Научи меня быть нужной

Связка ключей с громким звоном упала на крыльцо, заставляя Катерину чертыхнуться и торопливо наклониться, чтобы поднять ее. Она резко подняла голову, когда дверь отворилась, а на пороге показалась мать, укутавшаяся в халат и взирающая на нее припухшими от слез глазами. Сейчас, оплакивая свою любовь, мать и дочь как никогда прежде были похожи друг на друга. От долгих слез у Катерины сильно болела голова, и сейчас ей меньше всего хотелось быть сильным плечом для своей потерянной, печальной матери, но у нее не было иного выхода. Она не может признаться, какая боль сейчас и в ее сердце. Не может раскрыть свой главный секрет — что безнадежно влюблена в девушку, свою начальницу, звезду местных сплетен — Иру, и что она хочет попробовать сделать следующий шаг, но до одури боится того, что будет, когда сплетни расползутся по округе, так или иначе дойдя и до ее матери. Ей было бы неимоверно стыдно, если бы маме в свою очередь тоже пришлось испытать чувство неловкости или оправдываться перед кем-то. Но еще более страшно было бы видеть разочарование в ее глазах, когда она поймет, что все эти сплетни не являются вымыслом. Сможет ли справиться с этим? Сможет ли сама Катя справиться с этим? Готова ли она пройти через это, и сможет ли не оступиться, не предать доверие Иры? Слишком много вопросов, которые просто бомбардировали сознание девушки буквально каждую секунду. Новые мысли вспышками и короткими этюдами возникали в ее голове. Она видела разочарование матери, а затем довольное выражение лица Людочки, когда она смакуя, рассказывает про то, что ее бывшая одноклассница, подруга, оказалась из «этих». А еще презрение соседей, омерзение на лицах прохожих, вдруг в толпе узнавших ее. Все это давило на нее тяжелым грузом. Это было слишком много сейчас для нее, и она пыталась занять свои мысли чем-то другим, более позитивным, но через пару мгновений все возвращалось, кружилось, лица сменяли друг друга, и в какой-то момент она поняла, что ее тошнит, в прямом смысле слова. Катя вскочила на ноги, прижав руку ко рту, буквально пулей вылетела из гостиной, где разместились она и мать, находясь каждая в своих переживаниях. Единственное, что их отличало, так это то, что Тамара Васильевна, говорила без умолку, перескакивая от воспоминаний об отце к недавно погибшему актеру. Ее путанные мысли и всхлипывания еще больше подливали масла в разгорающийся огонь, что болью отдавался в груди Катерины. Она задыхалась. Неимоверно сложно испытывать столько чувств и противоречивых желаний, рвущих одновременно на сотни частей. Когда тошнота отступила, Катя обнаружила себя сидящей на полу, дрожащей, уставшей и опустошенной. И лишь теплая, знакомая по детским воспоминаниям, мамина рука, поглаживающая ее волосы, вывела девушку из состояния прострации. — Доченька… Ты в порядке? — обеспокоенный голос матери вновь вновь навеял воспоминания из детства, когда она лежала с температурой, а мамина рука, такая знакомая и нежная поглаживала ее, словно пытаясь унять жар. — Да, спасибо мам. Извини, что… Я не знаю, что произошло. Наверное, что-то съела. — Катенька… — Пауза, и нерешительное продолжение. — А ты не беременна? — Нет, конечно! — возмутилась Катерина, понимая абсурдность предположения матери. — Ты уверена? Ты уже два месяца живешь дома, и я не видела, ну… — Тамара Васильевна замялась, обсуждая такую тему с дочерью. Все же дочь не маленькая и в курсе, откуда берутся дети, и всех сопутствующих нюансов. — Мам, все в порядке. Мне немного нехорошо, я пойду спать, если ты не против. У меня просто нет сил спорить с тобой, но поверь, все в полном порядке. Это просто недомогание. — Конечно, доченька. Спокойной ночи. — пожилая женщина потрепала дочь по руке, отпуская ту в спальню, где Катя рухнула на кровать, глядя в потолок. И все же, если задуматься, она уже действительно пару месяцев живет дома, но в суматохе событий, любовных отношений и новой работы она совершенно забыла, что у нее сбился цикл. Волна паники и страха затопила сознание Катерины, только что осознавшей, что вдобавок ко всему, она может оказаться беременной от своего бывшего бойфренда. А еще она поняла, что если это окажется правдой, то их отношениям с Ирой точно придет конец. Кому нужна не определившаяся, трусливая девушка, да еще и носящая ребенка от редкостного придурка, коим оказался ее бывший? Слезы подступили к горлу и покатились по щекам девушки, беззвучно рыдающей в темноте комнаты. Короткими урывками Катя спала всю ночь, вырывая у слез и страха драгоценные минуты сна. Просыпаясь, вскакивая, замирая в тишине ночи, прислушиваясь к звукам спящего дома и опасаясь, что следующий день разрушит все. Эта ночь была второй по счету, которую Катя запомнит как самую кошмарную в своей жизни. Первой была та, когда она узнала, что ее отца больше нет в живых. Тогда неимоверно тяжело было ложиться спать, понимая, что она больше никогда не услышит его фирменных, совершенно не смешных шуточек. Сегодня она, возможно, окажется чьей-то будущей матерью и скоро привнесет новую жизнь в этот мир. Но почему-то осознание этого не вызывало в ней того трепета, как у некоторых женщин. Напротив, сегодня она ощущала себя как никогда прежде не нужной и выброшенной за борт жизни. Не в прямом смысле, конечно, но в достаточно прозаичном значении. Единственный раз, когда она смогла полюбить, и она вынуждена отказаться от всего, чтобы не обременять Иру обязательствами, к которым та не готова и не обязана жертвовать собой, своими планами. Катя с нетерпением дождалась момента, когда откроются аптеки, чтобы купить себе тесты на беременность. И вот она сидит и терпеливо ждет результатов, втайне надеясь, что это все ошибка и она просто запаниковала. Когда время вышло, Катерина трясущимися руками взяла первую бумажную полоску теста, разворачивая ее индикатором к себе и с замиранием глядя на результат. — Две… Не может быть. — она поджала губы, сдерживая всхлип, рвущийся наружу и понимая, что теперь нет смысла разговаривать с матерью и Ирой. — Это конец… Боже, ну почему это так несправедливо? — Сквозь глухие рыдания, обращаясь не известно к кому, спросила Катя. А еще она поняла, что должна будет сама закончить едва сложившиеся отношения, обрубить все сейчас, не позволяя Ире играть в благородство. А она была уверена, что та непременно так и поступит, испытывая чувство ответственности и желание помочь. Но это не правильно. И поэтому она должна будет поставить точку. Окончательно.