***
Некоторое время спустя Йен и Микки сидели плечом к плечу на скамейке. Оба молчали, оба были потеряны в своих собственных темных, мрачных мыслях. Наконец, Йен заговорил первым. — Это действительно так. Ты умираешь, — печально произнес он. — Йен. — Все в порядке, произнес Йен. — Я справлюсь с этим. Я хочу знать. Мне нужно знать. — Да, — наконец, глухо ответил Микки. — Я умираю. Йен пару раз тяжело сглотнул, прежде чем прошептать: — Поэтому Мэнди вела себя так странно. Он хотела, чтобы я держался от тебя подальше. Микки кивнул. — Я не понимаю, — неровно сказал Йен после паузы. — Почему ты отказался от лечения? — Не нравилось, как химиотерапия заставляла меня чувствовать себя. Мне постоянно было плохо, я не чувствовал себя собой, — Микки прокашлялся, прежде чем продолжить. — У меня не было страховки или денег, чтобы продолжать лечение. — Денег? Ты отказался от лечения из-за денег? — воскликнул Йен. — Господи, Микки, я уверен, что ты как-нибудь достал бы эти деньги. Ты мог бы попытаться… — Ты вообще понимаешь, сколько это стоит? — перебил Микки. — Я бедный, ни на что не годный кусок мусора с Южной Стороны. Никто не дал бы мне денег. И дело было не только в деньгах. Сказал же, я ненавидел то, как я себя чувствовал. — То есть ты просто сдаешься? — спросил Йен, вставая. — Даже бороться не собираешься? — До этого у меня не было никаких причин бороться, — многозначно возразил Микки, уставившись на него. Йен тяжело сглотнул и сморгнул слезы. — А теперь уже слишком поздно, да? У тебя, наконец, появилась причина бороться, но уже слишком поздно. Микки молча смотрел на него в ответ. — Сколько? — дрожащим голосом спросил Йен. — Не знаю, — тихо ответил Микки. — Месяцы, может, год. Может, два. Йен закинул голову назад, прежде чем повернуться к нему спиной. Он потер глаза и медленно выдохнул, дрожа всем телом, пока в груди разбивалось его сердце. — Йен, — произнес Микки после короткой паузы. — Слушай, ты свободен, ладно? Йен повернулся, чтобы посмотреть на него с нескрываемым опустошением на лице. — В каком смысле – я свободен? — Слушай, я понимаю. Тебе семнадцать, у тебя вся жизнь впереди, — сказал Микки. — Тебе не нужна вся эта хрень. Тебе не нужно останавливать свою жизнь ради меня. С этим дерьмом разобраться должен только я сам, не ты. Ты об этом не просил. — Как и ты, Микки, — искренне произнес Йен. Микки провел по рту рукой и отвернулся от его напряженного взгляда. — Может, будет лучше, если ты уйдешь сейчас. Наверстаешь упущенное, пока все еще можешь. — Я просто… — начал Йен, прежде чем остановиться. — Мне нужно немного времени, чтобы все обдумать. Я, блять… Мне нужно время, чтобы все понять. Я позвоню завтра, — он повернулся, чтобы уйти, но остановился, услышав печальный голос Микки. — Йен. Йен закрыл глаза, а его плечи поникли, когда он понял, что сейчас услышит. — Я не даю тебе выбора, — нерешительно продолжил Микки. — Я тебя отпускаю. Я не собираюсь сидеть и позволять тебе страдать, или проходить через это. — Так я даже выбрать не могу? — повернулся Йен, внезапно злясь. — Нет, — сказал Микки. — Не можешь. — Пошел нахуй! — закричал Йен. — Пошел нахуй, Микки! Ты не можешь просто… Ты не можешь просто влюбить меня в себя, а затем разбить мне сердце, и даже не давать мне выбора на… На… — Выбора на что, Йен? — заплакал Микки. — На то, чтобы просто смотреть, как я, блять, умираю? Йен отпрянул, услышав жестокие слова, но ничего не сказал. — Я отпускаю тебя, — продолжил Микки после напряженной паузы, пока слезы жгли его глаза. — Все кончено. Я не буду эгоистичным. Не с тобой. — Да? Слишком, блять, поздно, — наконец, огрызнулся Йен, прежде чем повернуться и уйти.***
