Корявая надпись на старом гараже

      Лето… Очередное лето… Кажется, по прогнозу передавали дождь, но небо было настолько ясным, что в это было слишком трудно поверить. Погода в Москве так и манила на какую-нибудь прогулку по парку или отдых возле прохладных водоёмов вместе с большой компанией друзей.       Но у Антона были другие планы на этот день. Шастун уверенным шагом шёл по улице, не обращая внимания на маршрут, который знал наизусть. Парень увлечённо переписывался с кем-то, не отрывая взгляд от смартфона. Светлые волосы приятно обдувал ветер. Он же пробирался сквозь тонкую футболку и норовил пролететь вдоль ног, но тёмно-синие джинсы были слишком плотными для этого.       Завернув за очередной угол, Антон оказался в просторном, но довольно старом дворе. Деревья, что были в разы старше парня, приятно шелестели листвой и бросали свои тени на дорожку, проложенную параллельно входам в подъезды. Несколько машин удобно стояли на небольшой парковке, а детская площадка, которую уже было сложно так называть, вовсе пустовала.       Шастун оглядел свой родной дом и приблизился к подъезду номер четыре. Всё та же металлическая дверь, всё тот же противный скрип, всё та же доска объявлений, где были всё те же записи о продаже квартир, рекламы мебельных компаний и рукописные ругательства не только на русском. Зеленоглазый очутился внутри, где было в разы прохладнее, чем на улице, и по лестнице поднялся на третий этаж, не забыв обойти то место, которое всегда пачкалось местным бездомным котом. Всё это он в прямом смысле делал по инерции, ведь провёл здесь восемнадцать лет своей жизни.       Знакомые каменные ступени, знакомые шатающиеся перила, знакомые двери в соседние квартиры. Антон не был здесь около половины года, но глубоко внутри ощущалось, что он не посещал квартиру в разы дольше. Вот и она — такая тёплая, такая родная, где с кухни всегда доносился запах кофе. Место, в котором парень провёл всё своё детство и юность, а потом переехал ближе к университету, который уже закончил.       Вытащив из кармана связку ключей со старым брелком Микки Маусом, лишившимся части своей ноги, Шастун вставил один из них в замочную скважину и два раза повернул налево. Дверь открылась, а парень не стал медлить, зашёл внутрь и взял большой пакет, стоявший на старой деревянной тумбе прямо около входа. Как мама могла его забыть и что в нём такого важного, что пришлось отправлять сына чуть ли не на другой конец города? Парень мельком заглянул туда, но всё равно ничего не понял: внутри было ещё несколько свёртков и пакетов разных цветов. Невольно закатив глаза, Антон вышел обратно на лестничную клетку, закрыл дверь и начал медленно спускаться, подметив чьё-то движение около входа в подъезд. Когда он очутился на первом этаже, внутри уже никого не было, поэтому он спокойно вышел на улицу, снова погрузившись в недавнюю переписку.       Около подъезда стояла довольно дорогая чёрная машина, из багажника которой доставал что-то темноволосый мужчина лет тридцати. Шастун ненадолго отвлёкся от смартфона и перевёл на него взгляд, через секунду забыв обо всём, о чём он думал.        — Граф? — зеленоглазый даже не сразу понял, что сказал это, но неотрывно смотрел на того, к кому обращался. — Граф, это ты? — наконец, мужчина закрыл машину и в недоумении посмотрел на Антона. Несколько секунд они оба молчали, внимательно рассматривая и опознавая друг друга. Граф был одет в лёгкую тёмную рубашку с короткими рукавами и чёрные джинсы.        — Шпала? — низкий, но очень приятный голос сейчас был слишком неуверенным. Голубые глаза ещё раз прищурились, а потом полностью раскрылись, сопровождаемые ясной улыбкой. — Боже, сколько лет прошло? — темноволосый усмехнулся и взъерошил свои волосы, пока зеленоглазый в неком смятении застыл на месте и заражался такой искренней радостью. Тем не менее, мужчина подошёл к парню и крепко его обнял. От него пахло старым, но очень приятным одеколоном, который моментально вернул Шастуна в прошлое, где этот же самый Граф тайком выносил квадратный флакон своего отца и хвастался перед друзьями тем, что завоюет любую девчонку этого дома.        — Лет восемь, не меньше… — Антон, наконец, вернулся в реальность, переполненый счастьем из-за такой внезапной встречи. — Зачем ты приехал? — и парень вспомнил, как точно также подметил нового приезжего восемнадцать лет назад. Это был тихий, ухоженный мальчик на три года старше его самого и заканчивающий начальную школу. Он вместе с отцом разгружал старый грузовик, пока его мать начинала знакомство с новыми соседями. Шастун тогда сидел на своём балконе, поставив ногу на соседний табурет, чтобы раненая коленка быстрее высохла от жгучего йода, а мальчик мог вновь отправиться гулять. Он немного недовольно фыркнул при виде голубоглазого, но тот, видимо, заметил и презрительно посмотрел в ответ. Светловолосый никогда бы не подумал, что такой добрый ребёнок может излучать такой злой взгляд…        — Гастроли. — голос Графа вывел Шастуна из некого транса. — Всё произошло, как я и хотел: уехал в Петербург, закончил театральный, теперь работаю актёром. — Антон действительно удивился этому. — Сейчас собираемся выступать здесь, в Москве, поэтому я и решил поселиться у себя в квартире. Зачем мне тратить деньги на отели? Да и театр здесь, недалеко. — мужчина головой указал в сторону выхода со двора. После этого ненадолго воцарилось неловкое молчание. — Как сам? Неужели, здесь ещё живёшь? — недолго думая, темноволосый огляделся, подметил рядом с собой скамейку и сел, как бы предвещая диалог немного длиннее задуманного.        — Нет, я давно уж переехал. — Шастун сел рядом, не отрывая глаз от собеседника, что пристально смотрел в ответ. Про себя он подметил знакомые и родные черты. — Здесь мама осталась, попросила забрать кое-что. — парень несильно потряс пакетом в своей левой руке.        — Понятно… — оба собеседника, если честно, никак не могли подобрать нужных слов, но оба хотели узнать как можно больше друг о друге. — Значит, ты торопишься куда-то? — Антон мог поклясться, что услышал нотки грусти в этом вопросе. Взвесив все мысли, он решил, что разговор со старым другом будет в разы лучше, чем очередная бессмысленная переписка с какой-то девушкой в Интернете.        — Нет, я с радостью поговорю с тобой, Арс… — светловолосый удивился, что назвал Попова по имени, ведь всю жизнь тот был известен всем лишь под прозвищем. Иногда могло показаться, что некоторые его приятели вообще не знали, что его зовут Арсений. — У тебя разве нет никаких дел? — после этих слов темноволосый расслабленно усмехнулся и сложил руки на груди.        — Нет, сегодня я свободен. — мужчина медленно окинул взглядом безоблачное небо. — Вся труппа ещё находится в пути, а потом у них уйдёт целый вечер, чтобы заселиться, так что до завтра меня никто не потревожит. — ветер невольно начал игру с тёмной чёлкой, а солнце делало глаза Арсения ещё ярче и красивее. — Как же быстро пролетело время… — теперь уже оба парня задумчиво смотрели куда-то наверх. — Расскажи, как учёба? Я ведь уехал, когда ты одиннадцатый заканчивал.        — Учёба… Всё хорошо, вроде. — Антон вспомнил все свои бои за хорошие оценки, все энергетики перед сессиями, смену института и долгожданный диплом о высшем образовании. — Два года назад закончил ВУЗ по специальности «экономика и менеджмент», сейчас работаю, но не совсем в этой области. — он понимал, что эта фраза была слишком мягко сказана. Шастун изредка работал грузчиком, когда-то был доставщиком еды, часто был «на побегушках» в каких-то мастерских. Карьера парня не сложилась так прекрасно, как у Попова.        — Ну и ладно. — Арс огляделся. — Теперь здесь так тихо… — эти слова надолго повисли в воздухе. — Думаю, местные дети даже не знают друг друга. — Антон кивнул в знак согласия.        — Да, в наше время все постоянно жили во дворе. — в голове Антона возникла ассоциация с бабушками, сидящими у подъездов и обсуждающими нынешнюю молодёжь, на которых они сейчас были похожи. Он даже усмехнулся этому.       В воздухе опять повисла тишина. Шастун нервно теребил ручки пакета, а Попов уже начинал постукивать ногой и напевать что-то себе под нос. Темы для разговора никак не хотели появиться хотя бы в одной голове. Восемь лет разлуки давали о себе знать.        — Нет, ну это не дело! — Граф резко вскочил со скамейки, чем сильно напугал друга. — Давай хотя бы пройдёмся по местам детства? Так, думаю, и диалог пойдёт! — он воодушевлённо смотрел на Шастуна, который согласился с этой идеей и тоже встал. — Путём Лампочки? — Арс улыбнулся. Оба парня стали вспоминать известный маршрут.       