Одна любовь на две личности

      Акаши зашел в квартиру, устало сбросил куртку и сумку и, не включая свет сел в зале. Он впервые чувствовал себя настолько одиноко в своей квартире. Тецуя остался у Реты, а значит со своими мыслями ему придется останется наедине. Этот день был, словно, камнем по голове. Произошло слишком много и все это не укладывалось по полочкам. И, наверное главной проблемой и вопросом была абсолютно новая информация для него. Как вообще можно смириться с тем, что ты всегда жил в собственной придуманной лжи? А теперь нужно было с этим что-то делать, и это было главной проблемой. Было сложно понять, радоваться или бояться, внутри был просто ураган эмоций, слишком быстро сменяющих друг друга. Это вызывало самую большую головную боль. Тема, которая является самой болезненной для Акаши, ее придется поднять, переворошить и постоянно обсуждать. Это, почему-то, было самым сложным. Он так привык хранить это где – то внутри, никому не открываясь, что сейчас ощущал, как хочет от всего сбежать. Но его останавливал Тецуя. Его глаза, полные усталости, его жизнь, которая шла наперекосяк из-за этой проблемы. Он слишком много старался, чтобы решить ее. Так что, бежать было особо некуда. Да и деваться тоже. Он сидел, не двигаясь почти два часа, будто вывалившись из реальности и только потом решил, что больше не хочет думать. И хочет спать. В холодной кровати было тяжело заставить себя провалиться в сон. Но этот день должен был, наконец, закончиться.       Засыпал Акаши определенно один, так что, когда утром проснулся с отлежанной рукой, на которой лежал Тецуя, то сначала подумал, что его глючит. Но нет, это был Тецуя, не сон и не видение, он мирно сопел рядом. Первый вопрос «когда успел?», а второй «откуда ключи?». И, видимо, взглядом Акаши сверлил очень хорошо, потому, что Тецуя начал возиться и вскоре открыл глаза, встречаясь с взглядом красных глаз. Неловкая пауза. — Почему ты вернулся? Я думал, что ты всю ночь проведешь с Ретой? — Я и провел. К тебе я приехал часам к пяти утра, наверное. Кисе уехал на свои съемки, а я захотел тебя увидеть. Ты в курсе, что очень милый, когда спишь? -Тецуя невольно зевнул, чуть улыбнувшись. Он все еще хотел спать, да и планировал высыпаться еще пару часиков, но, как то не вышло. — Я в любом случае милый, — Акаши быстро усмехнулся. Он был еще тем чертом, который всегда уверен в себе, так что такими вопросами было не удивить. Его больше удивлял и радовал тот факт, что Тецуя приехал к нему так рано утром.       Куроко в ответ на это буркнул что-то, и отвернулся в другую сторону, обнимая уже одеяло. Наверное, он все же поспит еще пару часов. Наверное… — Мне кажется, я могу тебе сейчас сказать то, что сделает тебя счастливым, — Сейджуро, желания по — дольше по спать не разделял, поэтому встал с кровати и вытянул руки, пытаясь размяться после сна. Руку ему благополучно отлежали, так что сейчас она функционировала с большим трудом. — Что, хочешь сделать меня главным режиссером на своей телестанции? Наконец – то! Куроко чуть усмехнулся про себя, будто ребенок, который отомстил и, притаившись, ждал реакции. И она последовала незамедлительно. — Чего? Ты со мной ради телестанции встречаешься или есть еще причины? — А ради чего с тобой еще встречаться? Хотя нет. Есть причины. В тебе два человека, и я могу изменять тебе с другим, не изменяя при этом фактически. Он будто проговаривал каждые слова, едко выбрасывая и сдерживая смех, потому, что лицо Акаши нужно было видеть. Сначала брови поползли вверх, а после сощурились у переносицы, намекая на то, что парню жопа и Тецуя получил подушкой по голове. А что, ожидаемо. — За такие слова можно со здоровой задницей и не уйти отсюда. Это, вроде бы и должно было звучать угрожающе, но что то нужного эффекта не возымело, Тецуя чуть приоткрыл рот, нетерпеливо вдыхая и улыбнулся, садясь на кровати. — Правда? Ну, тогда меня вполне заводит такая ролевушка. А что, если секс втроем, такое возможно? Он засмеялся, от чего-то представляя себе это, но Акаши резко сел на кровати и приблизился к его лицу, почти касаясь губ. — Правда? Значит, отдаешь свою задницу в рабство на это утро? — Да хоть на весь день..       