Fortune Cookie

— Сэрин, ты не вовремя, не могла за дверью подождать? — Эра одарила её недовольным взглядом и отстранившись от Юнги вытерла свои губы. Сэрин просто поразилась её наглости. Когда она шла сюда, она даже не рассчитывала узреть подобную картину. Её парень целуется с её подругой, которая по совместительству его бывшая девушка. Не самое приятное что можно увидеть после ссоры. Но похоже ей сегодня не везёт.  — Ой, прости, не знала что мне нужно разрешение спросить, чтобы войти в свою гримерку. — её разбирала злость и обида, поэтому она не сдерживалась в своих словах, говорила резко и грубо. Хотелось подойти и ударить Эра по лицу, вмазать ей хорошенько и уйти. Руки так чесались.  — У нас тут был важный разговор. Ты не можешь выйти на минуту?  — А мне плевать. Проводи свои разговоры в другом месте и не смей мне указывать. — бросив на Юнги короткий взгляд Сэрин тяжело вздохнула и быстро собрав свои вещи в сумку, схватила пальто и вышла. Нет её сил больше здесь находиться. Уже в коридоре она снова расплакалась. Можно сделать и больнее. А ей и так плохо.  — Сэрин-а! — заметив мемберов и Чимина, который её позвал Сэрин ничего не ответила и быстро убежала, когда услышала позади торопливые шаги. — О? Что это с ней? — обиженно поджимая губы бубнил Пак, когда девушки уже и след простыл.  — Мне показалось или она плакала? — тихо спросил Тэ.  — Кстати, Юнги тоже плакал, сидел в какой-то комнате на полу и плакал. — вспомнил Чимин.  — Поссорились? — предположил Намджун. Все резко обернулись увидев приближающегося Юнги, но никто не ожидал увидеть Эра, которая бежала за ним. Она догнала его и схватила за руку, и тут терпению Юнги пришёл конец. Тишину в коридоре резко нарушил звук звонкой пощёчины. Эра схватившись за пылающую щёку, отшатнулась к стене и визгнула, когда кулак Мина ударил стену в сантиметре от её головы.  — Я убью тебя, если ты ещё хоть раз попадешься мне на глаза. Тебе понятно, сука? — он снова замахнулся, но ещё одна пощёчина не достигла цели, его руку перехватили и оттянули в сторону. Юнги вырывался и шипел, прийти в себя помогла пощёчина. Это был Джин. Ударил его, схватил за руку и пока не сбежались зеваки на шум, увел его вместе с охраной и другими мемберами прочь.  — Это была Эра? — пребывая в шоке спросил Хосок, но все и так её узнали. Вот так встреча. — Откуда она вообще здесь взялась?  — Работает в стаффе Сэрин. — ответил Джин.  — Что? — воскрикнул Чонгук. Он её не разу не видел в компании Ким, как же так? — Что там произошло, Хён? Сэрин-а ушла вся в слезах.  — Вы поссорились? — Юнги проигнорировал вопрос Намджуна, не хотел он говорить и ничего рассказывать, ему сейчас пипец как плохо, его отношения рушатся, он хочет побыть один и подумать что делать и как можно всё решить.  — Юнги. — Джин коснулся его плеча, но Мин тут же вывернулся и сбросив его руку вошёл в одно из помещений, и осел на пол. Его положение самое что есть незавидное. Судьба вот так его подставила. Почему сейчас? Хотелось рвать волосы на голове, крушить всё вокруг, сделать хоть что-то, но сил не было, руки опустились. Дверь скрипнула, он даже не посмотрел кто это, прекрасно зная и так, что это Сокджин. Когда ему плохо, именно его Хён приходит к нему. Он так помогал ему, после расставания с Эра, но он не хочет его помощи сейчас. Джин присел рядом и немного помолчал. Разбитый Шуга это худшее, что может случится, его депрессия очень жёсткая, этого не нужно никому. Он уже понимал, что между влюблёнными что-то произошло, поэтому был заинтересован в помощи другу ещё больше чем обычно. Юнги выглядит так будто, его бросили.  — Что произошло?  — Кажется мы расстались. — голос Юнги был таким тихим и безжизненным, что Джин его с трудом услышал. Услышанное ему не понравилось. Но он сохранял спокойствие. Юнги не хотел говорить, но Джину он всегда все рассказывал.  — Почему?  — Я… я всё испортил. Она увидела, как Эра поцеловала меня. Джин уже понимал за что именно Юнги приложил девушку по лицу. Стоило бы усомниться в том, что именно его поцеловали силой, и что он этого не хотел, но не в этой ситуации. Джин прекрасно знал, как Юнги ненавидит эту девушку, знает, что он бы не при каких обстоятельствах даже не прикоснулся к ней. Он верил.  — Тебе стоило рассказать ей всю историю, она бы всё поняла и не рубила бы сгоряча…  — Это произошло уже после нашей ссоры… или расставания, не знаю как правильно это назвать. Она плакала, она просила, а я не смог, даже в такой момент я не смог сказать ей то, что она хотела. Я ничего не могу с собой сделать. Она столько раз говорила, что любит меня, а я ни разу не смог ответить ей взаимными словами.  — Что? Ты ни разу не говорил ей, что любишь? — вот такого Сокджин не ожидал, ведь прекрасно знал как любит Шуга свою девушку, о чём не раз говорил ему. — Почему?  — Как сказал мне психолог — у меня боязнь быть отвергнутым. Эта травма, это то, что оставила эта сука мне, и как бы я не пытался, не могу заставить себя открыть свои чувства той, к кому их испытываю. Я знаю, что люблю её, но сказать об этом ей не в силах, словно что-то всегда останавливает. Я ничего не могу с собой поделать, это та преграда, которую я не могу преодолеть. И из-за этого Сэрин теперь думает, будто нужна мне лишь для наличная и секса, чёрт возьми.  — Ты… ты был у психолога? — переварить всё услышанное было сложно, Сокджин был в шоке, он даже подумать не мог, что Юнги живёт с такой травмой. Накричать бы на него, что тот так поступает с его сестрой, обижает её и доводит до слёз, и стоило бы это сделать, но сейчас Сокджин искренне сочувствовал ему. Отголоски прошлого всё ещё с ним, не отпускают, мучают, не дают нормально жить. Ему жаль.  — Это было так неприятно, она думает что безразлична мне. Я подумал, что психолог поможет мне справиться с этим, но ничего не получается. Я в тупике. — шмыгнув носом, Юнги посмотрел на Хёна, он ожидал его гнева, но всё что он видит — это сочувствие и поддержка в его глазах. — Что мне делать? Как мне быть дальше? Я уже не смогу без неё, понимаешь? Не хочу без неё. Она так нужна мне.  — Господи. — всё что Джину оставалось это обнять Юнги и похлопать по плечу. Мин расклеился словно бумажный кораблик, лил слёзы и тихо страдал. Дело совсем плохо. Юнги привязан к Ким очень крепко, он просто зачахнет без неё, он уже начал процесс саморазрушения. — Приходи в себя, вытирай свои сопли и будь мужиком. Поговори с ней и всё расскажи, это же Сэрин, она поймет, она такая. Всё будет у вас хорошо.  — Не думаю, что она захочет говорить со мной. И Сэрин правда не захотела, проигнорировала все его звонки, словно он надоедливый сасэн, не прочла не одно сообщение, и в итоге не пришла на их место, чтобы встретиться, заставив его прождать три часа зря. Дома её не оказалось. Юнги понял, что ничего не выйдет, и тихим вечером у себя дома просто напился в одиночестве. Напился так, что отрубился прямо в ванной возле унитаза, в который выблевал всё, что съел за день и выпил. Он кажется снова оказался в своем состоянии брошенного всеми. А ведь всё было так хорошо. Вот так всё рушится в один миг. **** Хотелось пострадать, сесть в углу и прорыдать весь день, но у Сэрин не было такой возможности, дел было слишком много. Работать совсем не хотелось, натягивать улыбку было слишком сложно. Она была в постоянном стрессе, переживала, из-за чего постоянно теряла сознание и пускала кровь носом. Её часы постоянно горели красным, и ничего не помогало. Сердце было не на месте. Её съедала обида на парня и злость на себя. Она слишком самокритична возможно, но на второй день ссоры стала даже винить себя. Неправильно было требовать признаний, возможно Юнги нужно больше времени, чтобы понять свои чувства, чем ей. Но, даже если так, он мог ей сказать хоть что-то. Хотя может у него просто не может быть любви к ней. Терзать себя всеми возможными глупыми мыслями — это всё что она могла. С Эра она не разговаривала, всячески её игнорировала, даже