Funny Bunny

      — Нет, Донхёк, — строго отрезал Ренджун.       — Да, Донхёк, — запальчиво возразил тот. — Считай, это за тот проигрыш в карты. Ты должен мне желание.       Ренджун возмущённо засопел в трубку:       — Желание — это ящик пива. Оплаченный счёт в кафе или два билета в кино для вас с Марком. На худой конец — коллекционная пластинка Майкла Джексона. Но никак не грёбаный гибрид, которого ты хочешь мне подсунуть. Донхёк, откуда ты вообще его откопал? Это же наверняка подсудное дело!       — Не телефонный разговор. Я приеду через полчаса и мы всё обсудим, — отрезал Донхёк, и Ренджун помрачнел: его худшие опасения подтверждались.       Ли Донхёк, скандально известный журналист и борец за права гибридов был по совместительству лучшим другом Хуан Ренджуна ещё со школы.       «Если бы я знал, к чему это приведет, стукнул бы ему по башке учебником по физике и отсел подальше. Или вообще в другую школу перевелся», — подумал Ренджун, закидывая ком одежды в шкаф. С уборкой у него не то, чтобы было не очень: просто времени не находилось. Работая ненормированно графическим дизайнером, он иногда забывал есть, спать и вообще как его зовут, куда уж до уборки. Но приглашать гостей (даже если это был настырный лучший друг) в неприбранную квартиру было неловко, и поэтому Ренджун навёл порядок, подмёл пол и сгрузил чашки из-под кофе в раковину.       И тут раздался звонок в дверь.       Донхёк ввалился как всегда бесцеремонно, скинул кроссовки и скомандовал замершему на пороге незнакомому красивому парню:       — Заходи, будь как дома.       И Ренджун не успел поинтересоваться, кто это и какого хрена, как незнакомец снял с головы капюшон, выпуская наружу два белых мягких кроличьих уха.       «Гибрид», — подумал Ренджун, отупело пялясь на чужое расплывшееся в улыбке лицо, — «этот придурок припёрся с гибридом».       — Эм, проходите на кухню, мы на минуточку, — промямлил Ренджун, заталкивая гостя в комнату и закрывая за ним дверь.       — Какого хуя, Ли Донхёк?! — зашипел он, но Донхёк, развалившийся в зале на диване, только улыбнулся в ответ.       — Не кипятись, детка, — сказал он, и Ренджун понял, что начинает закипать.       При виде довольного жизнью донхёкова лица он ощущал, как бурлящее раздражение поднимается в нем, и вот-вот повалит паром через уши.       — Я спрашиваю, какого хуя у меня на кухне делает гибрид?       — Думаю, он чайник поставил, — прислушавшись, сообщил Донхёк. — Нана просто прелесть, вы поладите.       Ренджун взвыл. Последний раз так Донхёк говорил про одного из своих знакомых, с которым пытался его свести, и всё закончилось чужой облитой рубашкой и скандалом.       Не то чтобы у Ренджуна был плохой характер: просто он очень трепетно относился к своей зоне комфорта и не допускал туда абы кого. А то было дело. Вон оно, сидит на диване и лыбится, принеся очередные неприятности на ренджунову многострадальную голову.       — Я помог ему сбежать, — сказал Донхёк тихо. — Его купили у этих мудил из Funny Bunny inc. как какое-то животное и удерживали силой. Он — живое подтверждение того, что закон необходим.       Донхёк становился серьёзным, когда речь заходила о его работе, ведь дело касалось чужих жизней: он боролся с ужасным законодательством, которое позволяло выращивать и покупать гибридов — существ с измененным человеческим геномом, к которому добавили некоторые животные черты.       Считалось, что гибриды не обладали сознанием и были кем-то вроде чуть улучшенных домашних питомцев, потому продавались корпорацией Funny Bunny для оказания помощи по дому и выполнения мелких поручений.       На деле же выходило иначе. Их — красивых, одетых, словно куклы в хорошие вещи — покупали в качестве секс-игрушек, а потом могли попросту отдать обратно компании, заплатив «дисконт».       Жизни гибрида не мог позавидовать никто. Им не позволяли иметь гражданских прав, не выдавали паспортов — только так называемые ID-карты гибрида, где был указан хозяин, а по специальному QR-коду можно было узнать адрес и телефон, и если гибрид числился как пропавший, то куда доставить беглеца.       