***
— Догони меня, Тони! Догони! - маленький мальчик, с копной русых кудрявых волос, бегал по саду, скрываясь за очередным кустом цветущей сирени. — Подожди, Питер! Это твой сад, я же заблужусь! — Тони пробирался сквозь кусты, пытаясь отыскать непоседу, который очень любил прятки. — Бу! — Питер выпрыгнул, изобразив страшную мордашку, а после заливисто рассмеялся, — Не поймал! — А мы в прятки играем или догонялки?— Тони засмеялся тоже, хотя и вздрогнул от неожиданности. — Мальчики, обед подан! Немедленно возвращайтесь! — тетушка Мей, что была приставлена за Питером, запыхавшись, сообщила переданную информацию. Эти юнцы сведут её в могилу! - Да, тётушка, — Питер крепко схватил Тони за руку и они вместе побежали в обеденный зал, где родители их уже ждали. Конечно же, они больше дурачились, чем ели, пока родители обсуждали какие-то вопросы, ещё совсем им непонятные. Няньки, то и дело, успокаивали шалунов, и хотя Тони был старше, рядом с Питером он вёл себя совершенно не как «уже взрослый мальчик». Рядом с Питером хотелось смеяться и устраивать погром, потакая всем прихотям. В тот вечер решение было принято, как только Питеру исполнится шестнадцать, он вступит в брак с Тони.***
Время шло, а мальчики продолжали дружить и видиться так часто, как это получалось. Догонялки перерастали в разговоры, обсуждение литературы и науки, званые ужины и балы, которые обоим не нравились, и они часто сбегали от туда, прятались и болтали обо всем на свете. Оба мальчика быстро увлеклись учёбой и потому не теряли связи. У Паркеров была огромная бибилиотека, в которой Питер часто проподал днями, и иногда ночами. Тони же больше слушал истории Питера, чем читал сам. Однако, вскоре отец Энтони, Говард, решил, что одними книжками сыт не будешь и решил увлечь сына военным делом, да и Тони положено было по статусу. И пусть на этом этапе Питер и Тони увлеклись разным, у них все ещё было много общего, а делиться чем-то, о чем не знает другой, оказалось весьма интересным. Когда Тони исполнилось 15 лет, он впервые пошёл в военный поход с отцом, на их государство давно нападали, а Говард был уже не так молод и силён, чтобы справится одному. Тогда Тони потерял отца. Нападение случилось внезапно, они были не готовы. Энтони сам видел, как вражеский солдат замахнулся мечом и пронзил грудь отца. В тот миг мальчик словно и сам умер. Говард защищал своего сына до последнего. Они вернулись победителями, но какова была цена! Мать Тони была безутешна, сам же юноша нашёл покой только тогда, когда Питер с родителями приехали к ним, чтобы поддержать. Оба сидели в саду, снова цвела сирень. Несколько кустов были подарком семьи Паркеров. Питер ласково гладил юношу по волосам, пока тот смотрел в звёздное небо, лежа на коленях Пити. - Что теперь будет? Ты станешь королём? - Питер нерешительно погладил друга по щеке. Казалось, что взрослая жизнь всё больше хочет их отдалить, ведь теперь нельзя будет дурачиться и шалить, все стало слишком серьёзно. — Не знаю, Пит, наверное. Это слишком рано! Я не хочу воевать, совсем не хочу! Это выглядело…ужасно! Это был сплошной поток крови и криков! Но полковник Роуди говорит, что я обязан снова идти войной и мстить! — Тони прикрыл глаза и поддался руке щекой. Питер совсем не хотел, чтобы Тони снова уходил, он так боялся, что в следующий раз он не вернётся. Его сердце разрывалось от одной только мысли, что Тони могут привезти домой не победителем или вовсе не привезти. — Знаешь, я прочёл новую книгу, потрясающая история, хочешь расскажу? — Питер улыбнулся через силу, пытаясь отвлечь юношу, да и себя самого. Старк кивнул и так они просидели до самой глубокой ночи, пока глаза не стали слипаться. Рассказы Питера и его голос всегда исцеляющее и успокаивающе действовали на Тони. — И что же сделал тот рыцарь? Ну, когда победил змия? — Пит