Энкиду и купальня

Красота… Гильгамеш откинулся спиной на бортик купальни и глубже погрузился в воду. Нагретая Солнцем, она приятно дарила свежесть и успокоение взбудораженному царю. То, что ему так нужно. Желательно как можно больше и чаще. Лучше вообще в огромных количествах. Можно не прекращая. Последнее время дела в Уруке шли хорошо, но все равно обязательно должен был найтись какой-нибудь не в меру ретивый идиот, который натворит лютую дичь. О, например, притащит среди морской воды медуз, а потом будет их продавать под видом чудодейственного средства от жары. Некоторые особо умные умудрились надеть их себе прямо на лицо. Когда стражники разобрались и притащили горе торговца на суд к царю, эта паршивая шавка уже успела искалечить десяток граждан своим «чудом». Не то, чтобы этих особо умных можно было искалечить сильнее, чем это сделала жизнь, но сам факт… Иногда Гильгамешу казалось, что вокруг него одни идиоты… А, стоп, не так. Одни идиоты и одна милая, искренняя, ни капли не обремененная смущением, врединка. — Отдыхаешь? — с улыбкой спросил Энкиду, заглядывая в комнату. Ну, точно, вспомнишь Солнце — вот и лучик. Гильгамеш расценил вопрос как глупый — не видно что ли? — и не стал отвечать. Вместо этого он с недовольством отметил, что его друг выглядит чересчур счастливым, словно он только что опять валялся на земле, наблюдая за каким-нибудь новым чужеземным цветочком, прижившимся в садах. Постойте-ка… Судя по пыльной одежде и чумазому лицу, что-то подобное и произошло. Снова. Царь поморщился: — Ты грязный. Раздевайся. Энкиду удивленно провел ладонью по щеке, посмотрел на нее, а потом вытер об тунику. Темный след, который остался на ткани, безмолвно — и укоризненно — подтвердил чужие слова. Если бы мог, он бы еще закатил глаза и кинул на присутствующих обреченный взгляд, полный немого негодования и проклятий на тяжелую жизнь, но следы от грязи такой фигней не занимаются, это точно, Энкиду проверял. Юноша скинул верхнюю часть одежды, запутался в штанинах — как обычно — чуть не навернувшись на скользких камнях, и, наконец-то, аккуратно опустился в воду. Аккуратно, да, всего лишь подняв брызги до самого потолка и расплескав половину купальни. Он блаженно зажмурил глаза, наслаждаясь теплой водичкой, даже еле слышно замурлыкал и не сразу заметил ошарашенный взгляд царя. В этот раз Гильгамеш не удержался и потер глаза, малодушно надеясь на то, что ему показалось. Показалось же?.. — Гил, ты чего? — удивился Энкиду. Он обеспокоенно подплыл ближе и потрогал лоб друга. Температура была в порядке, хотя нервно дергающийся глаз намекал о другом. — Где твой… твоя мужская гордость? — напрямик спросил Гильгамеш, когда смог спокойно выдохнуть. Черт, походу не показалось… Ну за что ему это проклятие? — А? Я его убрал, — пожал плечами Энкиду и попытался соотнести внезапную смену темы со странным поведением царя. Убрал? Убрал… Убрал он его! — В каком смысле убрал?! — воскликнул Гильгамеш громче, чем ему хотелось. Он вдохнул и медленно выдохнул. Спокойствие, только спокойствие… Это же его друг, это нормально для него… Подумаешь: убрал. Да он же недавно в девушку превращался, а до этого вообще огромным непонятным чудовищем по лесам бегал, что ему какая-то «висюлька»… — Понимаешь, — начал объяснять Энкиду, — после того случая*, я вернулся в мужской облик, а на следующий день меня снова отловили жрицы и решили проверить, правда ли я снова стал мужчиной. Мне пришлось несколько раз по очереди принимать женский и мужской облик, пока они пытались угадать, как я это делаю. В итоге мне это надоело, и я вообще сделал себе что-то среднее, — он вылез из воды и повернулся вокруг своей оси. К тому, что у Энкиду не было волос на теле, все давно привыкли. В конце концов, он был бесполой божественной глиной, которая может принимать любой облик, какой только пожелает. Но теперь… Теперь он действительно был бесполым. То есть вообще. Никак. Ничего. Совсем ничего! Гильгамеш обреченно застонал, понимая, что этот кошмар никогда не закончится. О чем говорить, если его друг даже не понимал, что не так? — Гил? — обеспокоенно спросил Энкиду. — Просто дай мне привыкнуть, — буркнул Гильгамеш и погрузился в воду с головой. К черту такие развлечения.