Утро было бесподобное. Засветло выпал первый снег. Нежная белизна окрестностей смягчалась сдержанно-матовым отливом неба, которое синело по мере того, как приближалось к горизонту. В воздухе чувствовалась какая-то свежесть. Направо и налево от дома изредка попадались столетние сосны с длинными изжелта-красными стволами и тёмно-зелёными взлохмаченными макушками, которые были укрыты снегом, как бахромою. Берёзы зачарованно замерли в туманной дымке. Воздух был на диво чист и прозрачен, и мельчайшие сучья на вершинах этих сосен обозначались отчётливо, как будто были нарисованы тонкой кистью. Вороны неторопливо и надменно кружились над вершинами деревьев. Было так тихо, что каждый раз слышался треск сучка и вслед за тем падение снега с погнувшейся ветки, когда какая-нибудь из птиц опускалась на дерево.
Закрыв окно, девушка вздохнула: сегодня она впервые встречает её любимый снег в этом месте — Малфой-Мэноре. После переезда в это, наверное, уже любимое место, Гермиона была действительно счастлива. Как будто не было этой ужасной войны, будто не было после победы душераздирающих криков матерей и друзей при похоронах. Это было ужасно.
В принципе, жизнь в Мэноре протекала размеренно, спокойно и даже интересно. Каждые выходные Нарцисса собирала все светское общество, иногда просто приглашала своих подруг, чтобы обсудить все насущие проблемы, ну и конечно же, на всех этих вечерах присутствовала юная Леди Малфой — Гермиона Грейнджер.
Сегодня самый любимый день Гермионы, но он был омрачен внезапной ссорой с молодым супругом. Казалось, какая разница, кого приглашать на новое светское мероприятие. Однако, смею поспорить, что на свой День Рождения кого попало не приглашают. Так же думала и Грейнджер. Однако, выплески её эмоций были связаны и с её новым положением, про которое Драко всё время забывал за работой, однако с трепетом относился к каждому чиху своей жены, неосторожному шагу и выбору одежды, иногда не по погоде. Да, Гермиона была беременна, хотя всего лишь шёл второй месяц.
— Гермиона, я не позволю, чтобы по моему дому разгуливал этот рыжий головастик с его семьей, — ворчал пепельноволосый, потягивая гранатовый сок и сидя у камина в гостиной. День выдался тяжелым, много документов пришлось перебрать, поорал пару раз на подчиненных, а когда пришёл домой, вместо того чтоб встретить его хотя бы объятиями и тёплым поцелуем в щеку, Грейнджер стояла, уперев руки в бока, со списком гостей, которых будут приглашать на её День Рождения.
— Почему? Чем он тебе не приятен? Тем, что раньше я с ним общалась? Так может и я тебе неприятна?! — Грейнджер была непреклонна. В этом списке не было её самых близких и родных людей, а наблюдались только фамилии аристократских семей, с которыми она едва знакома. Гермиона сделала пару глотков ароматного чая с корицей и прикрыла глаза. Жизнь беременной женщины — это то ещё приключение, потому что никогда не ожидаешь, что ждёт тебя впереди. В принципе, как и сегодня, у неё случился нервный срыв на миссис Малфой, а потом они вместе сидели и рыдали, рассказывая интересные и незабываемые истории, а иногда и извиняясь друг перед другом. Конечно же, не обходилось и без периодичного токсикоза и головокружений, но больше всего напрягало, особенно Драко, то что посередине ночи кудрявой иногда приспичивает либо покушать экзотических фруктов, либо выйти и подышать свежей землей, а один раз так вообще она услышала жалобный писк где-то в уголке и выудила оттуда мышку, которую затащила в постель, потому что «ей же холодно, она такая миленькая». А что Драко? Он же не мог устоять перед слезами любимой девушки, которая носит под сердцем его ребенка.
— Нет, как же ты не понимаешь, — Малфой закатил глаза и потер пальцами переносицу, — твой день рождения мы проведем в кругу аристократов, а на следующий день пригласим твоих друзей. Как светское общество отреагирует на то, что юная Леди Малфой отказалась принимать их к себе?! Да репутация четы Малфоев пойдет под откос! — последнее предложение было сказано очень громко и чётко девушке в глаза.
— Я не буду приглашать этих чертовых лицемеров на свой праздник, — прорычала шатенка и с грохотом поставила на стол кружку.
