So Serious

Атта Флик кажется самым умным насекомым из всех, кого она когда-либо встречала. Пускай она с недоверием относится к ее открытиям, но она единственная, кто, разрываясь между традициями и новаторством, всегда хотя бы сдержанно улыбнется и при этом одарит взглядом. В нем будет сквозить недоверие и печаль, но все же это хоть что-то. Другие муравьи, смотря на то, как Флик возится с деталями, просто крутят у виска, раздраженно шевеля антенками. Флик при Атте старается держаться профессионально, давая только сжатый отчет о своей деятельности, но всякий раз слишком тщательно осматривает ее лицо, словно ища на нем признаки болезни. Изобретательница скрывает свое отношение к принцессе, но выходит это всякий раз плохо, неумело. Любая деталь поведения выдает нетипичное смущение и внутреннее смятение. То уронит какой-нибудь недавно сконструированный механизм, то зацепится с ней антенками, то споткнется на ровном месте и налетит на нее, поваливая с ног. Всегда при этом отшутится и изобразит искреннее раскаяние, но будет при этом не до конца честна. Она не делает этого нарочно, просто так получается. Флик никогда не была романтиком, но иногда гадает, что словно сам случай толкает их в объятия друг друга. Правда, не задумывается над этим слишком часто — ее ждут изобретения. Сегодня она занята машиной для автоматического сбора семян и сосредоточена над чертежами, редко отвлекаясь на посторонние предметы. Большинство муравьев говорят о том, что она посвящает время какой-то ерунде, не задумываясь над тем, что проблемы колонии — это и ее проблемы. Можно сказать, личные. Ябедники, завидев ее издали, уже бегут сообщить о том, что та отлынивает от работы, представляя в красках, какое ее ждет наказание: «Сломать бы к черту все ее побрякушки — и дело с концом!» Принцесса Атта в очередной раз тяжело вздыхает, прикладывая лапку ко лбу. Не бывает дня, чтобы ей не рассказали о чудачествах Флик. Ну вот что она может сделать? Сделать замечание, показательно отругать при толпе, но точно не применять власть, которая у нее в руках. Она знает, что не сможет. Не по той причине, что с трудом представляет себя королевой, а по той причине, что чувствует странное волнение при взгляде на изобретения Флик. Словно открывается какая-то дверь в светлое будущее, где не будет места саранчи, будто бы сбор дани — это только временные трудности. Рядом с ее причудливыми механизмами она отдыхает душой, забывает об ответственности, лежащей на ее плечах. И с грустью понимает, что общество никак не приучить к чем-то иному нежели ручной сбор урожая. Тут нужен особый стимул, какое-то важное событие, которое сподвигнет всех взглянуть на мир по-другому. Ей бы очень хотелось, чтобы в будущем изобретения Флик имели успех. Хотелось бы, чтобы Флик начали воспринимать иначе. Все, что она может сделать сейчас — это идти исполнять свои прямые обязанности, сделав лицо как можно более отстраненнее. Она находит ее рядом с обрывом. Что-то бурчит под нос, чертит на листочке какие-то знаки, антенки беспричинно шевелятся. Так всегда происходит, когда Флик сосредоточена. Атте хочется улыбнуться, но не получается, за ней — большая половина колонии, которая пришла на показательное слушание. — Флик! — грозно окликает принцесса. Изобретательница подпрыгивает на месте, чуть ли не роняя свой чертеж, а после поворачивается. На лице какие-то странные очки, сделанные из росы и веток. Смотрится забавно. — О, принцесса Атта, хорошо, что вы пришли, я как раз… — начинает тараторить она, пытаясь удержать листок, подхватываемый ветром, в лапках. Атта не выдерживает паузы, хотя ей бы очень хотелось послушать, что такого придумала Флик сегодня, чем еще смогла удивить. — Флик, нам надо серьезно поговорить, — сурово обрывает ее Атта, внутренне подавляя стон разочарования. Изобретательница сразу замолкает, на секунду ее взгляд упирается в небольшую толпу, что за спиной принцессы, и она, забыв об улыбке, почтительно склоняет голову. Кажется, она уже догадалась, что ее ждет. Атта же спешит продолжить, не видя смысла растягивать эту традиционную экзекуцию: — Мне сообщили, что ты не помогаешь колонии собирать урожай. Почему? — Принцесса, — осторожно начинает Флик, не поднимая взгляда. — Я на пороге нового открытия, которое поможет нам горзадо быстрее справляться с этой задачей. Атта подавляет улыбку: «Кто бы сомневался». — Твои изобретения не приносят пользы и пугают всех, — под одобрительные кивки остальных произносит Атта. — Так что я требую от тебя сейчас же бросить эту чушь и присоединиться к остальным. Флик, нарушая этикет, чувствуя неподдельное разочарование, поднимает голову. Вся ситуация вокруг них словно говорит: «Выбирай — либо я, либо твои чертежи». Флик натыкается на взгляд принцессы и видит в нем немую мольбу, невысказанные извинения. В какие-то секунды изобретательнице кажется, что она видела в этих глазах всегда, но не спешит обманываться. Что бы она ни выбрала сейчас, все равно это отразится на них обеих. «Я не могу поставить под сомнение ваш авторитет», — грустно думает Флик, произнося: — Повинуюсь, принцесса. — Вот и хорошо, — отзывается та, поворачиваясь и собираясь уходить. Толпа следует за ней. Среди них все просто — они прекрасно знают, что только Атта имеет воздействие на Флик. Никто никогда не понимал в чем секрет. Но он слишком прост для понимания, от того кажется самым невероятным. Уже на практически у муравейника Атта поворачивается к Флик и смотрит на нее прямо, не таясь. Изобретательница улыбается ей ободряющей улыбкой и поднимает одну лапку, словно собираясь помахать. Принцесса, не контролируя свои действия, повторят те же самые движения.