В своей шкуре

Райкер чувствовал себя не в своей шкуре, несмотря на то, что ему вернули его первичную оболочку. Он провел на льду достаточно, чтобы акклиматизация по возвращении заняла не менее недели, но дело было не только в этом. Элиас чувствовал их – чужие заинтересованные взгляды; слышал истории о "последнем посланнике", ради которого Лоренс Бэнкрофт не пожалел звонкой монеты, выкупив его, Райкера, лицо для носки самозванцем. Детектив понимал, что у не должно было быть поводов недолюбливать Такеши Ковача. Тот, как ни крути, вытащил его со льда, будь то его воля или праздное стечение обстоятельств. Райкер понимал это. Однако, будучи в одной оболочке всю свою жизнь, не привыкший менять свою кожу так легко, как это делали, к примеру, вышеупомянутые члены корпуса чрезвычайных посланников, Элиас не мог избавиться от навязчивой идеи, что его, в каком-то смысле, осквернили. Выражение было, впрочем, забавное, учитывая, что святым Райкер себя не считал – в отличие от Ортеги, он был ближе к касте атеистов. Однако всё время, как Элиас покинул лёд, он пытался отмыться от чужого присутствия под собственной кожей. Ощущение было мерзкое. Помимо того, что иногда Элиас видел в зеркале чужое, неприятное выражение лица на собственной физиономии, призрак Такеши Ковача находил иное отражение в его повседневной жизни. Дело было в Кристин. Несмотря на то, что Райкер не сомневался в своих или её чувствах, после того, как его оправдали, он ловил себя на мысли, что Ортега смотрела на него иначе. Не всегда, редко, на короткое мгновение видела в нем кого-то, кроме Элиаса Райкера. Хотела видеть. Мужчина не желал думать о том, что это могло говорить о связи между Кристин и Ковачем. Об этом тоже ходили слухи. Он знал, что если начать придавать этому значение, это не пойдет на пользу их с Ортегой отношениям. Элиас держался изо всех сил. Когда сил хватало. Выбравшись из подвального этажа, на котором располагалась квартира, Райкер мрачно гадал, где было его здравомыслие, заказывая порцию виски после ссоры с Кристин в баре неподалеку. Мужчина тяжело опустился на барный стул, выложил на столешницу зажигалку и пачку сигарет, в остальном всем своим видом отбивая желание у кого-либо заводить с ним разговор. Оттого удивление Райкера было сильнее, когда на соседний стул уселся непримечательного вида мужчина. Он заказал то же, что и детектив, бросив беглый взгляд на бокал Элиаса. – Паршивый день? – поинтересовался незнакомец. Райкер, пренебрегая возможными предпочтениями непрошенного собеседника, закурил, после запивая первую затяжку крепким алкоголем. – Тебе какое дело? – задал вопрос детектив, в целом не испытывая желания получать на него ответ. Несмотря на лёгкий враждебный настрой, Райкер не сдержался от оценивающего взгляда, изучая незнакомца в зеркале на стене за барной стойкой. Мужчина был среднего возраста и не менее среднего роста, и обладал до боли среднестатистическими чертами лица. Элиас подозревал, что именно людей с такими данными либо узнавали в каждом прохожем, либо не узнавали после знакомства вовсе. Единственное, что выделяло незнакомца из толпы, это подобранный со вкусом костюм, уверенный вид и странный, пробирающий взгляд серых глаз. Райкер поймал себя на странной мысли, что он мог бы назвать этот взгляд мертвым, но проворно запил причудливые рассуждения очередным глотком. Элиас между делом заглянул в свой бокал, словно видел свой виски впервые. Отчасти так и было: мужчина не знал, почему выбрал именно эту бутылку сегодня, но остался доволен спонтанным выбором. Райкер не мог избавиться от ощущения, что пил его не в первый раз. За это время незнакомец не потрудился ответить на его выпад. Мужчина заметил, что бокал Элиаса заметно опустел, и подозвал бармена, прося обновить напитки. "За мой счёт," – услышал быстрое, уверенное замечание детектив. Райкер, не возражая, передал бокал бармену, оставил сигарету в пепельнице, и в этот раз развернулся к собеседнику корпусом. – Повторю ещё раз: что тебе нужно? – тон Райкера по-прежнему был далек от дружелюбного, однако агрессии в нем стало меньше. Внутри детектива затеплилось забытое ощущение – предвкушение новой загадки. Даже если ту можно было "раскусить" за пару минут. Незнакомец улыбнулся, пожал плечом: – Не люблю пить в одиночестве. – Бесплатная выпивка никогда не доставалась мне бесплатно, – снова заметил Райкер, разглядывая собеседника с нарастающим интересом. Тот не выглядел так, будто его беспокоил небольшой устроенный "допрос", и не пытался менять тему. – Поверь, если бы мне было от тебя что-то нужно, ты бы узнал об этом до того, как нам налили выпить, – усмехнулся мужчина, отклонился от барной стойки и повернулся к Райкеру корпусом, как детектив сделал раньше. Неприметный ответный жест, который незнакомец посчитал важным. Он разглядывал Элиаса Райкера, словно видел впервые. Словно это не было его лицом все минувшие недели; не было последним лицом, которое видела Рэй, прежде чем он её застрелил. Возможно, в этом была причина того, что он не мог так просто расстаться с этой оболочкой. Возможно, во всем был виноват По, без которого Ковачу было не с кем выпить. Иногда Такеши казалось, что с момента, как Бэнкрофт выкупил для него оболочку Райкера, и до того, как её взяли обратно на хранение, он никогда не был сам по себе. История Элиаса, его привязанности преследовали его повсюду. Так брал над ними контроль, но, пожалуй, никогда – до конца. Как это, например, случилось с Ортегой. В его привязанности к лейтенанту Ковач по-прежнему винил отданное ему в пользование тело, которое содержало в себе слишком много воспоминаний о Кристин. Так смолчал ещё мгновение, усмехнувшись своим мыслям о том, что в чем-то Райкер был прав: бесплатная выпивка в самом деле не доставалась ему по-настоящему бесплатно. Возможно, стоило перестать играть в игры. Ковач не раз возвращался с того света, и каждый раз это было паршиво. Не говоря о том, что мог испытывать Элиас, вернувшись со льда впервые. Райкер успел подумать о том, что их молчание несколько затянулось, прежде чем незнакомец подал руку. Когда он произнес свое имя, представляясь, Элиас осознал, что странное ощущение, преследовавшее его все то время, которое он провел бок о бок с этим человеком, не было обычной паранойей. Такеши Ковач улыбнулся, несмотря на то, что на его рукопожатие Райкер ответил не сразу. Новое лицо, как считал Так, делало его дружелюбнее, чем он был на самом деле. – Добро пожаловать в мир живых.