Welcome to Wonderland

Dancing through a dream underneath the stars Laughing 'til the morning comes. Everyone that leaves has a heavy heart, oh, Wonderland I love __ Anson Seabra - Welcome to Wonderland

Ее старый учитель был в ужасе, когда впервые увидел, как бывший пару минут назад мертвым человек распахнул глаза и поднялся с земли, игнорируя стрелы, торчащие из груди. Вообще-то, кроме этого, на первый взгляд в нем не было больше ничего пугающего — ни дерганных движений марионетки, ни опустевших мыслей, ни блуждающего взгляда. Солдат подскочил с земли, первым делом хватаясь за древко стрелы. Для него час смерти был всего лишь проведенным во тьме мгновением, последовавшей после боли, резанувшей в груди. Нет, ничего пугающе потустороннего не было в его движениях, но больше, чем это, больше, чем все россказни о восставших мертвецах, учителя испугали глаза человека, смотрящего на поразившие его стрелы. Момент — он сражался, разя врага мечом, момент — боль и тьма, момент — он снова на ногах, в крови и с небьющимся сердцем. Солдат поднял глаза и столкнулся взглядом с учителем. Вы когда-нибудь заглядывали в глаза человеку, который только что осознал, что он мертв? Может быть, в них и не было пустоты, зато были непонимание, боль, страх и отчаяние. Его взгляд кричал о помощи, спрашивал, почему именно он. Это был, пусть и вражеский солдат, но живой человек, который не знал, почему он вдруг встал, и упадет ли снова, и как без него будут жить те, кого он оставил на родной земле. Ему было страшно, но вместо этого он отвернулся, поднял свой меч и снова ринулся в бой, повинуясь велению некроманта. Вместе с сотнями таких же оживших мертвецов, объятых смятением. Старый учитель запретил ей обращаться к магии некромантов. В другой раз ее друзья замерли, позабыв о бойне, кипящей вокруг, когда прямо из земли стали подниматься тени. Тени всех тех, кто когда-либо шагал по этим улицам, на которых произошло столкновение. От теней, в отличии от только что умерших, как положено, веяло могильным холодом, тьмой и жутью. Улицы быстро наполнились ужасом потустороннего мира. Ее друзья бежали как можно дальше, пока не поняли, что ужасом веет не столько от живых, сколько от этих странных теней. У страха велики глаза, у древних бардов хорошо подвешен язык — а на деле тени жались к стенам домов, прячась от света, хватались за сердца пробегающих мимо живых, ища помощи, но языка их давно никто не понимал. А тени не понимали этот мир. Они умерли вчера, месяц, год, сотни лет назад — одни давно забыли подлунный мир и хотели обратно — на ту сторону, к тьме и покою, другие — недавно ушедшие, искали способа зацепиться за жизнь. Вопли умерших, вселяющие ужас в сердца людей — всего лишь крики о помощи, крики страха душ, отбирающих чужие жизни по приказу некроманта. Ее друзья просили больше никогда не обращаться к этой магии. Ещё как-то раз она подняла кладбище. Это было уже ближе к тому, что рассказывали в народе о некромантах — присутствовали и скелеты, держащиеся на чистой магии, и гниющие, источающие страшный смрад, недавно похороненные, ещё пытающиеся хрипеть что-то не слушающимися остатками связок. Души проснулись от вечного сна в ветхих, до неузнаваемости изуродованных телах и шли на битву в войне, к которой не имели никакого отношения. Впрочем, битвы не было. И свои, и чужие побросали оружие и бросились вслед за мирными жителями уносить ноги подальше от того, что они не могли объяснить и чего боялись гораздо больше, чем приказов своих живых генералов. В народе быстро расползлись слухи о новом некроманте, появившимся по эту строну смерти. Её и саму отчасти пугала эта магия. Она чувствовала боль и смятение всех, кого обращала в своё оружие. Только что живые до ужаса боялись осознать, что за вспышку тьмы они пережили и почему больше не болит рана, которая должна была стать смертельной. Бестелесные души не находили себе места в мире, который отрицал их. Они покинули его. Они смирились с этим. Они обрели покой. Их растревожили, и они кричали, не надеясь быть услышанными. Живые мертвецы, прошедшие обряд захоронения, боялись собственных тел. К тому же, их сознание оказывалось зависшим где-то между земным и вечным, и они не были уверены, ждет ли их снова только пустота, или там, за завесой, они только что оставили какую-то другую жизнь. Но пока их сводил с ума вид собственных рассыпающихся тел. Впрочем, самих себя боялись не они одни. И духи, и мертвецы, пугались, оказываясь в ловушке собственного тела, двигающегося согласно чужой воле. Они не сразу понимали, то происходит, не