Сколько стоит Бессмертие?

— А сегодня чердак и вовсе замурован оказался! Во дворе радостно порхали последние ласточки, пытаясь поймать увядающие солнечные лучи. К Дому они не приближались — в его тени холодно даже знойным летом, полным мошек и пыли. Ласточки свободные, им нечего делать здесь. Это собаки, преданные звери, до конца жизни охраняющие свою будку, рвутся сюда, чуя таких же, чуя похожих, загнанных в свой Дом и не показывающих носа наружу, готовых биться до последней капли крови за хозяина или же бить до последней капли крови, чтобы стать хозяином. Стая. Свора побитых, никому ненужных собак, которые будут сторожить эту будку. Кошки — это другое. Они гости. Посмотреть, как там в будке и стоит ли того, чтобы оставаться с ней навсегда. Иногда они сами забредают в будки абсолютно случайно и возвращаются через месяц-другой для нас и целых шесть лет для них. Кошки, которые гуляют сами по себе, ненавидят собак. От зависти или от непонимания, хрен разберешься. Сам Стервятник плевать хотел и на кошек, и на собак. Хотел быть птицей, да не получалось — крыло раненое взлететь не даст никогда. — И хрен бы с ним, с чердаком-то этим, — Птичник харкнул через плечо и поморщил длинный нос. В ногу опять вступала боль. — Да живет там кто-то, не просто так его закрыли! — обессиленно проворчал Ангел. — Я сколько себя помню, а никому он сроду не нужен. Даже когда мальчишка чуть не убился оттуда плевать всем было. А тут раз и закрыли! Все отмычки пробовали, может у тебя выйдет? — Найдите себе другое место для ваших утех. — отмахнулся Папа. — Кладовая перед учительским туалетом, там никто кроме того странного фазана не ходит. Ангел открыл рот и, точно как рыба, сразу закрыл от возмущения. Бледное лицо перекосилось и сразу покрылось неровными красными пятнами. — Да если нам надо!.. Да мы и в Гнездовище сможем!.. Дело-то не в этом! — с каждым словом голос юноши все затихал пока не понизился до свистящего шепота, — Мне этот парень, Помпей, вовсе даже не нравился. Но я-бы не хотел еще так. А этот ведь сможет. И опять нас шмонать будут. Может, вскроем и посмотрим? Стервятник скептически осмотрел мальчишку. Тот заламывает тощие руки и искусывает губы, томно закатывая глаза. Стервятник видит в белках свое сморщившееся отражение, отчего вид его делается еще более недовольным. Похотливый Ангел явно ни на что не надеется, точно не с Папой, но по-другому вести себя не может, да и не хочет. Да вот только пока тело вызывающе извивается, ноги стоят неподвижно. — Как же ты добрался до чердака? На костылях или и правда, как ангел туда вознесся. Твой напарник тоже ведь весьма ограничен в передвижениях. — Так как-же, — снова оживляется Ангел. — Дронт и Гупи видели, да и вообще все давно знают наши. Я вот пришел за всех просить, — кривозубо усмехнулся колясник. — Еще не хватало нам лезть туда. Рассосется само. А ты иди и не высовывайся лишний раз. Тебе нужны проблемы? — А вдруг там правда важное… — Тебе нужны проблемы? — снова спросил Стервятник, сминая стаканчик и хромая в Дом. В Доме тишина, но она таковой является лишь для тех, кто не умеет слушать. В Кофейнике Кролик натирает стаканы, пряча кого-то под барной стойкой. В Крысятнике кто-то трахает девчонку. В Четвертой черкает на обоях свой рисунок бывший фазан и судорожно стирает, услышав шум. Ангел молча едет рядом, Тень плывет по стене. Во время уроков Дом затихает, но не прекращает жить. Стервятник стоит у Четвертой, где хозяин Дома, стоя на коленях перед стеной, ощупывает совсем еще свежую краску, такую свежую, что ладони Слепого окрашиваются в красный. — Вы тоже видите это? — восхищенно и удивленно замер Ангел. Слепой продолжает свое никому непонятное дело, даже не здороваясь с ними. — Я же говорил, что-то неладное. Может?.. — Тебе нужны проблемы? — в третий раз спрашивает Стервятник с нажимом. — Мне нет.