розы у надгробий

      — Здравствуй, бро, — ухмыляется Данте широко, с волчьим оскалом. Данте пьяный и отвратительно живой. — Йоу!              Наверное, ирония в том, что говорит он это серому надгробному камню.              На мокрой, шершавой поверхности покоится возложенный в прошлый раз венок — уже давно высохший и истрепавшийся. Данте оставил его, не проронив ни слова, но придавив куском булыжника. Оставил вместе с частичкой себя, не намереваясь никогда больше сюда возвращаться.              За десять лет венок не истлел в прах лишь благодаря дьявольской энергии, пронизавшей всё вокруг. Данте скорбит и тоскует, как и много лет до этого. Только теперь чуда не произойдёт. Стылое тело Вергилия уж никак не могло ему привидеться.              «Из ада прямиком в рай», — улыбается печально Данте, ведь брат покаялся, а человек, признавший свои грехи, — безгрешен. Покаялся, с шелестом вытаскивая из саи свой смертоносный меч. Ямато была красива, как и её хозяин. Ямато была печальна, и золото на цубе выглядело тусклее, чем обычно. Данте бы, не будь меч брата столь могущественен, зарыл бы его в землю, прямиком вод этим камнем, и докинул бы вслед старую, рассечённую перчатку. Но разумнее было отдать её племяннику. Наследнику.              Данте сжимает кулаки крепче, и роза в ладони впивается шипами в кожу. До крови. Охотник не обращает внимания, скорбно склоняя голову.              Они нихрена друг друга не знали, но отчего-то… отчего-то ярость обреталась в волчьем вое, зарубцовываясь памятью в буной голове. Данте не смеет никого винить: Вергилий выбрал тот путь, который посчитал единственно верным. Вергилий переосмыслил слишком многое в обществе брата, и не смог больше себя выносить.              Вергилий избрал путь опозорившегося воина, и вспорол себя недалеко от Данте, но в блаженном одиночестве, полный желания отплатить себе же сполна.        Ты ж отмолен, смерть это всего лишь лёгкий подкуп.              — Я подарю розу брату, — мелодично нашёптывает Данте. — Бойся, коли настиг тебя бутон.              Роза в его руках распустилась не до конца. Он опускается на колено и опускает цветок на землю, пред надгробной плитой. Капает кровь. Алая, живая, цвета самых красивых на свете цветов. Шаль матери была точно такая же.              Данте думает, что брат его немного, но любил.       

Брат брату дарит цветы лишь один раз, Калейдоскоп из лепестков сложился в твоё имя.