— Опять двадцать пять, — вздохнул Малфой. Как же сложно было уживаться с ней, особенно когда она вошла в положение. Мерлин видел, он не хотел этого скандала.
— Это будет хоть сто двадцать пять, но я не хочу видеть эти лица в своем доме! — отчеканила кучерявая и покрепче сжала плед в ладонях.
— Грейнджер, ты меня порядком достала сегодня, ты можешь хоть раз сделать так, как тебя просят?! Хоть раз! — прокричал на всю гостиную Драко. Его терпение было на исходе, а продлить его он мог только с алкоголем, но от него парень отказался тогда, когда узнал радостную весть и решил поддержать жену. Гермиона повернулась к нему с соленой пеленой на глазах. Это был не единственный раз, когда на нее кричал Драко, но в этот раз видимо сыграли гормоны.
— Мерлин, что тут происходит? — в гостиную резкими шагами вбежала Нарцисса. — Гермиона, что с тобой? — увидев состояние невестки, миссис Малфой кинулась к ней.
— Ничего, мы просто немного повздорили, — буркнул Драко и кинул разозленный взгляд на мать. — Думать надо не только о себе, Грейнджер.
— Знаешь что, — Гермиона резко встала с кресла так, что то со скрипом двинулось назад. Нарцисса схватилась за сердце: на её глазах впервые так крупно ссорятся уже взрослые дети, — лучше бы ты тогда не приходил, — в сердцах высказала шатенка, а щеки обожгли горячие слезы.
— Гермиона, что ты…? — Нарцисса удивленно озиралась то на сына, то на свою невестку, которая с гордо поднятым подбородком покинула гостиную, встретившись в дверях с Малфоем-старшим.
— Что тут произошло? Крик слышен был на всех этажах, — Люциус окинул взглядом присутствующих в гостиной. Нарцисса пыталась подавить слезы, чтобы не дать захватить себя истерике, а разозленный Драко этим высказыванием встал и приблизился к окну.
— Дура, — тихо буркнул Малфой-младший.
Грейнджер вздохнула глубоко грудью. Казалось, что события произошли всего пару минут назад, а на деле прошёл целый час, который она упорно провела в ванной комнате. Первые десять минут в истерике со слезами, вторые десять минут с принятием их ссоры, третьи с решением уйти и никогда не показывать ребёнка отцу, четвертые с твердым решением пойти и извиниться, так как его фраза о том, что она думает только о себе, была в какой-то степени правдивой, а последние с легкой хандрой, так как настроение упало ниже плинтуса и уже ничего не хотелось делать.
Снег за окном всё падал легкими хлопьями, покрывая голые ветки в белые одежки. Гермиона решила всё же набрать горячую ванну и понежиться в ней. А пока вода неистово быстро наполняла объем, то Грейнджер резко вспомнила момент, про который именно припомнила своему мужу.
Был довольно сильный ливень. Он хлестал во всю мощь, громко отбивая на асфальте барабанную дробь. Ему вторил резко меняющий направление порывистый ветер. Вдруг раздался громкий треск, и под напором стихии с дерева упала большая зелёная ветка. Всё живое в округе невольно вздрогнуло.
Стекая по крышам школы и мокрой листве деревьев, капли быстро образовывали большие грязные лужи. С неба льёт, льёт, льёт… И не видно конца этому водяному буйству природы. И, конечно же, именно сегодня состоится матч по квиддичу между Гриффиндором и Слизерином.
— Поттер, я надеру твою золотую задницу по полной, — в Большом Зале сейчас был завтрак и последние часы перед важной игрой. Команды и болельщики распределились пополам и сейчас находились в разных концах большого помещения.
— Посмотрим, Малфой, кто искуснее это сделает, — вновь волна гогота раскатилась по Залу, а на свое излюбленное место, чтобы вещать, встал Дамблдор.
— Дорогие друзья! Сегодня очень знаменательный день, ведь впервые сразятся два факультета и в одном из них будет новый Ловец — Драко Малфой! — раздались ярые аплодисменты с змеиного факультета и менее активные, явно с неохотой, с стола львиного факультета. — Тем не менее, я хочу напомнить о простейших правилах безопасности, потому что сегодня опять-таки не обычный день — увы, но небо разразилось чёрными тучами и сильным ливнем. Будьте аккуратнее! И пусть победит сильнейший!