Их губы сразу слились в горячем поцелуе, казалось, оба просто ждали какой-то зеленый свет, и пришло время, накормить в себе голодного зверя. Тецуя обвил одной рукой его шею, а второй медленно провел по плечу, ощущая, как под рукой перекатывались мышцы и это чертовски возбуждало. Акаши запустил руку под спину Тецуи и резко перевернул его на живот, так что Куроко почти не успел среагировать. Он был готов поспорить, что это явно не один день в спорт зале в неделю. Акаши следил за собой, и это очень заметно.       Не видеть, что происходит сложно. Это обостряет чувства и тело вздрогнуло, когда Сейджуро начал плавными поцелуями покрывать его спину и плечи. От каждого прикосновения в животе все органы будто сворачивались, и начинало сладко тянуть в паху. С губ начали срываться нетерпеливые вдохи, руки Акаши оглаживали его тело, задерживаясь на сосочках, которые тут же встали от уже привычной ласки. Хотелось большего, вдохи начали обретать голос и более громкий характер, постепенно перерастая в сладкие стоны, а ведь он просто ласкал тело. Акаши ненадолго отстранился и потянулся к столику справой стороны. На ней уже привычно стояла смазка. И как же сексуально он лил ее на свои руки. Тецуя на мгновение поднял голову, рассматривая это и когда ощутил пальцы на ложбинке плавно скользнувшие к колечку мышц, уткнулся в подушку, желая заглушить нетерпеливые стоны. Все тело подрагивало от каждого прикосновения, а внутри все горело и желало ощутить в себе Сейджуро. Пальцы внутри двигались так правильно, задевая простату и вызывая ураган чувств. Тецуе пришлось кусать подушку, чтобы не застонать в голос, А Акаши будто добиваясь этого, второй рукой так горячо касался его тела. — Не смущайся, — голос прозвучал совсем рядом с ухом так что его обожгло горячим дыханием. По коже тут же побежали мурашки и Тецуя смог лишь закусить губу. — Давай уже… — Что давать? — В голосе Акаши звучали нотки усмешки, ему явно нравилась эта игра...Он вытащил пальцы и Куроко качнул попкой, ощущая, как дрожат колени. — Вставь…я..черт возьми. Сейджуро..я сейчас дрочить буду, у меня уже член болит.. За спиной послышался хриплый смешок. Как же все это возбуждало. — А ты не терпеливый… Рука Акаши прошлась по спине Тецу и он резко вошел, вырывая из груди парня стон. Черт, секс с Сейджуро это нечто.       Тецуя вышел из душа, промакивая волосы полотенцем. Акаши сидел на диване, он вышел чуть раньше и сейчас что-то активно искал в телефоне. У него были срочные дела, о которых он сообщил еще в ванной, когда ему позвонил телефон. — О чем ты хотел, поговорить, кстати говоря? — В смысле? — Акаши, кажется, не сильно планировал о чем то говорить. Он встал, достал из шкафа какие — то бумаги и сейчас просто молча продолжал заниматься делами. Тецуя хотел оставить его в покое, но Акаши сам вспомнил. — Погоди. Да, хотел, — он оторвался от телефона и чуть улыбнулся. — Запиши меня к своему психиатру…я все обдумал.       