Йен блуждал по району почти час с путающимися в голове мыслями и с лихорадочно бьющимся сердцем, пытаясь осмыслить то, что сказал ему Микки. Микки умирал. Он был болен. Йен безнадежно влюбился в него, в свою первую, настоящую любовь, и скоро она закончится. Его не станет. Он был зол. Зол на Микки, что держал все от него в секрете. Зол на себя, что влюбился так неосторожно. Зол в целом, потому что Микки был самым замечательным человеком из всех, кого он знал, и он не заслужил того дерьма, через которое проходил. Решив, что уже поздно и что все, чего ему хотелось – это свернуться в клубок и уснуть, плача, он вошел в дом Галлагеров и прислонился спиной к двери. Он безучастно смотрел в никуда. Как только он заметил Фиону у ступенек, его решимость сломалась, а лицо сморщилось. — Йен? — спросила Фиона, округляя глаза в очевидном беспокойстве. — Йен? Какого черта произошло? Ты в порядке? Из груди Йена вырвался плач, и он подошел к сестре и упал в ее раскрытые объятия. — Йен, блять… Что не так? — спросил Фиона, обнимая его. — Какого черта случилось? — Микки, — заикнулся Йен, рыдая в ее плечо. — Он болен. Он умирает. Фиона на мгновение застыла, осознавая смысл услышанного, и начала гладить брата по спине, целуя в голову. — Мне так жаль, милый. Йен ничего не ответил. Он продолжал плакать, пытаясь найти утешение в объятиях старшей сестры.***
Следующим вечером Мэнди открыла дверь, не ожидая увидеть Йена Галлагера на их пороге. После всего, что ей рассказал Микки, о том, что Йен, наконец, узнал правду и о том, что Микки оттолкнул Йена ради его же блага, она ожидала, что он будет держаться подальше. Она не стала бы его винить, если бы он так и сделал. Она прислонилась к дверному косяку и изучила его лицо: его глаза были красными и блестели от слез. Он ужасно выглядел, словно не спал несколько дней. Ее сердце болело за него, но она знала, что Микки, положивший всему конец, поступил правильно. И для него, и для Йена так было легче. — Микки спит. Йен кивнул и засунул руки в карманы своей толстовки, заметно избегая ее взгляда. Он пару раз открыл рот, очевидно пытаясь найти правильные слова. — Я никуда не денусь, — наконец, смог выдавить он. — Ты можешь… Можешь просто передать ему это? Пожалуйста? — Йен, я знаю, что это тяжело, — начала Мэнди. — Никто не станет винить тебя, если ты уйдешь. Ты не обязан оставаться… — Я никуда не уйду, — твердо сказал Йен, наконец, смотря ей прямо в глаза. Он повернулся и спустился по ступенькам, не став дожидаться ответа Мэнди. Мэнди наблюдала за ним, смахивая слезу, которая медленно катилась по ее щеке. Йен не собирался уходить. Он любил ее брата. По правде говоря, в глубине души она очень, блять, надеялась, что это действительно так.***
— Таблетки, — сказала Мэнди на следующее утро, стоя у кровати Микки. Микки молча выпил таблетки и натянул одеяло обратно на голову. Мэнди поставила стакан с водой на прикроватный столик. — Йен вчера приходил, — когда он не ответил, она продолжила. — На него смотреть страшно было, — Микки все еще молчал. — Он просил передать тебе, что никуда не денется. — Закрой за собой дверь, когда будешь уходить, — пробормотал Микки из-под одеяла. — Думаю, он тебя любит, — сказала Мэнди дрожащим голосом. — Может, будет не так уж и плохо, если он будет рядом? Он делает тебя счастливым. Микки не ответил. Мэнди решила оставить эту тему на какое-то время. Как только Микки остался один, он стянул одеяло с лица и уставился на треснувший потолок уставшими глазами.***
— Так и есть. Мэнди оторвала взгляд от телевизора. Микки стоял рядом, выглядя бледным, слабым и хрупким. Она тяжело сглотнула, отмечая это. — Ты о чем? Брови Микки взлетели, и он провел языком по уголку рта, прежде чем сказать: — Он делает меня счастливым. Мэнди смотрела на него в ответ, ожидая, пока он продолжит. — Я не… Блять… Я, блять, так давно не чувствовал себя настолько счастливым. Мэнди смотрела, как он нервно провел пальцем по губе, сдерживая слезы. Он всегда старался быть храбрым, даже когда этого не требовалось. — Но я не могу так поступать с ним. Я не могу позволить ему сидеть и смотреть, как я умираю. Он… Он же, блять, так полон жизни и… Блять… Такой красивый. Я не могу позволить ему… — Микки остановился, когда рыдание, наконец, вырвалось из его груди. Мэнди поднялась с дивана и подошла к своему брату. Она притянула его в объятие, чувствуя, как он сначала сопротивляется, а затем сдается. — Я не могу так поступить с ним, — пробормотал Микки в ее плечо. — Блять, Мэнди. — Тсс, я знаю, — сказала Мэнди, обнимая брата впервые за пиздецки долгое время. — Я знаю.***