— Видишь, Поттер, Дамблдор сразу сказал, что это буду я, — Малфой кривлялся, веселился, пытался раззодорить публику и убедить, наверное больше самого себя, что он непременно выиграет, ведь в душе волновался перед этим матчем до дрожи в коленках.
— Посмотрим, — Гарри повернулся к друзьям. Гермиона с самого утра твердила: «Будь осторожнее!», «Там ливень, может не надо?», «Гарри, у меня плохое предчувствие». А Рон просто стоял и пытался шутить, как умел.
— Гарри… — только подала свой тоненький голос шатенка, так её сразу перебили.
— «будь осторожнее…плохое предчувствие…», что еще? — Гарри на секунду задумался, приставив руку к подбородку.
— Выиграй его, — улыбнулась кучерявая и крепко-крепко обняла черноволосого друга.
Матч до определенного момента шёл хорошо. Только когда Малфой наконец-то заметил снитч, то толпа взорвалась гулкими кричалками, а игроки на поле, будто заново, с новыми силами, начали неистово играть.
Гарри и Драко летели вровень за золотым шариком, вытягивая руки вперед, чтобы скорее схватить его. Вдруг снитч резко сменил направление и теперь ровно перпендикулярно к земле стремился к облакам, преодолевая крупные капли дождя. Ловцы вмиг последовали за ним, вскоре исчезнув с глаз трибуны. Малфой и Поттер летели бок о бок, толкаясь, пытаясь вырваться вперед, а так же вытягивая руку насколько это было возможно. Снитч опять резко сменил направление и с таким же остервенением летел вниз.
Трибуна, вновь увидев соревнующихся, взорвалась по новой с криками «Давай быстрее» и уже неважно было — кто именно победит, главное поскорее уйти с ливня, который промочил всех до ниточки и каждой клеточки тела.
Сердце у Гермионы уходило в пятки, когда Ловцы делали сложнейшие трюки, даже чуть не сваливались с мётел. Вдруг оба игрока стремительно начали лететь по трибуне, люди расступаться, а снитч вилять вправо-влево. Грейнджер поздно спохватилась и не успела отойти, чтобы Ловцы спокойно пролетели, как её резко отбросило хвостом слизеринской метлы, прямо вниз, на поле, где она незамедлительно ушла в отключку из-за шокового состояния.
В больничном крыле у мадам Помфри всегда пахло спиртом и было всё набело вычищено, а ещё стояла звенящая в ушах тишина. Шатенка никогда не любила больницы, так как они всегда связаны не с очень хорошими воспоминаниями.
Сквозь густую тьму и затуманенное сознание, Грейнджер услышала скрип двери, тихие шаги и голоса, а после шуршание штор, которыми её закрывают от посторонних глаз. Да уж, закрывать действительно было что.
Запутавшиеся, нерасчесаные волосы, большие мешки и синяки под глазами, глубокая складка между бровями, всё тот же вздернутый нос и губы, сомкнутые в тонкую полоску. А кожа… что же, впервые все аристократные семьи могли позавидовать мертвецкой бледности девочки. Но, наверное, не все, только один не мог.
— Грейнджер, — был тихий шепот с хрипоцой. Веки с трудом разомкнулись, а перед глазами была мутная пелена, поэтому пришлось моргнуть пару раз, — привет, — уже не шёпотом, но так же тихо. Гермиона взглянула на незваного гостя. Это был тот, из-за кого шатенка оказалась в этом месте — Драко Малфой. Стоял перед ней в своей черной мантии, с идеально приглаженными волосами, но уже без гордо вздернутого подбородка и презрительного взгляда.
— Привет, — еле слышно, на сколько хватило сил, ведь все они уходили на срост костей и связок, коих было огромное количество, ведь упала она не хило.
— Как ты? — это точно Малфой? Тот заносчивый Хорек, который вечно задирается, поддакивает своему отцу и раздражает всех гриффиндорцев?! Вау.
— Ещё жива, — еле заметная улыбка, но её нельзя было не сдержать. Именно по теплому отношению к ней, была вызвана эта радостная эмоция.
— Это хорошо, — хмыкнул, всё также тихо, и поставил букет полевых цветов в прозрачную прикроватную вазу. Как она не заметила его?! — Это тебе, я решил, что будет приятно любоваться ими, — провел своими бледными тонкими пальцами по паре ромашек и снова уставил взор на девочку.