попросила менеджера дать ей выходных, лишь бы не видеть её. Так было легче. Работа шла как обычно, но ей разгрузили график из-за состояния здоровья, не существенно, но всё-таки в девять она уже была дома. Ей звонила подруга, но Сэрин не хотела рассказывать ничего даже ей, она не хочет вообще болтать об этом. Поэтому приходилось делать вид, что все хорошо и она просто устала. Через два дня её день рождения, а настроения вообще нет никакого, наверное, даже праздновать не будет. Хотя она и так не празднует сильно. Съест подарочный тортик, примет поздравления и будет проводить трансляцию с фанатами, может выпьет бокальчик вина и всё. Обычно она в разъездах в этот день. В этом году может не будет делать даже этого. Интересно, поздравит ли её мать? Захотелось посмотреть грустный фильм и порыдать, но без мороженого она не может, поэтому пришлось вечером идти в ближайший магазин за большим ведром шоколадного мороженого с крошкой и мятными нотками. Ведро было таким большим, что ей даже продали одну из тележек, на которых возят бочки пива, чтобы она могла дотащить его домой. Её уносит, ей нужно много, даже если в итоге она словит сердечный приступ или инсулиновый шок. Плевать. Было темно, поэтому она поспешила как можно скорее войти в здание и оказаться дома, но к ней внезапно кто-то выскочил из темного угла. Кто-то весь в черном, в кепке, ещё и в маске подскочил к ней и…придержал ведро с мороженым, а не напал. Сэрин с подозрением его осмотрела пытаясь понять кто это. Не Юнги точно, этот парень выше.  — Привет. — когда он поздоровался Сэрин спокойно выдохнула, понимая кто это.  — Здравствуй, Сокджин-оппа. Что ты делаешь здесь так поздно?  — Да, я понимаю, что уже поздно, но… — он стянул маску под подбородок и посмотрел на неё. Красные глаза, всё лицо тоже красное, она много плакала. Неприятно видеть её грустной. — Я хотел бы поговорить с тобой.  — Со мной? — они не были близки, но Джин близок с Юнги, поэтому странно, что он хочет поговорить именно с ней. — Ладно.  — Можем отойти в более удобное место?  — Пойдём ко мне домой, мне холодно.  — Эмм… — Джин колебался, не прилично идти к ней домой, но выбора нет. — Хорошо. Я помогу? — и не дожидаясь ответа он взял её тележку и сам потащил её. Они в тишине шли по холлу, ехали в лифте, Джин думал над тем как лучше всё рассказать. Ему пришлось прийти к Сэрин. Он неловко помялся на пороге и всё-таки вошёл в квартиру. Здесь тепло и уютно, а ещё в воздухе витает смешанный запах парфюма, один из которых точно принадлежал Юнги, что свидетельствует о том, что он здесь частый гость. Но не время думает об этом и глазеть по сторонам. Оставив тележку возле дивана, как попросила Сэрин он присел.  — Не хочешь чая?  — Нет, спасибо. Я не отниму много времени и уйду сразу, как только расскажу то, зачем собственно и пришёл, не буду надоедать.  — Не говори так, можешь погреться. — грустно усмехнувшись Сэрин устроилась на другом конце дивана и поджав под себя колени выжидающе посмотрела на парня. Она знала о чем он хочет поговорить поэтому и ждала.  — Я здесь из-за Юнги. — честно признался он.  — Да, я так и подумала.  — Он чахнет без тебя, пьёт и кажется грязнет в депрессии, а ему этого делать вообще нельзя. Я все понимаю, он рассказал, что произошло между вами, но ты ему очень нужна, даже больше чем он тебе, поверь. Он любит тебя сильнее чем ты можешь только представить. — ей стало плохо от мысли, что Юнги правда так страдает сейчас из-за неё, она этого не хотела. Она так ужасно с ним поступает не отвечая на его звонки и сообщения. Она знает, что он три часа сидел на холоде на их месте, ждал её до последнего. Знает, потому что видела, но говорить с ним тогда не хотела.  — Я не думаю, что…  — Ты ничего не знаешь. — прервал её Джин, таким строгим голосом, что она сжалась и виновато опустила глаза вниз. — Он ведь не рассказывал тебя ничего о прошлых отношениях?  — Если ты говоришь о отношениях с Эра, то нет, он сказал, что не хочет рассказывать. При чем здесь это вообще?  — Юнги убьет меня, за то что я это расскажу, но его ты слушать не хочешь, а тебе это нужно знать. — знал бы Юнги, что он сейчас у Сэрин и собирается открыть его тайны, наверное бы прибил. Сознаться самому лучше, чем когда кто-то пересказывает историю его прошлого. — Знаешь ты или нет, но Эра раньше работала у нас в стаффе.  — Что? — она даже не знала откуда к ней пришла Эра, это было неожиданно.  — Когда её наняли, она совсем ничего толком не умела, всё что у неё было — энтузиазм и только. Спустя пару дней её работы менеджеры хотели уволить её, но Юнги попросил оставить её. Она ему сразу приглянулась, вот он и впрягся. Всё начиналось как у всех: комплименты, флирт, ухаживал за ней, свидания. Месяц — и он просто помешался на ней, делал всё, что она захочет, покупал всё что она хотела, хотя у самого и денег тогда толком не было, мы ещё не были так популярны. Он делал всё, так как хотела она. Юнги не замечал, но вот мы все видели: она из невинной овечки превратилась в гарпию, дёргала его за верёвочки, словно кукловод, а он и прыгал кругом. Она не любила его, лишь использовала, но когда мы ему об этом говорили он и слушать ничего не хотел. Влюбился так, что ослеп. — Джин замолчал, ему самому вспоминать тот год не особо приятно, Эра у всех вызывала ненависть. Но Сэрин внимательно слушала его, не перебивала, ей было интересно, поэтому он продолжил. — Ты просто не представляешь, сколько он тратил, чтобы угодить ей. Когда она захотела золотое кольцо, ему пришлось продать цепочку, которую ему подарила бабушка перед смертью. Представляешь, как сильно он был ослеплён, раз продал такую дорогую сердцу вещь? — Сэрин заплакала, от чего Джин замолчал. А ведь это только начало. Ей было неприятно слушать такие гадости, которые её подруга, её Онни, творила с Юнги. Она его так обижала. — Так прошёл год, целый год она мучила его, изводила, унижала. Я сам слышал несколько раз, как она говорила ему, что он бездарность, которая не способна ни на что, даже денег не может заработать. От её эмоциональной давки он был в постоянном стрессе, но расставаться не хотел, говорил что любит, что не сможет без неё. И вот, пришёл день, когда всё изменилось. Это был день рождения Юнги, мы собрались в общежитии, пригласили самых близких друзей и устроили небольшую вечеринку. Пришла и Эра. Пришёл и лучший друг Юнги. Все веселились, но вот Юнги заметил что Эра пропала и пошёл её искать. — на этом моменте Джин замолчал снова.  — И? — она догадывалась зачем Джин упомянул лучшего друга, но хотела убедиться.  — В этот день он остался и без девушки, и без лучшего друга. Он застал их в своей же комнате, на его же кровати, и его глаза наконец-то распахнулись. Эра сама рассказала, что изменяла ему с его другом уже как пол года, а с ним была только потому что надеялась, что он станет популярен, и тем самым пропиарить себя. Мы все тогда слышали, как она кричала на него и обвиняла в том, что ей пришлось изменять. Юнги оказался слишком беден для неё, так она и сказала. А затем наговорила ему такого, что и вспоминать не хочется, она унизила его, растоптала все его чувства сравнив с мусором, убивала морально, при этом смеялась как ненормальная. А затем сказала, что такого как он любить вообще невозможно, что его никто никогда не полюбит и ушла. Больше мы её не видели с тех пор. А Юнги впал в депрессию, от этого страдали все, он даже пытался… умереть. Об этом никто не знает, но он спрыгнул с моста.  — Из-за неё? — её милый Юнги мог умереть? В голове не укладывается. Это просто какой-то кошмар.  — Сэрин, он еле вышел из депрессии, но до сих пор страдает от последствий. Он говорил, что больше никогда не влюбится, но… он встретил тебя. Но с тобой всё иначе, он не чахнет, а сияет, ты спасаешь его душу, и его сердце. Да, может он не говорит, что любит, но он любит тебя. У него развилась травма, он ходит к психологу, чтобы решить её, и сказать тебе эти слова, но пока рано. Ты же любишь его, так пожалуйста помоги ему. Её рыданий было не остановить. Ей стало очень стыдно, она ведь совсем не знала об этом, Юнги ничего ей не рассказывал. Поэтому он молчал? Конечно. Его так сильно обидели, конечно у него появилось куча комплексов и душевных травм. Он боится открыться ей, боится быть отвергнутым. От осознания всей ситуации хотелось залезть под диван и вот так наказать себя. Она тоже его обидела. Конечно он любит её. К черту все слова. Они нужны друг другу. Джин не знал что делать, стоит ли ему утешить девушку? Надо бы, и хотелось. Хоть раз сжать сестрёнку в объятиях, пожалеть и успокоить парочкой простых слов. Поколебавшись он всё-таки привлек её к себе и Сэрин была совсем не против утешения, обняла его и захныкала уткнувшись в его грудь. Джин аккуратно обнял её и чуть ли сам не заплакал. Такой памятный момент для него. Он обещает сам себе, что в следующий раз, когда они смогут поговорить вдвоём, он признается ей во всём, и расскажет уже свою историю. Но пока важнее воссоединить две половинки одного целого.  — Я такая тварь. Ненавижу себя. Мой милый Юнги не заслужил такого отношения к себе.  — Не говори о себе плохо, никто не виноват, просто так произошло. Я уверен, что вы помиритесь и всё станет ещё лучше чем было. Он всегда будет ждать тебя.  — Я обидела его. Из-за меня он мерз три часа на улице, а ведь у него болят косточки, он мог простудиться. — у Юнги болят ноги, особенно на холоде, она вспомнила об этом слишком поздно. Так стыдно. Реветь хотелось ещё сильнее, к счастью слез было более чем достаточно. Сокджин лишь улыбался и гладил её по спине, до тех пор пока она не успокоилась и перестала плакать. Она сама отстранилась и посмотрела на него.  — Прости за истерику, меня прорвало, а с тобой так уютно плакать.  — Ничего.  — И спасибо, что заботишься о Юнги, ты хороший Хён для него. — и тут Джин понял, что пора уходить, иначе он сам начнет плакать. Она слишком сильно трогает его сердце. Он хочет заботиться и о ней, и быть для неё хорошим братом, Оппой, который всегда поможет. Будет ли это возможно? Настанет ли день, когда она назовет его братом? Или он слишком размечтался?  — Да, я… пойду. — он подорвался с дивана отводя взгляд к коридору. — Поздно уже, отдыхай, и больше не плачь. Поговори с Юнги завтра, до обеда у нас никаких дел, думаю он будет дома.  — Хорошо.  — Тогда… я пойду.  — Доброй ночи. Сэрин провела Джина до лифта, и как только он скрылся она снова разрыдалась и вернулась в квартиру продолжать убиваться. Она считала себя очень виноватой, поэтому заедая боль и злость на саму не себя объелись мороженого, и взяла то, что не стоило брать. Её унесло. **** Шёл уже второй нас ночи, но Юнги не спал, он не может сомкнуть глаза. Чтобы успокоить себя он пошёл на кухню и открыл бутылку виски. Новая совсем. Брат подарил на прошлый день рождения. Пора начать её. Ему нужно. Ему хочется. Достал стакан, открыл бутылку, налил немного, бросил два кубика льда, встал у окна, он ничего не видел, кроме своего отражения, но продолжал смотреть, пригубил стакан, только хотел вкусить горькой жидкости, как в дверь позвонили. Опустив стакан вниз он задумался, кто бы мог прийти так поздно? Кто-то из мемберов? А может кто-то позвонил его старшему брату и тот приехал давать ему пиздюлей? Он может. Отлупит его и глазом не моргнет. Поставив стакан с виски на кухонный островок, он нехотя поплелся к двери. Лениво открыл и просто охренел. Перед ним стоял не его брат, и не мемберы, а Сэрин с букетом цветов, наверняка сорванных на клумбе возле дома, которые соседка выращивает под колбой, и впридачу ко всему от неё несло алкоголем. Напилась в хлам. Он не знал чему удивляться больше: тому что она пришла к нему, или тому, что нахрюкалась? Ещё и вся в слезах, с красным носом, в домашних тапочках и без куртки. Дрожала. Замёрзла. Как это вообще? Это сон?  — Юнги, я так люблю тебя, прости меня. — она буквально накинулась на него, на пороге потеряла один тапочек и чуть не упала, схватила его кофту и рыдая дёргала на себя. — Прости меня, я так плохо с тобой поступила, я тварь такая… Я так виновата, мне не стоило, надо было…было нужно…люблю тебя, любимый. Можешь не говорить мне ничего, я все равно буду любить тебя, буду с тобой всегда, слышишь? Пока не умру. Я же не смогу без тебя. — отпустив его кофту она осела на пол, уронила цветы и прикрыла глаза, разразившись просто диким плачем. А он все ещё был в шоке, и не понимал за что она извиняется. И как там сказала? Любимый? Стоит ли радоваться такому? Она всё-таки пьяна в хлам… стоп! Она пьяна!  — Какого черта ты напилась, совсем уже? Тебе же нельзя пить совсем. Зачем же ты… глупая. — Юнги присел перед ней и убрал руки от лица глядя в самые прекрасные заплаканные глаза.  — Я наказала себя так.  — Что?  — Я решила наказать себя так, за то что обижаю тебя, Юнги. Я сожрала пол ведра мороженого, ела пока живот не начал болеть, а потом ещё и целую бутылку белого сухого вина выпила. Мне так плохо… но так мне и надо.  — Сдурела? — она же так и угробить себя может, он так перепугался. Она же пьет таблетки и алкоголь может плохо повлиять на препараты, это может плохо закончиться.  — Юнги, не переживай… я покажу этой суке, я отомщу ей за тебя, она мне за все ответит. Я убью её и сброшу с моста, чтоб знала… — рвота подступила к горлу и она тут же зажала рот рукой сдерживаясь. Не вдумываясь в её слова Юнги резко поднял её на руки и буквально побежал в ванную. Он еле успел, всего мгновение и завтра бы пришлось вызывать уборщицу, но все обошлось. Сэрин вырвало. Он присел рядом и держал её волосы. Неприятно конечно такое видеть, но ещё неприятнее понимать что это из-за него.  — Боже, мне так стыдно… — отдышавшись Сэрин снова заплакала. — Я такая никчёмная. Я не заслуживаю тебя, но я… — речь была прервана очередным потоком изо рта, мороженое с белым сухим рвалось наружу, что хорошо, — Боже, люблю тебя. — а вот это уже смешно. При таких обстоятельствах, в обнимку с унитазом ему ещё в любви не признавались. — Юнги, прости. — кажется всё, Сэрин пошатнулась и чуть не распласталась на полу. Юнги поставил её на ноги и потянул вверх её кофту, стягивая с её продрогшего тела. Она тут же обхватила себя руками, пока он настраивал для неё теплую воду в душе.  — Раздевайся и заходи в душевую. Я буду здесь ждать тебя. Сэрин послушно разделась и зашла в душевую. Еле стоя на ногах она кое-как помылась, даже голову помыла и чуть ли не вылетела из душевой поскользнувшись на мокром полу, но к счастью Юнги стоял рядом и поймал, ловя сразу в раскрытое полотенце. Он позаботился о ней, вытер, промокнул волосы, даже помог одеться. У него дома было полно вещей Сэрин, но он натянул на неё свою рубашку и уложил спать. Она капризничала, снова расплакалась, когда он собирался уйти, уснула только когда сжала его в объятиях. А он же уснуть не мог. Думал. Очень много думал. Гладил мягкие, ещё влажные волосы, и не мог понять, что такого могло произойти, что его обиженный ангелочек напилась и пришла к нему. В итоге эти раздумья разморили его и он уснул. **** Утро началось для него рано, пока Сэрин спала он успел раздобыть для неё обувь и куртку, так как то в чём она пришла к нему, не вязалось никак с бушевавшей погодой на улице. Холодно. Так отпустить девушку он не мог, даже если она решит уйти, не желая с ним говорить. Такой вариант он рассматривал, ведь она была мягко не в себе, когда пришла к нему, ничего может не измениться. Он этого боится. Хочется верить, что они смогут помириться, всё решить и снова быть вместе, потому что ему было очень плохо без неё последние дни, не хотелось и дня жить больше так. Но он ничего не решает. Он не может дать ей то, чего она хочет, зачем он ей такой нужен? Сам пел ей сказки о том, как она ему нравится, о своей серьезности к ней, а в итоге сдулся как шарик. Слова порой решают всё. Поэтому он и переживает. Ночь была неспокойной, он как