В кабинете психиатра Акаши вдруг понял что боится врачей. Вот, конкретно именно таких. Улыбчивых, спокойных и сующих нос в то, что не нужно. А именно так для него и выглядела работа психиатра. Его пугало, что будет копание. В его прошлом, проблемах и детских травмах. Он прятал эту тему и сейчас, тут, он будто был совершенно беззащитен. И врач очень неплохо читал это настроение. Они пришли с Тецуей, но Акаши посчитал нужным быть здесь одному. Так легче. — Знаешь, я разговаривал с Тецуей и он очень хотел, чтобы ты вылечился. Но лечение будет проблематичным, если ты просто делаешь это ради него. Ты должен хотеть сам. Есть определенный курс лечения и забросить его проще, чем начать. — Это не только желание Тецуи. Я хочу этого тоже. Так что все нормально. Винсент сложил руки на стол, рассматривая его и чуть улыбнулся. — Вы напряжены. Все нормально, сегодня мы просто поговорим, и я распишу лечение. И для начала, почему вы думали, что вы второстепенная личность?       Акаши было неуютно. Совсем неуютно . И кресло было неудобным, и взгляд напрягающим, и воздух как будто был какой то спертый. Эта тема была для него всегда под запретом, он не любил даже в голове обдумывать ее, уж тем более делиться с кем — то. — Потому, что я сознательно я помню себя только лет с шести и периодами. Я всегда куда-то пропадал. До средней школы меня было слишком мало в этом теле. Так что я считал, что это я образовавшаяся личность.       Врач откинулся на спинке стула и, будто, оценивающе оглядел Акаши. — Диссоциативное расстройство идентичности. Оно лечится не один год и даже не несколько. Зачастую, это пожизненная проблема, как бы не звучало грустно. Но есть стадия ремиссии, то есть если все сделаем правильно, то вы будете жить даже не вспоминая о проблеме. — Значит я всегда буду психом? — На губах Сейджуро мелькнуло подобие усмешки, а в глазах уже читалось разочарование. Расстроила ли его эта новость ? Конечно. Он осознавал это, вот только понимать и слышать это от врача, словно приговор, разные вещи. В такие моменты люди любят опускать руки. Врач считал это настроение почти сразу. — Кажется, вы пропустили слова о ремиссии. Это куда более важно, чем то, что я сказал до этого. Поймите, сейчас вас это беспокоит, но в дальнейшем не будет. Ваша болезнь покажется вам сезонной простудой. Вы же болеете орви. И не расстраиваетесь от того, что раз или два в год заболели. Это не критично, у всех хронических заболеваний есть фазы обострения. Но под контролем врача все очень легко проходит. — Это не гастрит, если вы не заметили. И не стоит это даже сравнивать, вы никогда не жили с ощущением, что тело и, в общем то, жизнь вам не принадлежит. Любите примеры? Дети делят любовь матери и, зачастую, становятся врагами и ненавидят друг друга, если эта любовь не равная. Моя вторая личность может знатно подпортить мне жизнь, это не кашель раз в год. Я могу даже в тюрьму сесть, если у него хватит мозгов — Сейджуро свел брови и сложил руки в замок, намекая врачу на то, что общаться ему уже не очень хочется. Эта идея стала все более напрягать его. А еще этот врач, напрягал и бесил. Сейчас особенно, он вроде ведет себя спокойно и даже серьезно, но эта улыбочка…Хоть Тецу и предупреждал, но все равно. — Я не отрицаю серьезность проблемы, — Акаши был из тех, с кем легко потерять контакт, кто легко уйдет, не желая слушать, кто не станет делать, если не будет уверен в результате. И работы будет однозначно много. — Не отрицаю, но хочу, чтобы вы услышали. Зачастую, а значит далеко не всегда. Эта болезнь всегда и у всех лечится абсолютно по-разному. Не ищите отговорок, если не хотите лечения. Просто скажите это в глаза Тецуе. О, а это запрещенный прием. И Винсент прекрасно понимал, что он не побежит сейчас говорить любимому человек, что срать он хотел