Конечно, Ренджун им сочувствовал: в 21 веке продавать и покупать рабов было дикостью, и целиком и полностью поддерживал стремление Донхёка повлиять на ситуацию в стране.       Но для этого нужен был материал. Нужны были статьи. А ещё — прецедент и свидетель, который выступит в суде, подтверждая наличие интеллекта и разума, не уступающего человеческому.       И вот он, этот разум, сидел сейчас на ренджуновой кухне, втягивая его в криминальные, революционные дела.       — Ренджуни, пожалуйста, — попросил мягко Донхёк, глядя на колеблющегося друга. — Его могут искать у меня. Про тебя никто не подумает. Это всего на две недели — статьи уже вышли, и будет судебный процесс. А пока он должен где-то спрятаться.       — Донхёк, я не знаю, — выдохнул Ренджун, присаживаясь на диван. — Ты же понимаешь, на что идёшь? Да и как ты себе представляешь эту ситуацию: я и гибрид? Где он будет спать? А если мы не поладим?       Почувствовав, что он сдаётся, Донхёк усилил напор:       — Нана просто чудо, — возбуждённо воскликнул он. — Он будет тебе готовить, и уберет этот срач, что ты устроил дома, — Ренджун застонал, замечая, как показательно Донхёк проводит пальцем по запылившемуся журнальному столику. — А ещё, — свернул глазами он, — я куплю тебе кофеварку.       Кофеварка была слишком заманчивым предложением, и потому Ренджун выдохнул:       — Ладно, окей. Пойдем знакомиться с твоим гибридом.       На кухне было тихо, и когда Ренджун зашёл, он онемел. Раковина блестела. Ни одной чашки — все они находились на мойке, а чужая задница, украшенная белым пушистым помпоном хвостика, виляла из стороны в сторону, пока её обладатель скрылся в нижнем шкафчике.       — Чай сверху, — хмыкнул Донхёк, устраиваясь на стуле.       Гибрид вынырнул, кивнул ему и полез наверх, и Ренджун предпочел вмешаться. Всё же, ему было неловко, что гость в его доме мало того, что наводит порядок, так ещё и будет делать для них всех чай.       — Присядь пока, я сам, — он отодвинул гибрида в сторону, принимаясь засыпать в ситечко чай и, залив горячей водой, поставил на стол.       — Нана сделал что-то не так?       Ренджун вздрогнул, когда зазвучал чужой хрипловатый голос, и развернулся неловко, чтобы встретиться с настороженными глазами. Гибрид — высокий и худощавый черноволосый парень — смотрел испуганно, и Ренджун почувствовал острую жалость.       «Бедный», — подумал он, — «как его запугали, что он так шугается?»       — Нет, Нана, — сказал он, мягко улыбнувшись. — Всё хорошо. Меня зовут Ренджун, и эти две недели ты будешь жить здесь, со мной.       Гибрид выдохнул с облегчением, и его плечи опустились, а уши, наоборот, взлетели над головой. Он очаровательно, нерешительно улыбнулся:       — Спасибо, — сказал он. — Я буду тихим, я не буду мешать, — и посмотрел на Ренджуна огромными глазами, и тот почувствовал, как сердце пропустило удар.       — Ишь ты, поглядите, — хмыкнул Донхёк.       Он перехватил чайник из чужих рук, взял чашку и наполнил её.       — Рад, что вы поладили, — он внимательно поглядел на застывшего Ренджуна с нечитаемым выражением и шумно отпил.       Что-то тут было не так, Ренджун задницей чувствовал. Но блестящие глаза гибрида были такими честными и наивными, что он затолкал это чувство куда подальше.       Новый сосед вёл себя примерно. Вначале он навёл порядок во всей квартире, перестирал одежду, накопившуюся в корзине для белья — Ренджуна чуть инфаркт от смущения не хватил, когда он обнаружил гибрида со своими трусами в руках; готовил каждый раз завтрак, обед и ужин, организовав доставку продуктов по интернету.       Его одежду Донхёк притащил сразу же, вместе с обещанной кофеваркой. Чужих вещей было немного — всего одна дорожная сумка, и глядя на неё Ренджун почувствовал острый укол сочувствия.       