В Никуда

Жизнь — пустыня, по ней мы бредем нагишом. Смертный, полный гордыни, ты просто смешон! Ты для каждого шага находишь причину — Между тем он давно в небесах предрешен. Омар Хайям

Все произошло настолько быстро, что я даже не успела осознать факт своей смерти. Кажется, что всего пару минут назад я стояла на платформе, ожидая следующей электрички, нетерпеливо переменяясь с ноги на ногу, а теперь нахожусь совсем одна в непонятном месте. Светило солнце. Нет-нет, я же помню, что утром было пасмурно, да и грозу я точно слышала. А здесь все по-другому. Я сидела на зеленой поляне, усеянной пестрыми цветами, мимо меня пролетали божьи коровки и бабочки. Не знала, что осенью бывает так красиво. Сейчас ведь осень? Я вовсе не испугалась незнакомого места, не знаю отчего, но мне стало легко на душе, все проблемы были где-то там… А я здесь. Ненормальная. Надо мной склонилась фигура. Это был парень примерно моего возраста. Красивый, высокий светловолосый юноша с серебристо-серыми глазами и аристократическими чертами лица - улыбался. Белоснежная кожа была без изъянов, гладкая-гладкая, как шелк. Телосложение было обычным, парень не блистал мускулатурой, но и не был худощав. Он долго смотрел на меня, словно оценивал. Светлые пряди прилипли ко лбу, длинные пальцы сжимали тонкую трость черного цвета, которая сверху была украшена зелеными камнями: настоящими изумрудами. Он был странно одет. Длинные брюки темно-червонного цвета сужали талию, а накинутый сверху фрак лазурного цвета, наоборот, визуально расширил плечи, короткий жилет с серебряными пуговицами отлично дополнял малиновую рубашку, которая была застегнута не до конца, из кармана торчала золотая цепочка от часов. Кажется, так одевались мужчины в XIX веке. - Bonjour, mon cher ami*, - обратился ко мне, элегантно сняв головной убор в виде высокой шляпы. - Tu es d'une beaute incroyable**, - он низко поклонился. Я улыбнулась, судя по всему, этот юноша разговаривал на французском. - Простите, я не понимаю вас. - Как вам это живописное местечко? – все еще склонялся надо мной незнакомец. – Нравится? – он разговаривал так же хорошо на моем родном языке, как на французском. - Безумно, - восторженно ответила я, - только где я? - Разве это так важно? – усмехнулся он. - А Вы кем будете? - ответила я вопросом на вопрос. - Думаю, ты сама знаешь, кем я являюсь, Ma chère***. Так не будем о грустном. Можешь просто обращаться ко мне на «Вы». - Вот как? Значит, считаете себя воплощением грусти? - Еще никто не говорил обо мне с улыбкой на лице, поэтому - да, считаю. - Смерть, - снова улыбаюсь я. – Вот, теперь я сказала. – Я хотела стереть глупую улыбку со своего лица, но не могла. Как я могу улыбаться, если только что умерла?! Что со мной? Я будто не управляла собой. - Спасибо, - в ответ улыбнулся он, обнажив белоснежные зубы. – Так я смотрю, ты не очень расстроилась из-за своей внезапной смерти. А я за тобой пришел, хотя думаю, ты сама все поняла, - он резко хватает меня за подбородок и заглядывает в глаза, не отрываясь. Что он пытается понять? И почему я не сопротивляюсь? - Глаза – это зеркало души, - поясняет он, его ответ мне ничего не дает. Я продолжаю спокойно сидеть, поджав колени к груди, несмотря на то, что сейчас разговариваю со Смертью. Нормальный человек давно бы уже испугался и зарыдал. - Нет, я расстроилась, но это место странно влияет на меня. Я хочу плакать, но не могу, - безразлично пожимаю плечами, он кивает, значит, знает, что так и должно быть. - Вы та самая Смерть? – не удерживаюсь от глупого вопроса. - Та самая? – он недоуменно поднимает белесую бровь. - М-м-м, - нечленораздельно отзываюсь я. Мой же вопрос завел меня в тупик. – Я думала, что Вы разгуливаете с косой в руке по миру и еще на вас должен быть черный балахон, нет? - Как видишь - нет. Но знаю я одну старушку, вечно наряжается в непонятные тряпки и всюду таскает острую косу. Любит она