— Кто выиграл? — решила всё же поинтересоваться Гермиона.
— Кто же ещё, конечно же, гриффиндорцы, я потерял управление, когда увидел, что сбил тебя, — он опустил голову и стал водить пальцем по белой простыне, на которой лежала Грейнджер. Шатенка хмыкнула и попыталась всмотреться в глаза и прочитать в них: что же привело его сюда? Вряд ли какая-то жалость и чувство вины перед ней. Или может быть…?
— Извини меня, я честно не хотел, — блондин поднял свои пепельно-серые глаза и уставился в карие. Девочка даже опешила от такого заявления. Это точно Драко Малфой? Не кто-то под оборотным зельем, нет?
— Мистер Малфой, время, — мадам Помфри стремительно быстро приближалась к койке, на которой расположилась Гермиона. В глазах сокурсника она прочла некую панику, но нотки извинений никуда не делись. Поэтому быстро накрыв её руку своей, что немало удивило кучерявую, Малфой сунул под пальцы маленькую записку и быстро поспешил уйти. Как она раньше не заметила, что он всё время вертел её в руках?! Не долго думая, когда в больничном крыле снова стало тихо, Гермиона развернула бумажку и начала вчитываться в слова, написанные явно каллиграфическим почерком.
«Гермиона, я знаю, что в больничном крыле мне не удастся высказать все то что я хотел тебе сказать. Поэтому, даже не знаю успел сказать это или нет, прости меня. Я правда не видел никого кроме этого золотого снитча и Поттера под боком. Я знаю, что сумел бы увернуться, не потерять управление и продолжить гонку, если бы только был внимательнее.
Цветы на тумбочке я собирал сам, хотел, чтобы ты тоже радовалась их аромату, как я.
Выздоравливай скорее, нам всем будет не хватать кучерявой копны волос и вечно тянущуюся руку вверх на уроках.
Ещё раз извини и лучше никому не говори, что я приходил
𝔇𝔯𝔞𝔠𝔬 𝔐𝔞𝔩𝔣𝔬𝔶»
Улыбка сама озарила лицо девочки, а осознание того, что она явно ошибалась на счёт этого мальчика пришло так же быстро, как он сбил её.
Горячая вода нежно окутывала тело и восполняло энергией каждую клеточку, забирая усталость себе. Морская соль, добавленная элегантными, почти невесомыми движениями руки, питала и минерализировала кожу. Розы, стоящие в вазе на тумбочке, заполонили ароматом всю ванную комнату. Создавалось ощущение, что шатенка сейчас находится на аромотерапии. Она сидела поперек ванны, поджав коленки к себе и положив подбородок на них. Хвост собран в небрежный пучок, спина сгорблена в расслабленной позе, а глаза прикрыты.
Эту идиллию нарушили тихий скрип двери и медленные шаги. Человек остановился всматриваясь в очертания силуэта девушки. Подошёл ближе к тумбочке и начал снимать пиджак, вспоминая разговор с родителями, который закончился совсем недавно.
— Драко, ты что себе позволяешь?! — воскликнула Нарцисса.
— В смысле?! — его вырвали из собственных раздумий.
— Ты поругался с Гермионой, чуть не в пух и прах! Люциус, что ты молчишь?! — миссис Малфой заметила, что ее муж стоит как вкопанный и не принимает никакого участия в «воспитательном процессе».
— Да, сынок, ты кричишь на беременную жену, это просто не позволительно, — встрепенулся Малфой-старший.
— Не я начал весь этот цирк, — рыкнул в ответ блондин. Взгляд отца быстро сменился на разъяренный, и двумя шагами он преодолел расстояние до сына, который стоял у окна.
— Ты ведёшь себя не по-мужски, выглядишь сейчас, — он окинул его взглядом и продолжил свою тираду, — просто как слабак, — взгляд был прищурен, слова лились грубым настойчивым тоном. — Ты можешь меня представить, чтобы я нечто подобное сделал?! — Драко сглотнул. Давно он не говорил с отцом на такие темы, а уж тем более, последний его не ругал со второго курса школы.
— У тебя характер другой — ты всё это терпишь, — не менее грубым и злым тоном ответил Драко.
— А что это папа терпит, интересно…?! — вклинилась Нарцисса, всё еще сидя на кресле у камина, в котором до поры до времени сидела Грейнджер.
