История о семи поцелуях

      Фабрицио Моро – это бензин и хвоя. Запах сгоревшей спички и воздух перед грозой. Мокрый асфальт и лепестки лилии. Визг шин и лезвие бритвы. Содранная рана на костяшках и вжатая в пол педаль.       Эрмаль Мета – это мед и море. Подсолнух на закате и влажный щенячий нос. Чистый холст и песок на ладонях. Растаявшее мороженое и рваные джинсы. Парящая птица и глубокий вдох.       Быть Фабрицио Моро – это создавать, рушить, выжигать, растить. Брать. Быть с Фабрицио Моро – это дополнять, восстанавливать, гореть, расти. Отдавать, отдавать, отдавать.       Первый поцелуй – это интерес. Запах дорогих сигарет и духов. Сидеть вдвоем после насыщенного дня, слушать расслабляющий голос засыпающего города, рассматривать Эрмаля сквозь стекло бокала с вином. Просто в какой-то момент дотронуться и поцеловать. Губы к губам, ничего большего. Чтобы у получающего поцелуй изумленно сбилось дыхание и дрогнули ладони. Так целуешь в детстве любимую игрушку: ничего в это не вкладывая, просто потому, что так надо, потому, что так хочется. Потому, что так правильно.       Второй поцелуй – это проверка. Запах кожаных браслетов и мокрой земли. Доказать себе, что тогда не почудилось и показать другому, что всё было не случайно. После репетиции ждать такси бок о бок друг с другом, в усталой шутке склонить голову на плечо, провести рукой по кудрявым волосам Эрмаля – это уже стало любимой привычкой. Медленно поцеловать в самый уголок губ, улыбнуться, заметив, как Эрмаль закрывает глаза, как трепещут его ресницы. Отстраниться, наслаждаясь растерянным взглядом, требующим продолжения. Так целуешь в своих мечтах объект первой невзаимной любви, меняешь по своему желанию ваши жизни в своем воображении, дразнишь, язвишь, обожаешь.       Третий поцелуй – это прозрение. Запах вечерних фиалок и разрядов молнии. Весь день чувствовать легкое покалывание в кончиках пальцев – там поселился страх. Прятать взгляд, менять темы, ускользать, отвлекаться и отвлекать. Потому что Эрмаль Мета боится чувств, которые накрывают его ледяными волнами, ведь намного комфортнее наблюдать за любой стихией издалека, даже если стихия – это Фабрицио Моро. Пытаться сказать какую-то нелепость в ответ на вопрос о причине рассеянного настроения, но забыть все слова, обратив внимание на серьезность Фабрицио. Отбросить сомнения, решительно погрузиться в эту ледяную воду эмоций… и, на самом деле, впервые за день согреться от прикосновения теплых губ. Целовать быстро, неловко, сгорая от стыда, пытаясь прочитать другого человека и в то же время дать ему шанс понять тебя. Так целуешь свою первую любовь и чувствуешь, как громко бьется сердце кого-то из вас. Или это ваши сердца в тот момент бьются в унисон?       Четвертый поцелуй – это обещание. Запах домашней выпечки и любимой книжки. Склониться над случайно задремавшим на диване Эрмалем, укрыть пледом. Опуститься рядом на колени, поцеловать в лоб. Не удержаться и провести рукой по щеке, очертить большим пальцем контур губ. Поцеловать осторожно, аккуратно, поразиться количеству той огромной нежности, наполняющей каждую клеточку тела в тот момент. Так целуют спящих котят: не потревожить, но насладиться.       Пятый поцелуй – это убежище. Запах новой одежды и лаванды. Чувствовать опустошение после долгого общения с журналистами и после того, как раздавал всем свои эмоции несколько часов подряд. Обнять Фабрицио, уткнуться лицом куда-то между плечом и шеей, почувствовать теплые ладони на своей спине, слушать, как Фабрицио бормочет какую-то нелепицу на своем римском диалекте, засмеяться, остановить этот поток фраз своим поцелуем. Позволить себе быть смелым, расслабленным, обретать силы, восстанавливаться. Так целуешь того, кого знаешь и любишь всю свою жизнь.       Шестой поцелуй – это восхищение. Запах морской воды и металлических украшений. Наблюдать за тем, как Эрмаль увлеченно разговаривает с другими людьми, как напевает себе под нос какие-то старые песенки, как двигается в такт играющих мелодий. Задерживать дыхание от взмахов его тонких пальцев и от того, как он небрежно проводит рукой по своим волосам. Остановить его в коридоре телецентра, где их могут застукать в любой момент, прижать к стене, жадно впиться в губы, запустить ладонь в кудри, гладить выпирающие ключицы. Сходить с ума от того, как им обоим не хватает воздуха, но продолжать целовать, показывая и доказывая себе и всему миру: «Он мой, мой, мой». Так целуют раз в жизни: или прощаясь навсегда, или навсегда обретая.       Седьмой поцелуй – это откровение. Запах сгоревших фейерверков и горячего воска. Целовать друг друга после концерта. Отображать все нахлынувшие в тот момент чувства: разгоряченные, смелые, переполненные магией сцены. Нахально и полностью распоряжаться чужими губами, прикусить, провести языком. Забыть об окружающем мире, случайно разбить стоящие на столе бокалы, смеяться, танцевать, целовать, целовать, целовать. Доставать из волос конфетти, оставлять дорожки поцелуев на шее, целовать родинки, ямочки на щеках, пальцы, плечи, веснушки, мелкие шрамы, узоры татуировок. Целовать и любить так, словно окружающего мира никогда не существовало и больше не будет, словно остались только вы, заброшенные вселенной и брошенные в объятия друг друга. Так целуют тогда, когда становится не важно, сколько до этого уже было поцелуев, а важно лишь то, сколько будет ещё.