На следующий день телефон Мэнди зазвонил, пока она готовила завтрак. Она вытерла грязные руки о ближайшее полотенце, прежде чем поднять трубку. — Что? — Привет, это Йен… Галлагер. Мэнди не удержалась и улыбнулась на такую тупость от этого парня. — Привет, Йен Галлагер. — А Микки, эм, дома? — продолжил Йен. — Я… Я просто хотел убедиться, что он в порядке. Он не отвечает ни на мои звонки, ни на сообщения. Я волнуюсь за него. Мэнди опустилась на ближайший стул, а ее сердце заболело, когда она услышала нотки отчаяния в его голосе. Она понимала, для чего Микки его отталкивал, правда понимала. Но все же она не могла не сочувствовать парню. — Он в порядке, — ответила она. — Он просто отдыхает от всего. Ему нужно немного восстановиться. — Он все еще не хочет видеть меня? — спросил Йен спустя несколько секунд тишины. Мэнди пожевала нижнюю губу, пытаясь найти способ ответить помягче. — Он никого особо не хочет сейчас видеть, не только тебя. Йен снова молчал пару секунд, прежде чем спросить: — Ты передала ему то, что я сказал? Что я никуда не уйду? — Да, я сказала ему. В тот самый момент на кухню вошел Микки, замедляясь, когда слова Мэнди дошли до его слуха. Он грустно посмотрел на нее, опускаясь на соседний стул и потирая лицо. — Что он сказал? — спросил Йен. — Йен. Йен тихо вздохнул. — Верно. Я знаю. Я не буду давить на него. Но я все равно никуда не уйду. Ты можешь сказать ему… Сказать ему, что я люблю его? Мэнди встретилась взглядом с Микки, не ожидая услышать это от Йена. — Сказать ему, что ты его любишь? — она наблюдала за тем, как ее брат провел дрожащей рукой по рту, когда слова Йена явно его затронули. — Скажу. Она смотрела, как Микки поднялся и ушел в свою комнату. — Спасибо, — искренне ответил Йен. — Не отпускай его, — сказала Мэнди, не в силах сдержать поток слов, когда осталась одна. Она удивилась самой себе. Еще несколько дней назад она не хотела, чтобы Микки и Йен были как-то связаны. Но теперь, когда она знала, что Йен любит ее брата, она понимала, что не может дать ему уйти. Микки нужны были вся любовь и все счастье на свете. — Он будет отталкивать тебя, скорее всего, скажет много херни, которая сделает тебе больно, но он не будет иметь это ввиду. Ты нужен ему. Он этого не признает, но это так. Йен даже не колебался. — Я не отпущу его.***
На следующий день Микки открыл дверь, чтобы забрать почту, но вместо этого обнаружил на крыльце кучу роз. — Какого хуя? Мэнди! Какого черта это дерьмо делает на крыльце? У тебя появился очередной сталкер или че? Мэнди появилась у него за спиной секунду спустя с нахмуренными бровями. — Не то чтобы я об этом знала. Она наклонилась, чтобы взять маленькую карточку из одного из букетов, улыбаясь, прежде чем протянуть ее Микки. — Настойчивый говнюк, да? — сказала Мэнди, похлопав его по спине и вернувшись в дом. Микки смотрел на карточку, сразу же узнавая небрежный почерк Йена: так легко ты от меня не отделаешься. мог бы уже и понять это Он пожевал внутреннюю сторону щеки, положил в карман карточку и последовал за Мэнди внутрь дома, наотрез отказываясь как-то показывать Мэнди, как бешено его сердце стучало о ребра. — Ебучие розы? Какой парень шлет другому парню ебучие розы? — Я думаю, это мило. — Знаешь, я тебя, блять, не понимаю, — огрызнулся Микки. — Три дня назад ты говорила мне держаться от него подальше. А теперь ты думаешь, что он милый? — Это было