Лампочкой звали парня, что был на год младше Арсения. Он представлял из себя типичного любителя вступить в любую драку, очень часто делал это без особых причин. Казалось, не было ни одного дня, который тот бы провёл без царапины, синяка или выбитого зуба. Помимо этого Лампочка постоянно приводил во двор всё новых и новых людей. Из-за того, что он проводил им одну и ту же "экскурсию", её успели выучить все, а в головах навсегда остался путь Лампочки.        — Классно, что мы его помним. — парни пошли вдоль подъездов, что были в противоположной стороне от въезда во двор. — Кажется, здесь ты когда-то упал. — Шастун указал на старый люк. Друзья сразу вспомнили тот день, когда Графу купили скейтборд. Весь двор чуть ли не выстраивался в очередь, чтобы просто подержать в руках транспорт мечты. В тот жаркий летний день Арс впервые встал на него, а через несколько метров прочертил коленкой по канализационному люку, сопровождаемый и смешками со стороны парней, и вздохами сожаления от девчонок. Странно, что следы крови всё ещё были там.        — Да… Мама ещё пару недель не хотела разрешать мне на нём ездить. — Попов задумчиво перевёл взгляд на раскидистое дерево, около которого лежали старые сломанные доски. — Разрушили всё же нашу базу. — он тяжело выдохнул. — А ведь мы с Селёдкиным так долго искали все материалы… Его даже родители наказали, когда узнали, что он молоток спёр. — на слова Графа Шастун пытался вспомнить того парня. Антон знал о нём очень немного: тот изредка посещал этот двор, но во все эти моменты ни на минуту не отходил от Арса. Когда они строили свой дом на дереве, зеленоглазый рвался помочь, но после очередной попытки Попов отвёл десятилетнего в сторону, заглянул в глаза и тихо сказал: «Я не хочу, чтобы ты из-за меня поколечился. Мы с Селёдкой скоро закончим, и ты будешь первым, кого мы туда пустим».        — А достроить так и не получилось. — Шастун усмехнулся, вспоминая, как сильно он мечтал побывать на этой базе.        — Это не получилось, но клад мы закопали! — Попов демонстративно вскинул палец вверх и быстрым шагом дошёл до пожарной лестнице, прикреплённой к соседнему дому. — Интересно, откопал ли его кто-нибудь? — Граф откатил большой камень, пока Шастун в неком недоумении приближался к нему, пытаясь понять, видит ли их кто-то. — Где-то здесь был совок… — Арсений продвинулся вперёд и достал откуда-то старый ржавый инструмент, которым сразу начал откапывать землю под поднятым камнем.       Это не заняло много времени, поэтому через минуту он уже извлёк из-под земли жестяную банку, обмотанную потёртой верёвкой. Попов быстро развязал её и открыл крышку, призывая Шастуна опуститься рядом.        — Смотри! Я точно помню, что здесь должны быть фотографии. — сказав это, Арсений извлёк выцвевшие полароидные снимки. Антон сразу вспомнил, как в один из дней Граф вынес во двор новый фотоаппарат, имея возможность сделать ровно пять кадров. — Гляди! Здесь Лида с Верой. — он передал другу первую карточку, откуда радостно позировали девочки в школьной форме. — О! А тут Валерка Лом в прыжке. Мне тогда этот ракурс так нравился… — в руках зеленоглазого оказалась ещё одна фотография. — Вау! Наша недостроенная база! Я уже совсем забыл… — этот снимок Граф долго рассматривал, не скрывая искренней улыбки. — Кажется, на следующей мы все вместе должны быть. — Арсений подтвердил свои слова: с карточки радостно смотрели мальчики и девочки разных возрастов. Многие дурачились, кто-то просто улыбался. Антон увидел себя, обнимающего кого-то, чьё имя он уже позабыл. Арса здесь не было: он никому не доверял свою камеру, поэтому сам выступал в роли фотографа.        — А на последней что? — зеленоглазый перевёл взгляд на конечный снимок, который Попов извлекал из банки. Удивление возникло на обоих лицах: фото маленького мальчика было сделано издалека. Можно было легко понять, что фотограф запечатлел его во время какой-то игры, потому что тот гордо стоял на скамейке, победоносно вскинув руки вверх. — Почему-то, я этого не помню… — он неловко отвёл взгляд от своей детской копии, мельком заметив надпись в самом низу. Попов молча отложил все снимки и быстро перевёл тему на остальное содержимое.       В банке лежали две фигурки солдатиков, поцарапанный со всех сторон карандаш, несколько пятирублёвых монет, большая зелёная пуговица, крупные осколки стекла, что красиво переливались на солнце, и ещё что-то незначительное. Было понятно, что ребятам того времени было не важно, что оставлять в качестве клада. Каждый нашёл в своих карманах что-то ценное и отдал Арсению, думая, что их сокровища невероятны.        — Да… Интересные вещи. — Граф решил положить всё обратно и вернуть коробку на её место. Кто знает, какие ещё ребята, из тех, что принимали участие в этом, вернутся в родной дом и тоже захотят посмотреть на клад? — Ладно, пойдём дальше. — он вернул на место камень и совок, поднялся, стряхнул с колен несуществующую грязь и обратился к другу. — А ты тогда говорил, что это бессмысленно. Видишь, как приятно было окунуться в прошлое? — парни улыбнулись и продолжили движение. — Облака появились… — Арс задумчиво посмотрел на небо. — Солнце спряталось, теперь не так жарко будет. — товарищи приближались к более заброшенной части двора, которая никогда не посещалась взрослыми. Здесь, в основном, прошёл их подростковый возраст.        — Теперь здесь вообще нигде не пролезть. — Шастун был слишком высоким, поэтому чуть ли не пополам согнулся, чтобы пройти под древесной аркой, не собрав лицом колючие ветки и паутину. — Сразу видно, что сюда никто не ходит. Скорее всего, об этом месте подростки вообще не знают. — Попов усмехнулся за его спиной, когда кроссовки зеленоглазого всё же зацепились за низкий кустарник. — Ай! Всю жизнь хотел его выкопать, но так и не сделал этого! — парень действительно постоянно спотыкался об эту растительность, оскорбляя её всеми известными ругательствами.        — Помню, как ты впервые вёл туда Иру, хотел произвести впечатление, но упал! — Граф всё ещё смеялся, а белые приятные облака начали сгущаться, начиная оправдывать московских синоптиков. — Кстати, как там у вас с ней сложилось? — его радость неожиданно пропала, а в голосе появилось странное разочарование и обеспокоенность.       Вопрос отправил Шастуна в самые глубины своей памяти. Перед глазами возник день, когда во двор вместе с Лампочкой пришли очередные ребята, а среди них была красивая девочка с аккуратными косичками, сильно прижимающая свой ранец к груди. Было видно, что её привели сюда не по своей нужде. Скорее всего, она просто пошла за подружками, которые весело смеялись с шуток своего путеводителя. Антон сидел на скамейке и точил какую-то палку, чтобы использовать её, как оружие в различных играх. Он мельком глянул на школьницу, а она улыбнулась в ответ.       После того дня он увидел её среди учеников соседней школы на спортивном соревновании. Так получилось, что они познакомились и хорошо поговорили, пока Шастуна не окликнули сдавать прыжки. Ира с подругами стала чаще посещать двор, хотя Антон знал, что у неё много уроков и домашних дел. Он даже не успел заметить, как девочка начала приходить одна и постоянно проводила время лишь с ним, обсуждая что-то весёлое из школы и с радостью принимая участие во всех предложенных им играх.       На новогоднем празднике он увидел её в своей школе, а хорошие друзья с радостью подтолкнули их на совместный танец, который, честно говоря, был очень неловким.       Каждый летний день Ира приходила во двор, а Шастун тогда даже не заметил, что Граф наоборот появлялся реже. Иногда они пересекались, но тот лишь отводил взгляд и быстрее покидал улицу. Однажды Антон поймал друга, спрашивая, что же всё-таки случилось, на что тот сказал, что он очень занят, так как ему нужно готовиться к поступлению.       Зеленоглазый был с Ирой вплоть до окончания школы. Всё закончилось как-то скомканно, хотя все знакомые предвещали паре долгую совместную жизнь. Они разошлись друзьями, но очень скоро перестали поддерживать хоть какие-то отношения. Антон был расстроен, но переключил всё своё внимание на учёбу, быстро забыв о всех проблемах.        — Ира… С ней мы давно расстались… — парень вернулся в реальность, продолжая пробираться в сторону заброшенных гаражей, где однажды за распитием пива его поймал местный сторож и рассказал обо всём родителям.        — А вы хорошо подходили друг другу. — почему-то, в голосе Попова появилась уверенность и радость, но Антон не успел заметить этого, ощущая на своей макушке и плечах крупные капли воды. — Чёрт! — Граф инстинктивно закрыл руками голову и указал на пространство между двумя строениями. — Интересно, поместимся ли мы там вновь? — он усмехнулся и побежал в ту сторону, догоняемый Антоном, пока на улице усиливался настоящий летний дождь.       