рассказывал про очередную сказку, правда, Тони не очень понял, что именно там произошло, увлекшись больше голосом юноши и рукой, что продолжала все время ласково гладить. — Поцеловал принцессу, конечно же! — оба возвращались в замок, на улице уже давно стемнело и путь им освещал факел в руках Тони. — Вот так? — Тони остановился, смотря в карие глаза напротив и легонько коснулся губами губ Питера. Ресницы юноши задрожали, как и руки. — Почти… — шепнул Питер, не открывая глаз, словно боясь, что это всё ему снится, а если бы он открыл, то увидел, как Энтони ласкво улыбнулся, любуясь мальчиком. Тони снова коснулся губами губ напротив, чуть настойчивее, перехватывая поочередно губы юноши, целуя сладко, этого хватало, чтобы сердце улетело в пятки. Питер вдруг встрепенулся и отшатнувшись, серьёзно посмотрел на Тони исподлобья. — Дурак, — еле слышно сказал юноша и тут же убежал в свои покои, хотя на самом деле был готов летать от счастья, что окутало его с ног до головы. Пол ночи Питер писал письмо, в котором хотел сказать всё, что переполняло его самого, мысли путались и фразы в след им, и Питер всё переписывал и переписывал, освещая свой стол только несколькими свечами. Гораздо проще было бы сказать всё самому, верно? Но мальчик боялся и потому писал и писал, пока не уснул за столом. Утро наступило внезапно и громко. Со всех сторон разносился шум и трубили в трубы. Питер еле открыл глаза, пытаясь понять, что же происходит. — Питер, мальчик мой! Поднимайся! — тётушка Мей буквально внеслась в покои принца, находя его за столом, — Опять не спал? Не до этого, быстрее! — тётушка стала подгонять юношу, который всё не понимал, что же такое случилось. — Питер, это война, нам надо скорее уезжать! — мать металась по комнате, куда привели Питера, собирая вещи, как и все остальные гувернантки. Она, в отличии от других, никогда не боялась быть на равне с простыми людьми. — Война? — Питер тут же проснулся, почуствовав холод во всём теле, словно его вдруг окатили из бочки. — Да, милый, — женщина подскочила к сыну и крепко обняла его, — Питер, Тони должен повести войско, тебе надо с ним увидиться, он просил этого, если ты можешь! А после, мы уедем, война грозит и нашему государству! Твой отец уже утром умчался на лошадях! — Но как же это? А как же? Нет, нет, нет! Где Тони? — Питера охватил страх и паника, руки снова задрожали, во рту все пересохло. Сердце, кажется, стучало в ушах. — Его подготавливают, скорее всего он у себя, — мать не успела договорить, как её сын уже убежал в нужном направление, затем, вспомнив о письме, вернулся в комнату, дописав наспех последнее и, сложив лист в квадратик, снова рванул в комнату старшего. Когда Питер очутился там, Тони был уже почти готов. Большую часть тела покрывали доспехи, только его грудь ещё была не прикрыта. — Питер… — Энтони замер, смотря на мальчика, и поджал губы, сдерживая слёзы. Он неможет себе этого позволить. А вот Питер не смог сдержаться, он ринулся к старшему, крепко обняв того и прижимаясь к тёплой груди. Тони же, из-за обилия защиты, только немного смог приобнять юношу. — Тони! Умоляю, только вернись! Прошу тебя! Вернись! — юноша почуствовал, как его нижняя рубашка стала намокать от слёз Питера. — Обещаю, Питер! Обещаю тебе, что вернусь к тому моменту, как зацветёт сирень, — только и смог вымолвить юноша, и в ту же секунду Питера попросили уйти, начав дальше одевать принца, время не ждало, а войне было всё равно на чувства влюблённых. Когда Войско было готово отойти, Питер видел Тони в последний раз. Как тот садился на коня, как возглавил поход, не зная, как быстро теперь он вернётся. Питер смотрел так долго в след, как только мог, стоя на балконе, один, пока вся армия не пропала с горизонта, а затем им было нужно возвращаться домой.***