до того, как он узнал правду, — указала Мэнди. — И до того, как я узнала, что он тебя любит. Микки ощутил нежеланный румянец на щеках, поэтому опустил голову и повернулся спиной к сестре. — Ты тоже его любишь, да? — Отъебись. — Любишь, — уверенно сказала Мэнди. — Я же вижу. Ты любишь его. Микки потер глаза большим и указательным пальцами. — Не важно, блять, что я к нему чувствую. — Конечно это важно! — Нет, блять, не важно! — внезапно закричал Микки, поворачиваясь лицом к сестре. — Просто нахуй забей на это, Мэнди. Я был в порядке до того, как встретил его. Меня все, блять, устраивало. Я принял все это дерьмо! Я умираю. Он не заслуживает проходить через это. То, что мы чувствуем друг к другу, нихуя не значит, потому что моя задница все равно через пару лет будет в могиле, — он смотрел на скорбное выражение лица сестры, прежде чем повернуться и ударить шкафчик рядом с собой. — Блять! Тишина поглотила комнату, пока он прижимал свою кровоточащую и ноющую руку к груди. — Закончил? — спросила Мэнди. — Полегчало? Микки кинул на нее злобный взгляд, прежде чем направиться в свою комнату. Он оглушительно хлопнул дверью и упал спиной на кровать. Он услышал, как на прикроватном столике завибрировал его телефон, и на мгновение заколебался, прежде чем посмотреть на сообщение, заранее зная, от кого оно было. Уставшими глазами он прочитал сообщение от Йена: ты – лучшее, что случалось со мной Секунду спустя пришло еще одно сообщение: я никуда не уйду. я буду рядом, когда бы я тебе не понадобился Микки швырнул телефон в конец кровати и провел рукой по лицу. — Блять.***
Два дня спустя Йен вошел в школу с высоко поднятой головой, несмотря на то, что возможность столкнуться с Кентом, Брайаном или Стивом его нервировала. Он не знал, что сделает, когда в следующий раз увидит этих ублюдков. Учитывая настроение, в котором он пребывал последние пару дней, он боялся того, что может сделать. Это был его первый день в школе после отстранения и, судя по взглядам и шепоткам в его сторону, он все еще был на верхушке сарафанного радио. Он опустил голову и продолжил идти к своему шкафчику. По пути он кинул взгляд на шкафчик Микки. Он и не ожидал увидеть его там, но все равно разочаровался, не заметив его. Он подметил, что кто-то, к счастью, закрасил ужасное оскорбление. Он дошел до своего шкафчика и лениво прокрутил комбинацию цифр. Как только он открыл его, он засунул туда голову и, наконец, глубоко и неровно выдохнул. Он сморгнул слезы и взял себя в руки, прежде чем выпрямиться и собрать книги. Когда он закрыл свой шкафчик, он подпрыгнул и испуганно вскрикнул, когда обнаружил стоящую рядом с ним Мэнди Милкович со скрещенными на груди руками, прислонившуюся к соседнему шкафчику. — Иисусе, Мэнди. Ты меня до усрачки напугала! — Прости, — сказала Мэнди, хотя совсем не чувствовала себя виноватой. Йен провел рукой по волосам, рассматривая ее. — Что ты хотела? Не в силах удержаться, он перевел взгляд за ее плечо, надеясь, что Микки стоял за ней. Его там не было. — Первый день после отстранения? — Ага, — ответил Йен. — Где, эм… Где Микки? Он сегодня в школе? — У него был ранний прием у врача, — ответила Мэнди. — Придет позже. Йен кивнул и почесал шею. — Он… Думаешь, он захочет увидеть меня сегодня? Прошло уже больше недели с тех пор, как Микки сказал ему, что он болен. С тех пор, как Микки положил конец всему между ними. Йен звонил, писал, пришел к двери дома Милковичей на случай, если у Микки, наконец, появилось желание увидеть его, но все напрасно. Микки полностью игнорировал его. Но все же, он не собирался прекращать свои попытки. Мэнди вздохнула и поправила рюкзак на плече. — Я не знаю, — наконец, сказала она после паузы. — Знаю, что я сказала тебе не отпускать его, но, может, дай ему немного времени… — Все, что я делал – это давал ему время! — закричал Йен, из-за чего несколько учеников на него