекрасно понимает, почему Тэхен обратил на него внимание и, судя по всему, даже начал влюбляться. Ох уж этот… — Чонгу-у-у-ук… Наби практически плачет, а Тэхен разочарованно цокает языком, думая о том, что им следует снова повторить дневной разговор. — Да блин, бредишь уже этим Чонгуком, — его это бесит. Совсем немножечко. Совсем чуть-чуть, потому что ревность — вещь неконтролируемая. Разве Наби не обещала, что забудет Чона? Разве они не договорились, что…? — Гук… — снова бредит девушка и хнычет, хватая Кима за ткань рубашки на его груди. — Я не… — пытается объясниться парень, потому что его, кажется, приняли за другого, а думать о том, почему Наби представила в своей спальне Чонгука, ему совсем не хочется. Сердце неприятно как-то в груди сжимается от мыслей об этом, но все они обрываются, потому что девушка, сбитого с толку парня вынуждает наклониться ближе, оказываясь в нескольких сантиметрах над ее лицом. — Я не Чонгук, — продолжает пытаться объяснить Тэ, чувствуя, что должен пробиться сквозь толстую пелену алкогольного опьянения и пошлых фантазий его лучшей и единственной подруги, но это не помогает ему справиться с ее хваткой у него на груди. — Приди в себя, Наби. — Я не Чонгук… — он такой глупый, что ей чуточку смешно, а еще это кажется милым. Очевидно же, что он — не Чонгук. Ведь из-за Чонгука ее сердце не сходит с ума… а из-за него сходит. Прямо как сейчас… и Чонгука поцеловать не хочется, а Тэхена… хочется очень сильно. — Я знаю… — она даже не шевелит губами, поэтому он, вероятно, не слышит последних слов, что срываются с кончика ее языка, прежде чем уста касаются губ.