После первого же сражения, весьма удачного, Тони сидел в своём шатре и думал только о том, как быстро теперь он сможет вернуться домой, как же его мать переживёт все невзгоды и справится? Что будет с Питером? К тому моменту он только успел раздеться, оставаясь в той самой рубашке, на груди уже давно высохли слёзы, теперь её покрывали капли крови. Тони со злостью стянул её, желая избавиться, словно она была виновна в войне и всех невзгодах и тут на пол вдруг выпал какой-то лист. Раскрыв его, Тони тут же стал читать, узнав знакомый размашистый подчерк. Дорогой Тони, Это уже, наверне, пятое или шестое письмо, которое я пытаюсь тебе написать, просто потому что не могу всё выразить словами. Тони, ты самый замечательный человек, котрого я знаю, и наверное все эти слова излишни. Ты ведь и сам всё знаешь! В моей голове столько мыслей, что я путаюсь и не знаю, что и как тебе сказать. Сегодняшний случай буквально свалил меня с ног и я не мог не сказать тебе, что ты вовсе не дурак! Ты прекрасный, Энтони. Ты чудесный! Старк присел на небольшую скамью, улыбаясь тому, как ещё по детски пишет Питер, но как же честно и уверенно, стараясь выразить все свои мысли. Матушка однажды сказала мне, что нам суждено быть вместе, а я всегда удивлённо смотрел на неё. Ну разве я тебе ровня? Ты прекрасный принц, а я просто Питер! И ты бы сейчас сказал, что это не так, что я тоже принц, именно поэтому тебе и пишу, а не говорю лично. Тони усмехнулся, закатив глаза. Но я всегда питал надежду, что она права и что однажды, ты полюбишь меня так же сильно, как я люблю тебя. А теперь вижу, что ты давно это сделал! Я бы ещё многое написал тебе, но мысли мои пришли в совершенный бардак, как тогда, когда мы решили искать клад в комнате моей тётушки, помнишь? Тони рассмеялся, вспоминая, что они натворили, будучи детьми, и как обоих вытащили из комнаты за уши. Я люблю тебя, Тони. Люблю всем сердцем. Твой Питер. Последние две строчки были написаны порывисто и в конце капнули чернила. Скорее всего, юноша дописал это уже утром, в попыхах. Старка охватили такие странные чувства, он, во что бы то ни стало, хотел вернуться домой сейчас же и обнять Питера, прижать к себе и никогда не отпускать своего мальчика, любить и оберегать, пока он сможет, пока не умрёт. Это ли любовь до гроба, да? Юноша прижал письмо к груди и, наконец, позволил себе проронить пару слёз, жалея обо всём на свете, кроме того, что встретил Питера, влюбился в него и накануне поцеловал.***
Год шёл за годом, а Тони не возвращался. Ни письма, ни весточки не приходило о том, что с ними и живы ли они. Над государством Старков правление переняла королева Мария, мать Тони, хотя многие и были против. Паркеры продолжали ездить в гости, чтобы поддержать её, но это становилось всё реже и реже. Питер рос и превращался в прекрасного юношу, в супруги к которому хотели попасть многие, только Питер всем отказывал. Он всё ещё ждал Тони. Он совсем перестал гулять в любимом саду, особенно, когда там цвела сирень. Когда он был младше, он всё ждал и верил в обещние, рыдая в своей кровати каждый раз, когда Тони не возвращался, когда последний куст отцветал. Он даже, по ребячей глупости своей, умолял цветы продержаться дольше, словно они могли спасти жизнь Энтони, помочь, словно ему просто не хватило денечка. Через два года Питер перестал просить их об этом. В один прекрасный день, Питер получил письмо от Марии Старк. Юноша обрадовался, принимая у посыльного конверт, тут же раскрывая его, наспех. Это точно о Тони! Он вернулся! В письме говорилось, что Тони, сражаясь, погиб. Мир рухнул и земля ушла из-под ног, когда Питер прочёл эту фразу, написанную лично королевой. Это был конец. Словно все краски мира в ту секунду померкли. Его Тони! Нет, это ошибка! Кто-то что-то перепутал и он обязательно вернётся. Приедет уже завтра, как только распустятся бутоны сирени! Крепко обнимет его, прижмёт к себе и поцелует так же нежно и любяще, как тогда. Питер больше никогда его не отпустит, никогда никогда! Его Тони, его любимый, нежный, такой прекрасный... Питер неделю не выходил из своей комнаты, отказывался от еды и воды, и только Мей могла хоть немного уговорить юного принца на что-то. Но чаще тот плакал и только спрашивал почему?! Ответа на вопрос тетушка не знала, но она тоже говорила Питеру, что всё будет хорошо, что Тони должен вернуться, что она не верит, что такой, как Старк, сдался бы просто так.***