на его мнение и силы, и отказывается от лечения. Вот только этот запрещенный прием лишь еще больше злил Сейджуро. — Не думаю, что вплетать его сюда профессионально. — И то верно. Но это все равно придется сделать, если вы откажетесь. Вот только, я предлагаю все же попробовать. Есть разница между лечиться, и иметь результат, чем не лечиться и продолжать всю жизнь вот так. Он ведь может появиться при любой вашей слабости? Даже сейчас, если перенервничаете ? Это так приятно? Или может я расскажу все-таки план лечения, и мы приступим? Несмотря на всю опасность, исходящую от Акаши и не очень приятную ауру, витающую над ним, врач не боялся. Психиатра не сильно пугали психи, что вполне себе логично. Он был слишком уверен в себе и слишком спокоен. И что из этого подкупило Акаши сильнее, сказать будет сложно. Уверенные люди, в принципе, внушали доверие куда больше, чем пугливые мошки. — Рассказывайте. Коронная улыбка на лице и Винс достал ручку с листиком. — Замечательно. Для начала мне нужно все знать о вас. О вашем прошлом, о моментах, которые вас пугали, злили, возможное насилие и вообще все. Прошлое, настоящее. И не стоит так смотреть, я ведь не сплетенки собираю. Мне нужно это знать, чтобы собрать вашу отщепленную личность в единое целое. Так же будет работа над принятием второй личности, насколько я понимаю, воспринимаете вы ее, как врага, а не как себя. Все это будет проводиться путем диалога и гипноза. И, конечно, препараты. Наша работа будет долгой, но результат, я обещаю, будет стоить своего. Как вам план? — Как какая-то глупая идея, — Сейджуро расцепил руки из защитной позы и протянул врачу. — Хорошо. Я попробую на это подписаться. Винсент расплылся в привычной улыбке и пожал руку Сейджуро. — Идеи, которые кажутся глупыми, зачастую приносят больше продуктивности, чем те, в которых вы уверены. Я распишу вам дни приемов и лекарственные средства. А пока, начните рассказывать все с самого детства. Расслабьтесь и не смотрите на дверь. Думаю, Тецуя найдет, чем занять себя несколько часов. Все нормально. Забудьте, что тут вообще есть я или кто-то еще. Это ваши воспоминания, просто расскажите.       Тецуя не помнил, сколько времени он реально просидел под дверью кабинета. Час, два или четыре. Он просто не засекал его и не проверял. И даже, если спросить, о чем он думал в тот момент, он не вспомнит. Об Акаши? Или о том, что должен этому врачу уже нереально много. Его помощь была слишком велика, причем за нее он пока не взял ни копейки. А может о том, что его жизнь поменялась слишком сильно. О том, что как только все наладится, он вернется к учебе и практике. Тецуя думал обо всем на свете. Просто в один момент дверь открылась и Акаши вышел. Он выглядел устало, без настроения и желания что-либо обсуждать.       Сейджуро слишком много и долго говорил на тему, которая выпивала его силы и опустошала морально. Ему пришлось рассказывать, копать в себе и вспоминать смерть мамы, как отец обозлился на весь мир и на него, про дни, когда он помнил себя и каким они казались ему адом. Это в прошлом и там его хотелось оставить на всегда, а не ворошить. Тецуя заметил это. И слишком хорошо знал, когда Акаши лучше не трогать. — Домой? — Да, только в аптеку заедем. И это все, из чего состоял их разговор. Они молча вышли, так же молча заехали в аптеку и приехали домой. Тецуя не трогал, а Акаши отходил от этого состояния. И отходил он достаточно долго. Все, что мог тогда Тецуя, это приготовить вкусный ужин и изучить рецепт таблеток. Сильные психотропные препараты. Да уж, это будет не простая борьба. Единственное, что пугало Куроко, так это то, что Акаши может отступится. Не захочет, надоест, забьет на это дело. Вот что пугало больше всего.       