***
С чего бы мне начать?… Давай с того, как мы познакомились. Это было в кафешке, как описывается в глупых книжках для дев. Я подала тебе твой любимый чай, а ты так крепко сжал мою руку, что мое сердце застучало в несколько раз быстрее. Когда я выходила из кафе, то увидела тебя на чёрном мотоцикле. Ты кивнул на заднее сиденье и указал на шлем. Я улыбнулась и с удовольствием села. Мы поехали на какой-то обрыв, где и узнали друг о друге. Ты оказался обычным парнем - Наибом Субедаром, а я глупой девчонкой - Мартой Бехамфил. После окончания университетов мы съехались. Нашли работу, стали вместе возвращаться. Я знала все твои привычки, а ты все мои минусы. Ты всегда говорил, что я идеальна, а я говорила, что ты самый добрый в мире человек. Всё изменилось, когда мы признались друг другу… Ты обрадовался, когда я согласилась встречаться с тобой. Я согласилась на все муки, после которых мурашки бегут по коже… от наслаждения. У тебя были очень странные вкусы в сексе… Ты любил властвовать, но сам ничего не начинал - ждал моих действий. Я привыкла к этому. Я привыкла к тебе. Я не знала, что буду делать без тебя. Ты начал избивать меня. Не часто. Ты мог разбить мне нос, сломать руку или ногу, а потом страстно целовать, что губы болели… Я любила этот вкус крови. Моей и твоей. Ты также делал больно себе. Поверь, это того не стоит… Лучше убей меня, раскромсай моё "кукольное личико", похорони меня на речке, где гуляют влюблённые, но не режь себя, прошу! Мы целовались всегда. Под дождем; в грозу; в автобусе; дома; когда ты избивал меня… Я ярко запомнила тот самый первый день, когда ты пришёл, разбил мне нос в кровь, а потом поцеловал. Так грубо смыкал мои губы, так страстно переплетался с моим языком… Ты щекотал меня своими чёрными ногтями, я царапала тебя своими чёрными ногтями. Ты просил сделать тебе больно - я делала, но не так, как тебе хотелось. Ты обижался на меня за это и ещё сильнее бил. Но мне это нравилось. Пожалуйста, убей меня, но не вреди себе! Помню тот день, когда ты чуть не умер из-за гонки на своём мотоцикле. Я пожертвовала своей кровью, даже отдала больше, чем нужно, из-за чего самой потребовалось переливание. Всё ради тебя! И ты выжил! Господи, как же я была счастлива… Эта авария никак не повлияла на тебя, твоё тело или внешность. Даже, если бы ты разбил лицо в мясо, я бы всё равно говорила, что ты красивее любого актёра. И так пролетел год. Год избиений, год крови… Мы встретили Новый Год в кругу семьи. Свои шрамы я прятала под одеждой или тональным кремом. Я знала, что об этом никому нельзя говорить. Я не хотела создавать тебе проблемы. В ту новогоднюю ночь ты поцеловал меня. Так, как поцеловал год назад, когда мы только начали встречаться. Нежно, с напором… Я ещё раз призналась тебе в любви, а ты поклялся быть со мной вечно. Я никогда не плакала. За все наши прожитые вместе дни, я никогда не плакала. Даже не хотела… Не будем считать то, где ты попал в больницу. Да, тогда я проревела все недели без тебя. Но в обычные дни я не хотела плакать. А зачем? Я получаю удовольствие от любимого человека, и слезам тут не место. Но потом в нашем доме появились странные порошки и шприцы. Я всё поняла. Но я не пыталась тебя отговорить. Ты делал себе лошадиные дозы, травил свой организм просто так. Скорее всего, ты даже забыл о клятве, данной мне. « Я всегда буду с тобой, моя любовь… ». Твои слова, не так ли? Так почему же ты их не сдерживаешь? Почему ты убиваешь себя? От