В этот момент, не зная о том, что его похоронили в родной стране, Тони лежал на поле боя, пытаясь дышать. В груди что-то жутко кололо и изо рта иногда текла кровь, когда юноша пытался вдохнуть глубже. Он выиграл, он бился до конца, он выйграл, но всё его войско погибло и он сейчас, кажется, присоединится к ним. Тони попытался встать, но тут же упал обратно, почувствовав жуткую боль, надрывно закричав. Он не мог. Не мог встать, не мог позвать кого-то, у него не было сил. Да и кого позовёшь в поле? Кругом только трупы да вороны. В этот момент он мог только думать о Питере. Наверное, письмо, что он так бережно хранил, все пропиталось его кровью. Но Тони не думал о плохом, он думал о хорошем - о разговорах, о улыбке, о том, как Питер смущённо прикусывал губку и заправлял свои непослушные пряди, как всегда стеснялся танцевать с Тони, но всегда соглашался. О том, каким счастливым он делал Старка просто потому что был рядом. Но то ли кто-то наверху сжалился над ним, то ли кто-то рьяно молился за Тони, но ему суждено было выжить. Когда сознание уже покидало его, когда всё начало плыть перед глазами, когда он пытался в последний раз подняться, он увидел чей-то силуэт, не зная, враг это или друг, и услышал мужской голос, а затем темнота. Очнулся Тони в небольшой комнате, светлой и просторной, один. На груди его была перевязка и болело гораздо меньше, только вдохнуть все ещё было сложно. — Эй, есть тут кто? — Тони позвал, но никто не ответил. А после, кто-то зашёл внутрь, явно где-то снял какую-то одежду, зашуршал, зашумел. Тони напрягся, пытаясь подняться. В комнату вошла девушка, с яркими красными волосами, что было крайне необычно, и ласково улыбнулась. — Лежите, Вам нельзя вставать, — незнакомка поднесал кувшин воды и помогла Тони напиться. — Кто вы? Как я оказался..., — юноша не договорил, потому что ему жестом приказали молчать. — Вас нашёл мой муж, он доктор. Смог извлечь из раны метал, вы в безопасности, отдыхайте! — Нет, это всё благодаря моей прекрасной Натали! Если бы не её мази и отвары, мы бы вас не вытянули. Рад, что вам лучше! Я Беннер! — мужчина, неожиданно появившийся в дверях, улыбался так же приветливо и радостно, и подойдя, пожал в знак привествия руку Тони. — Энтони Старк. Спасибо! Огромное Вам спасибо! Если бы не Вы, — Тони снова недоговорил, потому что его перебили. — Нет, нет. Всё хорошо. Не волнуйтесь! Я услышал Ваш крик проезжая мимо, мы живём в лесу, я случайно оказался не далеко от поля, и просто не мог не заметить, что вам нужна помощь! Тони был готов расцеловать этих людей, соврешенно бескорыстных и таких счастливых, что он тут же вспомнил о самом главном. — А когда я смогу уехать? Ничего такого не подумайте, просто мне бы домой, меня уже похоронили, наверное, — Старк не весело хмыкнул, заметно загрустив. - Минимум месяц Вам придёться пожить у нас. Восстановить ваши силы, а может и дольше. Не могу дать вам точных прогнозов, - вердикт был неутешительным, но спорить Энтони не стал. Что с него толку, если он просто не доедет.***