Каково это было, жить вот так, «на чемоданах», в чужой квартире с едва знакомым человеком, когда тебя ищет полиция и ты должен собрать все свои силы, чтобы потом ещё и выступить в суде?       Наверняка Нане было одиноко и грустно. Кому угодно было бы на его месте, так ещё и встроенные гены требовали повышенной тактильности и чужого внимания. Ренджун чувствовал себя немного виноватым, поскольку не мог уделять ему много времени, и тому приходилось находить себе развлечения самостоятельно. Гибрид смотрел телевизор, читал и играл в плейстейшн — Ренджун с неудовольствием заметил, что тот побил почти все его рекорды, но выглядел грустным и каким-то потерянным. И потому следующее воскресенье Ренджун решил посвятить отдыху и налаживанию социальных контактов с соседом.       Выйдя в кои-то веки в магазин, он купил большой торт и бутылку вина, а ещё заказал к ужину пиццу.       Гибрид встретил его у двери, и глаза его округлились, когда ему в руки сунули принесенное.       — Какой-то праздник? — спросил он, и Ренджун помотал головой:       — Просто закрыл проект. Подумал, что можно с тобой это дело отметить. Я заказал пиццу, — он застыл с одним кроссовком в руке. — Ты любишь пиццу? — и тот в ответ отчаянно закивал.       — Нана любит пиццу, — застенчиво сообщил он, опуская вниз глаза.       — Вот и славно, — Ренджун, не удержавшись, потрепал его по волосам, пригладил чужие нежные уши. — Тогда выбери фильм, посмотрим вместе.       Первую половину бутылки гибрид был ещё слегка напряжённым. Он будто опасался чего-то, и Ренджун, пытаясь его успокоить и расслабить, запустил руку в чужие волосы.       Да, он украдкой читал о том, как расположить к себе гибрида. Только в научных целях, а вовсе не затем, чтобы понравиться красивому парню, от которого в коленках слабело, и сердце принималось сходить с ума.       Нана выдохнул и зажмурился, подставляясь под движения чужих пальцев, и Ренджун скользнул рукой по мягкости чужих ушей, бездумно лаская нежную шерстку. Он увлеченно смотрел фильм, и потому совсем пропустил тот момент, когда гибрид подобрался ближе, обхватил его рукой, обнимая, и устроил голову на плече, шумно и горячо дыша в ухо. Тёплые, волнительные мурашки разбежались по телу, и Ренджун предпочёл не думать о том, что его зона комфорта почему-то не стала сигналить тревогой, когда кто-то оказался к нему настолько близко.       Они заснули вместе на диване, убаюканные мерным стуком начавшегося дождя.       А наутро гибрида словно подменили.       — Утречка, сладкий, — шепнул кто-то Ренджуну в шею, и чужие ладони пробежались по бокам, ласково погладили.       Недовольно заворчав, он перевернулся и чуть не свалился на пол: но руки не позволили, притиснув к горячей твёрдой груди.       — Утренний поцелуй? — поинтересовался Нана, и тут же, не дав ни секунды на осознание, прижался губами к ренджуновым, прихватил зубами нижнюю и сладко втянул её в рот, проходясь языком.       Ренджуна окатило обжигающим жаром, он всхлипнул, невольно отвечая, и тогда Нана толкнулся языком в его рот, углубляя поцелуй.       И тут до сонного ренджунова мозга дошло.       Неловко пискнув, Ренджун выставил руки вперёд, упираясь и пытаясь отстраниться, но ему не дали, продолжая настойчиво целовать, и тогда он больно прикусил чужой наглый язык, хозяйничающий во рту.       — Ты что творишь? — хрипло спросил Ренджун, сделав попытку выбраться из объятий.       — Целую? — Нана поднял бровь, насмешливо глядя на него.       — Я спрашиваю, какого хуя ты целуешь меня?       — Потому что ты хочешь этого, — гибрид сверкнул глазами. — И потому, что этого хочу я.       — Кто сказал тебе, что я хочу? — Ренджун подавился воздухом, когда чужая рука скользнула вниз, накрывая его ширинку, крепко сжала, обхватывая очевидное возбуждение.       Он дёрнулся, как от электричества, и свалился-таки с дивана, тут же вскакивая и отбегая в сторону. Гибрид проследил за ним заинтересованным взглядом, и улыбка светилась на его лице, как стоваттная лампочка.       — Ну чего ты? — спросил он, поднимаясь. — Что не так? У тебя стоит, тебе нравится.       — Всё не так, — отчаянно краснея, выпалил Ренджун. — Это… просто случайность.       — Случайность? — переспросил гибрид. Он сложил руки на груди, уставившись на Ренджуна. — Ох, тогда ладно. А я думал, что у нас взаимная симпатия. Видимо, показалось.       Симпатия была. И, очевидно, взаимная — она была такой явной, что даже Марк, тугой по части эмоций парень Донхёка, заметил бы искрящееся между этими двоими напряжение.       Но Ренджун был не из тех, кто сдаётся просто так.       — Показалось, значит, — отрезал он, удаляясь в ванную.       В спину ему прилетело:       — Помощь нужна? Так, по-соседски? — и он раздражённо хлопнул дверью, запираясь.       Вот ещё, будет его какой-то заяц дразнить.       «Будет. Заяц дразнить будет», — понял Ренджун, когда на следующий вечер столкнулся взглядом с Наной.       Тот был в полотенце, и больше ни в чём, и вид капелек, стекающих по чужому подтянутому телу, словно ударил Ренджуна по лицу наотмашь.       — Что-то не так? — гибрид приземлился рядом на диван и сгрёб Ренджуна к себе под бок, и тот задушенно пискнул:       — Ты почему голый?!       — Я в полотенце, — резонно заметил Нана. — А раз мы оба парни, и я тебе ничуточки не нравлюсь, то какая разница, что я буду ходить в таком виде?       — Никакой, — раздражённо цыкнул Ренджун.       Его лихорадило от чужой тёплой кожи, от которой его отделял лишь один слой тонкой футболки. Нана сжал руку на его боку до терпкой, сладкой боли, и сердце Ренджуна чуть не вылетело из груди.       — Я спать, пожалуй, пойду, — пробормотал он, поднимаясь.       — В девять? Не слишком ли рано? — забавляясь его смущённым видом, уточнил гибрид.       — В самый раз. Не выспался что-то, — буркнул Ренджун.       Полночи он проворочался без сна, и только под утро провалился в глухую яму бессознательного.       — Доброе утро, — в комнату ввалился Нана с подносом наперевес, и Ренджун, бесцеремонно выдернутый из блаженного и дорого доставшегося ему сна, глухо простонал в подушку.       — Проснись и пой, детка, — жизнерадостно воскликнул вторженец.       Он ласково, но твёрдо выдернул Ренджуна из-под одеяла, коротко чмокнул в губы и, сунув под спину подушку, устроился рядом, перекладывая на чужие колени принесённый поднос.       — Это что? — с трудом разлепляя сонные глаза, поинтересовался Ренджун.       — Это завтрак, — Нана зарылся носом в чужие волосы и горячо выдохнул, пуская мурашки по шее. — Кушай, маленький.       — Я тебе не маленький, — раздражённо цыкнул Ренджун, отталкивая настойчивое и бесстыдное лицо. — И почему здесь, а не на кухне? — он взял в руки стакан с соком и чуть не подавился, когда гибрид, улыбаясь во весь рот, сообщил:       — Нана ухаживает за тобой. Нана хочет понравиться, — и скорчил такую умилительную мордашку, что она даже сработала бы, если бы чужие наглые руки в этот момент не забрались под ренджунову рубашку.       — Нана охуел, как мне кажется, — откашлявшись, сообщил Ренджун. — У тебя что, недотрах?       — Ага, — оживлённо ответил гибрид, ёрзая и придвигаясь ближе. — А что, поможешь?       — Иди нахуй, — коротко выдохнул Ренджун, с яростью пережевывая яичницу, и снова чуть не задохнулся, когда его с готовностью ухватили за нечто ценное пониже пояса и жарко шепнули:       — Я готов, хоть сейчас.       Нет, с этим решительно надо было что-то делать.       До судебного разбирательства оставалось каких-то четыре дня, но Ренджун уже не выдерживал. Нана ему нравился, но действовал уж слишком быстро и решительно, и он по привычке заартачился. Ведь если от него чего-то хотели, первым делом надо было сказать — нет. А потом уже разбираться.       Вот и Ренджун говорил очередное «нет», когда Нана настойчиво добивался его внимания, и не желал признавать, что попросту испугался чужого напора и сомневается в искренности.       