сразу ощущали нити древней магии, тянущей их с той стороны в бой против живых. Некромант старалась про это не думать. Эти люди были почти, нет, они были уже мертвы, а её союзники и друзья были ещё живы, и эта война была ещё не закончена. Ну и что, что в бою она направляет мертвецов против их же друзей и братьев, ну и что, что их сознание при них, ну и что, что ей всё равно, что они чувствуют, протыкая собственными мечами тех, кто были для них самыми дорогими людьми. Должно быть всё равно. Сложно оставаться равнодушной, когда на тебя обрушивается животный, ни с чем несравнимый страх мертвецов, которые, насмотревшись на собственные покореженные землей руки, поворачивают голову и видят рядом всех тех, кого знали при жизни и кто был похоронен рядом с ними. Вернее, то, что от них осталось. Она понимала, почему люди так боятся некромантов, старалась использовать её как можно реже. Она брала свой исчерченный рунами посох и дралась магией, которая была проста и понятна. И всё же… и всё же по ночам она продолжала задумчиво листать давно запрещенные книги, пытаясь понять, чем темная магия некромантов, дарующая жизнь в страданиях, хуже светлой боевой магии, отбирающей жизни. В запрещенных книгах не было ничего нового. Всё те же легенды, те же страхи и те же кровавые ритуалы. Хуже всего было то, что все они были правдой, пусть и чуть приукрашенной. Да, она была согласна со всеми, кто просил ее навсегда забросить некромантию, и всё же каждый раз, продираясь на ту сторону смерти, сквозь боль, страх и печаль она чувствовала присутствие чего-то еще, какой-то спокойной и древней силы, скрывающейся в тени смерти. К тому же, ей всегда казалось странным, что одни народы связывали потусторонний мир с чем-то жутким, а другие превозносили загробную жизнь. Если бы её старый учитель, или друзья, или кто-либо ещё из толпы, грозящейся отправить ее на костер, пересекли пару стран на север и сказали бы там, что смерть — это конец пути, за которым может следовать только мучительное искупление своих грехов, их бы и самих там сожгли. Религия у всех была разная, вот только смерть — одна, и магия, позволяющая к ней подобраться, тоже была одна. Её народ видел в смерти отчаянье и конец, северяне — надежду и свет. Их некроманты воскрешали людей и, опьяненные силой (или сведенные с ума криками мертвых душ) становились живым оружием, никому не подчиняющимися. Северные некроманты… а существовали ли они вообще? Вероятно. Ведь это людская натура — писать о том, что их пугает, и раздувать из обычной по сути магии легенды о грозной неподвластной силе. А мёртвых на севере никто не воскрешал, никто их не боялся, вот и легенд не было. Но она не верила, что там не было и некромантии. По крайне мере, когда-то давно. . . . Всё изменилось внезапно, когда эта чертова война зашла слишком далеко. Ещё один разрушенный сгоревший город, усеянный трупами солдат, магов и жителей. Они стояли на площади у подножия мэрии — она сама, её учитель, друзья и солдаты, чьих имен она даже не знала, и совершенно не ощущали вкуса победы. Больше всего сейчас хотелось тишины. А её не было и в помине. Вокруг трещали догорающие здания, выли умирающие и плакал чей-то ребенок. Мальчику было, наверное, не больше шести — как раз тот возраст, когда дети мечтают стать волшебниками, героями, актерами — да кем угодно. Они начинают открывать огромный новый мир, в котором, они верят, их обязательно ждет что-то необычное, как в сказках, которые им рассказывают перед сном. Для мальчика двери этого мира сегодня захлопнулись навсегда. Он умирал совсем рядом с ними, на камнях у фонтана, рыдая и прося ответов. Старый учитель не мог их дать. Он не знал, как успокоить умирающего ребенка, как объяснить ему, почему магия, в которую он так верил, магия, которая наполняла светом его детские мечты, сегодня разрушила его город. Некромант не знала, чем всё обернется, когда опустилась на колени перед мальчиком. Ей просто вдруг стало плевать на запреты учителя и просьбы друзей, перед ней был плачущий ребенок, полный боли город, молящий об избавлении, и ее магия звала пойти за собой. Не плачь, мальчик. Там, за чертой, не будет этой боли, пронзающей тело. Там тебя ждет Страна чудес. Да, добро пожаловать в Страну чудес. Ребенок слушал ее с той же неприязнью, как и ее учителя. Она всего лишь одна из солдат — не важно, своя или чужая. А она продолжала рассказывать ему про мир, идущий следом за этим. Там есть много чудес, таких же, как в его сказках, только те чудеса никогда никому не причинят вреда. Они странные, смешные, но добрые. Мальчик