Акаши все время находился в несвоейственном ему состоянии. Сделав выбор, он сомневался. А это бывало очень редко. Он всегда точно знал, что хочет и какими методами. А здесь было сложнее. Это не бизнес и не игра. Он понимал, что, скорее всего, просто накручивает себя. Он подошел к таблеткам, взял в руки коробку и в голове возник вопрос "Стоит ли оно того?"       Чувство разочарования. Никто не любит разочаровываться. Это лечение затратно. Силы, нервы, деньги и время. Так много факторов, а что в итоге? «Сезонное обострение?» Сколько раз, как часто, и какие последствия этого обострения? Возможно, эти мысли захватили бы его полностью, но в один из моментов его талию обвили руки Тецу и на плечо опустился подбородок. — О чем ты думаешь все это время? Я дал тебе отойти, но сам ты не справляешься. Ты сомневаешься? — Сомневаюсь, — был ли смысл отрицать очевидное? По нему прекрасно видно. — Винсент говорил мне, что это заболевание часто нельзя вылечить полностью. Из – за этого ? Но это все равно прогресс. Давай попробуем? — Конечно, попробуем. Ведь я уже решил. Меня гложут сомнения. Но, я не собирался отступать. Акаши развернулся и тепло обнял Тецую. Эти объятия были по - лучше всех таблеток. Они успокаивали и Сейджуро. — Знаешь, Тецуя, ты стал спокойнее. — Правда? Считаю это достоинством. Знаешь, я тоже много думал в последнее время. Но теперь, когда ты будешь лечиться, я тоже займусь собой. Своим будущем, диплом, новыми проектами. Раз жизнь налаживается, так пусть полностью. Акаши улыбнулся и переплел их руки, поглаживая тонкие пальцы Тецуи. — Ты словно цветок, получивший надежду на рост. Прости, что тебе пришлось столкнуться с проблемами из-за меня. Но сейчас, когда я услышал эти слова, мне стало легче. Правда. Ты возвращаешься к тому, что тебе нравится. Все наладится, я обещаю. Я больше не буду сомневаться. Не хочу больше видеть печаль на этом лице, — Он поднял вторую руку и осторожно огладил бледную щеку Тецуи, утягивая его в поцелуй. Не было привычного напора, их губы сплелись в нежном танце. Тецуя обвил руками его шею и на мгновение отстранился. — Знаешь что? Давай съездим за город, когда у нас будет прогресс в наших делах. Когда все и правда окончательно наладится. Как знак того, что все хорошо. — Конечно. Акаши вновь поцеловал его, играя с нижней губой парня. Конечно, они отдохнут. Когда все наладится, они точно отдохнут от того, что накопилось в их жизни. Нужно будет все отпустить. Однозначно нужно.       Ощущение теплого воздуха на плечах, полного умиротворения в душе. Они за городом, на том самом месте, где впервые встретились после долгой разлуки. На том месте, где Тецуя осознал, что ему нравится Акаши. Он полюбил это место всей душой. Здесь все проблемы исчезали, оставляя лишь красивый вид. Он сидел на веранде дома, который они сняли, свесив ноги, а на его коленях лежала голова Акаши. Здесь, поглаживая волосы Сейджуро, который впервые так спокойно улыбался, Тецуя чувствовал, что больше ничего не важно. Пол года терапии дались совсем не легко. Долго, утомительно и дорого. Стоил ли результат усилий ? Акаши признал давно. Ему стало так легко на душе уже через несколько месяцев. Сложнее было принять вторую личность, ведь это был самый страшный враг. Но, как странно осознавать, что на самом деле ты просто все выдумал. Что это твой характер, твои мысли, что ты и он единое целое. Как только удалось принять его, Винсент словно склеил две половинки сознания в одно. И стало легко. Совсем легко. Та детская травма, что так сломала его — больше не имела смысла. Ничего больше не имело смысла кроме Тецуи. — Сей, так непривычно. Но я давно хотел. Буду называть тебя так, — он плавным движением провел по своим волосам, смахивая какую-то паутину, и взгляд его устремился на привычно-бледное лицо Сейджуро. Тот открыл глаза и смотрел ожидающе. Уголки его губ чуть вздернулись, это сокращение его имени нравилось куда больше, чем когда Куроко звал его просто по имени. — Ну, чего? Что хотел сказать? Что любишь меня? Если да, то говори, и я буду спать.       