Питер принял решение никогда не выходить замуж и с момента получения письма не одевал ничего, что было бы не чёрным. Родные и впрямь волновались, не зная, что делать. Наследовать престол Питер один не мог, а следовательно, нужно было искать замену и, кажется, этим родные были увлечены больше, чем тем, что их сын угасал на глазах. Питер совсем закрылся от всех, начав долго сидеть в бибилиотеке, перечитывая книги. Он отказался от всех сказок, что были в коллекции отца, читая только произведения научного характера или же те, где не было всё хорошо и прекрасно. Он больше не верил в "Жили они долго и счастливо". Шестнадцатый День рождения Питер провел в своей комнате, не желая видеть никого. Он принял решение, если Тони не будет с ним, то и весь мир ему не нужен. Зачем ему такая жизнь? Он потерял не только жениха, но и единственного друга, который был с ним с рождения. Пруд возле дома казался идеальным для того, чтобы рана в груди наконец зажила навсегда, а не скребла каждую секунду в сердце. Не зря к пруду запрещали подходить, причём не только в детстве. Он был очень глубокий. Только вот что-то ещё заставляло Питера подождать, не бежать тут же, как мысль появилась в его голове. Юноша решил дать обещанию последний шанс. Самый последний. — Милый, не хочешь выйти и прогуляться со мной? — мама не так часто приходила к нему в комнату, поэтому Питер даже удивлённо на неё уставился. — Сирень почти зацвела, твоя любимая,— как между прочим сообщила женщина и юноша решил, что может подарить последние несколько дней своим родным более счастливый, чем до этого. Пусть они запомнят его другим, не тем, каким он был последние полгода. Вечерняя прогулка затянулась, они гуляли и разговаривали, смеялись и вспоминали что-то и Питер был…даже счастлив? Да, пожалуй. Получив поцелуй в лоб на ночь, Питер заснул чуть более счастливый, чем обычно, окутанный запахом сирени и чувством надежды, которое все ещё теплилось где-то в груди. Тони же гнал изо всех сил. Не жалея себя и коня, который, кажется, поддерживал порыв хозяина быстрее добраться, как хорошо, что его верный друг Джарвис не оставил его и после боя, отправившись вслед за хозяином. Старк поправился и чувствовал себя уже достаточно хорошо, чтобы уехать домой. Те люди, что спасили его, отказались от всех вознаграждений, однако, Тони пообещал себе, что эти люди получат по своим заслугам. Родной дом оказался давно позади. Пускай он очень хотел, пускай переживал о маме, но, словно предчувствуя что-то, Старк проскакал мимо знакомых стен. Питер был самой главной целью, он обещал вернуться к нему и не мог не выполнить этого. — Питер! Питер! Скорее! Кто-то едет со стороны Старков, — тётушка вбежала в покои юного принца, расталкивая соню, который прятался под одеяло. Пожалуй, только ей позволялось так себя вести. Гонцы доставили сообщение о том, что кто-то мчится в их сторону и все ожидали каких-то важных новостей. — Ох. Мей, а вдруг это гонец? — Питер подскачил на кровати, не веря своим ушам, возможно ли? В ту же секунду звуки оповестили о том, что некто прибыл. — Мей, я должен бежать! — Питер тут же подскочил и побежал босиком вниз, скорее к парадному входу. — Питер! Ты же в ночной рубашке! Это неприлично! — тетушка пыталась докричаться, но юноша никого не слушал, он просто бежал, мимо отца и матери, и прислуги, а открыв дверь, он замер. Кто-то спускался с коня и пока что стоял спиной, возле ступеней, что вели ко входу. Кто-то очень уставший и явно помятый в дороге. Питер неуверенно ступил за порог, чувствуя холод мрамора и ласковые лучи солнца на своем лице. Некто повернулся. — Не может быть… — Питер… Юноша уже со всех ног бежал по ступенькам вниз, пока к нему бежали в ответ, тут же заключая в крепки объятия! — Скажи мне, что это не сон, я ведь не сплю, правда? — Питер боялся открыть глаза, чувствуя под руками такое родное и тёплое тело, обнимая крепко-крепко, боясь отпустить, только шепча. — Я же обещал вернуться, — Тони обнимал в ответ, не отпуская, кружа в объятиях и целуя щёки, и плечи, и руки, зная, что уже никогда не отпустит. Сирень зацвела.