Можно было бы, конечно, потерпеть Нану — всего-то несколько дней. Но Ренджун рассудил, что раз он может потерпеть, то и Донхёк тоже вполне способен, и потому набрал знакомый номер. Сзади незаметно подкрался сосед — он схватил Ренджуна и устроил острый подбородок на его плече, и когда в трубке послышалось «алло», Ренджун взвыл:       — Забирай своего ебливого зайца! — и Донхёк в ответ гомерически захохотал.       — Я кролик, — обиженно возразил Нана, очаровательно прижимая к голове длинные пушистые уши, щекотно коснувшиеся чужой шеи.       — То есть, против первой части определения ты не возражаешь?       Джемин пожал плечами с независимым видом: дескать, не мы такие, жизнь такая. Он притёрся ближе и сцапал ренджунову задницу, принимаясь её мять.       — Он меня домогается, — сообщил Ренджун отсмеявшемуся другу, отбиваясь от загребущих рук.       — Ну, что я могу сказать: наслаждайся, — хмыкнул тот. — Хоть кто-то позарился на твои злобные тощие телеса. Я заеду в понедельник утром, заседание назначено на десять. А пока развлекайтесь, — и отключился, падла, оставляя Ренджуна на растерзание озабоченному человекокролику.       Четверг, пятница и суббота прошли для Ренджуна как горячий кошмар. Или как заставка к порно. Или как самое бесстыдное искушение, которое подсовывала ему когда-либо жизнь.       Нана был повсюду, возбуждённый и на всё-всё согласный — если верить его обещаниям. Он разгуливал по дому в одних трусах, нападал из-за угла с поцелуями в шею, напрашивался «просто посидеть» рядом, чтобы потом запустить руки Ренджуну туда, куда приличные люди их не запускают.       И Ренджун начал задумываться, не пересмотреть ли свои строгие принципы по типу трёх обязательных свиданий и знакомства с друзьями избранника перед тем, как дать залезть к себе в штаны, но в воскресенье Нана вдруг затих.       С утра он просто улыбнулся Ренджуну и подал завтрак, а потом полдня просидел за игрой в плейстейшн. Уши его были опущены вниз, а глаза необычайно серьёзны.       «Ох, завтра же суд будет», — вспомнил Ренджун. — «Наверняка он очень переживает».       — Не беспокойся, — он опустился рядом, чтобы погладить чужие волосы. — Ты молодец. У тебя всё получится, завтра твоя жизнь полностью изменится.       Нана кивнул в ответ, зажмуривая глаза. Он выглядел, прямо сказать, расстроенным и взволнованным, и потому Ренджун не смог отказать ему, когда тот пришёл вечером.       — Можно… я посплю с тобой сегодня? — Нана сжимал в руках подушку, нерешительно переминался с ноги на ногу и выглядел робко и просто прелестно, и Ренджун откинул край одеяла в сторону.       У него даже не повернулся язык сказать, чтобы тот не вздумал лезть к нему — кажется, сейчас Нане была нужна поддержка.       «Он сильный и умный. Смог бы я сам быть таким собранным, если бы знал, что завтра решится моя судьба?», — подумал Ренджун, с нежностью глядя на чужое лицо.       Нана доверчиво уткнулся в его плечо, обвил руками, прижимаясь. Его ресницы дрожали, отбрасывая густые тени на щёки, а искусанные губы были красными и ужасно притягательными.       Запечатлев эту картинку в голове, Ренджун вздохнул. Он выключил свет, позволяя комнате погрузиться в мягкую уютную темноту.       «Надо сходить с ним хотя бы на одно свидание», — подумал, засыпая, он. — «А потом можно и поддаться на заманчивые провокации».       Нечто горячее и влажное скользило по члену, и Ренджун задохнулся острым удовольствием. Он схватился за простыни, сжимая их в кулаках, и невольно подался вперёд, в узкую глубину. Мучительно приятная судорога сковала тело, и стон сорвался с губ помимо воли — Ренджун, оглушенный им, окончательно проснулся.       Давление на члене никуда не исчезло, даже когда он попытался пошевелиться. Его бедра твёрдо притиснули к кровати, и вобрали член глубже. Собрав последние остатки рассудка, Ренджун — дрожащий, раскрасневшийся и задыхающийся — откинул в сторону одеяло.       