Беги, Кавилл

— Неплохо сымпромизировал, Генри, так держать. Джои, ты тоже молодец, не растерялся. «Пирог без начинки», неплохо-неплохо. Мы определенно оставим эту сцену. Ну, чего встали? Всем спасибо, все на сегодня свободны. Джои добродушно рассмеялся, подмигнул режиссеру и покинул съемочную площадку. Как только он вышел в коридор, его улыбка тут же спала, а лицо исказилось в презрительной гримасе. Кавилл совсем расслабился. Надо же, «без начинки». Есть в песнях Лютика начинка, да еще какая. Он сам же половину баллад мимоходом и сочинил. «Без начинки». Подумать только. Джои раздраженно фыркнул, уже практически перейдя на бег. Да что этот бугай понимает в высоком искусстве. Отчего-то Бэтти не пришла в голову мысль, что Генри действительно просто вжился в образ. Ну вот просто потому что. Потому что его песни оскорбили. Причем не по сценарию. Просто от себя. Да чтоб его, этого Кавилла. Пусть бы и дальше снимался в своих супергеройских трениках, а Геральта бы сыграл кто-то другой. Кто-то более одухотворенный. И кто в состоянии оценить его шедевры. Джои резко затормозил, внезапно осознав, что немного разогнался и не заметил, как проскочил мимо своей гримерки. Что ж. Вот и гримерка Кавилла. Может быть, это и есть судьба? Джои предпочел думать, что это именно судьба, а не его неумение ориентироваться по коридорам. Недолго думая, актер два раза громко постучал. Дверь ему тут же открыл Генри, уже собираясь что-то сказать, но вовремя увидев, кто его нежданный посетитель, он промолчал и лишь приподнял брови, выражая вежливый интерес. Однако ждал он явно не Бэтти. Да и неважно, Джои сейчас было совершенно не до этого. Как и до того, что на актере не оказалось ни рубашки, ни штанов. Вряд ли Бэтти вообще сейчас мог заметить что-то, кроме этой ненавистной физии. — Тебе так не нравятся песни Юлиана? — Не размениваясь даже на приветствие, в лоб спросил Бэтти, уперев руки в бока для убедительности. Если бы их сейчас мог кто-то видеть, то он поразился бы схожести отыгранной сцены, и сцены той, что разыгрывалась сейчас возле актерской гримерки. — И его тоже, — словно копируя прямолинейность собеседника, мгновенно отозвался Генри, отпуская дверь и скрещивая руки на груди. Создавалось впечатление, что они попросту продолжали начатый на съемках разговор, который тогда не имели возможности развить как следует. — Что, прости? — Угрожающе понизив голос, уточнил Джои. — В подобных песнях нет искренности, и… — замялся Кавилл, словно внезапно растерял все слова. — Слушай, я уже все сказал, не вижу смысла повторять. — ЧТО ТЫ СКАЗАЛ ПРО МОИ ПЕСНИ? — Заорал Бэтти, делая шаг вперед и в бешенстве уставившись на актера снизу вверх. — ЭТО КАК БЕРЕШЬ ПИРОГ, А ОН БЕЗ НАЧИНКИ, — не выдержал актер, повышая голос в ответ. — БЕГИ, КАВИЛЛ! Мгновенье, и лютня, так и не снятая со спины Джои, уже перекочевала в его руки. Генри нервно сглотнул. Одно дело, когда ты просто выше и явно сильнее физически, и совсем другое, когда ты не можешь позволить себе что-то сломать своему коллеге по съемкам, который явно настроен на нешуточную драку. Мало того, что будет большой скандал, и съемки придется прервать, так и стервозный агент Бэтти явно от него потом не отвяжется, даже если сам Джои не сочтет нужным как-то развивать это недоразумение. Вот только против оскорбленного в лучших чувствах музыканта с бешеными глазами, который, к тому же, вооружен довольно тяжелой лютней, все эти аргументы явно не помогут. Не вовремя вспомнив, что дверь лучше не закрывать, чтобы она не захлопнулась, Кавилл лишь беспомощно подергал за ручку. Вот черт. Похоже, и правда придется сматываться. Надо было хоть штаны надеть. — Кавилл? Какого ты… А-А-А!

***

— В следующей сцене нужна лютня. — Вчера сломалась последняя. — И где же они все? — Спросите у Джои. — А НУ ОТКАЖИСЬ ОТ СВОИХ СЛОВ! — НИ ЗА ЧТО! — Ладно… вопрос снимается. Знаете что, никаких больше импровизаций.