Раньше здесь прятались все: от непогоды, от сторожа, от родителей или от игроков во время игры в прятки. Крыши соседних строений легко закрывали от осадков, а довольно широкий промежуток между стенами позволял находится там нескольким людям.       Дождь усиливался, пока оба парня по-очереди заходили в это пространство. Всё же, они успели немного промокнуть, поэтому Антон взъерошил свои волосы, сгоняя с них неприятную влагу.       Шастун осмотрел знакомые стены, исписанные абсолютно разными надписями и рисунками. Все они были ему знакомы, он мог точно сказать, кем и когда была сделана каждая из них. А прямо за шеей Попова красовалась та, о которой он совсем забыл…        — Что-то не так? — Арс настороженно заглянул к нему в глаза и осмотрел свои плечи, не понимая, что необычного заметил друг. Антон медленно повертел головой, не отрываясь от корявой подписи «ШП», а потом вспомнил один очень важный день, в который она и была сделана.        — Арс, помнишь, когда ты уезжал, на улице тоже был дождь? — внутри парня что-то защемило. — Ты привёл меня сюда и хотел что-то сказать. — на его слова Попов помутнел, опуская взгляд вниз. Было странно видеть его смущение. — Мне ведь до сих пор интересно, о чём ты хотел поговорить. — Антон почувствовал, что его сердце бьётся быстрее, когда голубоглазый взглядом вернулся к нему. Теперь в нём читалась серьёзность и некий страх…        — Я ведь хотел всё забыть… Думал, у меня получится… — он улыбнулся, но в этой улыбке виднелась грусть. — Мы не виделись восемь лет, я так надеялся, что это закончится… А сейчас мы встретились вновь, и я вообще не знаю, что мне делать… — Шастун не понимал ни слова, но очень сильно волновался. Мужчина запрокинул голову, пытаясь привести в порядок мысли. Наконец, он решился. — Я пытался забыть всё это… Все эти годы я пытался забыть свои чувства, забыть тебя… — он опустил голову, а молчание между ребятами повисло надолго.       Антон был в смятении. После таких слов он вообще не понимал, как ему следует поступить. Он не мог поверить, что всё это происходит прямо сейчас и прямо с ним.        — Значит, я так опасался своих чувств, а сейчас узнаю, что они были взаимны? — он улыбнулся, заметив неподдельное и очень сильное удивление со стороны Арса.        — Ты… — тот еле мог подать голос.        — Я всегда думал, что со мной что-то не так. Я постоянно искал тебя взглядом, постоянно ждал возможности, когда мы сможем снова встретиться во дворе. — к горлу подступал какой-то неприятный ком. — Я думал, если буду с Ирой, то потом всё это закончится. На какое-то время так и было. Она мне нравилась, я смог немного подавить себя. — Антон помолчал, вслушиваясь в частый дождь. — Но с каждым днём ты пропадал всё больше и больше, после чего мне становилось только хуже. Тогда я понял, что мне от этого никуда не уйти… — голос парня начинал дрожать. — Вскоре ты уехал, и в то же самое время я расстался с Ирой. Чтобы убить в себе всю грусть, я погрузился в учёбу, роняя частые слёзы на нудные конспекты. — Попов внимательно слушал, а его брови с каждым словом поднимались всё выше. — Каких бы девушек я не встречал за все эти годы, моё подсознание возвращало меня на детскую площадку, на траву под недостроенной базой, на доски около этих гаражей…       Вокруг них был настоящий ливень. Люди на улицах спешили быстрее спрятаться в зданиях или под зонтами. Крупные капли стучали по крышам старых гаражей, создавая громкий шум. Деревья шуршали своей листвой, пока два парня неотрывно смотрели друг другу в глаза, обдумывая все свои эмоции. В голове каждого из них был момент осознания: Арс вспоминал, как маленький мальчик со всей искренностью отдал ему большую часть конфет, привезённых аж из другой страны; Шастун думал о дне, когда сильный парень спас его от хулиганов, которые больше ни разу к нему не подходили.        — Что я тогда хотел сказать? — Попов всё же подал голос, но лишь для этого. Плавно двинувшись вперёд его губы достигли рта Антона, а правая рука сразу взяла того за затылок, где голова ещё была немного мокрой. Шастун опешил, но ответил и углубил поцелуй, о котором он так сильно мечтал. Парни умело обращались с губами друг друга, ощущая умиротворение и долгожданное счастье, пока на фотографии в руках Арсения маленький мальчик, подписанный, как «мой герой», победоносно вскидывал руки вверх…