и думал, алкоголь сыграл свою губительную роль. Сэрин рвало, ей было так плохо, подскочила температура, разболелось сердце. К счастью он не запаниковал. С недавних пор у него всегда есть при себе на всякий случай всё самое необходимое, чтобы привести девушку в чувство и помочь ей. Даже если у неё с собой нет ничего, он на стороже и всегда наготове. Поэтому напоил её лекарствами и даже сделал целых три укола: для иммунитета, жаропонижающее и лёгкое обезболивающее. Благодаря ему ей стало легче и вот уже три часа она спокойно спит. Юнги не знал что ему делать, до обеда и заняться нечем. Чтобы не съедать себя переживаниями он решил что-то приготовить. Он никогда не готовил никакую выпечку, не умел и не хотел браться. Но сегодня руки сами схватились за муку и он принялся готовить. Вишневый пирог в его семье — это особенный десерт, который всегда готовил только отец и всегда только для мамы. Почему ему и брату нельзя попробовать Юнги узнал лишь когда повзрослел. Отец говорил что добавляет в пирог особый ингредиент, который распробовать может только мама — его огромную любовь к ней, и только к ней. Это была странная традиция в его семье. Готовить это блюдо можно только для любимого человека. Для Юнги это впервые. С Эра у него не было на это желания, но сейчас он сыпал в своё творение всю свою невысказанную любовь к девушке, в надежде, что она почувствует её, ну или хотя бы захочет попробовать. Блюдо выглядело не очень, для него это всё-таки впервые. Может хотя бы вкусно. Он был так увлечен разрезая уже немного остывший пирог на кусочки, как услышал позади торопливые шаги босых ног, но не успел обернуться. Руки девушки сомкнулись на его животе, она вплотную прижалась к его спине и кажется снова хныкала. Она не помнила ничего, лишь то как объелась мороженого дома, а затем выпила. Видимо в неадеквате она приплелась к Юнги, и судя по всему тот хорошо позаботился о ней, ведь даже голова не болела после пробуждения. Юнги был таким тёплым, на нём был тот самый свитерок, который она подарила ему, а ещё он очень вкусно пах выпечкой и чем-то до боли родным. Она не скучала по нему так даже когда они не виделись месяц, сейчас это очень сильно.  — Юнги, ты простишь меня? — отложив нож Юнги ослабил её хватку и обернулся. Перед ним стоял сонный гномик с копной на голове. Видимо она только встала и прибежала. Он аккуратно пригладил торчащие волосы и вытер влажные от слёз щёки.  — Ты же ни в чём не виновата, за что просишь прощения? Это же я… я виноват. — но на его слова она лишь отрицательно помотала головой.  — Нет, ты не виноват. Мне не стоило тогда так давить на тебя и игнорировать тебя позже. Я же не знала, Юнги, я не знала, что с тобой происходит.  — О чём ты говоришь?  — Вчера ко мне приходил Сокджин. Он рассказал мне о том, что с тобой сделала Эра и что продолжает делать, пусть и на эмоциональном уровне. Юнги не нашёл никаких слов, поджал губы и шумно выдыхая через нос отвернул голову к окну. Не хотел он чтобы Сэрин знала всё, знала каким он был дураком и как позволял с собой обращаться. Убить бы Джина за его длинный язык. Если уж пришёл говорить с ней, то не обязательно было рассказывать все. Теперь он чувствует себя тряпкой, какой и был в отношениях с Эра. Он тряпка, о которую она вытирала ноги. Зато теперь понятно почему Сэрин пришла и чувствует вину, хотя совсем не виновата не в чём. То, что было раньше с ним, не должно её касаться никак.  — Почему ты мне ничего не рассказал? Я всегда тебе помогу и поддержу, знай, что можешь мне доверять. Я никогда тебя не предам. Юнги!  — Я знаю, просто… это не то о чём я могу и должен с тобой говорить. Я не привык жаловаться и…  — Ты можешь говорить со мной о чём угодно. — прервала она его взяв за руки и глядя в глаза. — Это ничего, если ты мне ничего не скажешь, я понимаю…  — Сэрин, прости… я пытался…  — Всё нормально. Не переживай, я больше не буду доставать тебя, я больше не уйду и не буду так поступать. Я позабочусь о тебе. Не важно сколько времени нужно тебе, я подожду, я помогу тебе и все будет хорошо. Твоё сердце больше никто не ранит, я обещаю. Люблю тебя. Юнги задрожал и кажется впервые перед ней был так слаб и беззащитен, когда заплакал и прижался к ней зарываясь лицом в волосы. Она самый терпеливый человек в его жизни, самый светлый и добрый. Принимать его с кучей тараканов, которые вскрылись — это просто поступок. Такие простые слова, но как они подействовали на него, попали в самое сердце и расцвели там тысячей цветов, словно защищая его. Не хотелось быть таким слабым и ранимым перед девушкой, но у него накипело, сорвался. Перед ней не страшно быть таким, она не ранит, она принимает его и будет принимать любым. Будет любить даже если у него ничего не будет, потому что её любовь чистая и искренняя, самая настоящая которая только может быть. Именно та любовь, которую описывают в книгах, которую демонстрируют в кино. И это ведь даже не предел. Он может и получит ещё больше. В её объятиях он быстро успокоился. Нужно было и правда рассказать ей всё раньше. Стало бы легче давно. Юнги вытер свои щеки и наконец-то вспомнил про пирог. У Сэрин осталось совсем мало времени перед работой, нужно успеть хотя бы дать ей попробовать то, что он приготовил для неё. Но сначала он отправил её в душ и переодеваться. И только когда она свежая и спокойная вернулась к нему он угостил её своим шедевром.  — Выглядит не очень, но там особый ингредиент, который я надеюсь тебе понравится.  — Какой? — Юнги не ответил, лишь засмущался и дал ей вилку, с замиранием сердца глядя на то как она отковыривает кусочек и кладет в рот. Не скривилась, это хороший знак. — Так сладко… ты положил сюда частичку себя что-ли? — наверное его удивление было так заметно, раз Сэрин так посмотрела на него. Он не мог понять, как такое может быть? Она правда почувствовала? Пирог волшебный что-ли?  — Заметно?  — Что? Там правда что-то есть от тебя? Это точно вишневый сок, а не кровь? Теперь сомневаюсь. — в каком-то фильме ужасов она видела подобное, как человек добавлял в выпечку кусочки своей плоти и крови, и если честно стало не по себе. Но так вкусно, что она съела ещё. Зная, что Юнги не умеет ничего печь, она была поражена вкусом пирога.  — Это нечто неосязаемое и не материальное. — засмущавшись Юнги налил ей сока и отвернулся к окну. Некоторые вещи кажется всегда будут смущать его. Но он счастлив сейчас. Сэрин снова с ним говорит, и с его сердца упал огромный камень переживаний и страхов. Они снова вместе. Сделают вид, что последних дней просто не было и просто будут идти дальше, но уже с изменениями, которые точно благоприятно скажутся на из отношениях. Юнги уверен, что всё будет иначе, лучше. Сэрин догадывалась, что именно Юнги запихнул в свой пирог, от чего не могла перестать улыбаться. Так вкусно и сладко, именно из-за секретного ингредиента. Любовь Юнги так ощутимо играет на кончике языка, перебирая все ее нотки, наслаждаясь приятным послевкусием.  — Оппа! — Юнги сразу же обернулся на зов. Сэрин отложила вилку и внимательно посмотрела ему в глаза. Где-то там, в самой глубине, всё ещё горит огонёк причиненной боли и страданий. Она этого не может простить. Юнги очень хороший и добрый, он словно ангел. Как можно было его так обижать? — Я человек не мстительный и совсем не злопамятный, но за тебя я отомщу. Эра пожалеет о том, что сделала с тобой и собирается ещё сделать.  — Что ты такое говоришь? С ума сошла?  — Мне не нравится, что она лезет к тебе, да и у меня уже поперек горла стоят её мерзкие рассказы о тебе. Я не настолько мягкотелая, чтобы закрывать глаза, когда какая-то шаболда тянет лапы к моему мужику. Ей конец! — сверкнув глазами Сэрин безжалостно воткнула вилку в кусок пирога отламывая большой кусок, который тут же оказался у неё во рту. Её взгляд так и говорил о её решимости. Юнги аж поперхнулся воздухом. Кажется в их отношениях, и в них самих в частности грядут грандиозные перемены.