Его глазам предстала картинка, логично следующая за той самой заставкой к порно, что он смотрел три предыдущих дня: Нана с его членом во рту, с блаженно прикрытыми глазами и губами, блестящими от слюны и смазки.       Гибрид посмотрел на него — невинно и очаровательно, и двинул головой вниз, утыкаясь носом в подтянутый ренджунов живот, и от безумного коктейля этого взгляда и жаркой, влажной хватки чужой глотки, Ренджун почувствовал, что близок к оргазму.       — Что ты… — попытался спросить он, но захлебнулся стоном — Нана задвигался быстрее, втягивая щёки и работая языком, и Ренджун дёрнулся, вскрикнул, ловя звёзды перед глазами от сладострастного спазма.       «Пиздец», — подумал он, когда приобрел способность формулировать фразы. — «Вот и сходили на свидание».       — Чего такие кислые? — воскликнул Донхёк. Он просто-таки светился от возбуждения. — Мы дело выиграли!       Тихо его поблагодарив, гибрид натянул на голову капюшон и устроился на заднем сидении. Ренджун неловко уселся спереди, рассеянно слушая стрекот Донхёка: про то, как прошёл процесс, про психологическое освидетельствование и всякие юридические проволочки. Он тоже присутствовал на заседании, но другу так хотелось вылить все свои бушующие в голове эмоции, что он в который раз принялся пересказывать увиденное.       — Ну ты представляешь! Созданная мной петиция по «гражданским правам» гибридов собрала миллион подписей. И уже рассматривают закон, на первом слушании он прошёл. Так, гляди, через полгода у всех гибридов будут паспорта. Funny Bunny inc. уже потеряла своих главных инвесторов, и скоро их вообще закроют, как неэтичную и незаконную компанию. Нана, ты уже выбрал себе имя? — он развернулся назад, чтобы сияющими глазами уставиться на гибрида, и тот молча кивнул. — Ну и чудесно! Значит, осталось решить вопрос с работой.       — Я слышал, гибридам будут давать льготное обучение и ставить на особую дотационную биржу труда, — отозвался Нана. — И общежитие выделят.       — А разве вы не останетесь жить с Ренджуном? — удивился Донхёк.       — Думаю, Ренджун будет против, — глухо пробормотал Нана, уставившись в окно.       Он сжался в комок, и стал будто в два раза меньше, и Ренджун, проглотив скользкий комок в горле, помотал головой:       — Ты не спрашивал.       — Так что, ты не против? Ну и ладушки, — потёр руки Донхёк. Он ловко припарковался и кивнул им головой: — Так, выметайтесь, драгоценные мои. Мне ещё за Марком ехать, он опять застрял со своими бумажками. Не забудьте, что в пятницу у нас праздничная попойка!       Он отсалютовал рукой и вырулил на дорогу. Его мини купер быстро скрылся за поворотом, и Ренджун вздохнул:       «Вот всегда Донхёк так: бежит и опаздывает, делает тысячу дел одновременно».       Нана молча стоял рядом, опустив голову вниз, и его белые шелковистые уши виднелись из-под капюшона.       — Прости, — сказал он. — Я съеду как только получу комнату в общежитии. Или сейчас же съеду, если тебе противно смотреть на меня.       Хмыкнув, Ренджун отпер дверь и жестом пригласил войти.       — Один вопрос, — сказал он, и Нана поднял на него блестящие глаза. — Почему?       — Почему что?       — Почему ты сделал моё пробуждение таким, что я вряд ли это смогу так просто забыть, а потом сбежал, как трусливый заяц, — ухмыльнувшись, Ренджун прижал гибрида к стене в прихожей, и глаза того забавно широко распахнулись.       — Я кролик, — успел шепнуть Нана до того, как губы Ренджуна требовательно накрыли его, затягивая в сладкий поцелуй.       — А я всегда говорил: в тихом омуте черти водятся, — хмыкнул Донхёк, зыркнув на Ренджуна. — Ну и как либидо у кроликов? По всему дому у вас там траходром, наверное?       Марк подавился пивом, жутко закашливаясь, и Нана сочувственно похлопал его по спине, наблюдая, как Ренджун совершает десятую за этот вечер попытку придушить лучшего друга.       Празднование победы над социальным строем, угнетающим права гибридов, и Funny Bunny inc. в частности, только началось, и обещало быть особенно весёлым.