такого количества употребления наркотиков любой человек бы скончался, но ты продолжал жить. Наверное, потому что я выливала и меняла содержимое на другое. Ты предлагал мне попробовать, но не принуждал. Я соглашалась, получала удовольствие, потому что мы были рядом. В одном измерении. Чувствовать боль, когда вы в одном мире - приятнее, чем когда один человек в другом мире. Я отказалась от этой зависимости. А ты начал курить. Наша квартира провоняла, соседи вызывали полицейских, но мы вовремя заметали следы. Я прикрывала тебя перед властью, пока ты курил и вкалывал в себя новую дурь. Но мы любили друг друга. Ты каждый день признавался мне в любви, просил остаться с тобой. Я никуда бы всё равно не делась. От любви не убежишь. Мое здоровье стало ухудшаться. Я не курила, отказалась от наркотиков, но… Я чувствовала какой-то дискомфорт в груди. Я не могла пойти в больницу, потому что все бы увидели мои шрамы. Шрамы, оставленные тобой. Это были - шрамы любви. Я не хотела, чтобы кто-то разлучал нас. Я терпела боль. Дышать с каждым днём становилось всё тяжелее. Твои поцелуи немного помогали, но не убивали всю боль. Когда меня вырвало кровью, я увидела маленькие лепестки ромашек и сирени. Этот букет ты подарил мне на нашем первом свидании. Меня тошнило всё чаще и чаще. Я ела - меня тошнило, я не ела - меня тошнило, я просто лежала - меня тошнило. Потом муки прекратились. Ты спрашивал меня о моем самочувствии, даже не вкладывая частичку беспокойства, но в твоих глазах читалась забота. Я отнекивалась, говорила, что всё в порядке. Ты верил каждому моему слову, я верила каждому твоему вздоху. Я больше не бежала в туалет каждые пять минут. Но начался дикий кашель. Я испугалась, когда выплюнула ромашку. Я промолчала. Не хочу нагружать тебя своими проблемами. Ты стал реже меня бить. Я не чувствовала твою любовь физически, но чувствовала морально. Мы оба исхудали. Твои скулы стали отчетливее, а мое лицо стало похоже на плоский овал. Наши тела стали просто костями. Даже не знаю, кто из нас весил больше? Хотя, нет, знала… наши души были похожими, и мы были одинакового веса. Я работала только из дома, чтобы не слышать сплетни. Делала работу за тебя, и деньги всё ещё были. Однажды мне стало так тяжело дышать, что залезла рукой в горло и достала оттуда стебель сирени. Я ничего не могла сделать. Я понимала, что это болезнь. Я сильно привязалась к тебе, сильно полюбила. В руках оказался специальный "чокер", который как-то сдерживал цветы. Я всё-таки решилась выйти на улицу, чтобы закупиться всем нужным. Косых взглядов я получила кучу. Но мне было плевать… У этих жалких людей просто не было собственного счастья, они завидовали мне. Чокер сдерживал мои "цветковые" порывы. Я была счастлива, что могу целовать тебя и не оставлять в твоём рту цветы, которые тебе безумно шли. У нас была своя эстетика. Эстетика крови, цветов и наркотиков. И так могло продолжаться вечно… Я могла вечно блевать цветами, сдерживая их чёрным ошейником, а ты мог вечно колоться, но… Я закричала от ужаса, когда увидела тебя в куче пачек от таблеток, шприцов и с пистолетом в руках. На твоих губах была улыбка. Радостная улыбка. Улыбка, которую я видела, когда ты мне признался и когда ты меня избивал. Твоё тело было всё в порезах - ты сам их себе оставил. Шприцы были пустыми, пачки от таблеток тоже. Это был передоз. В твоих руках я увидела записку, предназначенную явно мне. « Моя любимая девочка, я очень тебя люблю! Но