посмотрели. Он понизил голос и попробовал снова. — Я даю ему время. Прошло уже больше недели, а он даже не разговаривает со мной. — Ему сейчас больно. — Как и мне! — Ага, но твои чувства сейчас не так важны, как его! — воскликнула Мэнди. Ее глаза наполнились непролитыми слезами. — Ему сейчас трудно. Ему больно. Просто… Не дави на него. Дай ему время. — У нас… — начал Йен дрожащим голосом. — У нас нет времени. Мэнди открыла рот, но тут же его захлопнула, когда сила слов Йена ударила по ней. Она сморгнула слезы и отвела взгляд. — Мне нужно идти, — пробормотала она и пронеслась мимо него дальше по коридору. Йен повернулся, чтобы посмотреть, как она уходит, а его собственные глаза жгли слезы. Он заметил, как кто-то в двух шкафчиках от него пялился. — Какие-то, блять, проблемы? — сорвался он. Не дожидаясь ответа, он двинулся дальше по коридору. Он чувствовал, как начинал медленно рассыпаться. Он знал, что, если он намеревался быть сильным ради Микки, он должен был взять себя в руки, как бы тяжело это ни было.***
Немного позже Микки повернул за угол и замер, заметив Йена у его шкафчика. Йен, должно быть, почувствовал на себе его взгляд: он в тот же момент поднял голову и встретился взглядом с Микки. — Мик, — позвал Йен. Прежде, чем Йен успел сказать что-то еще, Микки развернулся на каблуках и вернулся за угол, из-за которого пришел. Он пока не был готов встретиться с ним. Микки не успел уйти слишком далеко: Йен схватил его за руку со спины и втянул его в ближайший пустой лестничный пролет. — Йен, остановись, — сказал Микки, резко выдергивая руку из его хватки. — Просто, блять, остановись! — Так что? — начал Йен, вглядываясь в глаза Микки. — Ты даже разговаривать со мной не собираешься? И я тоже поговорить с тобой не могу? — Я не могу поступить так с тобой, — разбито ответил Микки, почесывая затылок. Он понял, что смотреть на Йена было больно, так что он сфокусировал взгляд на середине его груди. — Я знаю, что тебе нужно время, — начал Йен. — Я понимаю это, правда понимаю, но… — Понимаешь? — перебил его Микки. — Неужели действительно, блять, понимаешь? Потому что ты меня, блять, в покое не оставляешь с тех пор, как узнал обо всем. Йен пару раз заметно сглотнул, когда Микки, наконец, посмотрел на него. — Это нечестно по отношению ко мне, — пробормотал он. — Все это, блять, нечестно, — огрызнулся Микки. Несмотря на то, что все, чего он хотел – это притянуть его в свои объятия, он сдерживался. Он знал, что должен продолжать притворяться, словно он больше не хотел Йена. — Жизнь нечестная. Поверь, я знаю это, сука, лучше, чем кто-либо. Он встретился взглядом с Йеном. Он чувствовал, как его решимость начинала медленно рушиться, пока они стояли в пустом лестничном пролете, а воздух вокруг них становился все гуще. Йен заметно сглотнул, прежде чем дотянуться рукой до щеки Микки и нежно ее погладить. Микки закрыл глаза, неровно выдыхая и прижимая щеку к ладони Йена. — Блять… — Я скучаю по тебе, — пробормотал Йен. — Я скучаю по разговорам с тобой. Я скучаю по поцелуям с тобой. — Йен. — Я скучаю по своему лучшему другу. Микки открыл глаза и проглотил ком в горле. — Не надо. Затем прозвенел звонок, разрушая момент. Секунды спустя лестничный пролет наполнился учениками, толкаясь и разделяя Йена и Микки. Йену оставалось лишь смотреть, как Микки повернулся и ушел от него.***