Тецуя сбился мысли и коротко усмехнулся, пропуская сквозь пальцы его алые волосы и наблюдая, как они рассыпаются по голове. Такой красивый цвет волос. — Конечно люблю. Хотя, я не это хотел сказать. Мне просто интересно…почему, в итоге, ты ждал меня столько лет? У нас ничего не было. Кроме одного, кроме того поцелуя в душевой кабинке в школе. И это, к слову говоря, было последней нашей встречей. Но больше ничего. Разве все эти года ты не пробовал строить отношения с другими? Это же сложно, мы могли никогда не встретиться и я мог никогда не посмотреть на тебя так, как смотрю сейчас. Так почему ?       Акаши снова прикрыл глаза, мысленно пытаясь построить предложения. А чувства в принципе весьма сложно передать словами. Неожиданный вопрос, от не менее неожиданного парня. Все как всегда. Вот только раньше он о таком никогда не задумывался… Любил и любил, не имея причин и мотивов. — Когда закрываю глаза, всегда вижу твое лицо. Ты мое самое яркое впечатление. Из всех вещей, которые я когда-либо пробовал, самое прекрасное это сладость твоих губ в той раздевалке перед твоим побегом. Тогда, я поцеловал тебя и, кажется, сильно напугал, так что сейчас даже сложно сказать, жалею ли я о том дне и своих действиях или нет. Однако, в тот момент я навсегда осознал, что полностью принадлежу тебе. Я никогда не думал, что хочу видеть рядом кого то еще. Я не знал, кто я и всегда считал, что однажды растворюсь, как личность. У меня было все и не было самого главного, как я тогда считал. Власти над телом и тебя рядом, чтобы была мотивация вообще бороться за эту власть. А что ты? Когда ты понял это? И, почему сейчас рядом, если когда то настолько испугался этого?       От слов Акаши внутри разливалось теплом. Мог ли он представить все это время, что его кто-то так искренне и сильно любит? Ну, поцеловали один раз, на этом и все. Вот что казалось всегда раньше. Сейчас же, пропуская меж пальцев эти алые волосы, Тецуя мог лишь улыбаться, не в силах сосредоточиться на вопросе. Он просто был счастлив — В момент, когда в воде отражался закат цвета твоих волос. В момент, когда мы ели у воды, я осознал, что не хочу бежать от тебя. Сложно сказать, когда я это понял. Сейчас, я не думаю, как раньше. И для меня правда очень многое изменилось. Поцелуешь меня?       Сейджуро привстал с его колен и поднес руку к лицу Тецуи. Он мягко огладил его щеку, вглядываясь в голубые глаза. Боже, как он смотрел, Тецуя был готов раствориться только от этого нежного взгляда. Прошло так немного времени, но Акаши уже казался другим. Обретя ту мягкость, тепло и сострадание второй личности, он, будто, сгладил весь гнев и холодность в своем сердце. Акаши прикоснулся к прохладным губам Тецуи, опаляя их своим жаром, и смял его мягкие губы в том нежном поцелуе, от которого у Тецуи побежали мурашки. С каждой новой секундой и движением Тецуя «таял», словно лед на солнце. Он обвил руками его шею и прикрыл глаза, потому, что видеть глаза Акаши во время поцелуя было невыносимо сексуально. Сейджуро закончил поцелуй и снова лег на колени Тецуи.       Куроко улыбнулся, проводя по его волосам. Скоро будет закат. Закат цвета их любви.