— Не при чём здесь характер, здесь дело в ответственности перед своими близкими людьми, перед родными! — перебил её Люциус, набирая жесткости в голосе и громкости. — Она носит в себе твоего ребенка! Ты что думаешь, мне было легко, когда твоя мать была беременна?! — Малфой-старший сорвался на крик. — Она ещё и не такое выкидывала!
— Кто? Я? Ну, знаешь… — возмущенно обратилась к мужу Нарцисса.
— Да! Ты! — крик перешел в сторону жены, которая начала закрывать рот руками, дабы подавить ком слез, а взор Люциуса опять уставился на сына. — Но я терпел! Ради тебя, ради неё, ради себя, ради всех нас! Терпел! — в ход пошли всплески руками. — Ты думаешь Гермионе сейчас как?! Легко? Подойди к ней и извинись, — последняя фраза была сказала уже отчасти сорванным голосом, а Драко все это время смотрел с неким удивлением и чувством вины в глаза отцу.
— Папа прав, извинись, — надрывным голосом проговорила миссис Малфой, подойдя к сыну и сдувая невидимые пылинки с его пиджака.
— Ладно, хорошо, — виновато забегал глазами по комнате блондин, — я что-то вспылил. Вы только из-за этого не ссорьтесь, ладно? — он окинул взглядом заплаканное лицо Нарциссы и красное от гнева Люциуса.
— Договорились, — не менее твердо, чем раньше, ответил Малфой-старший. Драко сжал ладонь матери и поспешил уйти из гостиной комнаты. Взвинченный Люциус обернулся, кинув на сына последний взгляд, к жене.
— Так что ты там терпел? — миссис Малфой посмотрела на мужа с укором в глазах.
— Цисси, да я так, чтобы разговор поддержать, — извиняюще улыбнулся мужчина.
Парень, скинув с себя пиджак, подошёл к ванне, где сидела его жена. Приземлился на колени и, расстегнув запонки, закатал рукава по локоть. Молча намочил руки в горячей воде, взял её любимую фиолетовую мочалку и налил на неё персикового геля для душа. Пожамкал пару раз, чтобы взбить пену и легко начал проводить ею по нежной коже на спине молодой девушки.
Это оказалось намного интимнее, даже чем секс. Легкие движения создавали ауру спокойствия и умиротворения. Рядом с ним Грейнджер чувствовала себя под защитой. Драко проводил второй рукой, тоже намыленной, по левому изящному плечу жены. Из уст шатенки вырвался стон наслаждения, губы вмиг расползлись в улыбке. Это напоминало, своего рода, извинения, которые просил пепельноволосый.
Включив воду в душ, Драко смыл всю пену со спины и плеч супруги. Развязал пучок волос и принялся мочить их. Налил в руку ароматного шампуня и начал массировать кожу головы, перебирать пряди каштановых волос, вдыхать аромат, который все это время терзался у него внутри, в разуме, который никак не поддавался объяснению: откуда так красиво пахнет?! Так вот откуда! От неё — его любимой женщины, которая под сердцем носит его ребёнка. Это самый лучший подарок на все праздники, которые можно сосчитать, — просто чувствовать рядом с собой тепло, семейный очаг, любовь.
Легкими массирующими движениями Малфой смыл пену с волос и поцеловал жену между лопаток. Она была такая ароматная, горячая и всегда желанная. Гермиона, на которой играют гормоны, резко обернулась и повисла на шее своего мужа. Соленые слезы медленно стекали по щекам, от рваного дыхания вздрагивала грудь, которой Гермиона прижималась к Драко. Блондин, в свою очередь, сильнее прижал к себе девушку за спину и запустил одну руку в мокрые волосы. У него у самого наворачиваются слёзы, всего лишь от осознания того, что он мог потерять её навсегда.
— Прости, прости, прости, — горячо зашептала Гермиона.
— Ты меня тоже, повёл себя как дурак, — поцеловал Грейнджер в висок и возвел глаза к потолку — он не должен плакать, это не по мужски.
— Я люблю тебя, — шатенка обхватила ладонями за щеки своего мужа и заглянула в его глаза, в которых читались любовь, тепло, забота и извинения.
— А я тебя в сто тысяч раз сильнее, — притянул к себе ближе и накрыл своими холодными губами её горячие.
Не всегда прощения просит тот, кто виноват. Прощения просит тот, кто дорожит отношениями.