я больше не могу оставаться в этом мире… Я говорил тебе, что больше не вижу огоньки и бабочки. Ты как-то помогала мне жить дальше, но я всё равно не смог. Прости меня за всю боль, что я тебе принёс… Я люблю тебя! Очень люблю! Помни все наши встречи, все наши объятия и поцелуи… Я люблю тебя до слез! Прости, что не смог выполнить своё обещание… Я люблю тебя, мой лучик света! Ты навсегда останешься моей музой, моим космосом, моей вселенной… В шкафу, в который я запрещал тебе заглядывать, лежат подарки для тебя… Я хотел их подарить, но уже слишком поздно. Я всё убил. Я буду продолжать любить тебя всегда, даже, если ты найдёшь другого парня, лучше меня… Ты этого заслуживаешь, моя Бетельгейзе, моя Солярия… Я знал, что потяну тебя на дно, и изначально считал тебя лишь игрушкой, но потом по-настоящему влюбился. Ты стала моей душой, моими мыслями… Я пишу это уже сотый раз, но я люблю тебя! Будь счастлива, дорогая! Люблю тебя, Марта Бехамфил! » Я не смогла сдержать слез. Я разрыдалась на месте, умоляя тебя очнуться. — Не уходи, прошу! Ты и есть моё счастье! — плакала я. Я трясла твоё мертвое тело, но ты не двигался. Ты был холодным, но для меня тёплым. Твоя кожа была бледной, но для меня - обычной человеческой. Я всё ещё верила, что ты жив. Руки потянулись к телефону и позвонила в скорую. — Потерпи ещё несколько минут! — попросила я тебя. Опомнившись, я побежала к шкафу, про который ты написал. Открыв его, я увидела полку, увешанную нашими фотографиями. В дальнем углу стоял розовый замок в форме сердца, который мы когда-то хотели повесить. А также… засохший букет сирени и ромашек… и ещё… Я не могу. Я рыдаю. Я кричу от боли и несправедливости. Там стояла коробочка с обручальными кольцами… Пожалуйста, не покидай меня, Наиб… Заберите мою жизнь, но пусть ты останешься в живых… Схватив эту коробочку, я медленно пошла в зал, к тебе. Я слабо улыбнулась. Взяла одно кольцо и надела на свой безымянный палец, а другое - на твой. Кольца смотрелись на наших руках очень красиво! Эстетично, красиво, кроваво… Повернула твоё лицо и вгляделась в закрытые глаза. В памяти сразу пронеслась наша встреча, наши свидания и всё, что связано с тобой. Чокер сжимал горло. Цветы рвались наружу. Я поцеловала тебя. Поцеловала так, будто бы касалась губами лепестков роз. По моим щекам скатились слёзы. Если бы ты это увидел, то вытер бы их и поцеловал меня в лоб. Прости, Наиб, я не могу быть сильной… Я не смогу найти счастье… Ты и есть моё счастье! Я решилась. Решилась на отчаянный поступок - я сняла чокер. Ещё раз оставив на твои губах поцелуй, я легла на твою грудь и закрыла глаза. Из моего рта вырвались цветы. Дышать становилось тяжелее. Из глаз потекли слёзы, но от счастья. Мы будем вместе! Будем! — Я… л…ю… т…бя… Н… Суб… р… Мои последние слова, а потом я закрыла глаза. Закрыла их навсегда, как и ты. Скорая не успела, хотя она уже не нужна… Я люблю тебя, Наиб Субедар! Ты стал моим убийцей; ты забрал все мои мечты, все мои страхи, весь мой мир. Ты заменил всё это. Если что, то у тебя всегда будет запасное сердце… Люблю тебя!…Шатенка прошла вперёд по белому залу и увидела парня. Он радостно смотрел на неё, на его лице играла счастливая улыбка. Он протянул ей руку - она протянула в ответ. Нежный поцелуй и пара двинулась вперёд, к двери в новый мир. Оба были одеты во всё белое, оба были счастливы. Он никогда не отпустит её, а та всегда придёт на помощь… Они всегда будут вместе. Так приказала Судьба.