запугивать людей. - Так Вы не единственный? - А как же, уследи за вами всеми. Я молча перевариваю информацию. Да-а-а, я совсем все по-другому представляла. - А это Ваш настоящий облик? – не унимаюсь я. - Да. Каков есть. Я пытаюсь перевести тему разговора, все-таки побаиваюсь этого типа, вдруг скажу что-то неосторожное: - А как это произошло? Я про свою кончину. - Местный пьяница столкнул тебя на рельсы. С бодуна ничего не видел. Ну, ничего, за ним я приду через год-два, с таким образом жизни ему долго не протянуть. Это должно меня успокоить? Хорошо, что я ничего не помню, но это не могло меня спасти от собственной фантазии. В голове я живо нарисовала жуткую картину: я, в ожидание долгожданной электрички, сверяюсь каждые пять минут с наручными часами, опять опаздываю. А потом чувствую толчок в спину и отключаюсь, так и ничего не поняв. Мое обмякшее тело уже лежит на ржавых рельсах, но даже в последние секунды жизни, когда сознание уже отключилось, я все равно ощущала боль, пронизывающую тело. В нос ударяет неприятный запах, губы открыты, как у рыбешки, выброшенной на берег, в широко распахнутых глазах застывает ужас и пустота, но все эти ощущения блекнут по сравнении с адской головной болью. Да, оттуда хлестает больше всего алой жидкости. А наверху бегают ошарашенные тетки, кричат и визжат от страха. Кто-то уже вызывает Скорую Помощь, но она, как всегда, опоздает на пятнадцать-двадцать минут. Возможно, кто-то уже получил психологическую травму на всю жизнь. Все напуганы, только мне уже наплевать на все. Но мне бы хотелось посмотреть только на одного человека. Что почувствовал мой убийца? Заметил ли он, что лишил жизнь ни в чем не повинную девушку? Если да, то убежал бы или с трясущимися руками что-то предпринял? - Значит, это правда? - Отрываюсь от своих мыслей. - Судьба людей предрешена с самого рождения, и мне суждено было покинуть мир в какие-то жалкие двадцать лет, когда жизнь только начинается? Смерть выпрямился и задумался: - Какая-то ты странная. Не те вопросы люди обычно задают мне. Ну, ладно, отвечу на твой вопрос: возможно да, возможно нет. Наполовину. - Наполовину? – нахмурилась я. – Я могла выжить? - Что ты, дорогая, - он оперся на свою трость, - ты здорово стукнулась головой, было столько кровищи, лучше такое не вспоминать… Но вообще ты в чем-то права, был у тебя шанс выжить. – Он замолчал, наверное, ожидал моей реакции. - Ну, так говорите. - Зачем? Ты уже мертва, ничего не вернуть. Даже мне не подвластна такая сила. - Мне просто интересно, - раздраженно отвечаю я, еще больше хмурясь. - Ладно. Здесь уже поработало Время. Да-да, сегодня какие-то пять минут решили всю твою жизнь. Если бы ты не опоздала на свою электричку, то сейчас бы уже ходили под ручку со своей второй половинкой. Сегодня у тебя был судьбоносный день. - У меня нет второй половинки. Видите, Вы сами не знаете, о чем говорите. - Какая невоспитанная девочка, - смеется он, - я как раз-таки знаю, о чем говорю. В той самой электричке ты бы встретила своего единственного. Так что все верно. Я тяжело вздохнула. Если бы не воздействия этого места, то я бы точно разрыдалась. Как такое могло произойти? Мне очень жаль себя. - Эгоистка, - шепчет Смерть, - я ведь умею читать мысли. - Да мне плевать! – кусаю губу. – Вам не понять. Моя жизнь разорвалась, как какая-то нить. Так просто, что даже смешно! - Ну-у-у, - протягивает он, - я снова спешу огорчить тебя, мне знакомо это глубокое разочарование. Я отрицательно качаю головой, не верю. Он снова заливается смехом: - Ты прекрасна. Как красноречиво. Меня не впечатлило. Я гордо вздергиваю подбородок и смотрю в его ясные глаза. - Ладно тебе, чего дуешься? Я тоже когда-то был человеком. И в отличие от тебя, я умирал в муках несколько дней, меня даже нормально похоронить не смогли, вся моя семья сгинула от чумы… Ох, когда это было! Самые жуткие времена в истории человечества. - Наверное, - киваю