сам не заметил, как успокоился и начал внимательно следить за светящимися бледно-голубыми образами Страны чудес, возникающие перед его носом. Он еще не понимал, что этот самый бледно-голубой туман, из которого некромант лепила их — его же собственная душа. Вот так, мальчик, смотри, ты больше не боишься, ты как будто забыл про всё. Она взяла его на руки и образы чудес рассеялись. Теперь давай танцевать под звёздами в последний раз, мальчик. Смейся, пока не наступит утро, смейся и не думай, что ты его уже не увидишь. Да, магия не так светла, как тебе рассказывали. Она может быть разрушительной и не оставлять после себя ничего, кроме пепла и могильных камней, но она всё ещё может быть светлой и теплой. В конце концов, если не веришь, загляни в свои же воспоминания, мальчик, ведь каждый прожитый тобой миг — это чудо. Жизнь и есть магия сама по себе. И смерть тоже. Смерть — неизведанная Страна чудес. Знаешь, у каждого, кто уходит туда, тяжелое сердце, потому что он оставляет здесь жизнь, которую так любил. И неизвестность, конечно, тоже страшит. Некромант подошла к каменному парапету, идущему по краю площади. Отсюда открывался вид на когда-то прекрасный, а теперь разрушенный город. Слушайте все, все, кто лежит среди руин в ожидании смерти, все, кто уже испустил свой последний вздох, — все, добро пожаловать в Страну чудес. Некромант проведет вас туда, возьмите ее за руку под сапфировым небом. И неважно, что небо застлано дымом и красное от трещащей магии и отсветов пожаров. И неважно, что вы не понимаете, откуда внезапно в ваших душах появился этот огонек надежды, этот шепот, обещающий, что там, по другую сторону, совсем не страшно. Надо только прогуляться за этим огоньком, а боль она уйдет, останется здесь, в прошлом. Старый учитель не заметил, как затих город. Просто внезапно он понял, что больше не слышит криков и стонов умирающих — только треск горящего дерева, который, кажется, тоже стал чуть спокойнее. Как костер в лесу, а не как неподвластное пламя. Да, теперь, когда все вы слушаете и не боитесь, добро пожаловать в Страну чудес, снова. Куда нам идти? Выбирайте путь себе по душе, он приведет вас туда, куда вы больше всего хотите — к покою. Танцуйте сквозь сон под звёздами. Смейтесь, пока не наступит утро. Учитель посмотрел на лежащего неподалеку солдата с недвусмысленной раной поперек тела. Солдат смотрел в небо, и на его губах играла улыбка — он больше не видел перед собой пустоты, он видел мечту, за которой готов был наконец отправиться. Солдат бы никогда не подумал, что умирать может быть так легко. Некромант рассказывала людям о покое, уже самая не понимая, что реальность, а что лишь мечты, она не знала, что на самом деле ждет их по ту строну завесы. Может быть, сейчас они с зажегшейся надеждой в душах шагают навстречу пустоте, которой так боялись. Может быть. По крайней мере, никто не должен умирать в боли, страхе и одиночестве. Мальчик отвернулся от города и опустил голову ей на плечо. Почему-то некроманту казалось, что он все понимает, но теперь больше не боится. А, может быть, он знал гораздо больше, потому что смерть уже стояла совсем рядом с ним. Некромант смотрела, как над городом медленно поднимаются голубые огни и разгораются все ярче и ярче. Это были души людей, ожидающие, пока она укажет им путь, они летели дальше, светили сквозь дым, и разгорались, разгорались… Они раскинулись над городом сияющим сапфировым небом. Учитель оторвался от этого зрелища и посмотрел на некроманта. Мальчик на ее руках улыбался. А в душах людей с самого начала жила смелость пойти на смерть, и теперь им осталось сделать лишь еще один шаг. Некромант отпустила в небо последний огонек. Идите за ним, павшие, свои и чужие, потому что смерти не важно, за чью корону вы бились, смерть на всех одна, и покой у всех будет тоже один. Сапфировые огни устремились к душе мальчика, вспыхнули и погасли навсегда. Солдат на земле смотрел в небо стеклянным взглядом. Она опустила на парапет мертвого мальчика и обернулась на своего учителя. Можете не спрашивать вслух, старый мастер, Вы итак все поняли. Да, это была некромантия, та самая, к которой вы запретили обращаться. Та самая, которая может поднимать из-под земли мертвецов и вселять животный ужас в сердца людей. А ещё она может забрать у них боль и страх перед смертью. Может заставить забыть о несправедливости и ненависти, раздирающих сердце перед смертью, может протянуть руку тогда, когда никто больше не способен помочь. Это страшная магия, проводившая одного маленького мальчика в его собственную Страну чудес.