К обеду Йен чувствовал себя абсолютно несчастным. Несмотря на то, что он изо всех сил старался не пялиться на Микки, он понимал, что смотрит в его направлении каждую минуту. Микки сидел на другом конце людной столовой и обедал с Мэнди, совсем не смотря в его сторону. Это действительно был конец. Микки не хотел иметь с ним ничего общего. — Че как, педик? Йен вздохнул и продолжил несчастно ковыряться вилкой в пюре, даже не заботясь о том, чтобы поднять голову. Он знал, что столкнуться с Кентом в школе было неизбежностью. Он надеялся, что сначала он хотя бы съест свой обед. — Я не в настроении для твоего дерьма, Кент. Отъебись. Кент проигнорировал его просьбу и поставил свои ладони на стол, чтобы наклониться ниже, хотя говорил он и так достаточно громко, чтобы слышали все. — Что такое, пидор? Твой парень, наконец, бросил твою жалкую задницу? Ты изображал из себя рыцаря в сияющих доспехах зря? — затем он наклонился еще ниже. — Твой член действительно так плох, что даже мальчику из трущоб он надоел? — Похоже, что ты увлечен моим членом, Кент. Уверен, что ты не педик? — огрызнулся Йен, мысленно проклиная себя за то, что попал в ловушку этого ублюдка. — И не мечтай. Йен кинул на Кента еще один злобный взгляд, прежде чем вернуться к своей еде. — Знаешь, мне почти жаль тебя, — продолжал Кент. — Ты отказался от своих друзей, от ROTC, и ради чего? Ради какой-то задницы? Посмотри, где ты сейчас. Совсем один… Ты ничтожество. Ты всегда был ничтожеством, Галлагер. Единственная причина, по которой в этой помойке хоть кому-то было не плевать на твою жалкую задницу – это я. — Съеби нахуй, — сорвался Йен, поднимая потемневший взгляд на Кента. — О, ты плакать собрался? — поддразнил Кент. — Какой же ты жалкий. Йен ничего не ответил. Он смотрел на Кента в ответ со сжатой челюстью, не собираясь плакать. Кент горько рассмеялся, а затем плюнул в пюре Йена, прежде чем развернуться и уйти. Йен чувствовал, как все в столовой смотрели на него, оглушая своим шепотом. Он слегка покачал головой и уставился на пюре, изо всех сил стараясь сдержать слезы. Он с грохотом отбросил вилку и потер лицо рукой. Он буквально чувствовал, как начинает разбиваться. — Поднимайся. Йен поднял голову и нахмурил брови, когда увидел, что Микки стоит рядом с его столом. — Ч-что? — Я сказал, блять, поднимайся. Йен положил руки на стол и медленно встал, полностью застигнутый врасплох присутствием Микки. — Микки… Прежде, чем Йен успел сказать что-то еще, Микки обвил его рукой за шею и притянул к себе для поцелуя. Поцелуй был сладким и мягким, а их губы идеально друг другу подходили. Поцелуй не был голодным, отчаянным или напряженным, но у Йена все равно перехватило от него дыхание. Он первым отстранился и прикоснулся своим лбом ко лбу Микки. — Все смотрят на нас, — выдохнул он спустя пару мгновений. — Пускай, — пробормотал Микки. — Какая мне нахуй разница? — он сплел пальцы левой руки с пальцами правой руки Йена и притянул его к себе, чтобы посмотреть в глаза. — Пойдем. Йен тупо кивнул, схватил рюкзак и позволил Микки протащить его к выходу, грубо толкая растерянного Кента, проходя мимо. Как только они вышли из столовой в пустой коридор, Микки потянул Йена за руку к себе, из-за чего Галлагер в него врезался. — Иди сюда, — прошептал он прямо перед тем, как их губы соприкоснулись. Йен кинул свой рюкзак на пол и обвил Микки руками за талию, прижимая его крепче. Он выдохнул в их сладкий поцелуй, чувствуя, как через него проходит облегчение. Микки провел руками по волосам Йена, прежде чем обхватить его лицо обеими ладонями. Он отстранился и прикоснулся своим лбом ко лбу Йена. — Как же это, блять, тупо, — прошептал он. — Это ты тупой, — прошептал в ответ Йен, сжимая футболку Микки на его спине. — Ты только сделаешь себе больно, Йен, — пробормотал Микки, поглаживая щеки Йена большими мальцами. — Мне все равно, — произнес Йен. — Я хочу быть с тобой, Микки, — он отстранился, чтобы посмотреть ему в глаза. — Я люблю тебя. Микки кивнул и вернулся обратно в объятия Йена. Он закрыл глаза и тяжело вздохнул, нежно гладя Йена по рукам. Йен приподнял подбородок Микки и снова его поцеловал. Он хотел целовать его каждую секунду того времени, которое у них осталось. Он был полон решимости показать Микки, как сильно он его любит. Всю свою оставшуюся жизнь Микки будет знать, что его любят. У него не было уверенности во многих вещах, но в этом он точно был уверен.