я, немного растроганная его откровением. Хотя он мог соврать или он говорит такое каждому? - Нет, красавица, ты первая. Не люблю я вспоминать прошлое. - Тогда спасибо, - киваю во второй раз. – Так когда Вы были человеком, то выглядели так же? - Ага, - драматично всплескивает руками, - таким же красивым. Я хмыкаю. Все воплощения Смерти такие самовлюбленные? - Не все, но большинство. - Нельзя читать чужие мысли, это личное. - Вот еще, девчонка будет мне читать нотации. Забыла с кем разговариваешь? - Вас и правду зовут Смерть? - Когда-то мое имя звучало по-иному. - И как же? - О, милая леди, не проси меня об этом. Это ужасное и старое имя. Я глупо хихикаю. И, облокотившись на руки, смотрю в чистое небо. – Хорошо, что я боли не почувствовала, когда умирала, - снова заговариваю я, хотя при жизни была не особо болтлива, здесь совсем все по-другому. - Я ее панически боялась. Всю жизнь. И сейчас, наверное… - За это надо меня поблагодарить. Я не удерживаюсь и фыркаю: не много ли берет на себя Смерть? - Эй, это правда. Все дело в моем прикосновении, - он снова наклоняется ко мне, я задерживаю дыхание. Смерть аккуратно проводит тыльной стороной руки по моему лицу. – Как только приходит время, я должен коснуться тебя и забрать душу. Вот и весь фокус. - А что дальше? Мне теперь нужно остаться здесь? – губы дрожат. От его прикосновений стало холодно, но приятно. Он усмехается. - Нет, я просто хотел дать тебе немного времени, - загадочно говорит он и замолкает. Его глаза выражают… Печаль? Что дальше? Скажи же, Смерть. Пожалуйста. - Здесь выбор уже делаешь ты. Я вопросительно поглядела на него. Какой выбор? - Ты можешь сейчас пойти со мной в Рай или… Куда тебя направят, а можешь вернуться на Землю. - А можно? – мои глаза заблестели от радости. – Вы же говорили не… - Стой, не перебивай, все не так просто, - он сделал паузу, - ты можешь вернуться на Землю, но станешь духом. Будешь слоняться по миру, но через некоторое время просто исчезнешь. Без тела душа не сможет долго протянуть, скорее всего, остатки тебя просто сойдут с ума. Я сглотнула нарастающий ком в горле. Нет, это не выход, но я даже не успела попрощаться с семьей, друзьями, ведь я хотела выйти замуж, нарожать кучу детишек, как все, и просто прожить долгую и счастливую жизнь, в конце концов. - Не расстраивайся, - в голосе сквозило сожаление, - лучше мирно уйди. - И куда мне дорога? – бесцветным голосом поинтересовалась я. - Не могу сказать, таковы правила. - Вы в курсе того, куда меня направят? Я хочу домой. - Да, - его губы едва шевелятся. – Лучший выход в данной ситуации – это уйти со мной. - Ты понимаешь, что предлагаешь мне отправиться в Никуда? – резко перескакиваю на «ты». - Как я должна на такое согласиться? - Почему же в никуда?.. – он осёкся, когда я с укором посмотрела на него, видимо мой взгляд все же выражал какие-то чувства. И вообще он понял, что я имела в виду. Опять эта жалость? Зачем? Наверняка я не первая и не последняя девушка, которую он забирает. - Просто ты мне понравилась, - ответил он коротко на мои вопросы. - Просто, - повторила я, - ничего не просто! – Он положил руку на мою рыжую копну волос и медленно стал поглаживать голову. Его прикосновения на несколько секунд подарили мне надежду, умиротворение и что-то еще… такое теплое ощущение, но стоило мне прикрыть глаза, я тут же вспомнила, что вызвало у меня тревогу. Я ведь мертва! Даже не верится. Да и какая нелепая смерть получалась у меня, мне всегда не везет. - Поверь, - он снова прочитал мои мысли, это уже начинает надоедать, - у некоторых смерть случалась в сто раз хуже. - Верю, - пробубнила я. Но легче не стало. А потом он замирает. Наклоняется ко мне и серьезно говорит: - Прости, у меня нет столько времени. Ты определилась? – он поджал нижнюю губу, уж не надеется ли он, что я пойду с ним в… Неизвестность? Будь это даже Раем или Адом. - А как же моя семья? Ты знаешь, что последнее слово, которое я сказала своему отчиму, было «ненавижу»? А потом я убежала, хлопнув дверью. Нет, я не могу так. - Не переживай, он простил тебя, поверь мне, - Смерть отбрасывает свою трость в сторону и снова выразительно смотрит на меня. Невольно проскальзывает мысль, что его губы находятся всего в пару сантиметров от моих. Вот я дура, зачем я думаю об этом? Пожалуйста, ни слова об этом, прошу. - Нет, я не могу их оставить. Мама не выдержит этого. - Они будут счастливы, и каждый из них умрет в глубокой старости. И тем более у тебя есть сестра, которая поможет твоей матери пережить это горе, не беспокойся о них, лучше подумай о себе. Если уйдешь со мной, то будешь счастлива. Ты веришь в реинкарнацию? – я киваю. – Молодец, потому что она существует. Ты сможешь заново переродиться, если захочешь. Только идем со мной, - он тянет меня за юбку платья, я отмахиваюсь. - Это случится, если я попаду в Рай. Но если мне место в Тартаре? Что тогда делать? Я не могу так рисковать. Он утвердительно кивает и прикусывает губу, сдерживая себя. Что он хочет мне сказать? Кивни, если я должна отправиться в Ад. Смирно стоит, засунув правую руку в карман. Тогда в Рай? Незаметно кивает. Улыбаюсь. Спасибо. Видимо, он сильно рискует. - Но я все равно не хочу идти к ним, хочу с тобой. Что заставило меня сказать такое, да еще с таким капризным тоном? Замерев, жду его ответа. Наверное, я уже перегибаю палку. Прости. Молчит. Нас снова разделяет лишь горячее дыхание. - Идем, - Смерть подает руку. Я все еще в замешательстве. - Идем, - эхом отзываюсь и неуверенно подаю руку, которую он сразу же крепко зажимает. Сейчас мне кажется, что это самая теплая ладошка, которая может согреть в сильный лютый мороз. Показалось ли мне? Нет, я не ошиблась, его рука потеплела. Он крепче сжимает мою ладонь. Я расправляю складки на жемчужном платье, хотя всего пару минут назад, когда я была жива, на мне были любимые темно-синие джинсы и теплый свитер шоколадного цвета, а сверху накинута жилетка, которая, как обычно, была не застегнута. За это меня вечно ругала мама. Усмехаюсь. - Куда мы? – сдерживать любопытство все сложнее. Он улыбается и нежно целует мою ладонь, снова что-то шепчет на французском. - La patience, mon ami!**** - Что это значит? - Тебе понравится, сама же сказала: «Хочу с тобой». Я удивлена. Не пройдя и десяти метров, чувствую, как на глазах выступают слезы. Почему? Я думала… - Потому что здесь чары ослабли. Знаешь, это здорово – раз ты плачешь, то еще имеешь душу, - он утер белым платком нарастающие слезы, - мне как раз нужен был компаньон с душой. Так уж и быть, gentille*****, ты пойдешь со мной. Сердце безумно колотится. - Думаю, что один раз за несколько веков я могу сделать исключение, - озвучивает свои мысли вслух. - Почему ты все время разговариваешь на французском? – не выдерживаю я. - И одет так? - я еле-еле выравниваю дыхание, неужели он так приятно воздействует на меня? Я тут же покраснела. - J'aime la France, sa langue et sa mentalité.****** - Все стало сразу понятней. - Потому что я так хочу, красивый ведь язык, я частенько разговариваю на нем, могу и тебя научить, у нас в запасе много времени. А вот с одеждой у меня всегда проблемы были… Только я сменю наряд, а у вас уже другое в моде, это очень раздражает! Я не могла не засмеяться. Он потянул меня за руку, и я еще крепче вцепилась в его сильную руку, не хочу, чтобы меня отпускали, он предпочел не комментировать мое странное поведение, лишь слегка улыбнулся. На душе стало еще легче. Переглянувшись, мы прыснули от смеха, и вместе держась за руки, направились в Никуда... *Bonjour, mon cher ami – Здравствуйте, мой Друг. **Tu es d'une beaute incroyable – Вы безумно красивая. ***Ma chère – Моя дорогая. ****La patience, mon ami! - Терпение, мой друг! *****Gentille – Милая. ******J'aime la France, sa langue et sa mentalité - Люблю Францию, ее язык и менталитет.